Велосипедный поход длинною в жизнь. День 2

Первую ночь наша команда провела в палатке, рассчитанной на трёх человек, которую сшил Виталий Дмитриевич прямо перед самым походом. Я и руководитель спали тогда у стенок по обе стороны. Саша же, внук руководителя, посередине между нами.

Велосипеды наши стояли рядом с палаткой, обвязанные длинной верёвкой друг с другом.

Самым совершенным велосипедом у нас был велосипед руководителя «Урал», с переключателем скоростей и рычажными тормозами. Саша ехал на подростковом, марку его уже не помню. Был и без названия мой велосипед красного цвета, складной, с колёсами от велосипеда «Урал». У нас с Сашей тормоза на велосипедах были педальные, когда торможение происходило при отводе педали назад.

«Нам торопиться не куда, мы можем хоть до 10 часов утра спать», - говорил руководитель перед сном тогда. Но, увы, это не получалось. В 7 часов утра наша команда была на ногах. Горел костёр, готовилась еда. Собирались ехать дальше. Лучи утреннего солнца как бы провожали нас в дальнюю дорогу.

Преодолев за первый день пути около 40 километров, руководитель ставил целью в этот день преодолеть столько же.

Минуя, лагерь ориентировщиков, расположенный сравнительно недалеко от места нашего первого ночлега, очень скоро мы добрались до горы Пшеничная. Забравшись на неё вместе с велосипедами, наша команда стала с неё спускаться. В этом месте, я по каким-то не очень понятным причинам, потерял висящий на себе компас. Это стало одной из самых первых моих ошибок в походе, которую Виталий Дмитриевич тут же взял на заметку. Я тогда ещё не подозревал, что, будучи в этом походе лишним человеком, стану для руководителя самым крайним во всех трудностях и ошибках, которые случились в дальнейшем.

«Тебе ничего в руки нельзя давать», - сказал руководитель. Вроде после больше никто не ругался, продолжая путь.

Добравшись очень скоро до горного хребта «Чёртово городище», наша команда, оставив свои велосипеды абсолютно без присмотра, вместе со всем провиантом, стала взбираться на скалы.

Данный подъём мне тогда запомнился тем, что, преодолев один подъём, мы оказывались на ровной местности, но, пройдя сколько-то метров, нам предстояло подниматься ещё столько же. Гора на месте нашего подъёма напоминала чем-то ступенчатую лестницу, по которой мы тогда взбирались три раза, пока не достигли вершины.

Перед нашим взором открылась тогда вся Уральская тайга, посёлок Исеть, озеро Исетское и город Екатеринбург. Там же, неподалёку, находилась железнодорожная станция «Гать», остановка пригородных поездов, направлявшихся из Екатеринбурга в Нижний Тагил и обратно.

Но туда нам было не надо. Спустившись с горы, мы продолжали свой путь по довольно грязной лесовозной дороге, в сторону посёлка Исеть. Хотя отсутствовали тогда довольно долго, к моему удивлению, наши велосипеды, нагруженные всем снаряжением, никто не тронул, словно тут никого никогда и не было, кроме нас самих.

«Только надо говорить, не «Чёртово городище», а «Чёртово городбище», от слова городьба», - говорил нам с Сашей Виталий Дмитриевич Камаев. От чего я в первое время так и писал в своём дневнике, пока однажды не понял ошибку.

Дорога, по которой мы теперь шли, была реально очень грязная. По ней невозможно было ехать на велосипеде, поэтому больше шли, чем ехали. В какой-то из моментов мимо нас проехал грузовой автомобиль – тягач «Маз», гружённый дровами.

Больше после наша команда на своём пути тогда никого не встречала до самого посёлка.

Сам посёлок Исеть был довольно маленький. Проехали мы его очень быстро. Но после пришлось долго идти по насыпи, вдоль Свердловской железной дороги.

Пытались, правда, по началу двигаться по тропе вдоль рельсов. Но тропа оказалась ещё хуже, чем та лесовозная дорога от Чёртова городища, до посёлка. Именно там я в какой-то из моментов, думая, что смогу проскочить на скорости лужу, въехал на своём велосипеде в грязь, где мой велосипед сразу застрял. Пришлось лезть в воду, чтоб его вытаскивать. Будучи тогда в белых кроссовках, тут же промочил свои ноги.

Как бы мне помогая, руководитель велел мне снять носки и напихать в кроссовки травы. Только лучше от этого стало мало.

Попадали после в аналогичные ситуации сам Виталий Дмитриевич и его внук Саша.

Кончилось очень скоро это тем, что мы вновь вышли на насыпь и очень долго шли вдоль неё, то рядом с рельсами, то чуть подальше от них, спускаясь с горки. Потому что, очень часто рельсы были на возвышенности. Сама железная дорога тут была довольно оживлённая. Не редко проносились мимо нас электрички, а иногда проезжали длинные товарные составы.

Лишь в конце дня, где-то в районе железнодорожной станции Калиново, нам наконец удалось снова выйти на дорогу, продолжая свой путь дальше на велосипедах, на удивление местным жителям, от которых Виталий Дмитриевич, будучи довольно болтливым человеком, не скрывал цели нашей поездки.

«Садись в электричку, не мучай детей», - сказал ему кто-то из них. Только, несмотря на трудности, никто из нас сворачивать с намеченного пути уже не собирался.

Погода в этот день выдалась относительно спокойная и солнечная. Но в конце дня небо заволокло тучами, и пошёл дождь.

Желая добраться в этот день до станции «Мурзинка», руководитель не спешил ставить лагерь. Хотя уже было явно пройдено нами больше 40 километров. Давала усталость знать о себе и у меня.

Но если я старался держаться, то внук Виталия Дмитриевича Камаева внезапно закапризничал. В какой-то из моментов он просто встал и сказал, что дальше не пойдёт.

После уговоров своего дедушки, он согласился идти пешком дальше сам, без вещей. Пришлось нам с руководителем тащить на себе и его велосипед с вещами тоже.

Трудно сказать, спустя много лет, сколько ещё это продолжалось. Но до станции «Мурзинка» мы тогда всё же дошли.

Наконец стали ставиться на ночлег.

Дождь не переставал. Поэтому лагерь ставили на довольно мокром месте. Радовало лишь то, что рядом находился источник с родниковой водой.

Костёр в этот день руководитель разводил сам, взяв дрова у местных жителей. Когда закончили ужинать и легли в палатку, где в принципе в этот день уже и ужинали, потому что на улице из-за дождя было невозможно находиться. Я очень быстро уснул. Правда, руководитель ещё долго пытался что-то рассказывать. Только уже мной ничего не воспринималось.

Едва я закрыл свои глаза, сон сразу поглотил меня и спал тогда довольно крепко, до самого утра.

День 3

Утренний завтрак отличался от предыдущих лишь тем, что вместо чая пили теперь родниковую воду, потому что чай ранее у нас закончился, а Виталий Дмитриевич забыл его купить там, где была возможность. В остальном же было всё тоже самое. Поливал дождь.

Пока собрались в дорогу, промокли абсолютно все. Мокрая была и сама изнутри наша палатка. Не помню, как у других участников, но у меня ступни ног были все отсыревшие, покрытые белой плёнкой.

К счастью, крутить педали велосипеда это не мешало. Поскольку, ходили пешком мы тогда очень мало, боли в ногах от сырости не чувствовал почти.

Покинув железнодорожную станцию Мурзинка, мы продолжали свой путь по асфальтовой дороге до посёлка Верх-Нейвинск, закрытого города Новоуральск.

Машин на нашем пути почти не встречались, поэтому ехать было довольно комфортно. Двигаясь часто позади руководителя, я старался часто краем глаза смотреть, как далеко он едет от меня позади. Ехали мы тогда, молча, стараясь забыть предыдущий день, как страшный сон.

Добравшись до Верх-Нейвинска, наша команда там сделала небольшую остановку. Рядом с нами протекала река Нейва. Смотря оттуда на другой берег, нам было хорошо видно те места, откуда ранее приехали, словно сделав полукруг. Только отдыхать времени там у нас долго тогда не было. Нужно было продолжать путь.

Минуя железнодорожный переезд через Свердловскую железную дорогу, мы выехали на автомобильный мост, где движение машин было, как в большом городе. Кто-то из водителей мне даже посигналил, прося пропустить.

Оживлённое движение машин также быстро прекратилось, как и началось. Едва наша команда покинула Верх-Нейвинск, машины словно исчезли. Закончилась также сама асфальтовая дорога, выводя нас снова на лесовозную дорогу, ведущую к железнодорожной станции Нейво-Рудянская.

Вновь не везде удавалось ехать, часто ведя рядом с собой свои велосипеды из-за грязи. Каждый виднеющийся издалека просвет в лесу вселял надежду, что эта дорога вот-вот закончится. И она закончилась, как только мы заехали в Нейво-Рудянскую.

Это была последняя железнодорожная станция на нашем пути следования. Когда Виталий Дмитриевич у местных жителей узнал, что нас дальше ждёт снова асфальтовая дорога, он, будучи довольно радостным, вырвался на своём велосипеде вперёд нас с Сашей. Я и Саша едва поспешали за ним, выдвигаясь по центральной улице к выезду из посёлка.

«Счастливого пути», - желала нам как бы табличка, висящая на выезде из посёлка. Дорога эта вела в Верхний Тагил. Помимо легковых машин, здесь часто встречались рейсовые автобусы марки «Лиаз-677», сообщением «Верхний Тагил – Нейво-Рудянская».

Увидев сначала надпись со словом Тагил, на маршруте автобуса, сразу не поверил своим глазам. Лишь при полном прочтении заметил, что это далеко не тот Тагил, в котором находился мой дом и школа.

 Хотя движение тут не казалось особо оживлённым, видимо потому что дорога эта находилась в стороне от Свердловского тракта.

Езда по этой дороге плавно часто переходила в переходы вместе с велосипедами пешком на подъём в горку и наоборот.

Уже через десять километров, где виднелся поворот на Кировград, Виталий Дмитриевич велел нам с Сашей поворачивать туда. Таким образом, до Верхнего Тагила доехать тогда было не суждено. Но очень скоро мы успешно добрались до Кировграда, откуда свернули на дорогу в сторону посёлка Лёвиха, проходящего через деревню Карпушиха.

По этой дороге наша команда достигла горнолыжного комплекса, расположенного у горы Ежовая.

Не желая ночевать эту ночь в палатке, поскольку, она была мокрая, руководитель повернул свой велосипед именно к этому горнолыжному комплексу.

Зайдя в сторожевую будку, он уговорил, уже не молодого сторожа Николая пустить нас на ночь в здание горнолыжного проката, дав ему десять рублей.

Наконец после двух дней пути появилась возможность заночевать в более-менее культурных условиях.

Правда, после заселения Виталий Дмитриевич захотел сразу пойти на гору. Вроде внук его Саша не капризничал. Да теперь у меня стали болеть ноги от накопившейся сырости в них из-за воды. Едва мы пошли в гору, я вынужден был от этого отказаться и нам пришлось развернуться.

Хотя через пару часов на гору мы снова так и после пошли, в сопровождении молодого напарника сторожа, у которого был полевой бинокль. Звали его Алексей.

Большую часть пути мы поднимались туда вдоль канатного подъёмника открытого типа, который работал только зимой, во время горнолыжного сезона. Представлял подъёмник собой открытые скамейки, висящие на канате.

Уже с первых минут подъёма в гору мне стало понятно, что это не Чёртово городище, а на много выше. Подъём туда казался бесконечным.

К моему удивлению, боль в ногах уже отошла, почти не мешая подниматься вверх.

Когда мы наконец достигли конечной точки подъёма. Я увидел, что можно забраться ещё выше и уже хотел было это сделать, Саша меня отговорил.

Но подошедшие сзади нас Виталий Дмитриевич и напарник пожилого сторожа, Алексей, велели нам подниматься туда.

Так мы забрались на эту скалу. Перед нашим взором открылась уютная смотровая площадка. Отсюда открывались виды на город Невьянск, Карпушиху, Лёвиху, горы Широкая, Старик камень, Белая. Было видно Ленёвское водохранилище, дорогу по которой мы ехали и даже родной Нижний Тагил, трубы заводов. Хотя почему-то, видя отдалённую точку от нашего города, мне казалось тогда, что я вижу не трубы, а трамплин горы Долгая, расположенный рядом с пансионатом «Аист».

Посетив это место, внук Виталия Дмитриевича, покинул нас, спускаясь вниз. Я же вместе с руководителем и сторожем Алексеем, продолжили поход по горе, двигаясь к скале, где был нарисован портрет Ленина. Это был Герб СССР, нарисованный в 1977 году, в честь 60-летия Советской Республики.

Успешно дойдя до туда, мы стали спускаться вниз. Тут то я и узнал, что в этом районе водится много змей, от чего стало не много не по себе. Хотя до этого ранее змей никогда в живую не видел, кроме как в террариуме, всё равно их боялся.

К счастью, мы ни одной из них на своём пути не повстречали, ни на горе, ни в дальнейшем путешествии.

Ещё даже не спустились до конца вниз, когда сторож Николай сообщил по рации сторожу Алексею, что Саша уже у него.

Он нас тогда обогнал не на много.

Ужинали мы этот раз в комнате сторожа, плавно готовясь ко сну. К моему удивлению, в комнате сторожа было довольно много электрических обогревателей, один из которых Виталий Дмитриевич взял в спальную комнату.

Правда, пожилой сторож Николай предлагал Саше заночевать с ним, в его помещении, но Саша отказался.

Спали мы этот раз в тесной комнате большого двухэтажного здания, на первом этаже горнолыжного проката, на прибитой к стенке большой скамье. Я спал у стены, Саша в середине, рядом с ним Виталий Дмитриевич – его дедушка. Рюкзаки, как и в прошлые ночёвки, заменяли нам подушки. Электронагреватель стоял тут же, будучи включённым всю ночь.

Он как бы согревал наши ноги, излечивая их от накопившейся сырости.