Исторический аргумент.

Основное богословие.

Лекция 3

На предыдущей лекции мы говорили о доказательствах бытия Божия, и рассмотрели космологический и телеологический аргументы.

Следующее доказательство бытия Божия является достаточно сложным для восприятия - это онтологический аргумент, онтологическое доказательство бытия Божия. Данное доказательство не столько естественно-научное, сколько философское, т.к. оно опирается только на логику.

 Предыстория: в XI в. британский архиепископ Ансельм Кентерберийский размышляя над одним из стихов псалма: «Сказал безумец в сердце своём: Бога нет» (Пс. 13:1), задумался: почему безумец? Этот место можно с духовной точки зрения понимать, а можно понимать и чисто с логической. Корректно ли сказать с точки зрения логики: «Бога нет»? Во время служения мессы Ансельму, как он сам считал, пришло решение этого вопроса.

 Доказательство заключается в следующем, очень важно понять его логику: Бог это Абсолют, Всесовершенное Существо. Всесовершенное Существо должно обладать всеми важными бытийными свойствами: Премудростью, Разумом, Вездесущим, иначе оно будет не Всесовершенным. Соответственно, Всесовершенное Существо должно обладать и бытием тоже. Если Всесовершенное Существо не обладает бытием, значит, оно всё-таки не Всесовершенно. А мы мыслим Бога Всесовершенным. Значит, Он есть. Т. е. сказать, что нет Всесовершенного Существа  - есть абсурд с точки зрения логики.

В дальнейшем онтологический аргумент вызывал огромное количество споров. Его «пробовали на зуб» очень многие философы, опровергали, потом к нему снова возвращались. В первую очередь следует назвать Рене Декарта, который говорил о том, что Бог действительно Существо Всесовершенное, поскольку у нас есть врожденная идея Бога, как Существа именно такового - и иначе быть не может. Если Бог есть, мы живем в самой лучшей вселенной. К Декарту мы вернёмся чуть позже, когда будем рассматривать этот аргумент ещё с одной стороны. Далее следует назвать Эммануила Канта. Мы говорили, что Кант опроверг все аргументы и придумал свой собственный. Он опровергал не потому, что был атеистом, а потому что пробовал их на прочность. Онтологический аргумент он тоже не обошел стороной. Кант считал, что вымышленные идеальные предметы могут существовать сами по себе, только в нашем уме, приводя очень простой пример: есть 100 талеров реальных, а есть 100 талеров в кармане. Человек понимает разницу между тем, что реально существует и тем, что является воображаемым. Мы можем представить 100 талеров во всей полноте, но, тем не менее, они от этого не появятся. С другой стороны Канту возражали, говоря о том, что сказать о том, что нет Бога, это все равно, что заявить о треугольнике, не имеющем углов. Отнимая главное качество - бытийность, - мы отказываемся от самой идеи Бога, а она у нас в уме, однозначно, присутствует. К этим спорам возвращался в XX в. Курт Гёдель, крупнейший австрийский математик, и многие другие. Если в Интернете набрать слова «онтологический аргумент» очень много можно всего найти.

До сих пор математикам, философам, логикам этот аргумент не дает покоя. Как здесь быть? С одной стороны, аргумент ценен тем, что бытие Бога имеет некую некую логическую обоснованность в нашем уме. Это уже хорошо, важно. Но с, другой стороны, не все, что логически обосновано, существует. Здесь очень важно понять, что вера в Бога - это не просто логика, а живое богообщения, живое боговосприятие. Об этом говорил наш отечественный мыслитель Семен Людвигович Франк в XX веке. Здесь можно перекинуть мостик к очень простым вещам, который поможет этот сухой, сложный, отвлеченный логический аргумент наполнить живым, жизненным содержанием. Обычно на экзамене у батюшек-заочников я спрашиваю: как бы вы онтологический аргумент объяснили бабушке, которая окончила 8 классов или детям воскресной школы? Обычно видишь недоумение на лице. Человек сам только что его сейчас понял и не совсем понимает, зачем нужен этот аргумент, зачем эта игра ума нужна. Был такой опыт у Ансельма Кентерберийского, но нас-то это как касается? На самом деле прямо касается. Здесь мы возвращаемся к Декарту.

Декарт был не только философом, он прожил достаточно интересную жизнь. Он был военным, воевал. Однажды во время одной из войн оказался ночью в поле, в обгоревшей деревне. Им нужно было ночевать, они устроились ночевать в печках. В пустых печах они закрылись снаружи заслонками и там ночевали. Во время этого ночлега Декарт задался вопросом о том (у него же был философский склад ума!), как доказать, что я действительно существую, как доказать, что мое «Я», это не иллюзия. И в этой печке Декарт пришел к решению. В печке все отсечено, все чувственные восприятия, т.е. он не слышит, не видит ничего, не чувствует холода или жары, и в то же время он четко и ясно сознает свое «Я». Мое «Я», есть независимо от того, работают чувства или не работают. И, таким образом, Декарт приходит к убеждению, что «Я» есть наш реальный жизненный опыт. То же самое можно сказать ещё про две вещи. Во-первых, про то, что реально существует мир, и про то, что реально существует Бог. Это наш живой опыт. Онтологический аргумент, подкрепленный живым опытом, действительно начинает играть, как алмаз, который освятили лучом света. Так он мёртвый, сухой, «логичный», а когда освящаешь лучом света, он начинает играть разными гранями. То же самое происходит и при обращении к живому религиозному опыту в рамках философии.

Как же детям объяснить онтологический аргумент? Объяснить его можно очень просто на живом библейском примере: книга Исход, 3 глава, 14 стих: пророк Моисей на Синае, - сейчас он изгнан из Египта, и видит Неопалимую купину. Ему является Господь в купине, говорит ему о будущем служении, что он должен вывести свой народ из рабства. Моисей спрашивает: а как твое имя, что я им скажу, кто меня послал? И Господь открывает свое имя: «Эхье ашер Эхье» («Я есть, кто Я есть» - буквальный перевод с еврейского языка). По-гречески это имя звучит как «О-Он», то есть «Сущий» - по-славянски, «От века Сущий». Т.е. «Я Тот, Кто существует». Именно это имя мы встречаем на нимбе Христа Спасителя.

Сейчас можем все обернуться, сзади находится икона Божией Матери, у Богомладенца наверху в нимбе стоит греческий артикль, слева – омега, а третьей буквы - N - не видно. А если бы мы находились перед иконой Христа Пантократора (Вседержителя), то мы увидели бы полностью надписание имени по-гречески: «Сущий», или то же самое мы видим на Голгофе, на изображении распятого Христа и воскресшего, соответственно. Т.е. любой христологический сюжет обязательно имеет такое надписание: «Сущий». Бог называет свое имя: «Я Тот, Кто есть». Сказать: «нет Того, Кто есть», - будет глупость. Вот так можно объяснить детям. Причем глупость это не только логическая, но и в духовном смысле, поскольку идет вразрез с духовным опытом. А Моисей получает именно опыт. Он не философски рассуждает о каких-то отвлеченных категориях, а видит Живого Бога, предстоит Ему и получает Откровение об этом Имени.

Это имя входит в историю как тетраграмма, она есть в росписях и в храме Христа Спасителя, - это четыре буквы, священные для евреев. Кстати, позднее они утратили знание, как тетраграмма произносится. Имя Яхве в русском варианте передается, как «Иегова», но это неправильно. В XIX в. так переводили совершенно искусственно, это ошибка. Парадокс адептов секты Свидетелей Иеговы заключается, в том, что они не знают, как звучит имя Божие, которому они придают такое огромное значение. По современным реконструкциям оно звучит как «Яхве», но это тоже приблизительно. Настолько было велико благоговение, что имя Божие не произносили, а заменяли его словом «Господь», по-гречески «Кириос» (как стоит в Септуагинте). Поэтому не случайно в Никео-Цареградском Символе веры везде мы встречаем слово «Господь» и в отношении Сына, и в отношении Святого Духа. Это имя Единого Бог, от века Сущего. В этом смысл онтологического аргумента. С одной стороны, Он нам открывает логику непротиворечивую, связанную с бытием Божиим, а с другой стороны он открывает нам какую-то ступеньку к реальному духовному опыту. Поэтому Кант был прав, но он был прав с точки зрения отвлеченной логики, не наполненной во всей полноте духовным содержанием. Т.е. он был прав только отчасти.

 Онтологический аргумент оказывается связанным с серией других аргументов, которые несут в себе архетипы нашего мышления.

Во-первых, это психологический аргумент. «ПсюхеЭ» по-гречески -  «душа». Этот аргумент связан с психологией человека. Идея Бога, по сути, для нас является врожденной, в том же смысле, в каком является нам врождённой способность к языку. Есть дети, которых не научили вообще никакому, даже родному языку, допустим Маугли. Только не Киплинговский Маугли, а настоящие дети-маугли, которых воспитывали волки в Индии. Они не имели возможности общения с людьми, и впоследствии с огромным трудом, с помощью специальных методик их вытаскивали из этого дикого состояния, они учились каким-то самым примитивным словам, больше им не давалось, так как в определённый момент жизни не дана была возможность заговорить. То же самое иногда касается отдельных случаев отставания детей в интернатах, когда дети не могут нормально общаться, говорить, только потому, что с ними не разговаривают.

То же самое касается и религиозного чувства. Религиозная идея, идея единого Бога, она врожденна, но чтобы идея единого Бога «раскрылась» в сознании, нужна среда. Если этой среды нет, человек может вырасти таким вот «духовным Маугли», что мы часто и встречаем. Здесь простора для реабилитации больше, Господь приводит, но важно, что бы идея эта нашла питательную среду. Об этом очень хорошо писали: протоиерей Василий Зеньковский, педагог и богослов XX в., который считается классиком православной педагогики. Зеньковский обращает внимание на тот факт, что у ребенка целевое мышление. Например, когда спрашиваешь, зачем идет дождь, ребенок отвечает, для того, чтобы росла трава. Т.е. он четко понимает, а если не понимает, он спрашивает: зачем? Взрослый человек будет говорить, что сгущаются тучи, изменяются атмосферные явления, а смысловой вопрос он оставит иногда в стороне. А ребенку очень важно задаться именно смысловым вопросом. Ребенок во всем видит некую одушевленность. Может говорить, например, что машинке, у которой сломалось колесо, больно. Игрушку может пожалеть. Такая тонкость восприятия - это не недоразвитость, а, по мнению Зеньковского, «интуитивное присутствие», то есть понятие, что в мире есть смысл, что есть Творец и Законодатель, Который этот смысл задает. Т.е. ребенок не может сформулировать идею Бога логически, но он Бога чувствует. Вспомним слова Христа: «будьте, как дети» (Мф. 18:3). Т.е.: «Будьте тонкими, как дети, умейте чувствовать, видеть Меня, Бога, везде», - говорит Спаситель. Именно об этой стороне детской психики и говорит о. Василий Зеньковский. То же самое пишет о. Павел Флоренский о детских рисунках, которые иногда очень четко выражают иногда некую главную идею. О.Павел пишет об этом в работе «Иконостас». В начале XX в. наше общество открыло для себя древнерусскую икону и многим казалось, что икона может быть примитивнее, чем картина, иные там законы, иная перспектива - обратная, иные смысловые акценты, иные пропорции. И вот в своей работе о. Павел показывает, что на самом деле икона сверхгениальна. Такая же сверхгениальность бывает и в детских рисунка, хотя на первый взгляд, казалось бы, они примитивны. Потому что, они не такие, как мы привыкли видеть мир – стереотипно, стандартно.

Об этой детской стороне уже взрослой психики и свидетельствует психологический аргумент. Т.е. идея Бога изначально задана человеку. В конце концов, в нашем мире нет ничего абсолютного. Все в мире имеет свой конец, свой предел и сама идея некоего Абсолютного Существа, абсолютного добра не выводится из окружающего опыта, она врождена. В этом смысл психологического аргумента, который развивался ещё в IV в. блаженным Августином, у многих святых отцов в их творениях отдельные высказывания на эту тему присутствуют.

Исторический аргумент.

Исторический аргумент тесно связан с психологическим аргументом. Но здесь он воспроизводит опыт уже каждого отдельного человекома, а целых народов. История не знает ни одного безрелигиозного народа. Каждый народ всегда религиозен в той или иной степени. Идея Бога у него будет присутствовать. У языческих народов первобытный монотеизм оказался «засыпан» поздними псевдорелигиозными наслоениями, так появляется язычество. Но идея некоего Верховного Существа, Которое слишком высоко, и, может быть, к Нему не достучаться, но, тем не менее, Оно есть, всегда присутствует. Об этом писали и Лактанций, и Цицерон - языческие писатели, в дальнейшем - блаженный Августин Гиппонский и снова современная этнография нас в этом убеждает - безрелигиозного народа нет. Яркий пример - нетеистическая религиозность, которая была в Советском государстве. На эту тему есть интересная статья Алексея Пименова «Непрошедшее прошлое: к характеристике нетеистической религиозности». Существовало некое понятие об Абсолюте. Этот Абсолют имел разные наименования: либо это Идея коммунизма, либо это персонификации в виде вождей революции, но это уже проявление Абсолюта в конкретных ситуациях. Это отдельная тема для разговора. Ритуалы и быт советского общества, в том числе культ вождя на Красной площади, имеет очевидный религиозный оттенок и сходство с чертами тех мотивов, которые встречаются в языческих религиях. (Напомню слова Святителя Тихона, произнесенные по случаю прорыва канализации на Красной площади: «По мощам и елей»).

У нас народ сам по себе религиозный. Кода у него отняли православную веру, началось обожествление тех суррогатов, которые и сейчас в том или ином виде подаются. Коммунизм, это ведь не единственный вариант, например, есть такое понятие, как «NEW AGE», мировая глобализация, общество потребления. Это тоже проявления Абсолюта только с отрицательным знаком, Его уродливые фантомы, и ради них, порой, стремится жить человек. Поэтому такая псевдо-религиозность уже нетеистическая, безбожная, и сейчас присутствует. В конечном итоге, цитируя Докинза, известного апологета атеизма, который говорит, что он перед величием Вселенной благоговеет, можно определенно констатировать, он испытывает религиозные чувства. В этом смысле Докинз сам пишет: «Я человек религиозный». Чисто по-язычески он обожествляет Вселенную, которая прекрасна. По сути здесь уже идёт речь об идоле. Сама же идея Абсолюта здесь безусловно присутствует. Получается, что нет нерелигиозных народов.

Я сам помню такой случай, когда был в миссионерской поездке на Чукотке. В стойбищах я не бывал, а в поселках доводилось общаться уже с «окультуренными» местными жителями, которые цивилизационно приблизились к нашей русской культуре, но они - язычники. Тем не менее, они не отрицают бытия Единого Бога. Я говорю: «Что же вы кормите духов, зачем обращаться к ним, когда есть Единый Бог?» Они отвечают: «Он далеко, высоко, Его не стоит беспокоить, а нам с этими духами проще иметь дело. Они наши родные, национальные духи, мы всегда с ними общались». У многих народностей существует искаженное представление о Едином Боге, но, тем не менее, идея Бога есть, и у самых закоренелых язычников, и у атеистов.