Попытка социологического прогноза

Посмотрим теперь, какие аргументы можно противопоставить высказанному выше утверждению о том, что человечество как общественное целое уже переступило порог эпохи интуитивнойкультуры. Вспомним приведенные П.Кууси данные демографических исследований Ж.-Н.Бирабана, в частности обнаруженное нами совпадение периодов резкого спада численности населения с фазами переходов сверхсистем культуры от одной доминанты к другой. Не противоречат ли этому наблюдению стабильно высокие в последние десятилетия темпы роста населения Земли? Но не будем торопиться с выводами.

Анализируя данные из подсчетов экспертов-демографов ООН, сделанных в 1979 году, Кууси обращает внимание на снижение брутто-коэффициентов воспроизводства в целом ряде наиболее развитых стран Европы и Америки, свидетельствующее о неполном воспроизводстве населения. При этом он приходит к следующему заключению: «Мы... уже стоим перед лицом уменьшения численности населения, так как наше репродуктивное поведение находится в критической стадии. В то время, когда четверть человечества все еще придерживается естественного воспроизводства, и когда сознательный контроль рождаемости только начался в крупных странах Азии, европейские страны столкнулись с проблемой неполного воспроизводства населения. В 70-е годы уровень рождаемости в развитых странах снизился настолько, что существующая численность перестала восполняться» [15,с.275].

Говоря об устойчивости наметившейся тенденции, Кууси подчеркивает: «И сокращение рождаемости, и неполное воспроизводство представляют собой кумулятивные процессы, которые мало отражаются на сравнении по годам, но оказывают громадное влияние на данные за период в несколько поколений...

Другими словами, образовавшийся в 70-е годы в западно- и североевропейских странах уровень воспроизводства, около 2050 года приведет к уменьшению на треть населения этих стран. Население Соединенных Штатов и Японии за это время также сократится примерно на одну пятую, что означает его сокращение примерно на 45 млн. американцев и 23 млн. японцев. ФРГ с нетто-коэффициентом 0,67 к 2050 году потеряет более 40 процентов населения, приблизительно 25 млн. человек.

Эти демографические сценарии показывают, какими драматичными могут быть результаты тех изменений в репродуктивном поведении, которые наблюдаются на нынешнем этапе развития. Поскольку Китай с его миллиардным населением в 70-е годы тоже стал проводить политику, имеющую целью решительное сокращение уровня воспроизводства, неполное воспроизводство населения и здесь стало вполне очевидным фактором, который необходимо учитывать при долговременном глобальном демографическом прогнозировании. Организация Объединенных Наций с ее застывшим традиционно националистическим мышлением пока не смогла этого сделать» [15,с.276-277].

На основе изложенного Кууси делает такие выводы: «Социальное регулирование численности населения вряд ли может быть успешным в период неудовлетворенности общим курсом, по которому идет общество, и я подозреваю, что оно окажется бессильным противостоять неполному воспроизводству населения. Великий саморегулирующийся эволюционный процесс природы привел в действие механизм сокращения числа людей, охраняющий природу и укрепляющий жизнь, именно в тех странах, которые идут в авангарде эволюции...» [15,с.281].

Таким образом, опираясь на эти посылки, можно со значительной степенью уверенности прогнозировать ближайшее время прекращение роста, а затем и спад количества населения планеты в целом (как это было III-IV и XIV веках нашей эры), что лишний раз подтверждает сделанные ранее выводы.

Но возникает вопрос, насколько оправданы и допустимы прогнозы в отношении будущего, способны ли люди вообще предвидеть его? Ведь из прошлого мы знаем примеры, казалось бы, научно обоснованных, однако несостоятельных и ошибочных социологических предсказаний (прогнозы Маркса, его последователей и др.). Кроме того, некоторые авторитетные ученые, философы, например К.Поппер, концептуально отрицают саму возможность поиска и обнаружения каких-либо закономерностей, цели и смысла в истории человечества.

Вот, к примеру, фрагменты из объемного и привлекающего неординарностью взглядов труда К.Поппера «Открытое общество и его враги»: «Существует ли ключ к истории? Есть ли в истории какой-нибудь смысл? Я не хочу здесь вдаваться в проблему смысла самого понятия «смысл», поскольку считаю само собой разумеющимся, что большинство людей достаточно ясно понимают, что они имеют в виду, когда говорят о «смысле истории» или о «смысле и цели жизни». Учитывая именно такое понимание «смысла», я на поставленный вопрос отвечаю: «История смысла не имеет» [18,т.2,с.311].

Специально вводя понятие «историцизм», которым он обозначает многочисленные и разнообразные (от Гераклита и Платона до Гегеля и Маркса) попытки научного (псевдонаучного), религиозного, мифологического, националистического и т.п. мировоззрения сформулировать какую-то предопределенность, стремление найти какие-либо события, цели и ориентиры в будущем, закономерность или неизбежность наступления (прихода) которых причинно обусловлена событиями (явлениями) прошлого и настоящего, Поппер заявляет: «Я считаю, что дуализм фактов и решений является основополагающим. Факты, как таковые, не имеют смысла. Придать им смысл могут только наши решения. Историцизм является лишь одной из многих попыток преодолеть этот дуализм... Историцизм есть попытка подменить надежду и веру человека, которые порождены моральным энтузиазмом и презрением к успеху, некоей уверенностью, основанной на псевдонауке о звездах, на «человеческой природе» или на историческом предопределении.

Я утверждаю, что историцизм несостоятелен не только с точки зрения рационализма, он противоречит также и любой религии, которая учит, что совесть играет в жизни человека очень важную роль» [18,т.2,с.321].

Придерживаясь во много сходных с посылками К.Поппера концепций случайности видовых изменений, «нецеленаправленности» эволюционного процесса, Пекка Кууси приходит к пониманию глубокого противоречия между биологической и культурной стадиями эволюции [15,с.79]. Ссылаясь на слова Жака Моно о том, что «нецеленаправленность природы не может быть доказана, поскольку совершенно невообразим эксперимент, демонстрирующий, что природа не имеет ни замысла, ни плана, ни цели», однако «постулат о ее объективности согласуется с характером естественных наук, и на протяжении трех столетий он определял их развитие», Кууси заключает: «Противоречие тут неизбежно, поскольку представление о нецеленаправленности природы распространяется и на процесс биологической эволюции, в ходе которой живые организмы возникли из предшествующих неорганических образований с явной целью поддержать свои собственные жизни и существование всего вида.

Следовательно, биология – это наука, изучающая, так сказать, закономерности «нецеленаправленной жизни». Само понятие «нецеленаправленной жизни» позволяет судить о глубине обсуждаемого противоречия. Не преследующий определенной цели человек, который, собственно говоря, не был бы человеком, не имея он цели, – это весьма проблематичный объект для изучения. Как часть природы человек не имеет цели, однако в рамках своей культуры он стремится осуществить собственные замыслы» [15,с.79-80].

Следуя далее этому тезису, Кууси утверждает: «Сколько бы ни чужда природе всякая направленность, человек всегда испытывал жгучую потребность иметь цель в жизни и стремился осуществить ее. С течением эволюции приобретали остроту и проблемы цели и выбора. Человеку действительно важно знать, на каком основании ему следует предпочесть одну линию поведения другой. Религия предлагает простой критерий – спасение души, но и этого сегодня никак не достаточно. Цель жизни человека не сводится к преуспеванию его самого и его близких, она обязательно предполагает нечто большее – объективно существующее и вместе с тем вечное. Возможно, человек сумеет понять, что смысл его жизни в том, чтобы возглавить эволюцию, что его предназначение – творчески направлять развитие мира» [15,с.81].

Во многом сходные, но во многом и отличные позиции двух упомянутых исследователей можно дополнить мыслями других авторитетных мыслителей, касающихся подобных и смежных телеологических проблем. Приведем, например, умозаключение Карла Ясперса: «Историческая концепция человеческого существования в его целостности должна включать в себя и будущее. Этому соответствует христианское видение мировой истории, границами которой являются сотворение мира и день страшного суда... Без осознания будущего вообще не может быть философского осознания истории.

Однако будущее не может исследовано. Исследованию доступно лишь то, что обладает реальностью, т.е. то, что уже произошло. Будущее же скрыто в прошлом и настоящем, мы видим и примысливаем его в реальных возможностях. По существу, в основе нашего мировоззрения всегда лежит осознание будущего» [28,с.155].

А вот, для сравнения, размышления Н.А.Бердяева из его философской автобиографии «Самосознание»: «В истории все не удается и вместе с тем история имеет смысл. Но смысл истории лежит за ее пределами и предполагает ее конец. История имеет смысл потому, что она кончится. История, не имеющая конца, была бы бессмысленна. Бесконечный прогресс бессмыслен. Поэтому настоящая философия истории есть философия эсхатологическая, есть понимание исторического процесса в свете конца... Но мы объективируем самый конец истории и представляем его себе в историческом времени. Это и есть парадокс времени, который создает величайшую трудность в толковании апокалипсиса. В историческом времени нельзя мыслить конец истории, он может быть лишь по ту сторону исторического времени. Конец истории не есть историческое событие. Конец времени не есть событие во времени... Конец мира есть преодоление времени космического и исторического, времени объективированного, он происходит во времени экзистенциальном... Мы наиболее прорываемся к нему в катастрофические минуты нашей жизни и жизни исторической, в войнах и революциях, в творческом экстазе, но и в близости к смерти». «Эсхатологическое сознание означает также переход от истории к метаистории. История происходит в своем историческом времени, вставленном во время космическое. Метаистория же вкоренена во времени экзистенциальном и лишь прорывается во время историческое. В истории могут начаться события, которые будут все более и более принимать характер метаисторический, и это будет как бы время исторических чудес» [6,с.286-287,291].

Не вдаваясь в тонкости сложных телеологических вопросов, споров о цели и смысле человеческого существования, также как и различных трактовок понятий эволюции и прогресса (от их фетишизации до полного отрицания), констатируем сам факт существования определенных (в том числе таких, что описываются предложенной моделью) закономерностей в историческом движении человечества, его «социальной и культурной динамике». Это дает нам основания считать вполне реальной возможность социологического прогнозирования, конечно не в смысле пророчеств Нострадамуса, а в плане определения ведущих тенденций и парадигм дальнейшего развития мировой культуры. Будем помнить исполненные глубокого смысла слова Карла Ясперса о том, что «в основе нашего мировоззрения всегда лежит осознание будущего».

Каким же мы представляем его с позиций нашего сегодняшнего в целом несовершенного и одностороннего («сенсорного») восприятия?

Безусловно, грядущая эпоха будет отличаться ярко выраженными характеристиками интуитивного типа информационного метаболизма. Более того, на ближайшие три-четыре столетия можно предполагать доминирование такого функционального блока интегральной психики человечества, как «интуиция возможностей» («черная интуиция»). Ведущая роль этой психической этой психической функции в «сознании эпохи» должна проявиться в возрастании понимания человечеством своих перспектив и потенциальных возможностей, более целостном восприятии мира (и человека в нем), ощущения его единства, взаимосвязанности и повторяемости на разных уровнях мировой иерархии.

Уже сейчас эти тенденции достаточно четко проявляют себя в более глубоком осознании людьми противоречивости основ нашей материальной культуры (вспомним второе название стихотворного цикла М.Волошина – «Трагедия материальной культуры») и таящихся в них угрозах для цивилизации, начавшемуся возрождению религиозной, в том числе христианской, этики и духовности. Несомненно, углубляется понимание единства человечества и окружающего мира в его материальной и духовной «ипостасях». О возникновении «глобального единства мира и человечества», с которого начинается «универсальная история Земного шара, мировая история», говорит К.Ясперс, по мнению которого «явление «человек» во всей его исторической разновидности есть движение к единому» [28,с.93,254]. Мысли о единстве человека и природы, необходимости коренного пересмотра представления людей о мире, их отношения к среде обитания, огромной важности «видовой солидарности», международного сотрудничества буквально пронизывают всю социально-философскую концепцию П.Кууси [15]. А вот оценка современных политологов: «В последние десятилетия проявилось нарастание тенденций к единству, взаимозависимости и целостности мира. К таким выводам приводит как анализ глубоких перемен, происходящих внутри двух социальных систем, так и развитие событий на мировой арене» [19,с.14].

В ближайшем будущем можно ожидать увеличения общего интереса к вечным, абсолютным ценностям, глубоко отличным от сиюминутных, прагматических ценностных ориентиров сенсорной культуры. Это должно найти отражение в возрастании роли религии, глобальных изменениях основ научного знания, появлении новых критериев истинности и достоверности, создающих фундамент для пересмотра существующих мировоззренческих концепций. Смена парадигмы, безусловно, приведет к коренным сдвигам в искусстве, художественном творчестве, само содержание, форма и стиль которого качественно изменятся. Новые критерии истины, добра и справедливости несомненно отразятся на этических и правовых нормах, обусловят появление иных законов человеческого общежития.

Однако прогнозы, как известно, дело неблагодарное. На их достоверность в данном случае может влиять несовершенство самой модели динамики культур, которая, как и всякая модель, упрощает и «огрубляет» моделируемый объект, отбрасывая (не учитывая) многие, в т.ч. возможно существенные факторы. Применительно к рассмотренной схеме, можно, например, гипотетически предположить существование других, не известных нам циклических стадий процесса движения во времени единой человеческой цивилизации (например, на базе изменения таких основных признаков типа информационного метаболизма, как рациональность-иррациональность, экстраверсия-интроверсия, логика-этика), которые, накладываясь на описанные выше циклы, способны значительно изменить общую картину.

Представляется, например, что предыдущий, отделенный от нас 1600-летним периодом, «фазовый переход» к интуитивной культуре происходил «под знаком этики» и завершился формированием качественно новых этических норм, легших в основу мировых религий. Нынешняя же эпоха отличается от него приоритетом логики, поэтому в будущем можно ожидать установления (открытия) новых, принципиально других логических связей, которые возможно откроют нам неизвестные ранее стороны объективной реальности.

О такой возможности свидетельствует, в частности, парадоксальность современной научной и философской мысли, обостренное «чувство абсурда», обнаруживаемое, по словам Альбера Камю, «в наш век повсюду» [14,с.24]. Камю, посвятивший исследованию содержания этого понятия одну из лучших своих работ «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде», говорит, в частности, о том, что «...основное противоречие влечет за собой множество других, если ты стремишься устоять среди абсурда, не подозревая при этом, что абсурд – жизненный переход, отправная точка, экзистенциальный эквивалент философского сомнения Декарта. Абсурд есть противоречие в самом себе.

Он противоречив по своему содержанию, поскольку, стремясь утверждать жизнь, отказывается от ценностных суждений, а ведь жизнь, как таковая, уже есть ценностное суждение...» [14,с.124].

Философские и логические словари определяют понятие «парадокс» как формально-логическое противоречие, в котором два взаимоисключающих суждения оказываются в равной мере доказуемыми. Под «абсурдом» же понимается противоречивое выражение, в котором что-то утверждается и отрицается одновременно, причем такое, которое «внешне не является противоречивым». Иначе говоря, абсурдным можно назвать выражение (высказывание, утверждение, суждение), содержащее в себе парадокс.

Парадоксальность – едва ли не главная примета современной теоретической физики, уже давно оперирующей понятиями и идеями, считавшиеся прежде просто бредовыми, создающей и исследующей модели строения и взаимодействия поля и вещества, допускающие в лучшем случае косвенную экспериментальную проверку.

По замечанию А.В.Анисимова «в литературе все чаще встречаются фразы, содержащие утверждение и его отрицание» [3,с.61]. Интересно, что академик В.Л.Гинзбург называет такие истинные утверждения, противоположные которым также являются верными, – глубокими высказываниями.

Не свидетельствует ли все это о зарождении новой, необычной для нас логики, в рамках которой будут легко решаться сложнейшие парадоксы нашего абсурдного времени?

При попытках прогнозирования будущего человеческой цивилизации нельзя не учитывать также вероятности новых качественных изменений самой психоинформационной структуры индивидуального и коллективного менталитета, аналогичных тем, которые предположительно произошли в «осевое» время. Не исключено, что на каком-то этапе эволюции изменится содержание и способ взаимодействия функциональных блоков сознания, ответственных за метаболизм (обмен) в рамках различных аспектов информационного потока. Возможно, в недалеком или сравнительно отдаленном будущем исследователи будут вкладывать иной смысл в понятия выделяемых теперь соционикой психических функций. Представляется, в частности, вполне реальным переход к совершенно другим эмоциональным (этическим) и логическим характеристикам и связям между отображаемыми психикой объектами и явлениями окружающего мира. П.Д.Успенский, например, полагал, что дальнейший ход эволюции человека ведет его от нынешних, в своей основе дуалистических (то есть основанных на противопоставлении полярных понятий) логики и этики к их высшим формам – логике и этике единства [24].

Конечно все, о чем сказано выше, не более чем пилотажное исследование, однако выдвинутые гипотезы касаются интересных и очень важных проблем, еще ожидающих своих исследователей.

Помня о необходимости вовремя поставить точку, завершим изложение этих, возможно в чем-то спорных проблем, словами Питирима Александровича Сорокина: «Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся темноте нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различим рассвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение – людей будущего».

 

Литература

1. Амосов Н.М. Природа человека. - К: Наукова думка, 1983. - 224 с.

2. Андреев Д.Л. Роза мира. - М: "Иной мир", 1992. - 576 с.

3. Анисимов А.В. Компьютерная лингвистика для всех. Мифы. Алгоритмы.

Язык. - К: Наукова думка, 1991. - 208 с.: ил.

4. Аугустинавічуте А. Дуальна природа людини. - К: СоціоТех, 1992. 95 с.

5. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М: Наука, 1990.- 224 с.

6. Бердяев Н.А. Самопознание (опыт философской автобиографии). - М: Междунар. отношения, 1990. - 336 с.

7. Букалов А.В., Ермак В.Д., Каганец И.В. Заочная школа соционики. Книга первая. - К: СоциоТех, 1991. - 76 с.

8. Букалов А.В., Бойко А.Г. Социника: тайна человеческих отношений и биоэнергетика. - К: Редакция газеты "Соборна Україна", 1992. - 80 с.

9. Булгаков С.Н. Христианский социализм. - Новосибирск: Наука, 1991. 350 с.

10. Волошин М.А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников. М: Правда, 1991. - 490 с., ил.

11. Гегель Г.В.Ф. Философия права. - М: Мысль, 1990. - 524 с.

12. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М: Книга, 1991. - 524 с.

13. Каганець І. Українська нація з погляду етносоціоніки. - К: "Соціонічні Технології", 1993. - 28 с.

14. Камю А. Бунтующий человек. - М: Политиздат, 1990. - 415 с.

15. Кууси П. Этот человеческий мир. - М: Прогресс, 1988.- 368 с.: мл.

16. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. - М: Политиздат, 1991. 368 с.

17. Морозов Н. История возникновения Апокалипсиса. Репринт. воспроизв. изд. 1907 г. - М: АОН, 1991. - 000 с.

18. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.2 - М: Феникс, 1992. 528 с.

19. Сазонов М., Решетняк Б., Авксентьєв О. та ін. Основи політології Курс лекцій: [Навч. посібник для вузів]; За ред. М.Сазонова. - Харків: Основа, 1993. - 448 с.

20. Слинько О.Б. Ключ к сердцу - соционика. - К: Фирма "Доверие", 1991. - 72 с.

21. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. - М: Политиздат, 1992. - 543 с.

22. Соціоніка: Час України. - Тернопіль: Рухінформ Центр, "Соціонічні Технології", 1991. - 64 с.

23. Успенский П.Д. Новая модель вселенной. - СПб: Издательство Чернышева, 1993. - 560 с.

24. Успенский П.Д. Tertium organum. Репринтное издание. - СПб: Андреев и сыновья, 1992. - 242 с.

25. Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее ?: - М: Сов.писатель, 1991. - 560 с.

26. Швейцер А. Благоговение перед жизнью.- М: Прогресс, 1992.-576 с.

27. Юнг К.Г. Собрание сочинений: В 19 т. Т 15. Феномен духа в искусстве и науке. - М: Ренессанс, 1992. - 320 с.

28. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М: Политиздат, 1991. 527 с.