БЫЛА И ЕСТЬ ЛИ ФИЛОСОФИЯ ?

ВВЕДЕНИЕ

Мысль, и только Мысль, создала человеческую культуру. Без мысли не мог бы сфор­мироваться механизм традиции, который и создал культуру человечества. Культура че­ловека имеет биосоциальный характер, в ней играют роль и биологические факторы, но даже инстинктивное поведение человека уже не является чисто инстинктивным, его инстинкты (органично или же нет) связаны с его мыслью. Мысль и инстинкт вот, что создает традицию, нет такой традиции, которая в свое время не была бы творческим актом мысли.

Где пробивается мысль, – там пробивается и Че­ловек. Человек не исчезнет, пока не ис­чезнет мысль. Как писал в свое время К. Ясперс: «Быть человеком означает быть мысля. Мысля, понимает человек свой мир и себя самого: он пробуждается. Мысля, связывается чело­век со своим истоком и цело­стностью бытия: он про­буждается в серд­цевине бытия» (Ясперс К. Всемирная история фи­лософии. Введение. СПб., Наука. 2000. С.67).

Мысль разнообразна, она проявляется не только в философии или науке, - она проявляется в ре­лигиозном экстазе, в определении конфигураций веры; она проявля­ется как «музыкально- ар­хитектурное» (или «поэтическое») мышление в тво­рениях ис­кусства. Мысль проявляется в выборе тех или иных форм социального действия, – ибо человек - это человек обдумывающий и понимающий свое пове­дение, понимающий и принимающий или нет ту или иную форму социальной организации. Мысль проявля­ется в хозяйственной деятельности, – ибо человек всегда изобретает, ищет, раз­мыш­ляя, наиболее эф­фективную технологию жизнеобеспечения. Человек мыслит везде.

К сожалению, хотя мышление и является определяющей характеристикой человека, - человек, мысля везде, мыслит не всегда, но тогда его образ действия определяют при­нятая по подражанию выработанная мыслью других традиция - это свойственно большинству людей и типично. Но бывает самое страшное, когда человек и не мыслит и не придерживается традиции, тогда его образ поведения определяют изуродованные культурой инстинкты, которые как у животных не могут быть эффективным и конструктивным регулятором, ибо нуждаются в дополняющей силе мысли. В результате мы часто наблюдаем в истории периоды деструктивного, патологического поведения.

В начале имеет смысл отметить о стиле изложения, часто изложение состоит из мно­жества цитат. Что ясно – ведь мы говорим об истории мысли, которая творилась мыс­лителями и о которых здесь, по большей части идет речь. Когда сам мыслитель может лучше охарактеризовать сам себя, там я не вижу необходимости говорить за него. Тем более, что речь тут пойдет о мыслителях выдающихся, а потому не вижу должных ос­нований стараться изложить их идеи лучше, чем они сами это сделали. Как писал зна­менитый историк XIX века Леопольд фон Ранке: «…было бы смешно желание быть эпическим поэтом выше Гомера, или более великим трагиком, чем Софокл» (Ранке Л. Об эпохах новой истории. М., 1898. С.5). Моя задача тут скромнее – постараться в сжа­том виде изложить их идеи и проследить действие традиций тех или иных идей в исто­рии.

ОБЗОР ПОПЫТОК НАПИСАНИЯ ИСТОРИИ МЫСЛИ

Аврелий Августин соз­дал «Исповедь» - дав нам историю «восхождения» человека. О. Бальзак создал «Человеческую комедию» - показав нам историю «грехопадения» его. Но создать «Трагикомедию Мысли», показать историю «восхож­дения- грехопадения» её пока не удалось никому, да и не удастся. Попытку описания истории мысли делали многие, особо участились эти попытки после О. Конта, который считал ментальный фактор основным фактором прогресса. Но и до «эпохи позитивизма» создавались схемы становления человеческой культуры. Мы знаем культурологическую схему Ге­сиода, Лукреция и многих других. Мы знаем схемы Вико, Тюрго и Кондорсе. Тем не менее наиболее развернутую схему первым дал Гердер.

1. ГЕРДЕР

2. ГЕГЕЛЬ

3. КОНТ

4. БОКЛЬ

5. ЛАВРОВ П.Л.

Попытку написать историю мысли делали немногие. К этому подходил фактически первый серьезный русский философ П.Л. Лавров.

6. ФУКО М.

Это пробовал выполнить М. Фуко, но его разработки, как и разработки родственной в этом отношении на­правленности представителей французской исторической школы «Анналы» еще не могут счи­таться окончательными, а лишь только предварительными наметками.

БЫЛА И ЕСТЬ ЛИ ФИЛОСОФИЯ ?

Лидером в истории мысли выступает философия, и это неудивительно, ибо та или иная философская концепция инициирует то или иное направление мысли. Но тут воз­никают «проклятые» вопросы, которые приво­дят к парадоксальному утверждению, что философии как таковой не было во­обще. Это утверждение базируется на том, что при рассмотрении реальных философских учений видно: 1) что философские учения изло­жены частично и не охватывают всей области философской проблематики; 2) что фи­лософские учения лишь частичные островки в безбреж­ном море «бессознательной» философии, которой и живет по преимуществу та или иная культур­ная общность; 3) что философские учения не являются философ­скими, а есть вольное и непро­извольное философствование в той или иной конкретной области теоретического исследова­ния, в той или иной области социальной жизни, ко­торое потом стало считаться «филосо­фией».

Причиной этого многообразия является то, что философия является рефлексией над универсалиями культуры, которые пронизывают буквально все сферы человеческой жизни.

1. ФИЛОСОФИЯ СОЗНАТЕЛЬНАЯ И БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ

Философы – люди крайне недисциплинированные и несистематичные. Изо­бретут себе «идейку», спле­тенную из разных заимствований из той или иной области культуры, со­стряпают какой-либо труд совершенно частный и не охватывающий всех областей фи­лософ­ского знания, какой-то «Концепт», и называют его «своей» философией, потом почивают на «лаврах». Можно с полной ответственностью сказать что тот «идейный разброд», которым так славится философия – это дело самих философов, к философии не имеющих отношения. Ибо, когда какой-нибудь философ со «своей» точкой зре­ния займется комплексным исследованием сути, то его «принципиальная» позиция, «отличная от других», сразу будет вынуждена стать менее «принципиальной», ибо он увидит большее многообразие возможных решений, чем предполагал. К сожалению, в истории можно наблюдать лишь незначительное количество пол­нообъемных работ. И странно, философы- сис­темники, как правило, бо­леют тем, что выражаются крайне мудрено. Их тексты – это множество слов, бредовых откровений, совершенно ненужных «реверансов», пус­тых фраз. Это можно было бы отнести к тому, что тут дей­ствует эффект «непереводимо­сти» текста из-за дистанции времени, но вот в чем дело - и современные работы грешат тем же. Потому работа историка мысли, историка фи­ло­софии в частности, – работа крайне утомительная. Приходится за грудой бессмыслен­ного бреда, обусловленного либо лукавством, либо традиционным для мыслителей бредовым вос­приятием мира, да и неадекватной оценки самого себя, выявлять мотивы и исходные идеи крайне путаных путей их мышления.

Далее возникает странный парадокс при рассмотрении философских учений. Дело в том, что они, как правило, есть лишь вербализированные и выявленные рефлексией «вершины айс­берга». Эта «вершина» базируется на некритически принятых положе­ниях, как писал Н.И. Ка­реев, на «бессознательной» философии, которая составляет об­ширной поле разнообразнейших идей и мнений, сформировавшихся в традициях той или иной социокультурной общности; бес­сознательных умонастроений, переплетений страстей и желаний, коими живет эта общность, которая порождает то или иное философское учение. Встает вопрос, может имеет смысл рас­сматривать не это философское учение, которое не есть философия по существу, а именно ана­лизировать ту «бессознательную философию»? По этому пути, как известно уже идет философская мысль, особую роль в этом играют разработки структуралистов и сторонников исторической школы «Анналов». Хотя начало этому задано, как известно, Марксом, Ницше и Фрейдом. Один вскрыл ложность идеологии, выявив её реальные корни в хо­зяйственной сфере, другой вскрыл эту ложность, показав, что «истина» идеологии ле­жит в «воле к власти», третий вскрыл эту ложность, показав реальные механизмы её формирования в бессознательных пла­стах человеческой психики. Я не совсем уверен в этой кардинальной ложности осознанной мысли, проявленной, в частности, и в философских учениях, ибо они были проявлены в куль­туре, действовали на эту культуру; действовали, в частности, и на эту «бессознательную» фи­лософию. Да, и этой кардинальной точки зрения никто и не придерживается.. Но на этом про­блемы не кон­чаются…

Далее, проблема состоит не только в том, что философские учения частичны, не только в том, что они базируются на каких-то «бессознательных» положениях. Проблема состоит и в том, что они проявляются всегда в форме философствования на базе какой-либо сферы культурной жизни, на базе той или иной сферы ментальной дея­тельности. Декарт, к примеру, не был философом, да, я думаю, себя таковым и не счи­тал. Он был обычный дворянин- бездельник, который изначально любил решать мате­матические головоломки, перемежая эти занятия дуэлями, участием в войне и лежанием в постели. Книг особо не читал, так.. иногда то­мик Фомы Аквината, произведения которого он иногда брал в свои поездки. Он решил вербализировать свой «доморощенный» метод решения «головоломок», который неожиданно для него са­мого получил общественное признание в среде ученых и таких же «продвинутых» дво­рян, которые с детства вынесли отвращение ко всем хитрым дистинкциям схоластов. Возьмем еще, к примеру, самый последний «случай» - К. Леви-Стросс. Хоть он и фило­соф по образованию, но осваивал опыт прошлой мысли в университете крайне невнимательно. А его концепция – это прежде всего этнографическая концепция (тео­ретически несостоятель­ная, между прочим, для этой науки), но она по­лучила обществен­ный резонанс, стала философией. Тут имеет смысл заметить, что тео­ретически несостоятельные концепции почему-то получают жизнь в философии. К примеру, метод «интроспекции» В. Вундта, признанный психологами (да и самим В. Вундтом впоследствии) несостоятельным, неожиданно нашел мощное продолжение в философии в виде традиции фе­номенологии. Тут, видимо, есть определенная «странность» этой сферы ментальной деятельности, которая наблюдается в су­ществовании символических конструктов в культуре - общественный резонанс по­лу­чают, как правило, не строго доказательные и обоснованные сим­волические конст­рукты, а синергичные, «блуждающие» по смыслу и значению. Параноидный бред «пророка» всегда благосклонно вос­принимается общественностью, чего не скажешь о точных и доказательных положениях ка­кого-либо серьезного мыслителя. Этот момент, между прочим, надо всегда учитывать при из­ложении истории философии и истории мысли вообще.

2. ПОЛЕ ФИЛОСОФИИ И ПОЛЕ МЕНТАЛЬНОСТИ

Но суть, если вернуться к исходному, состоит в том, что философское учение зачастую не есть таковое по сути, оно есть нечто философское в какой-либо частной сфере, ко­торое, как было сказано, еще и бывает несостоятельным для этой частной сферы.

Из всего этого следует, что если подходить строго к философии, то философии вообще не было. Потому-то имеет смысл рассматривать философию либо в контексте всего многообразия куль­турной жизни, либо вообще отказаться, в конце концов, от идеи из­ложения истории философии, как отдельной сферы деятельности, а перейти к написанию общей ИСТОРИИ МЫСЛИ. Но пока, я лично не в состоянии этого сделать, если это вообще в состоянии сделать кто-либо другой.

Как правильно подчеркивает В.С. Степин: «Сложный процесс философской эксплика­ции универсалий культуры в первичных формах может осуществляться не только в профессиональной философской деятельности, но и в других сферах духовного освоения мира. Литература, искусство, художественная критика, политическое и нрав­ственное сознание, обыденное мышление, сталкивающееся с проблемными ситуациями мировоззренческого масштаба, -все это области, в которые может быть вплавлена фи­лософская рефлексия и в которых могут возникать в первичной образной форме фило­софские экспликации универсалий культуры. В принципе, на этой основе могут развиваться достаточно сложные и оригинальные комплексы философских идей» (Сте­пин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С.281).

3. ФИЛОСОФИЯ – ОБЩЕСТВО - ЖИЗНЬ