Развитие отечественного источниковедения в советский период.

После 1917 г. изменилась общественно-политическая ситуация в стране и в центре внимания ученых оказались проблемы, находя­щиеся вне прежнего академического подхода. 1917-1922 гг. - пе­риод, когда масштаб перемен уже стал очевиден, но возможность выражать свои идеи в ученых трудах еще существовала. Если рань­ше одно из главных мест занимали университетские исследова­тельские семинары и подготовка фундаментальных изданий, то теперь - подготовка и издание учебной литературы, рассчитанной на нового читателя. Распадались привычные нормы: были отмене­ны ученые степени и звания, введен прием в университеты проле­тарской молодежи без обязательного среднего образования. Одна­ко серьезное внимание в эти годы уделялось вопросам сохраннос­ти документов и развитию архивного дела.

С начала ХХ в. в России архивы постоянно находились в цент­ре общественного внимания. После Октябрьской революции воп­рос об архивах был очень значимым, поскольку документы упразд­ненных учреждений оказались под угрозой уничтожения. А. С. Лап­по-Данилевский и его коллеги А. Е. Пресняков, А. И. Андреев, С. Н.Валк занимались разработкой архивной реформы. Кроме то­го, нужны были специалисты для работы в архивах. Осенью в Пет­рограде и Москве открылись Архивные курсы, где преподавали лучшие представители академической науки, в том числе А. С. Лап­по-Данилевский, С. Ф. Платонов, А. Е. Пресняков, И. Л. Маяков­ский, О. А. Добиаш-Рождественская.

В 1917-1922 гг. удалось завершить и опубликовать работы, ко­торые составили классику отечественной методологии источнико­ведения: «Очерк русской дипломатики частных актов» А. С. Лаппо- Данилевского, «Введение в историю. Теория истории» Л. П. Карсавина. Принципы методологии, разработанные А. С. Лаппо-Данилевским, развивали С. Н. Валк, А. Е. Пресняков, И. М. Гревс и др.

В то же время появилась возможность обратиться к ранее мало­доступным источникам историко-революционной тематики XIX-XXвв. Для отечественного источ­никоведения был характерен единый культурологический подход к источникам разных эпох. Он позволял ученым успешно осваивать новые для них свидетельства. Этот методологический подход пред­полагает принципиальное единство научно-критических методов анализа документов, оценки их достоверности вне зависимости от времени их возникновения. В связи с активной разработкой новой социально-политической проблематики в первой половине 1920-х гг. в печати появилось немало работ, в которых отстаивалась позиция на­учного, критического подхода к источникам новейшего времени. Ученые апеллировали к авторитету российских и зарубежных мето­дологов - Э. Бернгейма, Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобоса, А. Л. Шлецера.

Некоторые теоретические источниковедческие положения на­шли свое выражение на страницах журнала «Пролетарская рево­люция» в статье М. Н. Покровского «От Истпарта» (1921). В них проявились марксистские взгляды историка-большевика и влия­ние новой идеологии, делались выводы:

• о значении исторических источников, без которых невозможна исследовательская работа;

• о принципиальной важности обеспечения историко-револю­ционных исследований возможно более полной источниковой базой;

• о значении документов РКП(б) и других политических партий и революционных движений для изучения революционной борьбы;

• о важности мемуаров как источников, отражающих психо­логический фон событий.

В 1922 г. было опубликовано учебное пособие В. И. Пичеты «Введение в русскую историю», в котором автор:

• определил исторический источник как «все те материалы, которые остались от прошлой жизни и в которых отражается ка­кой-либо след старины»;

• подтвердил важность принципа исчерпывающей полноты источниковой базы;

• формулируя понятие о внутренней и внешней критике, ука­зал на важность выяснения вопросов происхождения источников, обстановки их появления и в особенности авторства (условия жиз­ни автора, его социально-экономическая, политическая и идеоло­гическая принадлежность);

• дал обзор источников по территориальному признаку, а за­тем - по видам, но без обоснования видового принципа деления.

Н. А. Рожков в статье «К методологии истории революцион­ного движения», опубликованной в 1923 г. в журнале «Красная ле­топись», призывал критически усваивать не только запас истори­ческих знаний, но и приемы и методы исторического исследова­ния, оставшиеся в наследие от буржуазных историков.

В 1924 г. на Всесоюзном совещании Комиссии по истории Ок­тябрьской революции и РКП(б) (Истпарт) при обсуждении вопро­са о научной обработке источников говорилось:

• о критическом освоении того полезного в области методи­ки, что могла дать предшествующая источниковедческая исто­риография;

• об обязательности применения всего аппарата источнико­ведческой критики ко всем историческим источникам, в том числе и к историко-партийным документам (необходимость этого дока­зывалась ссылками на историко-партийные мемуары, в которых воз­можны ошибки памяти и которые требуют сопоставления с други­ми источниками);

• о дополнении вопросов происхождения и авторства, критики и интерпретации источников моментом классового анализа;

• о критике подхода немецкого историка Э. Бернгейма, подвер­гающего исторические остатки проверке только на подлинность без выяснения достоверности (в пример приводились документы охранки и белогвардейские документы).

Постепенно отношение к опыту прошлых поколений историков начинает меняться, оформляется история партии как самостоя­тельное направление исторических исследований, начинается борь­ба с так называемой «буржуазной методологией истории», раскры­вается суть «кризиса буржуазного историзма». Большой вклад в это дело внесли выступления М. Н. Покровского в связи с переизданием книги А. С. Лаппо-Данилевского «Методология истории» в 1923 г. Критикуя А. С. Лаппо-Данилевского за отрыв источников от обще­ственных условий, в которых они созданы, М. Н. Покровский вы­двигает положение об историческом источнике как продукте клас­совой борьбы. Но в период становления советской исторической науки формула М. Н. Покровского возникла, скорее всего, в связи с критикой подходов к источнику в буржуазной историографии. Впоследствии, в начале 1960-х гг. данная формулировка М. Н. По­кровского критиковалась В. П. Даниловым и С. И. Якубовской за уз­кое определение исторического источника, который, по словам советских историков, «не только отражает классовую борьбу, но содержит конкретные исторические сведения».

Однако в первой половине 1920-х гг., критикуя буржуазную историографию за узкое понимание происхождения историческо­го источника без учета социально-экономических условий, его по­родивших, М. Н. Покровский признавал заслуги академической исторической науки

Выступая же на заседании, посвященном открытию Институ­та истории при Коммунистической академии, 18 ноября 1929 г., историк-марксист заявил: «В области истории, науки марксистской по преимуществу, науки ленинской по преимуществу, дореволюционные оценки, подходы и методы абсолютно никуда не годятся».

Серьезные последствия для формирования методологии и ме­тодики изучения истории советского общества имело письмо И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» (1931) в редакцию журнала «Пролетарская революция». В письме факти­чески вводились ограничения на тематику научных дискуссий. Так, недопустимым объявлялось обсуждение вопроса о «больше­визме Ленина» и других «аксиом большевизма». Предлагалось ис­ториков, которые «превращают аксиому в проблему» и предмет дискуссии, заклеймить «клеветниками и фальсификаторами». Зада­ча поиска недостающих документов для изучения дискуссионных вопросов характеризовалась как «бюрократический» прием. Исто­рики, полагающиеся лишь на одни бумажные документы, были названы «безнадежными бюрократами» и «архивными крысами». В заключение был дан совет изучающим историю большевизма пользоваться «наиболее надежным методом проверки», а именно «проверять большевиков по их делам».

В результате в 1930-е гг. происходит серьезная деформация в развитии теоретических проблем источниковедения. В частнос­ти, утверждается положение о необязательности документального обоснования выводов историка, допускается отказ от принципа привлечения всей совокупности исторических источников как ус­ловия объективной интерпретации и оценки изучаемых событий, постепенно утрачивается академический профессионализм.

Проникновение новой идеологии в исторические исследования нашло отражение в формировании двойственного подхода к оцен­ке достоверности документальных сведений дореволюционного и советского периодов. Если по отношению к источникам, датирован­ным до 1917 г., требование критического анализа их содержания всегда подчеркивалось, то достоверность советских документов, в осо­бенности исходящих из партийных и государственных органов, признавалась заведомо бесспорной, а всякая попытка критического подхода объявлялась крамолой. Таким образом, абсолютизация партийного и классового подхода влекла за собой игнорирование канонических приемов источниковедческой критики, а как след­ствие, искажение научных критериев в изучении новейшей истории.

Теоретические работы историков конца 1920-х - начала 1930-х гг. в первую очередь ставили перед собой учебные задачи. Так, Г. П. Саар в работе «Источники и методы исторического ис­следования» (1930) рассматривает важнейшие теоретические воп­росы источниковедения. Книга про­никнута классовым подходом, а «буржуазные историки» объявля­ются «идеалистами» и представителями «класса эксплуататоров».

С таких же позиций написана книга С. Н. Быковского «Методи­ка исторического исследования» (1931). Автор отмечает, что на со­временном ему «книжном рынке почти нет специальных работ и систематических учебников по вопросам техники исторического исследования». Все произведения дореволюционного периода (имеются в виду труды Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобоса, Э. Бернгейма, А. С. Лаппо-Данилевского, Л. П. Карсавина), по мнению С. Н. Бы­ковского, в части методологии истории объединяет антимарксист­ская сущность.

Неординарным событием в условиях становления советской исторической науки было открытие в 1930 г. Московского госу­дарственного историко-архивного института (МГИАИ). В задачи вуза входила подготовка специалистов по архивному делу и документоведению, в которых нуждались государственные административные службы.

Дисциплины источниковедческого направления в институте были представлены С. Б. Веселовским, П. Г. Любомировым, М. Н. Тихомировым, В. К. Яцунским, Л. В. Черепниным и др. В учебные планы был включен полный курс источниковедения, ко­торый в 1936-1940 гг. читал М. Н. Тихомиров. Совместно с С. А. Никитиным он подготовил фундаментальный курс источниковедения.

Разработка теоретических положений источниковедения про­должалась в МГИАИ и в 1940-е гг. В 1943 г. кафедру вспомогатель­ных исторических дисциплин здесь возглавил ученик А. С. Лаппо- Данилевского А. И. Андреев. Еще в 1940 г. вышла в свет его моно­графия «Очерки по источниковедению Сибири», в которой ученый подходил к историческим источникам как к явлениям культуры.

Вместе с В. К. Яцунским он занялся проблемами взаимодей­ствия естественно-научных и гуманитарных аспектов исследова­ний и преподавания источниковедения и исторической географии. Одной из главных задач А. И. Андреев видел создание источнико­ведения истории советского общества как особого направления ис­следований и разработку лекционного курса с привлечением доку­ментов Новейшего времени. С этой целью он пригласил специалис­та в области советской статистики М. Н. Черноморского, который начал разрабатывать это направление. В условиях изоляции совет­ской исторической науки А. И. Андреев, читая лекции, посвящен­ные идеям А. С. Лаппо-Данилевского, открыто высказывался за не­обходимость изучения новых достижений западных ученых. По его предложению возглавляемая им кафедра вспомогательных истори­ческих дисциплин включила в свои планы серию докладов о трудах западноевропейских и американских историков. Однако идеоло­гическая кампания 1949 г. по борьбе с «космополитизмом и идоло­поклонством перед Западом», а также отказ А. И. Андреева высту­пить с критикой методологии своего учителя А. С. Лаппо-Данилевского привели к выведению ученого из состава совета института и лишению его кафедры.

В 1940-е - начале 1950-х гг. теоретические проблемы источни­коведения рассматривались в работах Л. В. Черепнина, который раз­вивал свои представления об историческом источнике в полемике с учением А. С. Лаппо-Данилевского. Полемизируя с А. С. Лаппо- Данилевским, Л. В. Черепнин принимал основной постулат его концепции - понимание источниковедения как системного учения об источниках. Главные возражения он высказывал по вопросу природы исторического источника как «реализованного продукта человеческой психики». Разделяя главную идею А. С. Лаппо-Данилевского об источнике как явлении культуры, Л. В. Черепнин рас­сматривал его как историческое явление, как продукт обществен­ной борьбы и социальных противоречий эпохи. В 1949 г. автори­тетный советский ученый, автор фундаментального труда «Русские феодальные архивы» был вынужден написать статью в обличитель­ном стиле «А. С. Лаппо-Данилевский - буржуазный историк и ис­точниковед» (Вопросы истории. N° 8), которая на многие последую­щие годы попала в списки рекомендованной учебной литературы.

Таким образом, в 1920-50-е гг. определились главные черты новой концепции источниковедения. Принципиальное значение имело при этом рассмотрение источника в качестве социально-ис­торического явления, продукта определенной эпохи и обществен­ной борьбы. На этой основе реализовались вопросы классифика­ции источников (по социально-экономическим формациям, видам и классовой позиции их создателей), методы изучения происхож­дения и авторства, проверки достоверности и оценки значения ис­торических свидетельств. Освоение источников Нового и Новей­шего времени началось в 1920-е гг. с источников революционного движения. Но полноценное обращение к документам советского пе­риода как к историческим источникам в 1930-50-е гг. было невоз­можно, так как, согласно единому подходу источниковедческой кри­тики, к ним пришлось бы применять методы определения степени достоверности и критического анализа.

С началом «оттепели» в середине 1950-х гг. вопросы источни­коведения Новейшего времени стали предметом дискуссионных обсуждений. Так, в 1957 г. в ходе научного совещания в МГИАИ в центре внимания оказался вопрос о правомерности применения к советским документам всего объема методов научной критики. Проблемам преподавания источниковедения Новейшего периода посвящались дискуссии в ведущих исторических изданиях начала 1960-х гг.

С конца 1950-х гг. растет интерес к теоретическим проблемам дисциплины: предмет и содержание источниковедения, его струк­тура, задачи и место в системе научных исторических знаний, воп­росы типологии и классификации источников, методы их иссле­дования. В 1960-70-е гг. сформировалось особое направление, в центре внимания которого находились эти вопросы. Вклад в их разработку внесли труды В. И. Стрельского, О. М. Медушевской, Г. М. Иванова, Б. Г. Литвака, А. П. Пронштейна, Л. Н. Пушкарева, С. О. Шмидта и др.

Заметный след в области методологии источниковедения оставила статья «Некоторые вопросы теории источниковедения» С. М. Каштанова и А. А. Курносова, напечатанная в журнале «Исто­рический архив» в 1962 г. вместе с материалами ее обсуждения. Высокую оценку эта работа получила в отзывах ведущих отечест­венных историков того времени, которые отмечали «научную сме­лость» авторов (Л. Н. Пушкарев), их «дерзость и новаторство» (В. В. Фарсобин).

Авторы, преподаватели МГИАИ, актуализирова­ли целый комплекс теоретических вопросов, отражающих уровень развития источниковедения как научной дисциплины. Во-первых, отмечался недостаток специальных трудов по методологии источ­никоведения, которые не выходили с начала 1930-х гг., после книг Г. П. Саара и С. Н. Быковского, за исключением работ на конкрет­ные источниковедческие и архивоведческие темы. Во-вторых, об­ращалось внимание на необходимость строго научного подхода ко всем категориям исторических источников, в том числе и совет­ского периода, с безусловной обязательностью их серьезной источ­никоведческой критики и недопустимости поверхностного, иллюст­ративного использования данных, почерпнутых из этих источников. В-третьих, поставлен вопрос о разработке новой схемы источнико­ведческого исследования. В-четвертых, рассмотрен вопрос о пред­мете источниковедения, проанализировано его место в системе исторических наук и, следуя представлениям о более высоком ста­тусе этой дисциплины, нежели любой другой, входящей в сооб­щество вспомогательных исторических дисциплин, предложено считать источниковедение специальной научной дисциплиной. В-пятых, обоснована классификационная схема исторических ис­точников на основе критерия их происхождения и подтверждено мнение об отсутствии резкой грани между источ­никами и исследованиями.

Этапный характер для разработки теоретических вопросов ис­точниковедения имело также издание сборника статей «Источни­коведение: теоретические и методические проблемы» (1969), в ко­тором анализировались важнейшие проблемы, связанные с разви­тием и местом этой научной дисциплины в системе исторического знания. Здесь были представлены работы авторитетных советских историков (С. О. Шмидта, А. Я. Гуревича, О. М. Медушевской, Б. Г. Литвака, С. М. Каштанова, И. Д. Ковальченко и др.) о предмете источниковедения, категории «исторический факт», классифика­ции исторических источников, проблеме достоверности, развитии источниковедения массовых источников и применении количе­ственных методов в анализе исторических документов, специфике научной критики отдельных видов письменных источников, об осо­бом подходе к источникам с целью изучения социально-историчес­кой психологии и стиля мышления минувшей эпохи и др. В одной из работ сборника С. О. Шмидт отмечал необходимость введения в научный оборот источниковедческих приемов крупных дореволю­ционных ученых: В. О. Ключевского, А. А. Шахматова, А. С. Лаппо-Данилевского. Историк считал недопустимым давать предло­женной ими методике политические характеристики, поскольку это ведет к недооценке роли выдающихся отечественных ученых в развитии мировой науки. «Старые источниковедческие приемы» он называл «классическими», той основой, благодаря которой в дальнейшем обогащалась источниковедческая наука. В другой статье Б. Г. Литвак, именуя А. С. Лаппо-Данилевского «умным идеалистом», настаивал, что «в методике, предложенной ученым, нет таких черт, которые неприемлемы для марксистской методо­логии истории».

В 1970-80-е гг. выходит академическое серийное издание «Источниковедение отечественной истории» - сборники научных статей, отражающих опыт изучения различных видов историчес­ких документальных материалов.

Постепенно среди советских историков усиливается интерес к творчеству А. С. Лаппо-Данилевского, начинает преобладать бо­лее объективная оценка его трудов.

В теоретическом и прикладном аспектах изучались возмож­ности применения в источниковедении методов других наук - математики, социальной психологии, экономической статистики и др. Началось формирование источниковедения массовых источ­ников как самостоятельного направления научных изысканий.

Характерной чертой материалистической научной парадигмы оставалось направление «борьбы с буржуазными концепциями и тео­риями» исторической науки. Продолжают выходить работы, в кото­рых критикуются исследования западных ученых с позиций пар­тийности и историзма.

Показателем определенной завершенности в процессе обсуж­дения вопросов теории и методологии, а также качественных из­менений в развитии источниковедения как самостоятельной науч­ной дисциплины явилось издание учебных пособий по всему кур­су источниковедения истории СССР, включая советский период. В них значи­тельное место отводилось методике изучения исторических источ­ников. В учебные планы большинства вузов в 1960-е гг. вводятся источниковедческие дисциплины, в задачи которых входит фор­мирование научно-исследовательской культуры будущих специа­листов в области истории.

В конце 1980-х гг. под влиянием системных перемен в обще­стве и концептуальных изменений в области методологии истории, породивших спрос на новые исторические источники, у источни­коведения возникли новые научные задачи. Актуальными пробле­мами отечественного источниковедения на рубеже 1980-90-х гг. назывались следующие:

• неравномерность в уровне, характере и масштабах изучения и использования различных групп и видов источников;

• необходимость более широкого введения в научную практи­ку массовых источников;

• неразработанность источниковедческих подходов по отно­шению к документам советского времени, когда элементарные ис­точниковедческие процедуры вообще не применялись - например, к документам КПСС и советских органов власти;

• малочисленность специальных источниковедческих иссле­дований по истории Нового и Новейшего времени в сравнении со степенью изученности источников по истории страны более ран­них периодов;

• отставание от западноевропейских и американских исследо­ваний в области применения компьютерных технологий для обра­ботки исторических источников;

• пробелы в источниковой базе Новейшего времени по при­чине отсутствия или тенденциозности официальных документаль­ных материалов, восполнить которые возможно развитием устной истории;

• низкий научный уровень публикаций документов по истории советского общества, которые имели в основном апологетический характер и конъюнктурное назначение, отсутствие пофондовых изданий, необходимость сотрудничества в этой области с архивны­ми учреждениями.

На исходе ХХ в., когда ученые получили доступ ко многим ра­нее засекреченным документам и ввели их в научную практику, некоторые историки-корифеи, например Н. Н. Покровский, обра­тили внимание на актуализацию качественного научного анализа этих источников как в процессе их изучения, так и в ходе публика­ции. Во-первых, акцент делался на комплексном подходе, так как извлечь достоверные сведения из документа можно, только исполь­зуя достижения различных наук: источниковедения, текстологии, археографии, дипломатики, палеографии, сфрагистики и др. Во-вто­рых, подчеркивалось, что назрела серьезная необходимость углуб­ленного научного анализа советских материалов, включающего классические подходы определения авторства, даты, подлиннос­ти, полноты, канонического (первоначального) текста, динамики формуляра, тенденциозности и достоверности источников. Важно не просто вовлекать в научную практику и спешно публиковать но­вые источники, отвечающие политическим взглядам исследовате­лей и подтверждающие их убеждения, - обязательным требовани­ем для получения действительно научных выводов остается каче­ственное источниковедческое исследование.

Итак, отечественное источниковедение прошло определенные этапы в своем развитии. В 1920-80-е гг. была оформлена и получи­ла развитие материалистическая концепция науки об источниках, сформировался ее предмет как самостоятельной отрасли научных исторических знаний. Новые задачи, возникшие перед источникове­дением в конце 1980-х гг., открыли новые перспективы в его разви­тии. Прежде всего, это проявилось в освоении и введении в научную практику ранее не изученных источниковых комплексов, а также в совершенствовании методов исследования источников. Углубле­ние теоретико-методологических изысканий способствовало опре­делению нового статуса источниковедения в системе гуманитар­ных наук, основанного на его междисциплинарном характере.