Поэтика романа М.Ю. Лермонтова

«Герой нашего времени»

(вариант) (2 час.)

Теория

Роман

Диалогичость

Рефлекия

* Задание. Посмотрите по псравочным источникам определение этих понятий.

 

Вопросы для обсуждения

 

I. Роман Лермонтова в контексте творчества писателя.

II. «Герой нашего времени» как философский и психологический роман.

1. Смысл заглавия.

2. Литературное предисловие как феномен художественного текста и форма реализации авторской концепции:

а) из истории предисловий (предисловиекакважнейший ресурс в установлении контактов со своими читателями в древней русской литературе, предисловие как авторский комментарий, выполняющий функцию «подсказывание», установка на контролируемость читательского отношения к происходящему и т.д.),

* Примечание

В одной из таких переломных «точек» литературного развития – перехода от нормативной модели эстетического сознания к индивидуально-творческой – ЛП зафиксировало отказ писателей второй половины XVIII в. от единых критериев в оценке мира и человека, единых “кодифицирующих” установок в художественном творчестве: появились предисловия, которые не переводили художественное содержание на язык понятий, а устанавливали новую парадигму взаимоотношений автора и читателя, основанную не на объясняющей и поучающей позиции автора, а на частных, приватных, дружеских отношениях автора с читателем. В предисловиях к произведениям русских классицистов уже предполагалась возможность разнонаправленной читательской аудитории.

Двойная функциональность ЛП, представленная, с одной стороны, прямым объясняющим и интрепретирующим произведение словом автора, с другой, словом «непрямым», акцентированным в той или иной системе ценностей – нравственных и эстетических. За номинацией «Предисловие» (в вариантах “Вступление”, “Введение”, “От автора” и т.п.) может стоять авторская «маска» (вымышленный автор, рассказчик, издатель) или особый – иронический, шутливый и т.д. – модус авторского слова, который вводит особую «точку зрения» на события, героев и окружающий мир.

В литературе Нового времени предисловие нередко не только не давало читателям четких эмоциональных и смысловых ориентиров, но намеренно запутывало их, предлагая взаимоисключающие версии излагаемой “истории”, предполагая контрастные реакции на нее» (С. Лазареску).

б) креативный потенциал предисловий и их функции:

· организующая (придает произведению характер завершенности, усиливает его внутреннее единство), интерпретационная (предисловие как метатекст),

· миромоделирующая (оформляющая новую парадигму взаимоотношений автора и читателя, их диалог),

в) трансформация западноевропейского типа предисловия в романе Лермонтова:

· игровой характер предисловия: имитация чужого сознания и речи («веселое» провождение времени: ему «просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает»),

· установка на читательское сотворчество,

· неоднозначность трактовок центрального персонажа,

· удвоение приема (ироническая недосказанность, демонстрируемая реальным автором, дополняется парадоксальностью суждений путешествующего рассказчика, предпосылающего предисловие запискам главного героя, а также мистическим ореолом, окружающим Печорина),

· приемы снятия декларативности (интонации насмешки, недоговоренности, злая ирония и едкое подшучивание над «современным человеком» и т.д.),

· предисловия как «голоса самой эпохи», свидетельствующие о неоднородности «поколения», его драматической разобщенности, нежелание узнавать себя в «другом» и понимать «другого», находить «оправдания поступкам» «другого».

3. Концепция личности и образ Печорина в романе (анализ исследовательских концепций лермонтоведов):

а) Печорин как «герой времени», человек эпохи 30-х гг. XIX в.,

б) теория «возвращенных страстей» и ее реализация в романе,

в) стереоскопичность видения Печорина: версии личности Печорина (Максим Максимыч как носитель хорового сознания, патриархально-народного, странствующий офицер – литератор, сумевший найти «зоны» взаимодействия с жизнью); автоконцепция,

г) Печорин как «человек читающий» и «человек играющий»,

д) логика демонизма: раздвоенность Печорина, проблема высокого зла, проблема судьбы и воли и т.д.,

е) автор и герой (авторская позиция и способы ее выражения).

4. Сюжетно-композиционная структура романа:

а) проблема циклизации новелл и новаторское использование формы (содержательность фрагментарности и т.д.), функция новеллистической композиции,

б) мотив странствий в романе, его содержательность (оппозиция темница/ свобода в литературе романтизма, идеи свободы, открытость и незавершенность романа; дорога и ее символический смысл, местный колорит и «кавказский текст»),

в) диалогическая структура романа (многосубъектное повествование, субъектная организация дневника Печорина),

д) лирико-символический сюжет и его функции,

е) принцип симметрии: «Тамань» и «Фаталист» как обрамление «Княжны Мери», их переклички, межтекстовые связи первой и последней частей (лирический финал «Княжны Мери» – одновременно увертюра к последней повести),

ж) диалогические эпизоды, их полифункциональность,

з) диалогические начала и концы: внутренняя связь между отдаленными друг от друга диалогическими фрагментами,

и) «молчание» в диалогах: естественные паузы, знак тупика, нравственного выбора, элемент игры, психологического поединка,

к) типы диалогических ситуаций: путевой диалог, приятельское общение, карточный диалог, диалог-спор, пари, любовный диалог, мазурочная «болтовня», светский разговор, интеллектуальный разговор (интеллектуальная «дуэль») и т.д.

· 5. Анализ отдельных глав романа:

«Тамань»

а) балладный архетип и его обыгрывание» (встреча миров и последствия этой встречи),

б) этимология «Тамани»: Тамань – Тмутаракань, семантизации реального географического (значение смерти, того света),

в) мотив таинственности, связанный с персонажами (двуплановость слепого и Ундины и т.д.), и нарастающая тревога, оформляющая сюжет, катастрофичность «езды в остров Любви»,

г) контрапункт: соприкосновение романтизированного прошлого героя и наблюдаемой действительности,

д) двойничество Печорина и Янко,

е) ирония в «Тамани» и ее функция: «повесть, начинавшаяся как романтическая, даёт сбой. Печорин, отправлявшийся на сражение с нечистой силой, обманут»,

ж) пародийный эффект в финале «Тамани»: тупиковая ситуация – ироническая версия непроницаемой романтической Тайны;

з) заключительная фраза новеллы и ее смысл.

* Примечание.

«Герой-рассказчик ставит себя, так сказать, “по ту сторону добра и зла”. Печорин пытается философски воспринимать “зло” как “нормальное”, неизбежное явление. “Нормальность”, относительность законности и преступности делает картину мира в сознании Печорина на какое-то время законченной, единой. Философский итог прошлой жизни и приключение с контрабандистами – все это вместе заключено в видимой отрешенности героя. Философским заключением как бы постулируется личностная пассивность, однако отрешенность “кавказского” Печорина от суетных “радостей и бедствий человеческих”, личина уставшего от жизни “странствующего офицера” – состояние, уходящее корнями в безрадостный личный опыт, – это лишь кратковременное его состояние. Всепоглощающая леность ума и чувств, этому состоянию сопутствующая, не свойственна Печорину. Могучая природа Кавказа, молодой пытливый ум, склонный к философскому осмыслению действительности и собственных душевных движений, особенное отношение к обстоятельствам, возникшим на водах, – все это снова будит к действию дремлющие в Печорине “силы необъятные”. Душевные его силы устремлены прежде всего к самопознанию» ().

·

«Княжна Мери»:

а) поэтика имен (многосмысленность имени Печорина, «фруктовая» фамилия Грушницкого и т.д.),

б) предыстории персонажей и их функции,

в) «словесные игры» в «Княжне Мери»: разговоры, беседы, пикировки, ложный слух и т.д.,

г) схема классического любовного треугольника и ее трансформации в романе,

д) ситуация дуэли и ее трансформация,

е) коммуникативная ситуация в романе и лермонтовская техника диалога: границы диалога, диалог и его сверхсмыслы, подтекст как «второй диалог», словесная игра, психологический поединок (диалог-согласие», «диалог-спор», «диалог глухих», диалог, развивающийся по принципу качелей, диалог – «западня», «искушение» и др.),

ж) морской код в лирическом финале: «матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига» как проекция души Печорина (автоконцепция Печорина – идеальный образ «я» – и реальность – незадачливый пловец),

з) финальный монолог повести как – прозаический дубликат стихотворения Лермонтова «Парус» (символика моря, пристани и т.д.).

·

«Фаталист»

а) композиция новеллы «Фаталист» как цепь микросюжетов (пари Вулича, гибель Вулича, арест пьяного казака, беседа с Максимом Максимычем),

б) справедливо усматривает в архитектонике повести «некий конфликт между предметом и его интерпретацией, ускользающий от понимания самого рассказчика, Печорина» (О.Я. Поволоцкая),

в) Вулич как фаталист (заданность эстетики образа Вулича в романтическом, байроническом ключе, поэтика имени – говорящая фамилия – первоначально Вуич – «сын волка», т.е. оборотень, маргинальность персонажа, метафора оборотня:ассоциации с типом «преступившего черту» – Наполеона; национальность – серб, мотив денег и т.д.),

* Примечание.

«Вулич «защищает мусульманское поверье»; этнический статус героя – славянина, выходца из отуреченной Сербии – якобы лишь прием, позволяющий автору ввести в действие носителя восточного фатализма (выбор на эту роль офицера-магометанина создал бы «нарочито искусственную ситуацию» (Ю.М. Лотман).

«Для Вулича его спор с идеей предопределения – это часть вызова общенациональному врагу и его идеологии – фатализму» (И.С. Серман).

Н.Д. Тамарченко отмечает, что само предложение Вулича разрешить вопрос наглядно («испробовать на себе») «по своему прямому смыслу никак не может быть сочтено свидетельством его веры в предопределение» (Н.Д. Тамарченко),

«…найдена редкая возможность – уйти из жизни красиво, унеся с собой в могилу унижающую его тайну» ().

·

Типы фатализма

«Нетрудно заметить, что акция загадочного серба чрезвычайно далека от самых разных проявлений фатализма. «Экспериментатор» противопоставлен в контексте романа и абреку, уходящему от погони («Прилег я на седло, поручил себя аллаху…»); и беспечному извозчику, который на опасном горном спуске «даже не слез с облучка» («И, барин! Бог даст, <…> доедем: ведь нам не впервые»); и тому курьеру, чью рискованную дорогу через перевал с содроганием представляет себе путешествующий офицер;истарым воинам, безошибочно узнающим обреченного на смерть; и казачьему есаулу («Побойся Бога! Ведь ты не чеченец окаянный, а честный христианин; ну, уж коли грех твой тебя попутал, нечего делать: своейсудьбы не минуешь!»);и Максиму Максимычу («Да, жаль беднягу… Впрочем, видно,ужтак у него на роду было написано!...»);и старой казачке, чье лицо выражает не только материнскоебезумноеотчаяние, но и тщету любых человеческих усилий ввиду свершения судьбы («Эй, тетка! – сказал есаул старухе, – поговори сыну, авось тебя послушает… Старуха посмотрела на него пристально и покачала головой»).

г) «казачья вольница» в новелле, ее прозаическое и безобразное обличье,

д) ирония Печорина и ее разрушительный смысл,

е) последний жест Вулича в эпизоде «испытания судьбы»,

ж) версии смерти Вулича: бытовой и онтологический смысл,

з) двойничество Печорина и Вулича,

и) фокусник Апфельбаум и его функция.

·

6. Жанровая специфика:

· а) драматическая модальность и ее реализация:

· объективированность, «театральная» отстраненность точки зрения повествователя в описаниях, данных от лица главного героя;

· «театральная» лексика и лаконичный стиль, напоминающий ремарки, используемый в повествовании от лица главного героя:

· жизнетворчество («гамлетовский элемент»), экспериментаторская основа мировоззренческой позиции главного героя (уровень художественной структуры, характер персонажа);

· жизнетворчество как мировоззренческая позиция автора,

· своеобразные отношения по линии автор-герой-читатель (явление, выходящее за границы художественного текста);

· своеобразие композиции: комбинирование эпизодов-новелл, временная инверсия, концентрация элементов и так далее;

· система персонажей, построенная по принципу «двойников»;

· дублирующий принцип системы повествователей;

· общая драматическая модальность столкновения человека и судьбы, восходящая к «трагедии судьбы» античности и классицизма.

· б) лирическая модальность:

· «элегические» элементы мировоззренческой позиции главного героя,

· типологические черты характера;

· особая концентрированная композиция, активизирующее ассоциативное, а не линейное восприятие текста;

· психологизирующая функция пейзажа;

· символы на основе пейзажных образов: море, парус в море, звездное небо и так далее;

· жизнетворческая позиция автора, близкая к позиции героя;

· роль эмоционального и философского монолога в художественной структуре произведения.

в) жанровая синтетичность, гибридность романа.

 

Литература

1. Асмус, В. Круг идей Лермонтова // Литературное наследство. – Т.43-44. – М.: Изд-во АН ССР, 1941. – С. 517-628.

2. Виноградов, И. Философский роман Лермонтова // Русская классическая литература. Разборы и анализы. – М., 1969. – С. 156-185.

3. Удодов, Б.Т. М.Ю. Лермонтов: художественная индивидуальность и творческие процессы. – Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1973. – 702 с.

4. Усок, И.Е. К спорам о художественном методе М.Ю. Лермонтова // К истории русского романтизма. – М., 1973. – С. 283-302.

5. Фохт, У. Лермонтов. Логика творчества. – М.: АН СССР, 1975. – 192 с.

6. Мануйлов, В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»: комментарий. – 2-е изд. – Л.: Просвещение, 1975. – 280 с.

7. Григорьян, К.Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени»: монография / К.Н. Григорьян; Академия наук СССР, Институт русской литературы (Пушкинский Дом). – Л.: Наука, 1975. – 347 с.

8. Герштейн, Э.Г. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Герштейн. – М.: Художественная литература, 1976. – 125 с.

9.Виноградов, И. Философский роман Лермонтова// Виноградов И. По живому следу. – М., 1982. – С. 7-48.

10. Фридлендер, Г. Литература в движении времени. – М., 1983. Гл. II. Лермонтов и русская проза. – С. 80-104.

11. Коровин, В.И. Творческий путь Лермонтова. – М.: Просвещение, 1983. – 287 с.

12. Эйхенбаум, Б.М. Роман-лирика // Эйхенбаум Б.М. О литературе. – М., 1987.

13. Лотман. Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: кн. для учителя. / Ю.М. Лотман. – М.: Просвещение. 1988. – 348 с.

14. Удодов, Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»: кн. для учителя. – М.: Просвещение. 1989. – 191 с.

15. Жолковский, А. Семиотика «Тамани» // Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. – М., 1994. – С. 276 283.

16. Савинков, С.В. Творческая логика Лермонтова. – Воронеж: изд-во Воронежского ун-та, 2004. – 288 с.

17. Штайн, К.Э.;Петренко, Д.И. Лермонтов и барокко.–Ставрополь:Ставроп. гос. ун-т,2007.–452 с. (Филол. кн. СГУ.).

·

Дополнительно:

1. Виноградов, В. Стиль прозы Лермонтова // Лит. наследство. – Т. 43-44. – М., 1941. – С. 517-628.

2. Эйхенбаум, Б.М. Герой нашего времени // Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. – М.; Л., 1961. – С. 221-285.

3. Троицкий, В.Ю. Романтический пейзаж в русской прозе и живописи 20-70-х годов XIX века // Русская литература и изобразительное искусство XVII-начала XX в. – Л., 1988. – С.96-118.

4. Гинзбург, Л.М. О психологической прозе. – Л.: Совет. писатель, Ленингр.отд., 1971. – 463 с.

5. Гинзбург, Л.Я. О литературном герое. – Л.: Советский писатель, 1979. – 222 с.

·

Научные статьи

1. Маркович, В.М. «Герой нашего времени» и становление реализма в русском романе // Русская литература – 1967. – № 4. – С. 46-66.

2. Левин, В. «Фаталист». Эпилог или приложение? // Искусство слова. – М., 1973. – С. 161-170.

3. Маркович, В.М. О лирико-символическом начале романа Лермонтова «Герой нашего времени» // Известия АНСССР. Серия лит. и яз. – М., 1981. – Т. 40. – Вып. 4. – С. 291-302.

4. Марченко, А.М. Печорин: знакомый и незнакомый // «Столетья не сотрут...» Русские классики и их читатели. – М., 1988. – С. 161-222.

5. Марченко, А. Род литературного дагерротипа. О художественно-психологических особенностях романа М. Лермонтова «Герой нашего времени» // Лит. учеба. – 1989. – №2. – С. 123-133.

6. Тамарченко, Н.Д. О смысле «Фаталиста» М.Ю. Лермонтова // Русская словесность. – 1994. – №2. – С. 26-31.

7. Нетбай, И. Кто такой Печорин? Что такое Печорин? // Вопр. лит. – 1999. – № 4. – C. 320-329.

8. Аникин, А.А. Одна цитата: тайна печоринского дневника: роман М. Лермонтова «Герой нашего времени» // Литература в школе. – 2001. – № 8. – С. 14-16.

9. Гольдфаин, И. Почему он так непонятен: [Печорин, главный герой романа Лермонтова «Герой нашего времени»] // Литература – Первое сентября. – 2001. – № 34. – С. 1.

10. Влащенко, В. Почему Печерин не умеет плавать? // Литература – Первое сентября. – 2002. – № 11. [Электронный ресурс]

11. Каплан, И. «Под белой фуражкой образованный ум». O начитанности Печорина // Литература – Первое сентября. – 2002. – № 11. [Электронный ресурс]

12. Мильдон, В. Лермонтов и Киркегор: феномен Печорина// Октябрь. – 2002. – № 4. – С. 177-187.

13. Павлова, М. Художественный мир повести Г.А. Печорина «Тамань» // Литература. – 2003. – № 35. – С.1. – (Перечитывем заново). Издательский дом «Первое сентября».

14. Силади, Ж. К поэтике и семантике Тамани Лермонтова //Studia russica (Slavica tergestina 2), Trieste, 1994. – С. 21-33 [Электронный ресурс]

15. Хайнади, З. «Герой нашего времени» [М.Ю. Лермонтов] // Литература – Первое сентября. – 2003. – № 16. – С. 5-6.

16. Алпатова, Т.А. «История души человеческой» в зеркале повествования: [роман Лермонтова «Герой нашего времени» и традиции прозы Н М. Карамзина]// Литература в школе. – 2008. – № 1. – С. 7-11.

17. Поволоцкая, О. «Фаталист» М.Ю. Лермонтова: авторская позиция и метод её извлечения// Звезда. – 2008. – № 8. – С. 217-224.

18. Иваницкая, Е. «Ни в ком зло не бывает так привлекательно...»: [о романе «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова] // Нева. – 2009. – № 10. – С. 211–220.

19. Кривонос, В.Ш. «Я думал умереть; это было невозможно»: смерть Печорина в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» / В.Ш. Кривонос // Литература в школе. – 2009. – № 7. – С. 8-11.

20. Левин, В.И. Об истинном смысле монолога Печорина // Творчество М.Ю.Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1864. – М., 1964. – С. 276-282.

21. Дьяконова, Н.Я. Из наблюдения над журналом Печорина // Русская литература. – 1969. – № 4. – С. 115-125.

22. Галкин, А. Об одном символе романа // Вопр. лит. – 1991. – № 7. – С.114-120.

23. Белова, Л.А. «Для какой цели я родился» (о философской основе романа) //Лит. в школе. – 1994. – №6. – С.14-16.

24. Нахапетов, Б.А. Печорин как акцентированная личность //Вопр. психологии. – 1994. – № 1. – С. 111-115.

25. Савинков, C.B. Dramatis personae лермонтовской души // Филологические записки. – Воронеж, 1996. – Вып. 7. – С. 35-45.

26. Ранчин, А.Женщины и лошади в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Литература: Издательского дома «Первое сентября». – 2003. – № 35.

27. Александрова, М.А., Большухин, Л.Ф. Повесть «Фаталист» в контексте «Журнала Печорина»: событие и его интерпретации // Критика и семиотика. Вып. 15. – Новосибирск; Москва, 2011. – С. 102-122.

Занятие № 9

«Русская поэзия середины века»

(2 часа)

Теория

· Несобранный цикл

· Диалогичность

· Мотивировки

· Рациональнализм

· Органика

· Антиномии

· Диалектика души

·

· Вопросы для обсуждения

· 1. Эстетические принципы поэзии Некрасова.

· 2. Концепция любви в «панаевском» цикле Н.А. Некрасова.

а) Биографическая основа цикла, цикл как лирический дневник;

б) амбивалентная, психологическая ситуация: прозаизация жизни, любви и драматическое противостояние этому объективному процессу самой метафизической, иррациональной сущности любви,

в) сложность, противоречивость человеческой натуры, совмещающей в себе доброе и злое, темное и светлое, любовь и ненависть:

противоречивый характер героини; многосторонняя и детальная его обрисовка, неоднозначный мужской характер лирического героя,

г) «проза любви» и «поэзия сердца»,

д) диалектика души,

е) исповедальность и диалогичность большинства стихотворений цикла (адресованность стихотворений героине, диалогическое употребление местоименных и глагольных форм; отдельные стихотворения как реплики незаконченного диалога и т.д.),

ж) близость цикла к любовному прозаическому роману, форма лирического рассказа в цикле,
з) стиль как разрушение риторики (усложненный поэтический синтаксис, вопросительные, и восклицательные конструкции, многоточия, произвольное членение текста на строфы и т.д.),

и) реалистический характер поэтики Некрасова.
3. Художественные открытия Тютчева в «Денисъевском цикле». Поэтика Тютчева:

· а) автобиографическая основа цикла, его исповедальный характер;

· б) романтическая концепция любви как стихийной страсти и «поединка рокового»;

· б) диалогичность цикла;

в) принцип романности (сюжет, образы, автор, толпа и т.д.);

г) лирические персонажи;

д) сострадание как принцип бытия и другое «я» в цикле, и разрушение монологичности как следствие эволюции отношений поэта с миром;

е) человек и природа в цикле, принцип параллелизма, его реализация в цикле;

ж) драматизм и драматизация в цикле;

з) жанровая трансформация в цикле (отрывок, фрагмент, элегия, молитва и др.);

и) тяготение Тютчева к средствам романтической поэтики.
к) хронотоп цикла (время-пространство, время и вечность);

л) сквозные образы-мифологемы в цикле (душа, сон, могила и др.) и их роль в развитии авторской мысли.

4. Некрасов и Тютчев: притяжении я и отталкивания.

 

Литература

Ф.И. Тютчев: «О, как убийственно мы любим…»; «Предопределение»; «Не говори: меня он, как и прежде, любит…»; «О, не тревожь меня укорой справедливой…»; «Чему молилась ты с любовью…»; «Последняя любовь»; «Она сидела на полу…»; «Весь день она лежала в забытьи…»; «Есть и в моём страдальческом застое…» (любые издания).
Н.А. Некрасов: «Тяжёлый крест достался ей на долю…»; «Если мучимый страстью мятежной…»; «Да, наша жизнь текла мятежно…»; «Я не люблю иронии твоей…»; «Мы с тобой бестолковые люди…»; «Зачем насмешливо ревнуешь…»; «Прости» (любые издания).

1. Панаева, А.Я. Воспоминания. – М.: Художественная литература, 1956. – 448 с.

2. Переписка Некрасова: В 2 т. T. I. – M.: Художественная литература, 1987. – 543 с.

3. Корман, Б.О. Некрасов и Тютчев: Заметки // Некрасовский сборник - III. – М.;Л.: Наука, 1960. – С 208-222.

4.Скатов, Н.Н. Н.А. Некрасов и Тютчев // Русская литература. – 1971. – № 2. – С. 20-35 или: Н. А. Некрасов и русская литература. – М., 1971. – С. 224-265 или: Скатов Н.Н. Некрасов: современники и продолжатели. Очерки. – М.: Советская Россия, 1986. – 336с.

5. Левашова, О.Г. Временная организация «панаевского» цикла Некрасова и проблема «несобранного стихотворного цикла» 1840-1860-х гг. // Современное прочтение Некрасова: V Некрасовские чтения. – Ярославль, 1990. – С. 20-22.

6. Подсадных, О.Д. Поэзия сердца: «Панаевский» и «Денисьевский» циклы любовной лирики Н.А. Некрасова и Ф.И. Тютчева // Литература в школе. – 2010. – № 7. – С. 31-33.

7. Дарвин, М.Н. Проблема героя в любовной лирике Тютчева // Филологические науки. – 1981. – № 3. – С. 70–72.

8. Дизенко, Н.Д. Природа в стихотворениях Ф.И.Тютчева о любви // Рус. речь. – 2004. – № 2. – С. 20 –26.

9. Козлик, И.В. Психологизм лирики Ф.И. Тютчева // Рус. лит. – СПб., 1992.– № 1. – С. 18–29.

10. Бухаркин, П.Е. Любовно-трагедийный цикл Тютчева // Русская литература. – 1977. –№ 2. – С. 118-122.

11. Артемчук, М. Описание «смерти жены» в поэзии Тютчева // Studia Slavica. – Таллинн, 2003.

12.Винницкий, И. «Там, где нет теперь уж нас...»: Ф.И. Тютчев и романтический миф Жуковского // Винницкий И. Нечто о привидениях: Истории о русской литературной мифологии 19 века. – М., 1998. – С. 207–229.

13. Лотман Ю.М. Ф.И. Тютчев. «Накануне годовщины 4 августа 1864 г...» // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – СПб., 1996. – С. 178–193.

14. Лейбов, Р.Г. Тютчев и Жуковский. Поэзия утраты // Тютчевский сборник: 2. – Тарту, 1999. – С. 31–47.

15.Завьялова, У. «О, как убийственно мы любим» // Литература: Газета Издательского дома «Первое сентября». – 1997. – № 33. – С. 11.

16. Непомнящий, И.Б. Об «онегинских» мотивах в «денисьевском» цикле Тютчева // Вопросы литературы. – 1997. – Вып. 5. – С. 123–144.

17. Зырянов, О.В. Природа драматизации в лирике Ф.И.Тютчева 1830-х годов // Вестн. Тюмен. гос. ун-та. – 2003. – № 4. – С. 29–39.

 

Дополнительно

1. Корман, Б.О. Лирическая система Н.А. Некрасова // Некрасов и русская литература. – М., 1971. – С 81-129.

2. Корман, Б.О. Лирика Некрасова. – Воронеж: изд-во Воронежского ун-та, 1964. – 297 с.

3. Бойко, М.Н. Лирика Некрасова. – М.: Художественная литература, 1977. – 118 с.

4. Корман, Б.О. Лирика и реализм. – Иркутск: изд-во Ирк. ун-та, 1986. – 95 с.

5. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста. – Л.: Просвещение, 1972.

6. Берковский, Н.Я. Ф.И. Тютчев // Берковский Н.Я. О русской литературе. – Л., 1985. – С. 155-199.

7. Бухштаб, Б.Я. Тютчев // Бухштаб Б.Я. Русские поэты: Тютчев. Фет. Козьма Прутков. Добролюбов. – Л., 1970. – С. 9-75.

8. Чагин, Г.Ф. Ф.И. Тютчев. Школьный энциклопедический словарь. – М.: Просвещение, 2004. – 440 с.

9. Козлик, И.В. В поэтическом мире Ф.И. Тютчева. – Ивано-Франковск: Плай; Коломыя: ВіК, 1997. – 156 с.

 

Научные статьи

1. Портнова, Н.А. Из наблюдений над некрасовской «поэзией сердца» // Вопросы развития русской поэзии XIX века. – Куйбышев, 1975. – Науч. тр. Куйбы-шев. пед. ин-та. Т. 155. – С. 42-46.

2. Иванова, Н.Н. О языке лирической поэзии Н.А. Некрасова // Русская речь. – 1985. – № 6. – С. 40-45.

3. Козлик И.В. Своеобразие композиции «денисьевского» цикла Ф.И. Тютчева // Эволюция жанрово-композиционных форм: Межвуз. тематич. сб. науч. трудов / Калининградский государственный университет. – Калиниград, 1987. – С. 31–42.

4. Мазилова, А. Приёмы диалогизации текста в лирике Н.А.Некрасова (Риторические обращения и риторические вопросы) // Некрасовские чтения. – Ярославль, 1988. – С. 82-83.

5. Маслова, В., Телия, В. Проблема диалогичности лирики H.A. Некрасова (внутренний диалог и диалог эксплицитный) // Некрасовские чтения. – Ярославль, 1988. – С. 94-95.

6. Романова, Е. В. Стихи Некрасова о любви / Е. В. Романова // Литература в школе. – 2007. – № 6. – С. 26-27.

7. Карташева, Н.А. Прозаизация жанра элегии в лирике Н.А.Некрасова 1840–1850-х гг. в контексте русской элегической традиции // Известия Самарского научного центра Российской академии наук.– 2009.– № 4-3. – Т. 11.

8. Клименко, О.В. ирония «прозы любви» в лирике Н.А. Некрасова // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. – 2009. – № 11, 4 (3). – С. 745-747.

9. Слонь, О.В. К проблеме «композиция» и «жанр» лирического произведения (итоги изучения композиции эпиграммы
и элегии Н.А. Некрасова) // Вестник Оренбургского государственного университета.– 2010. – Вып.– № 11 (117).

10. Карташева, Н.А. «Романизация» сюжета в любовной лирике Н.А. Некрасова 1850-1860-х гг. [Электронный ресурс]. Режим доступа: rusnauka.com/17_AND_2011.

11. Власенко, Т. Субъектные и объектные формы выражения авторского сознания в лирике H.A. Некрасова // Ш Некрасовские чтения. – Ярославль, 1988. – С.48-49.

12. Будникова, Л. Диалог в лирике H.A. Некрасова // Современное прочтение Н.А.Некрасова. V некрасовские чтения. – Ярославль, 1990. – С.28-30.

13. Даниленко, И. Диалог в стихотворных произведениях H.A. Некрасова 1840-1860-х годов (о прозаизации стиха Некрасова) // Современное прочтение Н.А.Некрасова: V некрасовские чтения. –Ярославль, 1990. – С. 30-31.

14. Лотман, Ю.М. Некрасов. Последние элегии // Лотман М.Ю. О поэтах и поэзии. – СПб., 1999.

15. Скатов, Н.Н. За что мы не любим Некрасова // Наш современник. –1992. – № 6.

16. Чудаков, А. Слово и предмет в стихе Некрасова // Лит. обозрение. – 1992. – №7-9.

17. Ермилова, Е. Народнопоэтическое мышление в поэтическом стиле Некрасова // Теория литературных стилей. Типология стилевого развития XIX века. – М., 1977. – С. 48-85.

 

***

1. Мурьянов, М. О сложных прилагательных у Пушкина и Тютчева // Philologica. – 1997. – Т. 4. – № 8 / 9 / 10. – С. 145–151.

2. Рамазанова Г.Г. Денисьевский цикл в лирике Тютчева // Вестн БГПУ. Сер. гум. наук. – 1996. – № 1. – С. 61–66.

3. Фоменко, И.В. Семантика «пустого места» // Анализ одного стихотворения. «О чем ты воешь, ветр ночной?..» Ф.И. Тютчева. – Тверь, 2001. – С. 42–48.

4. Пицкель, Ф.Н. Тютчев–диалектик: (О своеобразии поэзии Ф.И. Тютчева) // Русская литература. – 1986. – № 2. – С. 93–109.

5. Вайман, С.Т. Тютчевское // Вайман С.Т. Неевклидова поэтика. – М., 2001. – С. 427–455.

6. Лейбов, Р.Г. «Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст. – Тарту, 2000. – 143 с.

7. Лотман, Ю.М. Заметки о поэтике Тютчева, I: Местоимения в лирике Тютчева // Учен. зап. Тарт. гос. ун–та. – Тарту, 1982. – Вып. 604.

8. Лотман, Ю.М. Поэтический мир Тютчева // Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И. Тютчева / Под общ. ред. Ю. М. Лотмана. – Таллинн: Ээсти раамат, 1990. – С. 108–141.

9. Лотман, Ю.М. Заметки по поэтике Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – СПб., 1996. – С. 553-564.

10. Лейбов Р.Г, Осповат, А.Л. Чужое слово у Тютчева. Заметки к теме // Пушкинские чтения в Тарту 3: Материалы международной научной конференции, посвященной 220-летию В.А. Жуковского и 200-летию Ф.И. Тютчева / Ред. Л. Киселева. – Тарту, 2004. – С. 367-380.

11. Портнова, Н.А. Об одной особенности стиля лирики Тютчева // Фил. науки. – 1986. – № 5. – С. 74-77.

12. Созина, Е.К. Космологические зеркала: образ «двойной бездны» в русской поэзии 19 – начала 20 века // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Вып. 3. – Тверь, 1997. – С. 81–95.

13. Грехнев, В.А. Слово намека в лирических композициях Ф.И. Тютчева // Вопросы сюжета и композиции в русской литературе. – Горький, 1988. – С. 47–54.