Сладостно-горькое» чувство

Оглавление

Введение

Глава I. Любовь

    Образ Эрота

«Горько-сладостное» чувство

Глава II. Война

Воинская доблесть

Абсолютный новатор

Глава III. Деньги

Достаток у Феогнида и Солона

Маска шута в творчестве Гиппонакта

Глава IV. Жизнеотношение

Человек и Бог

Старость

Что делает человека Человеком

Заключение

Список литературы

Вступление

 

Тема выбранной мной курсовой работы - «Категории счастья в ранней греческой лирике». Эта тема мне близка: во-первых, она очень многогранна и у меня была возможность выделить в лирических произведениях именно те категории счастья, которые мне наиболее близки. Во-вторых, была возможность поработать с различными авторами, познакомиться в некоторых случаях с противоположными точками зрения в одних и тех же вопросах и сравнить их со своей собственной. Ещё одна причина, по которой я выбрала данную тему - было интересно поработать именно с поэтическими текстами, поскольку в повседневной жизни мне почему-то тяжелее всего воспринимать лирику, а не прозу. Говорят, это проблема поколения - сейчас лирика стала менее актуальна.

Итак, «Категории счастья в ранней греческой лирике». Ну, думаю, очевидно, что такая тема актуальна во все времена. Читая, например, Сапфо, я напрочь забывала, что это поэтесса VI века до н.э. Она ведь писала о собственных переживаниях, а они схожи у людей любых поколений, неважно, XXI это век или архаический период в Древней Греции. Понятие «счастья» у каждого человека своё и, конечно же, исторический период играет немаловажную роль. Например, если в начале VII века только начинался переход от коллективного сознания к индивидуальному, и интересы коллектива ставились выше личных, то сейчас положение вещей иное: в наше время понятие собственного «Я» очень важно для человека. Вот и получается, что если тогда смерть на поле боя была счастьем для воина, то сейчас это вопрос очень спорный, хотя всё, конечно, зависит от позиции человека. Итак, некоторые категории счастья неизбежно изменились - часть осталась прежней. Также данная тема интересна, поскольку литература Древней Греции - это фундамент, на котором впоследствии была построена вся мировая литература, и не было бы у нас ни авторов-классицистов, которые заимствовали множество идей из античной литературы, ни великой русской литературы XIX века; не было бы, вероятно, и тех стихотворных размеров, которые мы сейчас имеем, ведь ямб, хорей, дактиль, анапест, амфибрахий, - всё это греческие названия, сохранившиеся до нашего времени и ничуть не потерявшие свою актуальность.

В работе я исследовала тексты очень разных авторов. Среди них Архилох, Мимнерм, Сапфо, Алкей, Анакреонт, Солон, Феогнид, Алкман, Семонид Кеосский, Стесихор, Ивик, Каллин и Тиртей. Не думаю, что целесообразно приводить биографию каждого из поэтов во вступлении, поэтому постараюсь познакомить читателя с жизнью авторов в основной части работы. Наибольший интерес для меня представляет творчество Архилоха, поскольку это не только крайне разносторонний человек, но и в каком-то смысле большой новатор (почему, поговорим чуть позже). Также, несомненно, значительную роль играют произведения замечательной поэтессы Сапфо, способной передать широчайший спектр человеческих чувств и эмоций. Конечно, очень важен вклад, который внёс Мимнерм, родоначальник греческой любовной элегии; Каллин и Тиртей - как главные представители военно-патриотической элегии, Солон, один из семи мудрецов и Феогнид, прекрасный поэт и отчасти, наверное, философ, ведь в своих произведениях он затрагивает очень разные жизненные вопросы, волнующие любого человека; Алкей, поэт, мастерски владевший словом, способный на бумаге изобразить невероятно красочные пейзажи и передать разнообразные чувства; и, наконец, Анакреонт - во многом наследник творчества Алкея и Сапфо, а отчасти - обладатель неповторимого лёгкого стиля, человек, по-настоящему умевший наслаждаться жизнью.

В курсовой работе я по большей части пользовалась сборником «Эллинские поэты VIII - III вв. до н.э.», составленным Михаилом Леоновичем Гаспаровым и Виктором Ноевичем Ярхо; также в некоторых случаях использовала антологию античной литературы («Первая часть, Греция»), составленную Н.А. Фёдоровым и В.И. Мирошенковой. В хрестоматиях были представлены различные переводы лирических произведений, среди них переводы В.Вересаева, Г.Церетели, В.Ярхо, М.Гаспарова, С.Радцига, С. Апта, В. Иванова.

Из научной литературы больше всего мне помогла книга В.Н.Ярхо «Эпос.Ранняя лирика», которая представляет собой очень интересный анализ творчества различных авторов, в том числе древнегреческих поэтов интересующего меня периода; для меня лично также было интересно почитать о взаимосвязи различных эпох в античной литературе; начиная знакомиться с ранней греческой лирикой, я пользовалось учебно-методическим пособием Т.Б.Гвоздевой; также в подготовке мне помогли книги С.А.Ошерова «Найти язык эпох» и А.И.Доватура «Феогнид и его время».

В курсовой работе я постараюсь дать ответ на вопрос «Что есть счастье?» для каждого из поэтов в отдельности; также одна из главных поставленных передо мной задач - проследить, как происходил переход от коллективного сознания к индивидуальному в древнегреческом обществе через дошедшие до нас источники (в данном случае - поэтические тексты).

 

Глава I . Любовь

 

В Древней Греции мир познавался скорее чувственно, чем рационально. В VII - VI веках зарождается греческая лирика, отвечающая запросам современности: происходит переход от родового сознания к индивидуальному. Лирический герой уже рассуждает не только о своей связи с коллективом, но и начинает анализировать собственные ощущения, переживания. Появление собственного «Я» в лирике - довольно большое искушение для читателя принять вымышленный образ за описание личных переживаний самого автора. Так, например, текст комментария к Гомеру («О, если бы мне вечно оставаться девушкой!») долгое время приписывали Сапфо, а впоследствии выяснилось, что это - слова Артмеиды из гимна Алкея.

Любовь - понятие очень растяжимое. Есть любовь к ребёнку, к любимому делу, к возлюбленному, к природе и т.д. Я предлагаю в этой главе поговорить о любовном влечении, поскольку именно этому чувству в большой степени свойственны крайности. Человек, переживающий такое, испытывает острую потребность выразить чувство, поэт сделает это на бумаге, передав свои эмоции в форме стихотворения. Открывая читателю сильнейшие переживания, автор предельно открыт и откровенен. На мой взгляд, очень заманчивая идея узнать, что чувствовали люди, жившие чуть ли не три тысячи лет тому назад.

 Образ Эрота

 

Кто такой Эрот? Прекрасный мальчик с золотыми кудрями, луком и стрелами, способными поразить любого не только на земле, но и на Олимпе. Выходит, Эрот - божество, обладающее значительной властью; божество, внушающее людям любовное влечение друг к другу. Существует несколько различных версий происхождения Эрота: первоначально его считали порождением хаоса, а затем - ребёнком различных богов и богинь, но по основной версии Эрот был сыном Афродиты и Ареса. На мой взгляд, это наиболее логичная версия: Афродита - прекрасная богиня любви и плодородия, «пенорождённая» богиня (согласно «Теогонии» Гесиода Афродита рождена из белоснежной морской пены возле о. Кифер:

 

Ее Афродитой,

"Пенорожденной", еще "Кифереей" прекрасновенчанной

Боги и люди зовут, потому что родилась из пены.

(Гесиод, «Теогония», пер.В.В.Вересаев) )

 

Мне кажется, даже своим происхождением Афродита олицетворяет женское начало (женщине свойственно растворяться в любви, а Афродита буквально растворяется в морской пене). Мужское начало, силу и стойкость олицетворяет в данном случае Арес, бог войны. Считается, что от запретного союза Ареса и Афродиты и появился Эрот. Вот почему, с одной стороны, Эрот дарует упоение любовью, а с другой - ранит свою жертву. Неизменный спутник любви - боль. Интересно проследить отношение различных поэтов к Эроту, ведь именно он - причина сильнейших чувств, одолевающих человека.

античный лирика счастье поэт

У Сапфо

На земле на чёрной всего прекрасней

Те считают конницу, те пехоту,

Те-суда. По-моему ж, то прекрасно,

Что кому любо.

("Любовь",53(16),с.332)

 

Счастье - понятие растяжимое. Для Сапфо, прекрасной поэтессы с о.Лесбос счастье субъективно, но, судя по тем немногим литературным памятникам, что до нас дошли, самое большое счастье в жизни для Сапфо -в упоении любовью.

 

Богу равным кажется мне по счастью

Человек, который так близко-близко

Пред тобой сидит, твой звучащий нежно

Слушает голос и прелестный смех.

("Любовь", 52(31),с.332)

 

Любовь приближает несовершенного человека к божественному: она наполняет жизнь яркими красками, эмоциями. Но чувство это коварно: описывая Эроса, Сапфо называет его «горько-сладким, необоримым змеем» («Любовь», 55(130),с.333), приносящим величайшее наслаждение, а также способным доставить самую мучительную боль. Природные стихии неподвластны человеку, а ведь именно олицетворением природных стихий, порождением хаоса первоначально являлся Эрос. Так и Сапфо описывает любовь и самого Эроса как сильнейшую, неподвластную человеку стихию:

 

Словно ветер, с горы на дубы налетающий,

Эрос душу потряс мне…

(«Любовь», 54(47),с.333)

 

У Ивика

Ещё больший накал страстей, схожие эмоции мы встречаем в творчестве Ивика. Только здесь уже нет упоения чувством, свойственного Сапфо. Эрос ужасает Ивика, он «до самого дна колышет жгучим безумием» душу (6,с.359). И если у Сапфо в изображении Эроса нет определённых внешних черт, то Ивик описывает нам немаловажную деталь, взгляд Эроса: «влажномерцающим взглядом очей своих чёрных глядит из-под век на меня» (7,с.359).

Так же, как и Сапфо, Ивик сравнивает Эроса с ветром, но если у поэтессы это абстрактное понятие, то Эрос Ивика - «сверкающий молнией северный ветер фракийский». Никаких светлых чувств такой образ не вызывает - напротив, очевидно, Эрос ужасает поэта, а сильнейшее чувство, любовь, которое воспевает Сапфо, для Ивика означает мучительную несвободу:

 

И чарами разными в сети Киприды

Крепкие вновь меня ввергает. (7,с.359)

 

Вряд ли, чувство, вызывающее у человека подобные эмоции, способно сделать его счастливым.

У Алкмана

Совершенно другого Эроса мы видим у лидийского поэта, Алкмана. Язык его произведений очень лёгкий, ясный. Таково и отношение к божеству любви. У Алкмана Эрос - взбалмошный мальчик, которого поэт не только не боится, а напротив, радуется его появлению в своей жизни:

 

И сладкий Эрос, милостью Киприды

Нисходит в ночь, мне сердце согревая. (21(59 А),с.313)

 

У Анакреонта

Образ Эроса у Анакреонта, на мой взгляд, имеет мало общего со страшной природной стихией, о которой пишут Ивик и Сапфо. Здесь Эрос, конечно, может поразить «как кузнец молотом» или бросить «в ледяную воду» (25(68),с.364), приведя чувства человека в смятение, но с ним уже по крайней мере можно бороться:

 

Поскорей беги - охота

Побороться мне с Эротом. (24(51),с.364)

 

И тем не менее, Эрос по-прежнему «властительный» (2(12),с.360), Анакреонт пытается сбежать от него, но безуспешно:

 

Пифомандр меня снова сразил

Любовью, хоть я от Эрота спасался. (50(55),с.367)

 

И всё же Эрот - это уже не страшная стихия, а желанное божество, которое не только мучает человека, но и приносит ему удовольствие. Любовь для Анакреонта - игра:

 

Игральные кости Эрота - безумство, смятенье.

(Фр.34, Пер.С.Радцига,стр.37,уч.-метод.пособие)

Так же, немного не в серьёз, легко поэт относится и к жизни:

Тот мне любезен, кто Муз и дары золотой Афродиты

Вспомнит на радость гостям, полня весельем дом.

(«Пиршества»,19(2),стр.363)

 

У Алкея

Интересно происхождение Эрота по мнению Алкея:

 

От златокудрого Зефира

Пышнообутой рождён Иридой… (4(327), с.342)

 

Зефир - бог ветра, из-за различного климата Зефир для римлян - лёгкий, приятный ветер, а вот у греков он резкий и порывистый. Ирида - богиня радуги, то есть она заключает в себе весь спектр цветов. Возникает образ Эрота, с одной стороны, как у Ивика, связанный со стремительным и резким ветром, а с другой - Эрот заключает в себе все цвета радуги. То есть любовь, которую он несёт с собой, невероятно многогранна. Эрот Алкея - «грознейший между бессмертными» (4(327),с.342), а значит любовь - самое сильное чувство, над которым не властен даже Зевс.

У Семонида Кеосского

Любовной лирики у Семонида Кеосского, если я не ошибаюсь, практически нет. Зато несколькими строками он создаёт образ Эрота:

 

Жестокое дитя,

От злоумной Афродиты

Злоискусному рождённое Аресу… (24(70),с.376)

 

Эрот - «жестокое», но всё же дитя. А детям свойственна беспечность, они любят хулиганить и редко обдумывают свои поступки. Так и любовь очень часто приходит к человеку, когда он меньше всего этого ожидает.

У Стесихора

В тех источниках, которые до нас дошли, мне не удалось найти у Стесихора описание образа Эрота, зато есть упоминание об Афродите, его матери. Поэт пишет о ней, как о «дарящей кроткую нежность» (15(46), с.320). Но несмотря на это, когда царь Тиндарей забывает совершить ей приношение, разъярённая Афродита, «гневом пылая» жестоко наказывает его дочерей. То есть, несмотря на то, что богиня дарит человеку сладостное чувство, его нужно уметь принять и ни в коем случае не относиться к нему с пренебрежением.

У Феогнида

У Феогнида также нет упоминаний об Эроте - только об Афродите. Она у поэта «искусная в кознях», наделённая «могучим даром», «и нет никого, кто настолько был бы могуч или мудр, чтобы её избежать» (1386, с.273)

Получается, далеко не всегда Эрот - очаровательный мальчик с луком и стрелами, очень часто его представляют как страшную, неуправляемую силу. Это совсем неудивительно. Разные люди - различное восприятие, жизненный опыт. В данном случае внешний облик Эрота - отражение облика внутреннего, а он у каждого человека свой.

 

Сладостно-горькое» чувство

 

Любовь - сильнейшее чувство, способное принести человеку наслаждение или свести его с ума. Да и вообще, любовь - основной двигатель в человеческой жизни. Вот почему очень интересно проследить, каково отношение к этому чувству различных поэтов - ведь в лирике, отражающей внутренние переживания, любовь - наиважнейшая составляющая. Я решила рассмотреть творчество трёх, на мой взгляд, наиболее значимых поэтов: Мимнерма, Сапфо и Архилоха. Каждый из них внёс значительный вклад в мировую литературу: Мимнерм, который заложил основы любовной лирики, Архилох, впервые уделивший большое внимание внутреннему миру человека и Сапфо, невероятно красочным языком описавшая широкий спектр человеческих чувств.

Мимнерм, поэт из Колофона считается родоначальником греческой любовной элегии. Он жил в достаточно спокойные времена в городе, который славился своей роскошью. В такой обстановке у Мимнерма была возможность выбрать центральной темой творчества собственные душевные переживания. Политику он оставляет в стороне. Влюблённый во флейтистку, Нанно, поэт много пишет о своих чувствах к девушке. Но он уже немолод и, по-видимому, его любовь к юной флейтистке остаётся безответной. Возможно, поэтому в лирике Мимнерма так часто встречается мотив разочарования, тоски.

 

Без золотой Афродиты какая нам жизнь или радость?

Я бы хотел умереть, раз перестанут манить

Тайные встречи меня, и объятья, и страстное ложе.

(из песен к Нано, 1(7),с.242)

 

Очевидно, что любовь, желание для поэта равносильны жизни. В ней - весь смысл жизни, она и есть счастье. Но любовь ведь может быть очень разной, а Мимнерм, судя по всему, пишет о страсти, свойственной юности, молодости. Он прямо говорит, как важны «тайные встречи» и «объятья», но о духовной близости речь не идёт. То есть любовь для поэта зависит от физиологии человека: в жизни есть смысл, лишь когда тебя переполняют яркие, страстные чувства. А в плотской любви поэт сам себе отказывает - ведь он убеждён, что в пожилом возрасте взаимные чувства невозможны. А значит, его удел - страдать от неразделённой любви. С одной стороны, Мимнерм пишет о любви, но получается, что чувство это довольно однобоко: поэт занят собственными переживаниями и как будто совершенно не интересуется чувствами своей возлюбленной.

Сапфо, Сафо или Псапфа - на эолийском диалекте означает «светлая», «сияющая». Это тот случай, когда имя поэтессы отражает настроение её творчества. Невероятно музыкальный, лёгкий, пластичный язык, предельная откровенность, упоение чувствами, - всё это поражает, когда знакомишься с лирикой Сапфо. Основная тема её творчества - любовь. Обращаясь к Афродите, Сапфо называет её «славной», «блаженной», просит стать «союзницей верной», но одновременно Афродита - «искусная в хитрых ковах» («К Афродите», 1(1), стр.324).

Любовь и природа в творчестве поэтессы тесно взаимосвязаны.. Сапфо принадлежала на Лесбосе к культовому обществу (фиасу), считающим своей покровительницей богиню любви Афродиту. В.Н. Ярхо объясняя обилие природных образов в творчестве поэтессы пишет, что «поэзия на службе у Афродиты должна была представлять «вдохновлённое божеством» чувство». Кроме того, природные образы, по-видимому, помогают Сапфо выразить свои чувства, ведь природа способна отразить весь спектр человеческих эмоций:

 

В нежные сердца проникает холод,

Поникают крылья… (83(42),с.337)

 

В голове сразу возникает образ беззащитного, одинокого, несчастного существа. Мотив одиночества, неразделённой любви присутствует в большинстве произведений поэтессы. Возможно, такие чувства были не только мучительны для неё, но и, способствовали её внутреннему развитию. Страдая, Сапфо познаёт свои чувства, упивается ими. Боль, о которой она так много пишет («Обжигаешь нас несносимым жаром» (61(38,с.333), «Страстью я горю и безумствую» (58(36,с.333)) - «не убивает, а делает сильнее». Несмотря на то, что любовь причиняет Сапфо страдания, она не бежит от неё, а с готовностью проживает сладостные и горькие чувства. Но снова возникает ощущение, что чувства эти живут лишь в ней самой. Поэтесса подробно описывает своё внутреннее состояние, но, судя по всему, у неё не возникает потребности понять, что чувствует её возлюбленный или возлюбленная. Это всё же поэзия о самой себе и своих переживаниях.

Архилох

Первое, на что я обратила внимание в поэзии Архилоха - умение восхищаться женской красотой. Поэт создаёт красочные, притягательные образы возлюбленной:

 

Своей прекрасной розе с веткой миртовой

Она так радовалась. Тенью волосы

На плечи ниспадали ей и на спину. (65(30+31),с.226)

 

В другом стихотворении он сравнивает девушку с ланью (60(196а,с.225), пишет, как прекрасно её тело. Но опять же, большое внимание поэт уделяет внешней красоте возлюбленной, но не внутренней. Необуле, своей возлюбленной, Архилох посвящает множество работ. Их можно разделить на две части, два этапа его творчества: первый - период безответной (судя по всему) любви к Необуле и второй - когда, посватавшись к девушке и получив отказ от её отца, Ликамба, оскорблённый поэт начинает писать в адрес бывшей возлюбленной и её отца язвительные ямбы, чем, судя по одной из версий, доводит их до самоубийства (о противоречивых точках зрения на этот счёт пишет В.Н.Ярхо в одном из своих трудов). Если говорить о «сладостно-горьком» чувстве, то горечи, по-видимому, было гораздо больше. Хотя бы потому, что предмет его любви был недосягаем:

 

Если б всё же Необулы мог коснуться я рукой. (67(118),с.226)

 

Для Сапфо боль - один из способов понять себя, свои чувства, Мимнерм тяжело переживает скорее даже не безответную любовь, а неизбежно наступающую старость, а Архилох, как мне кажется, страдает именно из-за невозможности соединиться со своей возлюбленной. Боль не делает его сильнее, а разрушает:

 

От страсти обезжизневший,

Жалкий, лежу я, и волей богов несказанные муки

Насквозь пронзают кости мне. (63(193),с.225)

 

По-видимому, Архилох был человеком крайностей. Долгое время мучительно любя Необулу, получив отказ, он так и не смог её отпустить, а вместо этого начал унижать в своих стихотворениях, называя «бешеной женщиной», «развратницей» (60(196а),с.225) и т.д. По-моему, такое поведение - низость, но это поступок человека глубоко задетого за живое, человека у которого не хватает сил достойно пережить потерю.

Отношение к любви у каждого из поэтов своё, но есть одна схожая черта: создаётся впечатление, что ни Мимнерм, ни Архилох, ни Сапфо не интересуются чувствами своих возлюбленных. Они полностью погружены в собственные переживания.

Любовь - чувство, неизменное во все времена. Это, наверное, основной источник жизни на земле. Каждый человек переживает это чувство по-своему, кто-то обжигается больше - кто-то меньше. Сравнивать отношение к любви разных людей в общем-то довольно бессмысленно, но в данном случае делать это был интересно: VII - VI века - время зарождения индивидуального сознания, впервые поэты стали уделять такое большое внимание собственным переживаниям. Интересно проследить за поисками формы для выражения своего внутреннего состояния, ведь вся последующая мировая литература основана именно на этих первых находках античных литераторов.

 

Глава 2. Война

 

Война - экстремальная ситуация, попадая в которую человек начинает острее ощущать грань между жизнью и смертью. В критических ситуациях наиболее отчётливо проявляется мировоззрение. Для кого-то счастье - пасть на поле боя, а кто-то - напротив, в первую очередь позаботится о собственном благополучии. Для сравнения я решила взять несколько фрагментов из произведений трёх поэтов, в чьём творчестве наиболее глубоко затронута военная тематика: с одной стороны - Каллин и Тиртей, и с другой - Архилох; также приводятся фрагменты стихотворений Алкея и Анакреонта.

 

Воинская доблесть

 

Элегии Каллина и Тиртея - это ещё не лирика в том виде, в каком она будет сформирована через несколько десятилетий. VII век - период зарождения древнегреческой лирики. Каллин, уроженец г.Эфес и Тиртей, согласно легенде, хромой учитель, воодушевлявший своей поэзией воинов-спартанцев во время второй Мессенской войны, - родоначальники военно-патриотической элегии, пока что лишь частично отходят от традиций героического эпоса, воспевая воинскую доблесть и славу. Если героизм в понимании гомеровского воина - «исключительное свойство одиночки», то Каллин и Тиртей призывают всех граждан сплотиться во имя защиты родины. Меняется форма - содержание во многом остаётся прежним. Появляется понятие «элегического дистиха» (двустишие) - строфа, состоящая из двух нерифмованных строк, написанных гекзаметром и пентаметром. Впоследствии понятие «элегия» будет связано в первую очередь с содержанием произведения, но элегии в начале VII века до н.э. по современным понятиям являются элегиями лишь по форме. Основная тематика - политическая и военно-патриотическая. На первом месте у Каллина и Тиртея по-прежнему интересы коллектива, отсутствует описание внутренних переживаний человека.

Каллин. (цитаты:с.231, «Призыв к согражданам»)

 

И достохвально, и славно для мужа за родину биться,

Биться за малых детей, за молодую жену

С ворогом злым. Смерть тогда лишь наступит, когда нам на долю

Мойры её напрядут…

 

Очевидно, что доблесть и благородство для автора - превыше всего. Человек смертен, его жизнь во власти богинь судьбы, мойр, а значит совершенно бессмысленно оберегать себя от опасностей - «чему быть, того не миновать»; лучший способ продлить жизнь - оставить о себе память потомкам, прославиться в бою. Счастье, если боец выжил, но и смерть на поле боя несомненно вызывает у поэта глубокое уважение («крепкосердого мужа кончина - печаль для народа; Если же он средь живых, все полубога в нём чтят»). Судя по всему, военная доблесть - это ещё и способ для человека возвыситься над окружающими и приблизиться к божественному. Интересно, что война для Каллина - не вынужденная мера, а естественное состояние: «Вы мните, что в мире жизнь провождаете? Нет! - всюду война на земле». Лирика Каллина носит военно-патриотический характер, по тем немногим источникам, что до нас дошли, можно сделать вывод о личных убеждениях автора: очевидно, это был очень целеустремлённый человек, ставящий интересы коллектива превыше собственных.

Тиртей. Если у Каллина прослеживается мотив покорения судьбе, то Тиртей, как мне кажется, пошёл ещё дальше: он призывает бойцов полюбить идею смерти во время сражения:

 

Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,

Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины -

Милыми, как нам милы солнца златые лучи! («К согражданам», 5(8),с.233)

 

На мой взгляд, это противоречит природе человека: принять смерть, темноту, неизвестность как «солнца златые лучи». То есть, происходит подмена понятий: смерть у Тиртея - желанна, её посланницы сравниваются с олицетворением жизни - солнцем. Одновременно Тиртей призывает воинов ненавидеть жизнь, когда они находятся на поле боя. В каком-то смысле Тиртей подменяет чёрное белым и наоборот. Такая идея не кажется мне естественной, скорее, это довольно неплохой способ манипулировать человеческим сознанием. Вот ещё интересный момент:

 

…юным, пока они цветом блестящим

Младости дивной цветут, всё к украшенью идёт!

Жив если юноша, дорог мужам он и сладостен жёнам,

Сгибнет он в первых рядах - смерть красоты не возьмёт!

(«К согражданам», 6(6),с234)

 

Фактически, Тиртей заявляет, что прекрасного юношу не может испортить даже смерть. По меркам двадцать первого века эта идея представляется противоестественной: молодость, цветение, жизнь всегда прекрасны, но именно в этот жизненный период смерть - трагедия, ведь тогда человек не проходит до конца свой жизненный путь, в котором молодость - лишь расцвет, начало.

Судя по дошедшим до нас произведениям Тиртея, счастье для поэта - прославиться при жизни в сражении и либо погибнуть за Родину, обретя тем самым бессмертие, в переносном, а возможно, и в прямом смысле слова:

Будет бессмертным всегда, даже под землю сойдя,

Тот, кто был доблести полн, кто в схватке за землю родную

И малолетних детей злым был Ареем сражён. («К согражданам», 7(9),с.235)

 

Либо, выжив на войне, заслужить всеобщий почёт и уважение и «сладость жизни вкусив, тихо сойти в Аид». («К согражданам», 7(9), с.235)

Соответственно, самое страшное, что может случиться с человеком - это последствия трусости в сражении:

 

Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мучения,

Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд! (7(9),с.235)

 

Также интересно, что, призывая юношей и мужчин сражаться, Тиртей обращается к их сердцу, главному двигателю человеческих поступков:

 

…себе в грудь вы вложите великое, мощное сердце,

В битву вступая с врагом, жизнь не щадите свою…

(«К согражданам», 6(6),с.234)

 

Тем самым поэт призывает любить и жить ради военного дела.

До нас дошли лишь небольшие фрагменты произведений Каллина и Тиртея. Фрагменты эти по большей части являются призывом к участию в военных действиях. Ответить на вопрос «Что есть счастье?» для этих двух людей с одной стороны просто, с другой - практически невозможно из-за односторонности их творчества. Воинская доблесть - несомненно, важнейшая для них тема, но ведь это не единственный смысл в жизни человека. Возможно, о многих вещах, отражающих мировоззрение, Каллин и Тиртей не писали просто потому, что это не отвечало запросам того времени. Но если судить по немногим дошедшим до нас источникам, счастье для обоих поэтов напрямую связано с понятием чести и гражданского долга. Как мне кажется, немаловажно для авторов мнение окружающих людей о поступках бойца: если человек добровольно отдаёт жизнь на поле боя, ему не о чем жалеть, ведь взамен он получает почёт, уважение, благодарность оставшихся в живых людей.

 

Абсолютный новатор

 

Архилох, наверное, один из самых больших новаторов своего времени. С какой стороны ни посмотри, сплошные нововведения: в любовной лирике - непривычный для тех времён психологизм, появляется новый размер (шестистопный ямб), который впоследствии станет господствующим в греческой и римской драме; Архилоху также приписывается ряд музыкальных открытий; и, наконец, абсолютное новаторство в отношении к предназначению воина. Вот об этом сейчас и поговорим.

В героическом эпосе один из важнейших атрибутов воина - щит. Высшая степень позора - сбежав, бросить щит на поле боя. Такому поступку нет оправдания. Абсолютным новатором на этом фоне становится Архилох, не только поэт, но и отличный воин-наёмник, не понаслышке знающий о тяготах войны. Очень откровенно, без прикрас, он пишет о случае из своей жизни:

 

Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадёт

Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.

(«Воин и поэт», 5(5), с.217)

 

Вот так, без лишних рассуждений, Архилох превращает ценный трофей в обыкновенный элемент военного обмундирования, который имеет свою цену. Щит теперь - всего лишь вещь, ради которой бессмысленно терять жизнь. Да, боец сбегает с поля боя, оставив оружие, ну и что? Ведь он сражается не из личных убеждений - для него война - основной источник дохода, так что нелепо думать о чести и достоинстве, когда цена вопроса - собственная жизнь. Тем более, «…до поры лишь, покуда сражается, дорог наёмник» («Воин и поэт»,8(15), с.218) - ни о какой посмертной славе, как у Каллина и Тиртея, Архилох не говорит. Трезво оценивая ситуацию, он понимает, что воины представляют ценность лишь на поле боя в качестве средства достижения той или иной цели. Да и не обязан погибать человек, от которого в сражении требуется лишь качественная боевая подготовка и умение в бою использовать свои навыки.

Эпизод со щитом был очень важен в героическом эпосе, впервые он вводится Гомером («Илиада», песнь 11, 435, стр.192) впоследствии заимствуется различными авторами, которые следовали традициям героического эпоса. Наверное, в том числе поэтому Архилоха в древности сравнивали с Гомером, ведь эпизод со щитом впервые приобретает у Архилоха совершенно другой смысл. У поэта так же есть несколько последователей: например, у Анакреонта мы встречаем очень похожий эпизод:

 

Бросил свой щит я на брегах

пышнотекущей реки

И убежал... Так от людей

к лесу кукушка летит (65(36),Пер.Г.Церетели)

 

Складывается впечатление, что подобное поведение для Анакреонта так же в порядке вещей. Или, к примеру, в лирике Алкея есть эпизод, где он рассказывает своему другу Меланиппу о том, что хоть и остался жив после сражения, но доспехи свои потерял:

 

Моим поведай: сам уцелел Алкей,

Доспехи ж взяты… (Фр.49, пер.Вяч.Иванова, из уч.-метод.пособия)

 

Но отношение к произошедшему, мне кажется, не такое, как у Архилоха: Алкей называет щит «заветным» и, судя по всему, сожалеет о его потере.

Вернёмся к творчеству Архилоха. Самое главное, у него нет смешения внешних и внутренних ценностей. Внешнее - быт, рутина, естественная потребность в средствах к существованию, а внутреннее - личные убеждения, интересы, чувства. Отсутствует понятие патриотизма, ведь нет смысла сражаться за тех, кто забудет тебя:

 

Благодарность мы питаем лишь к живым,

Мы, живые. Доля павших - хуже доли не найти.

(«Жизнеотношение», 36(133), с.221)

 

Жить - вот счастье и высшая ценность для воина и поэта. Жизнь - богатство человека, умирая, он теряет всё; благодарность и почёт имеют ценность только пока ты жив. Несмотря на то, что Архилох много пишет о том, как бессмысленна доблесть на поле боя и о том, что материальная выгода в деле воина-наёмника очень важна, он, тем не менее, говорит и о важности внутренних качеств бойца (вождя):

 

Пусть он будет низок ростом, ноги - внутрь искривлены,

Чтоб ступал он ими твёрдо, чтоб с отвагой был в душе.

(«Воин и поэт», 13(114), с.218)

 

То есть, храбрость воина, несомненно, играет значительную роль, но это не самоцель, а только средство, помогающее удачно провести военную операцию.

Архилох несомненно внёс значительный вклад в развитие древнегреческой лирики: впервые настолько отчётливо и внятно поэт заявляет о собственном «Я». И что самое интересное, это касается не только любовной лирики, где, совершенно очевидно, на первом месте личные переживания; это также касается лирики военной, в которой раньше воспевались лишь интересы коллектива в ущерб интересам личным.

Сравнивать точки зрения Каллина, Тиртея и Архилоха в общем-то бессмысленно. Пусть они и жили приблизительно в одно и то же время (VII век до н.э.), но творчество их относится к различным периодам развития лирики и греческого общества в целом. Каллин и Тиртей - консерваторы, представители интересов прошлых поколений, а Архилох - абсолютный новатор, с которого по сути и начинается новый период развития. Но не было бы Архилоха - нашёлся бы другой человек, способный выразить те же идеи. Архилох лишь отражает мысли, которые уже достаточно созрели в человеческом сознании на тот момент. Итак, что такое счастье для каждого из трёх поэтов? Пасть на поле боя - счастье для Каллина и Тиртея, ведь это их гражданский долг и способ обрести посмертную славу, в то время как для Архилоха счастье - в том, чтобы жить, а не умирать прежде времени на поле боя.

 

Глава 3. Деньги

 

В данной главе поговорим о богатстве и бедности. Разберёмся, какие категории богатства выделяют для себя два поэта, наиболее полно раскрывающие интересующую нас тему (Солон и Феогнид). Возвращаясь к общей теме курсовой работы, постараемся понять, «в деньгах ли счастье» для этих двух авторов. Также, думаю, будет интересно обратиться к творчеству Гиппонакта и постараться понять, насколько внешняя форма его произведений соответствует личным убеждениям поэта.