История науки процессуального права

Возникновение науки процессуального права в России. Вопрос о процессуальном праве в правовой науке проходил различные этапы становления и развития. Первые упоминания о возникновении науки процессуального права в России содержатся в дореволюционных исследованиях российских юристов2.

Так, профессор В. А. Рязановский отмечает, что начиная с римского права и вплоть до начала XIX в. процесс — гражданский, уголовный и канонический — рассматривался как дополнение к соответствующему материальному праву, как производное последнего3. Римские юристы не знали специальной науки гражданского процесса, пишет профессор А. X. Гольмстен. Слово processus никогда не употреблялось римлянами в том значении, которое оно имеет в современном праве. В работах Гая и Юсти-

1 Исследование в данной работе глобальных исторических проблем, связанных с развитием процессуального права, даже сама постановка такого вопроса, по нашему мнению, невозможны. Поэтому мы вынуждены ограничиться лишь кратким изложением наиболее характерных особенностей этого процесса.

2 Необходимо отметить, что в основу научных разработок российских юристов положены исследования германских ученых.

3 См.: Рязановский В. А. Единство процесса. М., 1996. С. 14.

 

20

ниана изложение гражданского права и судопроизводства сливается в одно целое1.

Первые три четверти XIX столетия в науке господствовала так называемая материально-правовая теория права на иск, которая следующим образом определяет взаимодействие между материальным гражданским правом и процессом: иск присущ материальному праву, защите которого служит, он его принадлежность (Пухта, Вехтер, Дернбург); иск есть само материальное право в своем осуществлении (Бекинг, Гарсоне); или материальное право в судебном его осуществлении (Гольмстен); право на иск только особая форма, особое проявление того материального права, которое предполагается нарушенным (Малышев)2.

Уголовный процесс носил еще более зависимый характер, нежели гражданский, рассматриваясь как составная часть уголовного права (Вехтер), причем связь между уголовным правом и процессом предполагалась той же, что существует между материей и формой одного и того же организма. Отсюда уголовное право принято было называть материальным, а уголовный процесс формальным уголовным правом3. Считалось, что материальное и формальное уголовное право служат одной и той же государственной цели, а именно восстановлению нарушенного неправомерным деянием правопорядка, но уголовное право рассматривалось как право на наказание в статическом состоянии, а процесс как право на наказание в динамическом состоянии.

Научные выводы материально-правовой теории нашли в тот период широкое применение в российс-

1 См.: Гольмстен А. X. Юридические исследования и статьи. СПб., 1894. С. 123.

2 См.: Рязановский В. А. Указ. соч. С. 14.

3 См.: Тальберг Д. Г. Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1889. Т. 1. С. 2.

 

21

кой практике: в курсах и учебниках уголовный и гражданский процессы излагались вместе с материальным правом как его составная часть, законодатели не только в XVIII столетии и нередко в первой половине XIX столетия, но иногда и во второй половине его включали процессуальные нормы в материальные кодексы в виде особых частей или глав. Окончательное же разделение материальных и процессуальных законов в России было проведено лишь Судебными уставами 20 ноября 1864 г.

В университетском образовании эти науки также занимали подчиненное положение: гражданский процесс читался цивилистами, а уголовный — криминалистами. В науке господствовал взгляд на процессы как науки второстепенные, отсюда такая бедность русской процессуальной литературы в XIX в.1

Лишь в конце XIX — начале XX в. гражданский и уголовный процессы стали рассматривать как самостоятельные от материального права и друг от друга научные дисциплины. Так, по отношению к гражданскому праву и процессу, в частности, указы7 валось, что «гражданский процесс есть институт публичного права, а гражданское право есть право частное». Гражданский процесс имеет самостоятельный объект и самостоятельные задачи. Гражданское право как наука имеет предметом изучения систему субъективных гражданских прав, т. е. совокупность правил, нормирующих частные интересы, а гражданский процесс — организацию установления и охраны субъективных гражданских прав2. В трудах русских юристов начинает обосновываться также самостоятельность уголовного процесса (Н. Н. Розин, И. В. Михайловский, В. А. Рязановский, И. Я. Фой-

1 См.: Михайловский И. В. Судебное право как самостоятельная юридическая наука. СПб., 1908. С. 1.

2 См.: Рязановский В. А. Указ. соч. С. 15.

 

22

ницкий). Указывалось, что уголовный процесс, в отличие от уголовного права, так же как и гражданский, имеет и самостоятельный объект, и самостоятельные задачи1. Уголовное право имеет объектом, по выражению И. Я. Фойницкого, личную виновность и наказуемость, уголовный процесс — установление права государства на наказание2. Наряду с обоснованием самостоятельности гражданского и уголовного процессов в этот период более или менее ясно очерчивается в юридической науке предмет процессуального права. Так, профессор Н. Н. Розин пишет, что в отличие от науки материального права, которое, будучи публичным или частным, изучает юридические отношения в условиях их нормального возникновения, развития и прекращения, предметом науки процессуального права является деятельность государства по разрешению споров о праве, по установлению и охране действительного права3. Роль органа, призванного исключительно для разрешения споров о праве, установления и охраны права, играет суд. Он является единственным органом, на который государство обычно возлагает названную задачу, независимо от того, о каком праве идет спор. Отклонения от этого права, считает профессор Н. Н. Розин, вызываются исключительно внешними, историко-культурными условиями и не колеблют указанного общего начала4.

Возникновение концепции судебного права. Итак, в конце XIX — начале XX в. в правовой науке начинает складываться новая отрасль знания, имеющая предметом изучения процессуальное пра-

1 См.: Рязановский В. А. Указ. соч. С. 17.

2 См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. 4-е изд. СПб., 1912. С. 4.

3 См.: Розин Н. Н. Процесс как юридическая наука // Журнал Министерства юстиции. 1910. № 8. С. 25.

4 Там же. С. 26.

23

во. Понимание процессуального права в этот период связывается с правоохранительной (включая правоустановительную) деятельностью судебных органов. В начале это были разработки, касающиеся отдельных отраслей процессуального права. Позже в научной мысли наметилось течение, рассматривающее процесс как единую научную дисциплину, построенную на единых общих началах, а отдельные процессы — гражданский, уголовный, административный — как ветви этой единой науки, как второстепенные разновидности одного основного вида. В этой связи отметим труды выдающихся русских юристов В. А. Рязановского «Единство процесса», Н. Н. Розина «Процесс, как юридическая наука», И. В. Михайловского «Судебное право, как самостоятельная юридическая наука». Рассматриваемая доктрина нашла также серьезных сторонников среди процессуалистов-криминалистов. Так, И. Я. Фой-ницкий пишет: «Примыкая к уголовному праву по содержанию и задачам, уголовное судопроизводство стоит в самой тесной связи с процессом гражданским по построению и по форме. Вместе с ним оно образует систему судебного права, ее второй член, подле которого развивается новый, третий член той же системы — административная юстиция»1. Профессор И. В. Михайловский, рассмотрев черты сходства и различия уголовного и гражданского процессов и найдя общность в предмете и в основных вопросах у обеих наук, однородность материала и совпадение массы частностей и вместе с тем незначительность и непринципиальный характер различий между ними, пришел к выводу, что оба процесса должны слиться в одну науку — судебное право, причем особенности уголовного и гражданского судопроизводства составляют лишь специальные вопросы (отделы, главы, параграфы) этой единой науки2.

1 Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 4.

2 См.: Михайловский И. В. Указ. соч. С. 8.

 

24

«Задача суда во всех трех процессах, — пишет профессор В. А. Рязановский, — установить право, в случае надобности охранить его и осуществить. Право, которое должен установить суд, может быть различно: субъективное гражданское право, субъективное публичное право, право государства на наказание. Вследствие этого, в зависимости от содержания и свойства материальных прав, должны быть проведены и известные различия в организации процесса, но задача суда во всех указанных случаях должна быть одной и той же. Если суд должен установить право, если установление права и охрана его в борьбе с неправдой и составляет задачу правосудия, в соответствии с этой задачей, целью (постулатом) процесса, всякого процесса, является достижение материальной истины, т. е. соответствия решения норме права (правомерность) и действительным обстоятельствам дела (материальная правда в узком смысле). И суд должен быть поставлен в такое положение, чтобы он мог достичь этой цели, т. е. процесс должен быть организован соответствующим для достижения материальной истины образом, сохраняя при этом, конечно, важнейшее приобретение современного правового государства — права личности»1.

Исследовав основные элементы процесса, профессор В. А. Рязановский пришел к выводу, что совпадают не только задачи и цели процессуальной деятельности, но и юридическая природа (конструкция) процесса, основные принципы судоустройства и судопроизводства2 .

Концепция судебного права в советской юридической науке. Концепция судебного права нашла свое продолжение в трудах советских ученых, хотя и разрабатывалась она в несколько ином аспекте. Идея судебного права, по мнению ее сторонников,

1 Рязановский В. А. Указ. соч. С. 31.

2 Там же. С. 73.

 

25

выражает не только научную концепцию, но и реально существующее явление правовой науки, само действующее право1.

Сторонники концепции судебного права стремятся обосновать существование вторичной комплексной отрасли права, объединяющей судоустройство, уголовное и гражданское судопроизводства, являющиеся отдельными отраслями права, причем все они, сохраняя свою самостоятельность и специфические черты и свойства отдельных отраслей права, связываются непосредственным отношением каждой из них к единой отрасли государственной деятельности — правосудию.

В этом суть концепции судебного права, объединяющего те отрасли действующего права, которые определяют и регулируют организацию правосудия и его осуществление по отдельным категориям подведомственных суду дел2.

Дискуссия о судебном праве широко развернулась в советской юридической литературе. Впервые судебное право было упомянуто в 1927 г. в учебном пособии для вузов «Основы советского права», подготовленном Институтом советского права. В том же году вышла в свет книга Н. Н. Полянского «Очерки общей теории уголовного процесса», в которой концепция судебного права получила весьма глубокую для того времени теоретическую разработку.

Вопрос о судебном праве как предмет научной дискуссии привлекал к себе внимание ученых и в последующие годы. Были опубликованы многочисленные работы, посвященные судебному праву, проведены теоретические конференции по этой проблеме3.

60-е гг. XX в. отмечены кодификацией уголовно-процессуального и гражданского процессуального

1 См.: Проблемы судебного права / Под ред. В. М. Савицкого. М., 1983. С. 3.

2 Там же. С. 13.

3 Подробнее обзор истории проблемы см. там же. С. 3—7.

 

26

права. Прежде резко отличавшиеся друг от друга не только в деталях, но и общих принципиальных положениях две эти отрасли законодательства после кодификации значительно сблизились. И как следствие этого факта в науке активизировались комплексные исследования проблем социалистического правосудия, одним из результатов которых явилась монография «Демократические основы советского социалистического правосудия» (1965 г.).

В 1974 г. сектор уголовного процесса Института государства и права АН СССР преобразуется в сектор теоретических проблем правосудия. Сотрудники сектора вплотную приступили к разработке проблем судебного права. Результатом проведенных глубоких исследований явилась коллективная монография «Проблемы судебного права» (1983 г.), в которой авторы поставили задачу обосновать существование этой комплексной отрасли права, показать ее теоретическую и практическую значимость, наметить возможные пути совершенствования законодательства о судоустройстве и судопроизводстве1.

Уголовный и гражданский процессы имеют много общего, и комплексное изучение их общей юридической природы, общих принципов, целей, свойств, истоки которых лежат не только в процессуальном праве, но и в природе суда как органа государства, призванного исключительно для разрешения споров о праве, в законах познания, лежащих в основе доказательственного права, во взаимоотношениях государства и личности, определяющих положение личности в судопроизводстве, несомненно, имеет большое положительное значение.

Тем не менее концепция судебного права была подвергнута острой критике. Отличительной чертой этой критики, наряду с ее остротой, явилось неприятие концепции как со стороны теоретиков права, так и процессуалистов в целом.

1 См.: Проблемы судебного права / Под ред. В. М. Савицкого. С. 7.

 

 

27

Как было отмечено, авторы данной концепции настаивают на существовании самостоятельной отрасли судебного права, выявляют факторы, объединяющие исследуемые отрасли права, цементирующие их. Однако юридическая конструкция, предложенная ее авторами, не соответствует сложившемуся в науке определению отрасли права. Так, по мнению Р. Е. Гукасяна и П. Ф. Пашкевича, у судебного права отсутствует как единый предмет правового регулирования, так и метод1. Указывается также, что создание комплексной правовой отрасли судебного права ведет к игнорированию существенных различий между уголовным и гражданским процессами — уголовный и гражданский процессы различны по предмету, по задачам и процессуальным формам2.

Здесь следует согласиться с мнением В. Н. Протасова, что причиной обрушившейся на теорию судебного права острой критики явилось то обстоятельство, что ее авторы настаивают на существовании в системе права соответствующей сложной, комплексной отрасли и именно к этому сводят проблему, считают этот момент стержнем теории. А ведь для обоснования этой теории вовсе нет необходимости наличия отрасли судебного права. Для теории судебного права достаточно иметь свой предмет исследования3.

Основу же этого предмета составляет то общее, что внесено в содержание процессуальных отраслей природой и структурной организацией такого важного органа государства, как суд. Необходимость выполнения функций правосудия применительно к различным отраслям права приводит к определенному

1 См.: Гукасян Р. Е. Рец. на кн.: Проблемы судебного права // Правоведение. 1984. № 5. С. 107; Обсуждение проблемы судебного права // Советское государство и право. 1980. № 1. С. 141.

2 Обсуждение проблемы судебного права. С. 140, 141.

3 См.: Протасов В. Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 20.

 

28

универсализму в деятельности суда. В итоге, по словам В. Н. Протасова, происходит обратное влияние структуры на функцию. И теория судебного права призвана исследовать природу суда, оптимальные варианты организации его структуры, влияние последней на процесс и содержание процессуального права1.

Поэтому в данном аспекте как теоретическая конструкция, изучающая организацию суда и юридический процесс и их взаимное влияние, теория судебного права заслуживает поддержки.

«Традиционное» понимание процессуального права. Частью предмета теории судебного права является процессуальное право. Процессуальное право, по мнению сторонников указанной концепции, представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения, которые возникают в процессе осуществления правосудия, в связи с ним или в связи с деятельностью, подготавливающей осуществление правосудия2.

Такое понимание процесса и, соответственно, процессуального права как специфической формы судебной деятельности называется традиционным, «узким». Как было уже указано, данной точки зрения придерживаются сторонники судебного права (Н. Н. Полянский, М. С. Строгович). Прочные позиции имеет этот подход к определению процессуального права у традиционных процессуалистов (однако большинство из них отрицательно относятся к концепции судебного права). Среди теоретиков права ее поддерживали А. М. Васильев, С. С. Алексеев3.

1 См.: Протасов В. Н. Указ. соч. С. 12, 13.

2 См.: Проблемы судебного права / Под ред. В. М. Савицкого. С. 17.

3 См.: Абрамов С. Н. Советский гражданский процесс. М., 1952. С. 5; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 13; Васильев А, М. Правовые категории. М., 1976. С, 261; Боннер А. Т. Карл Маркс о соотношении материального права и процесса // Правоведение. 1978. № 5. С. 23—31; Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1. С. 285—287.

 

29

Сторонниками «узкого» понимания процессуального права указывается, что общественные отношения, возникающие в процессе осуществления правосудия, имеют качественные специфические особенности, в частности особый субъектный состав и содержание1. Суд как участник процессуальных отношений — это особый орган государства. От других правоохранительных органов он отличается своей правовой природой, местом в системе органов государства и механизме правового регулирования, стоящими задачами, принципами, формами и методами деятельности.

Особый предмет процессуального регулирования не может не обусловить качественного своеобразия метода его регулирования. «Именно потому, — пишет С. С. Алексеев, — что государственное принуждение является особым средством воздействия, касается прав личности, и возникает необходимость особого («процессуального») регулирования деятельности юрисдикционных и связанных с ними субъектов. Отсюда те, отмеченные в литературе черты процессуальной формы, которые наиболее гарантируют установление истины и охрану прав заинтересованных лиц, в максимальной степени приспособлены для обеспечения правового принуждения и которые поэтому выражаются в сложной процедуре, детальной и тщательной регламентации совершения юридических действий»2.

Иными словами, особо сложный и ответственный характер судебной деятельности обусловливает и особый специфический процессуальный метод правового регулирования3. В наиболее концентрирован-

1 См.: Боннер А. Т. Существует ли юридический процесс? // Проблемы соотношения материального и процессуального права. М., 1980. С. 56.

2 Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971. С. 123.

3 См.: Боннер А. Т. Существует ли юридический процесс? С. 56.

3-1307

 

30

ном виде этот метод выражается в таких процессуальных принципах, как законность, объективная истина, диспозитивность, состязательность и процессуальное равноправие, презумпция невиновности, непосредственность, устность, гласность и др. Затем такой метод выражается в особых категориях процессуальной правоспособности и дееспособности со специфическим, присущим только им содержанием и объемом. Значение имеет и выделение такого элемента процессуального метода регулирования, как особая компетенция органов правосудия. Этими же причинами объясняется особая сила юрисдикци-онного акта — его законная сила. А уже на этой основе конструируется целая система субъективных прав и обязанностей заинтересованных лиц и властных полномочий органов правосудия. Все это находит закрепление в нормах процессуального права1.

Итак, как видим, сторонниками «узкого» понимания процесса были сделаны весьма обстоятельные попытки обосновать качественные особенности предмета и метода правового регулирования процессуального права.

60-е гг. XX в. отмечены тенденцией расширения понятия «юридический процесс». В литературе отмечается существование особой разновидности юридического процесса — административного процесса, представляющего собой деятельность государственных органов по рассмотрению споров, возникающих при разрешении индивидуальных административных дел, а также по применению мер административного принуждения2.

1 См.: Елисейкин П. Ф. Соотношение общего понятия юридического процесса и организационных форм реализации материального права // Проблемы соотношения материального и процессуального права. М., 1980. С. 33.

2 См.: Салищева Н. Г. Административный процесс в СССР. М., 1964. С. 11, 13, 16.

 

31

Н. Б. Зейдер, В. Н. Щеглов в начале 60-х гг. поставили под сомнение прежний взгляд на гражданский процесс как форму осуществления правосудия, полагая, что этим понятием в действительности охватывается также деятельность управленческих органов, арбитража, нотариата, товарищеских и третейских судов, КТС и ФЗМК1.

Этот подход к определению юридического процесса также называется традиционным, так как он отражает взгляды представителей традиционных процессуальных наук (а также теории административного процесса) на свои отраслевые процессы: гражданский, уголовный, административный. Как правило, ученые, работающие в области традиционных процессуальных наук, против разработки общетеоретического понятия «юридический процесс». Под процессом, согласно данной точке зрения, понимается юридическая деятельность, направленная на разрешение споров о праве и осуществление правового принуждения.

Например, один из сторонников традиционного «широкого» понимания процессуального права П. Ф. Елисейкин юридический процесс определяет как организационную форму правоприменения юрисдикционными органами санкций охранительных материально-правовых предписаний, взятую в единстве с осуществлением заинтересованными лицами своего права обращения за защитой нарушенных прав и интересов, законности и правопорядка2.

Более удачное определение, на наш взгляд, дает Т. Е. Абова, которая под процессом понимает право-

1 См.: Зейдер Н. Б. Предмет и система советского гражданского процессуального права // Правоведение. 1962. № 3; Щеглов В. Н. Соотношение гражданского процессуального правоотношения с другими правоотношениями // Ученые труды Томского государственного университета им. В. В. Куйбышева. Вопросы экономики и права. Т. 162. Томск, 1963.

2 См.: Елисейкин П. Ф. Указ. соч. С. 37.

 

32

применительную деятельность уполномоченных органов и лиц, а также связанные с этой деятельностью отношения, основное назначение которых — обеспечение защиты прав и законных интересов1 граждан и организаций.

«Широкое» понимание процессуального права. На этом развитие процессуальной науки не остановилось. Традиционное понимание процессуального права расширяется выводами о наличии своих процессуальных норм в государственном, финансовом, земельном, колхозном, трудовом, пенсионном праве2. Получает распространение так называемый «широкий» подход к определению понятия и границ юридического процесса. Сущность «широкой» концепции юридического процесса заключается в том, что функции процессуального права не ограничиваются только регламентацией принуждения и разрешения гражданско-правовых споров, что, помимо уголовного и гражданского процессов, в системе материальных отраслей права имеются многочисленные процессуальные нормы и институты, на основе которых осуществляется деятельность по применению материально-правовых норм любых отраслей.

Среди ученых, стоявших у истоков этой концепции, следует назвать представителей административно-правовой и государственно-правовой науки:

1 См.: Абова Т. Е. Хозяйственный процесс — порядок защиты хозяйственных прав // Теоретические проблемы хозяйственного права. М., 1975. С. 320.

2 См.: Пиголкин А. С. Процессуальная форма в правотворчестве // Юридические гарантии применения права и режим социалистической законности. Ярославль, 1976; Краснов Н. И., Иконицкая И. А. Процессуальные вопросы советского земельного права. М., 1975; Лучин В. О. Процессуальные нормы в советском государственном праве. М., 1976; Тарасова В. А. Процедурная форма деятельности органов социального обеспечения // Советское государство и право. 1973. № 11.

 

33

С. С. Студеникина, Г. И. Петрова, А. Е. Лунева, А. И. Кима, В. С. Основина, И. Н. Пахомова, Ю. М. Козлова, В. И. Попову, Д. Н. Бахраха, а также представителей науки общей теории права. Так, по мнению П. Е. Недбайло, «процессуальная форма присуща любой деятельности по применению правовых норм»1. Сходной позиции придерживается и Л. С. Явич. Он писал, «что процессуальные нормы регулируют также процесс применения гипотез и диспозиций», а не только санкций материальных норм. Этот автор обосновывал наличие в системе советского права «единой процессуальной отрасли права, призванной разрешать единую задачу регулирования отношений по применению юридических норм»2.

Систематическое обобщение и развитие новое направление в понимании назначения процессуальных форм в общетеоретическом плане получило в работах В. М. Горшенева. Им выдвинута идея о наличии в праве самостоятельной его части — процессуального права, нормы которого регламентируют все стороны деятельности и отношения не только в юрисдикционной области, но и при рассмотрении и разрешении любыми государственными органами и должностными лицами многообразных индивидуальных дел положительного характера. В. М. Горшенев полагает, что процесс как таковой имеет место всегда, когда осуществляется правоприменительная деятельность по реализации материально-правовых предписаний любых отраслей права, что с правоприменительной деятельностью — ее наличием или отсут-

1 Недбайло П. Е. О юридических гарантиях правового осуществления норм советского права // Советское государство и право. 1957. № 6. С. 22; Он же. Применение советских социалистических правовых норм: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 1956. С. 26.

2 Явич Л. С. Советское право — регулятор общественных отношений в СССР. Сталинабад, 1957. С. 96—97.

 

34

ствием — необходимо связывать наличие или отсутствие процесса1.

Развивая эту точку зрения, В. М. Горшенев утверждает, что «нормы процессуального права выступают своеобразной надстройкой над нормами материального права и поэтому направлены на регулирование общественных отношений, складывающихся в процессе применения норм материального права при наличии обстоятельств, требующих этого применения. Они имеют общую цель — способствовать достижению результата, преследуемого нормой материального права». В. М. Горшенев подчеркивает, что «в предмете правового регулирования следует различать два комплекса отношений: «организуемые» и «организационные». Первые составляют предмет регулирования норм материального права, а вторые — предмет норм процессуального права»2.

Усилия сторонников концепции «широкого» понимания юридического процесса были объединены в написанной под редакцией П. Е. Недбайло и В. М. Гор-шенева коллективной монографии. В ней со ссылкой на ранее цитированную статью П. Е. Недбайло уже утверждается как само собой разумеющееся: «Давно известно, что процессуальная форма присуща всякой деятельности по применению правовых норм. Ее значение в области положительной (а не только правоохранительной) деятельности органов государства по применению правовых норм не менее важно, чем в области юрисдикционной деятельности

1 См.: Горшенев В. М. Функции и содержание норм процессуального права по советскому законодательству // Проблемы правоведения. Новосибирск, 1967. С. 16—38.

2 Горшенев В. М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 219, 221.

3 Юридическая процессуальная форма: Теория и практика / Под ред. П. Е. Недбайло и В. М. Горшенева. М., 1976. С. 9.

 

 

35

по применению санкций»3. В монографии обосновывается мысль, что «любая отрасль материального права вызывает к жизни соответствующие процессуальные нормы». Под процессуальной формой В. М. Горшенев предлагает понимать «совокупность процедурных требований, предъявляемых к действиям участников процесса и направленных на достижение определенного материально-правового результата. Другими словами, процессуальная форма представляет собой особую юридическую конструкцию, воплощающую принципы наиболее целесообразной процедуры осуществления определенных полномочий. Такое определение подходит в одинаковой мере для характеристики процессуальной деятельности всех органов государства, а не только органов правосудия, применительно к которым традиционно использовалась категория «процессуальная форма». Процессуальная форма деятельности всех органов государства рассчитана на осуществление наиболее демократических принципов государственного руководства социалистическим обществом»1.

Исходя из этого предметом столь необычайно широкого «процессуального права» предлагается считать «организационные отношения», которые складываются в процессе правотворчества и правоприменения2. Отдельные же ученые вообще считают, что юридический процесс представляет собой любой порядок реализации субъективных прав и обязанностей3.

Несомненной заслугой авторов и сторонников широкого подхода к процессу является то, что они привлекли внимание к проблеме разработки общетеоретических признаков процессуального права.

Вместе с тем в науке обнаружилась тенденция решительного непризнания широкого подхода к пони-

1 Юридическая процессуальная форма. С. 12, 13.

2 Там же. С. 28.

3 Там же. С. 107.

 

36

манию процессуального права. Так, А. М. Васильев полагал, что нет достаточных оснований, чтобы согласиться со стремлением любую процедуру принятия юридически значимого решения государственными органами, даже если нет ее полной регламентации, рассматривать как процессуальную форму1.

Возражает против широкого понимания процесса и другой известный теоретик права С. С. Алексеев. Небезынтересна эволюция его взглядов на процессуальное право. В одной из своих работ назначение процессуальной формы он видит в регламентации принуждения в области правосудия, но лишь в сфере разрешения уголовных и гражданских дел, считая ее совершенно ненужной, в частности, для административной деятельности. Он пишет: «Если мы «просто» расширим понятие процессуальной формы и охватим им все виды юридических процедур, это приведет к его обеднению, к выветриванию из него того богатого содержания, которое вложили в рассматриваемое понятие законодательство, юридическая практика, правовая традиция»2.

С. С. Алексеев считает, что наряду с понятием «процессуальная форма», которое нужно сохранить для характеристики процедуры в области правосудия, необходимо введение в науку более широкой емкой категории — «юридическая процедура», которая охватывала бы всякую длящуюся юридическую деятельность3.

В другой своей работе С. С. Алексеев уже допускает в системе права наличие такой интегрированной структуры, как процессуальное право, которое

1 См.: Васильев А. М. Правовые категории и их место среди категорий обществоведения // Труды Всесоюзного заочного юридического ин-та. М., 1973. Т. 32. С. 184.

2 Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском обществе. С. 123.

3 См.: Алексеев С. С. Право в нашей жизни. Свердловск, 1975. С. 120—121.

 

 

37

охватывает процедурно-процессуальные институты, сложившиеся в ряде отраслей материального права — трудовом, колхозном, земельном и др. Однако назначение этого права он по-прежнему видит в регламентации государственно-принудительной деятельности компетентных органов1.

Концепция широкого понимания процесса была подвергнута всестороннему теоретическому анализу и со стороны процессуалистов. В результате был высказан ряд аргументированных критических замечаний2.

Решительно возражал против концепции общего юридического процесса М. С. Строгович, он считал ее искусственной конструкцией. «Ее коренным недостатком, — писал он, — является безмерное расширение понятия процессуального права, процессуальной формы, процессуальной деятельности. Если принять ее, то под понятие юридического процесса и процессуального права подойдут совершенно различные по своему существу явления»3. К числу таких явлений он относил, например, регулирование уличного движения или прием граждан. По его мнению, к процессуальному праву нельзя относить нормы, касающиеся порядка выборов. Он возражал также против наличия административного процесса, как урегулированного правом порядка разрешения отдельных категорий административных дел самими же административными, исполнительно-распорядительными органами4.

Также Н. А. Чечина считает идею общего юридического процесса абсолютно бесперспективной, поскольку ее реализация может послужить не на

М.,

1 См.: Алексеев С. С. Структура советского права. 1975. С. 197—198.

2 См.: Труды Всесоюзного заочного юридического ин-та. Проблемы соотношения материального и процессуального права / Под ред. проф. М. С. Шакарян. М., 1980; Строгович М. С. Судебное право: предмет, система, наука // Советское государство и право. 1979. № 12.

3 Строгович М. С. Указ. соч. С. 62.

4 Там же. С. 62, 63.

 

38

пользу и не для укрепления законности, а во вред, так как фактически приведет к растворению процессуальных норм в правилах процедуры и, соответственно, понизит требования к их содержанию и к их соблюдению, т. е. не будет способствовать укреплению законности1.

Отрицая саму идею общего юридического процесса, некоторые авторы признают, что деятельности государственных и общественных организаций свойственны «многочисленные и разнообразные процедурные правила», но эти правила тем не менее «существенно различаются по своим видам, целям, содержанию и основным принципам; поэтому идея их объединения общими процессуальными понятиями и тем более единым процессуальным правом, единым процессуальным законодательством, одной процессуальной наукой теоретически и практически не состоятельна»2.

По справедливому замечанию В. Н. Протасова, концепция «широкого» юридического процесса имеет ряд таких недостатков, которые делают ее тупиковой ветвью в развитии общеправовой процессуальной теории, не оставляют перспектив ни в теоретическом плане, ни в практическом отношении3.

Аргументированная критика концепции широкого понимания процесса возымела свое действие. В настоящее время в концепции уже не делается акцента на правоприменении как основании деления правовых явлений на материальные и процессуальные, а в ряду разновидностей «широкого» юридического процесса правоприменительной деятельнос-

1 См.: Чечина Н.А. Основные направления развития гражданского процессуального права // Проблемы защиты субъективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1978. С. 114.

2 Алексеев Н. С, Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С. 30.

3 См.: Протасов В. Н. Указ. соч. С. 49.

 

 

39

ги отводится теперь роль обычного участника наряду с правотворческой деятельностью и вновь введенными контрольной, учредительной и распорядитель-й1.

Некоторые сторонники этого подхода прямо признают непригодность правоприменения в качестве критерия отделения процесса от материально-правовых явлений2.

Отсутствие четкого единого критерия разграничения материальных и процессуальных явлений в праве делает концепцию «широкого» понимания юридического процесса весьма уязвимой.

Сторонники «широкого» понимания процессуального права пытаются отождествить «процесс» с «процедурой». Они нацеливают свое внимание на процедурные моменты всякой юридической деятельности. Это, несомненно, имеет положительное значение, так как нельзя отрицать наличие указанного я