Дети на строительстве оборонительных рубежей

22 июня 1941 года в полдень из репродукторов зазвучало известие о нападении на СССР фашистской Германии. Началась паника, но постепенно в течение нескольких суток люди пришли в себя. Уже 23 июня ленинградцы начали строительство оборонительных рубежей вокруг города (см. Приложение 1). В основном строили женщины, подростки, дети, так как мужчины уходили в армию и ополчение. Строители работали под дождем, ветром, солнцем, обстрелами авиации и артиллерии, по 12-18 часов в сутки, ночуя где попало, а то и вовсе без сна. В своей автобиографии пионер 7 класса 237 школы Юрий Булатов записал:
«… был набор на окопы. Я поехал добровольно. Под Петергофом рыли противотанковые рвы. Рыть приходилось тяжело, солнце пекло, за водой надо было ходить далеко. Спать приходилось кое-где. Я спал две ночи в бане, а остальные в сене под открытым небом». [12]

Люди рыли и надеялись, что плоды их трудов не пригодятся. Дети не думали, что их вырастит война. Мысли и чувства школьников-строителей оборонительных укреплений хорошо выразила в своем дневнике школьница Майя Бубнова: « Я, как и тысячи ленинградцев, рыла окопы, строила дзоты, но не верила, что они пригодятся, что они станут одним из препятствий на подступах к городу, не верила, что война вырастит меня…я не верила тогда, в то обыкновенное утро, ставшее через час первым моим боевым крещением. Да, именно через час над нами загудели 36 немецких бомбардировщиков, методично пикировавших на сады и дома Красного Села, на людей с лопатами в руках, рывших рубеж. На Вороньей горе загорелись палисаднички, запылала неубранная рожь, застонала красносельская земля». [13]

На подступах к городу, на заводах и фабриках, на улицах и площадях – всюду шла напряженная работа многих тысяч людей, они превращали город в крепость. Горожане и колхозники пригородных районов в короткие сроки создали оборонительных пояс противотанковых рвов длиной 626 км, построили 15000 дотов и дзотов, 35 км баррикад. О качестве работы ленинградцев можно судить хотя бы потому, что враг не смог перешагнуть построенную женщинами, пенсионерами и детьми заградительную линию.

3.3. Дети на промышленных предприятиях
заменили у станков отцов

Предприятия блокадного Ленинграда работали без всякой передышки, не останавливаясь даже во время воздушных налетов. В канун войны на предприятиях города насчитывалось не менее 630 тысяч производственных рабочих. Война нанесла огромный ущерб рабочим кадрам и промышленности. Массовая мобилизация рабочих Ленинграда на фронт и эвакуация коллективов предприятий в глубокий тыл страны, заболеваемость и смертность, бомбардировки и артобстрелы нанесли ощутимый удар по рабочим кадрам. Город остро почувствовал нехватку рабочих рук. А фронт постоянно требовал большого количества боеприпасов и различного вооружения. Единственным источником пополнения производственных кадров в блокированном городе оставались женщины, подростки и пенсионеры. Они стали основной рабочей силой на предприятиях города. «Заменим у станков отцов!» - этот призыв прозвучал с первых дней войны. И учащиеся школ пошли работать на предприятия, чтобы помогать старшим выпускать оборонную продукцию.

Классами шли ребята в отделы кадров заводов, руководители предприятий приходили в школы, приглашали ребят на работу. Через день после объявления войны группа школьниц 10-го класса 189-й школы пришли к ее директору с просьбой послать их работать на любое предприятие или в госпиталь. [14]

Директор Машиностроительного завода «Красная вагранка» В.В. Костин в первые дни войны рассказывал: «На места ушедших на фронт становятся их дети. Дочь стахановца-формировщика Валентина Крупенина, ученица 5-й школы, работает хронометражистом, ее младший брат Геннадий – учеником электромонтера. Две дочери ушедшего на фронт начальника производственного отдела товарища Новикова, ученицы 8-го и 7-го классов, направлены в цех. Школьники-старшеклассники – достойная смена отцам и братьям, ушедшим на фронт». [15]

В опустевшие, обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками для них изготавливали деревянные подставки.

Однако, если появились рабочие руки – это еще не значило, что производство наладилось. Детей надо было обучить, сделать из них высококвалифицированных рабочих. Рабочие с довоенным производственным стажем в годы войны составляли 10-30%. В решении секретариата ГК ВЛКСМ от 15 июня 1942 года говорилось, что «комсомольские организации должны быть душой технического обучения на предприятиях, первыми помощниками администрации и партийных организаций в деле подготовки новых квалифицированных кадров». Горком комсомола разработал специальное положение «О производственном обучении молодых рабочих и повышении их квалификации», предусматривающее создание при комитетах комсомола предприятий комиссий по производственно-техническому обучению молодежи, максимальное сокращение сроков обучения. [16]

Реализуя постановление ГК ВЛКМ, на предприятиях были созданы кружки техминимума, стахановские школы. Основной формой подготовки молодых кадров на всем протяжении войны являлся индивидуально-бригадный метод. Путем прикрепления молодежи к опытным квалифицированным мастерам этот метод получил самое широкое распространение и полностью себя оправдал. Так на заводах «Электросила», им. Егорова, Кировском, Охтинском химкомбинате, фабрике «Скороход» и в Областном управлении легкой промышленности всего было обучено молодых рабочих 5053 человека. Из них бригадно-индивидуальным методом – 2321человек (45,9 %), в краткосрочных стахановских школах – 1250 человек (24,8%), прочих курсам – 834 человека (16,5%) и в кружках техминимума – 648 человек (12,8%). [17]

На Кировском заводе работала 14-летняя Тамара Турунова. Отец и мать Тамары умерли от голода, старший брат находился на фронте. Изо дня в день Тамара приходила на свой завод, где когда-то работал ее отец. За отличные трудовые успехи Тамару в 1943 году наградили медалью «За оборону Ленинграда».

В том же году в Ленинграде побывал английский журналист Александр Верт. Он встретился с Тамарой. С чувством восхищения он описывает в своей книге «Россия в войне 1941-1945 годов» патриотический подвиг девочки: «…а тебе не страшно там работать?» На ее личике появилась гримаса. «Да нет, к этому привыкаешь. Когда снаряд свистит, он летит высоко. Вот когда он начинает шипеть, так и знай – жди беды. Конечно, бывают несчастья, и очень часто; иногда каждый день. Вот на прошлой неделе у нас был такой случай: снаряд попал в наш цех, и многих ранило, две девушки-стахановки сгорели заживо». Девочка рассказывала об этом с ужасающей простотой, как будто если бы не погибли эти две девушки-стахановки, то все было бы не так серьезно. «А тебе не хотелось бы перейти на другой завод?» – спросил я. «Нет, – ответила она, покачав головой. – Я кировка, и мой отец был путиловцем». Чувствовалось, что она говорит это вполне искренне, хотя можно было очень ясно представить себе, какое невероятное нервное напряжение пришлось пережить этому хрупкому существу». А главное, в ответе ленинградской пионерки английскому журналисту чувствуется великая сила преданности традициям рабочего класса, огромная глубина коммунистической нравственности юных защитников своего города. [18]