Количественная характеристика социально-экономического неравенства в России.

В предыдушей главе были рассмотрены некоторые показатели, характеризующие уровень социально-экономического неравенства. Теперь необходимо рассмотреть эти показатели, подкрепленные статистическими данными.

4 ноября 2010 года состоялась презентация 20, юбилейного доклада ООН «Реальное богатство народов: пути к развитию человека». В основе документа — рассчитываемый международными экспертами индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). В докладе содержится новый подробный обзор глобальных достижений человечества – в области здоровья, образования, доходов, доступа к знаниям и информации за период с 1970 годов, которые, в конечном счете, составляют сводный ИРЧП. В документе впечатляют выводы о том, что повышения индекса страны теперь достигают отнюдь не за счет доходов населения, а за счет изменения системы здравоохранения и образования. «При этом исследователи подчеркивают, что, как ни странно, степень демократизации общества тоже не имеет прямого влияния на его человеческое благополучие, а это значит, что «равенство» и «устойчивость» – категории неполитические»[27].

Этот вывод можно смело отнести и к нашей стране. Несмотря на то, что до кризиса 2008 года в нашей стране складывалась более менее положительная экономическая ситуация, сегодняшний ИРЧП в России (0,719) едва превысил показатель 1990 года (0,692). Кстати, практически на этой же отметке (0,693) Россия уже побывала в 2005 году. «Итоговое 65-е место «вытекает» из следующих основных показателей, которые эксперты ООН зафиксировали в 2010 году: ожидаемая продолжительность жизни при рождении – 67,2 года; средняя продолжительность получения образования – 8,8 года; ожидаемая продолжительность получения образования – 14,1 года; ВНП на душу населения (в ценах 2008 года) – 15,258 тыс. долларов»[28].

Именно комплексность составляющих ИРЧП факторов, а не только доход, обусловили тот факт, что впереди России находятся заведомо более бедные страны, такие как Румыния, Болгария, Сербия. Лидирует же по основным показателям Норвегия, за которой следуют Австралия и Новая Зеландия. Замыкают мировой рейтинг Нигер, Демократическая Республика Конго и Зимбабве. Россия же, которой удалось за последние пять лет подняться в списке на три строчки, остается по уровню развития ИРЧП выше среднего. Наши ближайшие соседи сверху – Албания, Перу и Коста-Рика, а снизу – Казахстан, Азербайджан и Босния[29].

Несмотря на то что лидером по ухудшению ИРЧП стала Исландия, опустившаяся за последние пять лет с 7-го на 17-е место в рейтинге (так на нее повлиял экономический кризис), наиболее тревожные тенденции исследователи усматривают как раз в следующем: «Анализ тренда за эти 40 лет показывает, что Восточная Европа и Центральная Азия демонстрируют наиболее значительное отставание: в этих странах прогресс ИРЧП значительно ниже, чем можно было бы ожидать, учитывая исходный уровень их развития. Наибольшее влияние на них сыграл фактор снижения здоровья: средняя ожидаемая продолжительность жизни, к примеру, в РФ упала с 69 лет в 1970 году до 67 в 2010 году. В Белоруссии она сократилась с 71 до 70 лет, а на Украине – с 71 до 69 лет»[30]. Видимо, именно этот показатель держит российский индекс на уровне стран Латинской Америки и Карибского бассейна.

Однако позитивной тенденцией для Восточной Европы и Центральной Азии являются неуклонный рост уровня грамотности и сравнительно высокие среднедушевые доходы: первый показатель вырос с 91% в 1970 году до 96% в 2010-м, а второй составил 11 462 доллара в год. Однако это в среднем, тогда как разрыв между отдельными странами огромен. В государствах – членах ЕС (Словении, Чехии) доходы составляют более 20 тыс. долларов в год, а в Таджикистане и Кыргызстане недотягивают и до 3 тыс.

В России же одна из бед – серьезное неравенство между регионами, которое отражается на итоговом индексе. В Москве ИРЧП – 0,929, в Нижегородской области — 0,801, в Калининградской области – 0,792, а в Тыве – 0,717. Эксперты ООН отмечают: к 2008 году очень заметно выросла концентрация населения в регионах с высоким значением ИРЧП – люди стремятся туда, где лучше. Для России это территории с индексом выше 0,800 (Московская, Нижегородская, Ростовская области, Краснодарский край)[31]. Если в 2006 году менее четверти населения РФ жили в регионах с высоким уровнем развития, годом позже – треть, то в 2008 году – уже более половины, и это важнейшее следствие десятилетия экономического роста.

В период экономического роста 2000–2008 годов неравенство по доходу росло почти во всех регионах. Остановить этот негативный процесс удалось только в достигших крайней степени неравенства и при этом самых богатых Тюменской области с автономными округами и Москве[32]. Только их бюджеты имеют финансовые ресурсы для масштабной поддержки низкодоходных групп населения и опережающего повышения заработной платы людей, занятых в бюджетной сфере. К сожалению, другие регионы России не имеют сопоставимых финансовых ресурсов для проведения социальной политики в таких масштабах, поэтому в них негативный тренд поляризации населения по доходу сохранится и в перспективе. Его может временно прервать только экономический кризис, негативно влияющий на уровень жизни всех групп населения.

Важно то, что общее складывается из частностей, и именно они не позволяют России продвинуться в рейтинге. Так, по-прежнему высоким остается гендерное неравенство в заработной плате, в 70% регионов оно за пять лет даже усилилось[33]. Ни во власти, ни в обществе пока нет запроса на полноправное представительство женщин в политике. Не произошло заметного улучшения показателей заболеваемости и смертности от туберкулеза даже в более благоприятных для жизни регионах Европейской части РФ. А на востоке страны она росла из-за худших условий жизни и социальной маргинализации. Распределение сырьевой ренты в пользу более обеспеченных групп населения привело к росту поляризации по доходу почти во всех регионах и сокращению доли доходов беднейших 20% населения. Централизация налоговых доходов дает городам недостаточно средств на развитие городской среды, а федеральное финансирование переселения из ветхого и аварийного жилищного фонда пока не дало заметных результатов.

Отметим, что представленные ООН данные рейтинга некоторых российских регионов являются «фотографией» докризисного пика, за которым последовал экономический спад. Эксперты полагают: из-за того что в РФ в 2009 году снизился ВВП, высока вероятность падения показателя долголетия в большем числе регионов по сравнению с предыдущим годом. Исследователи уверены, что все это негативно повлияет на значения ИРЧП-потенциала российских регионов. Например, исследования Института социально-экономических проблем народонаселения РАН убедительно свидетельствуют, что сложившийся в России уровень социального неравенства «сдерживает экономическое развитие, способствует высокой смертности и снижению рождаемости»[34].

На вопрос «НИ», почему в нашей стране такая пестрая карта ИРЧП, если экономическое развитие сильно не влияет на индекс, постоянный представитель программы развития ООН в России Фроде Мауринг ответил: «Действительно, доходы регионов существенно разнятся и зависят от добычи ресурсов. Но важно не это, а то, как регионы тратят свои деньги. Там, где средства направляются в образование и здравоохранение, индекс выше, чем там, где это не делается»[35].

Эксперты полагают, что России для успешного развития предстоит решить три сплетенных между собой проблемы: технолого-экономическую, гуманитарную и политическую. Задачи технологического и экономического характера решаются достаточно быстро – можно разработать и принять необходимое законодательство, привлечь иностранных инвесторов в сектора высоких технологий. Но это будут в лучшем случае лишь островки в море социально-экономической нестабильности. Гораздо труднее обеспечить решение гуманитарных и политических проблем. Устойчивое развитие бизнеса требует политической определенности, включая неукоснительность соблюдения закона, гарантии личной безопасности и безопасности собственности, эффективность и справедливость правовой системы. Эти задачи невозможно решить простым принятием соответствующих законов. А заранее сказать, сколько времени потребуется для превращения коррумпированной системы в справедливую и эффективную, увы, нельзя.

Другим важным показателем, характеризующим социально-экономическое неравенство является коэффициент Джини. По данным Росстата, коэффициент Джини в России в течение 10 последних лет практически не меняется, колеблясь вокруг значения 0,4. Неравенство в России существенно выше, чем в Европе, но ниже, чем в Китае и США (около 0,45), и тем более ниже, чем в Бразилии (почти 0,6). Страной с наименьшим разрывом доходов является Швеция — 0,23, а с наибольшим — Намибия — 0,70[36]. Если рассматривать неравенство между гражданами всего мира, то этот показатель составляет, по разным оценкам, от 0,60 до 0,65. А в СССР коэффициент Джини составлял, по разным подсчетам, от 0,25 до 0,29[37].

Посмотрев на эти данные, можно сказать, что экономический рост за последние 10 лет вовсе не уменьшил неравенство. Но проблема в том, что измерить неравенство в России чрезвычайно трудно. Например, нельзя забывать о «неденежных доходах», связанных с продукцией натурального хозяйства и проживанием в собственном жилье. Эти факторы не учитываются при официальном измерении неравенства, а вот их роль в определении уровня неравенства в России огромна. Продукты питания с личных подсобных хозяйств и дачных участков составляют значительную долю потребления беднейших россиян, особенно в деревнях. Важен и дополнительный «виртуальный доход», который владельцы жилья получают от того, что им не надо снимать квартиры, — по сравнению с теми россиянами, которые не имеют недвижимости. Поэтому столь интересна вышедшая летом 2009 г. статья Юрия Городниченко (Калифорнийский университет в Беркли), Клары Сабирьяновой-Питер (Университет штата Джорджия) и Дмитрия Столярова (Мичиганский университет), которая измеряет неравенство в 1994-2005 гг., учитывая эти два ключевых фактора[38]. Исследование основано на опросax Российского мониторинга экономического состояния и здоровья населения (РМЭЗ). Эти данные, пожалуй, самый лучший и надежный опрос российских домохозяйств, дающий возможность получать сопоставимые оценки за разные годы.

Оказывается, в 2000-2005 гг. неравенство сократилось на 5 процентных пунктов с 0,45 до 0,40. Снижение неравенства на 5 процентных пунктов за такой краткий срок, как пять лет, — это важное достижение, крайне редкое в экономической истории. Авторы статьи показывают, что это, в первую очередь, связано с повышением благосостояния именно бедных россиян. Например, доля расходов на еду в бюджете домохозяйства — ключевой показатель бедности — сократилась с 60% до 50%.

Но и здесь существует серьезный недочет, он состоит в том, что в опросах не принимают участие богатые россияне. Понятно, что отсутствие богатых россиян может привести к огромным ошибкам с точки зрения оценки уровня неравенства. Например, исследования миллиардеров (журнал «Форбс»), миллионеров («Всемирный отчет о богатстве» компаний Merrill Lynch и Cap Gemini) и верхней части среднего класса (Citibank и Российская экономическая школа) показывают, что доходы этих категорий россиян (составляющих десятки, десятки тысяч и сотни тысяч человек соответственно) могут достигать десятки (!) процентов национального дохода[39]. Это означает, что неравенство может быть на самом деле выше на 10% или даже 20%, чем оценки, полученные на основании анализа данных РМЭЗ или Росстата.

Поэтому на сегодняшний день нельзя четко сказать о динамике социального неравенства, трудно ответить на вопрос, касающийся того, сократилось ли социальное неравенство за годы экономического роста. Большинство авторов склоняются к тому, что «скорее да, чем нет»[40]. Если данное предположение действительно верно, то это серьезное достижение для нашей страны. Ведь, например, в Китае экономический рост сопровождался быстрым увеличением, а не сокращением неравенства. По оценкам Всемирного банка, за 20 лет с 1985 г. коэффициент Джини в Китае вырос с 0,33 до 0,47[41].

Тем не менее социальное-экономическое неравенство, по-прежнему, остается одной из наиболее важных проблем российского общества. Преодоление такого разрыва между различными регионами, внутри регионов между различными группами населения должно оставаться одной из приоритетных программ российского государства. На примере Нижегородской области можно рассмотреть социально-экономическое положение населения и влияние экономического кризина на его уровень.