СОВРЕМЕННЫЕ КОНЦЕПЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ

РАССЕЛ Б. (1872-1970),

Бертран Рассел – считается выдающимся философом XX века, кроме своих работ по фи­лосо­фии науки и логике, он еще и автор довольно удачной и компактной работы «История западной фило­софии», которая может служить и будет служить сносным учебником по истории философии еще долгое время. Ему свойст­венно здоровое отно­шение к философии и жизни, без всяких паталогий, так свойственных для фило­софии и философов. Позитивист по убеждению, он использует классификацию О. Конта при понима­нии места и задач философии. Он счи­тает, что философия есть промежуточная между религией и наукой сфера деятельности- «Ничья земля», по его мет­кому выражению. Философия, по его мнению, подобно «теоло­гии, ... состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор не­достижи­мым; но, подобно науке, она взывает скорее к человече­скому разуму, чем к ав­торитету, будь то авторитет традиции или откровения» (Рассел Б. Ис­тория за­падной философии Ростов н\Д «Фе­никс»,1998 с.6).

Совершенно здраво он ведет логику развития философии, исходя из реальной истории культуры, фи­лософия является воспроизведением самой логики движения мировой куль­туры, и во многом ею оп­ределяется. Делит философов он следующим образом: «На протяжении всего длительного развития, от VI века до н.э. и до наших дней, фило­софы де­лились на тех, кто стре­мился укрепить социальные узы, и на тех, кто хотел осла­бить их… Сто­ронники дис­циплины защищали некоторые догматические системы, старые или новые, а сле­довательно, были выну­ждены в большей или меньшей степени занимать позиции, враждебные науке, поскольку их догмы не могли быть доказаны эм­пирическим путем. Все они почти неиз­менно учили, что сча­стье не является благом, но что ему сле­дует предпочесть «благородство» и «героизм». Они пи­тали симпатию к ир­рацональной части человеческой природы, поскольку чувствовали, что ра­зум враждебен соци­альной связи. Сторонники доктрины свободы воли, ис­ключая крайних анархистов, со своей сто­роны тяготели к научному, утилитарному, рационали­стическому, вра­ждебному неистовой страсти. Они склонны были выступать против всех более глубюоких форм религии» (с.16-17)

Вообще как позитивист, он больше уделяет внимание конкретному «позитивному» рас­смотрению философских учений и социальным истокам их возникновения, и это полу­ча­ется у него довольно гармонично. Но методология, конечно, довольно проста, хотя может быть ис­тина и есть как раз в этой «простоте». Завязывая историко-философский процесс на общую ло­гику всемирной истории, он пра­вильно под­черкивает, что каждое общество подвержено «двум противоположным опасно­стям: с одной стороны, опасностью окостенения из-за слишком большой дисциплины и почтения традиции, а с другой сто­роны, опасности разложения или подчинения иностранному завоеванию вследствие роста индиви­дуализма и личной независи­мости, ко­торые делают невозмож­ным со­трудничесво» (с.17) Вот филосо­фия в смене своих сис­тем, является верным ин­дикатором, а ино­гда инициатором тех или иных дви­жений общества в ту или другую сторону.

ХАЙДЕГГЕР М.

Наиболее ярким представителем негативизма является, естественно, Ф.Ницше(1844-1900). Он в русле своей философии «больного воображения» утверждает, что прежняя философия есть ве­ликая школа «клеветы». И относится к прежним философам.

Ему во многом вторит М.Хайдеггер

ЯСПЕРС К. (1883- 1969)

Известен своей работой «Великие философы», где отстаивал тезис о том, что история философии прежде всего это история Философов. Эта концепция подвергалась критике, но на самом деле так Ясперс не мыслил, да и не мог мыслить, ибо нам прекрасно известен «историцизм» мыш­ления Ясперса. Действительно, из опублико­ванных впоследствии работ ста­новится ясно, что творчество этих философов он рас­сматривал всегда в контексте их «встроенности» в универ­сальную историю человече­ства. Да, философ творит свою философию не только своим разумом, но и душой, и те­лом, своей жизнью. В этом прав К. Ясперс. Но эта жизнь есть жизнь в истории. Ему в «Великих философах» не совсем удалось отразить это. Но удалось показать в других работах, в частности в «Введении во всемирную историю философии», которое было написано еще до «Великих философов».

В этой работе он, во-первых, он подчеркивает, что, хотя в своей жизни человек и не ин­тересуется философией, но он всегда мыслит, а потому находится в состоянии философст­вования. «История философии есть история человека, история того, как он сознает мир и себя самого, история, в какой он сознает бытие» (Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.69-70). Более того, для него исто­рия философии – это показ того как происходит становление человека. И это верно, ибо человек ведь есть только лишь «проект», проект в такой же степени проблематичный, как и проблематична философия.

Во-вторых, как человек верующий, он, естественно, этот «проектный» характер человека вер­бализирует в религиозной терминологии, но делает это всегда ненавяз­чиво, применяя философскую терминологию по преимуществу. (Навязчивость религиозных философов в этом отношении часто раздражает, они везде вместо философской терминологии употребляют те или иные религиозные понятия и символы, что мешает исследованию и пониманию). Для него история философии «…есть осуществление человеческого сознания в мире, в его отношении к трансценденции. В любое время основанием человеческого бытия является то, в каких богов он верует, ка­кой облик принимает для него трансценденция. Философия – путь мысленного зна­ком­ства человека с трансценденцией: сознательное схватывание божественного в мире» (Яс­перс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.74).

В-третьих, для него история философии есть становление разумности. Как известно, для Яс­перса, особенно в послевоенный период его творчества, разум имеет экзистен­циальный харак­тер, что совершенно верно. Вот что он пишет: «История философии представляет собой уси­ление или ослабление импульсов разума, а вместе с ними и при их помощи она есть разворачивание содержания экзистенции. Единая философия ра­зума создает глубину коммуникации, творит достоинство и благородство человече­ского бытия» (Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.75). Становление разумности, по Ясперсу, идет одновременно с становлением сво­боды, освобождения человека.

Самое важное, что он показывает своеобразие динамики историко-философского про­цесса, в котором существуют «прорывы», т.е. видит нелинейный характер этого процесса.

Ясперс не отрицает динамики развития философских проблем, и совершенствования философии в области прояснения тех или иных аспектов философии, уточнения своего категориального аппарата и в этом она сродни науке. Но, с другой стороны, Ясперс подчерки­вает, что она имеет черты произведения искусства, которые выступают как за­вершенные цело­стности. Что верно та или иная философия выступает перед нами все­гда как некая сингуляр­ность, которую нельзя изменить, а можно только реставриро­вать.

Но все это может понимаемо полноценно только в «облике определенной личности. Поэтому история философии представляет собой прежде всего историю великих фило­софов» (Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.108). Именно: «Великие фило­софы в своем духовном диалоге сквозь тысячелетия обитают в некоем общем поле, которая не является ни той голой рациональностью, что непрерывно прогрессирует, ни идеей единственно истинного образа человека, который воплощается в образец для подражания» (Ясперс К. Все­мирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.108)

Он подчеркивает «..мысль целиком жива для нас только вместе с человеком, который её мыс­лил. В философской мысли мы ощущаем личное существо, для которого она имела значение. Поэтому в историческом созерцании мы ищем философов, а не только свободно парящие мысли» (Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.159)

Как выдающийся философ, в отличие от некоторых поверхностных интерпретаторов его исто­рико-философских работ он пишет следующий текст, который, на мой взгляд, должен стать классическим для историка мысли, для историка философии:

«Нужно знать мир, в котором продумывались философия, материал, в котором она мыслит, опыт и наглядные представления, лежащие в ее основании, типичные ситуации, которые в ней происходят, общество, в котором живут люди, нечто для них само собой разумеющееся, повсе­дневное, всеобщее для определенного времени, куль­туры, народа. История некоей существен­ной самозаконности развития мысли в истории какой-либо проблемы правильна только в опре­деленном отношении, как частный мо­мент. Но содержания, которые за этим стоят, делают впервые понятны и эти пути раз­вития проблемы. Нужно понимать философскую мысль в дей­ствительности мыслящего ее человека, а не только как оторванное от него предметное содержание. Нужно исторически присутствовать в мире, в котором мыслилась мысль, в ланд­шафте и при­роде, в способах труда и социологических отношениях, в общественном положении самого мыслящего» (Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. Спб., Наука. 2000. С.164-165). Вообще, для меня просто нет смысла далее комментировать эту его работу, возникает желание просто выучить её наизусть.

ГАДАМЕР Х.Г. (р.1900)

По Гадамеру (р. 1900), истории философии как процесса, имеющего временные характеристики не су­щест­вует. Философские системы задают изначальные «вечные» истины, которые и не подлежат развитию, а лишь по-разному интерпретируются. В этом можно согласиться с Гада­мером,- фи­лосо­фия есть по сути набор интерпретаций исходных архетипов человеческой куль­туры, кото­рые задают ее ритм и стиль существования.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

В последнюю треть XX века популярной историко-философской школой является «фи­лософия истории философии». Лидером этой школы считается М. Геру (1891-1976). Пред­стави­тели этой школы считают, что гегелевский историзм обесценивает саму фи­лософию, свя­зывая фило­соф­ские учения с определенными событиями и фактами эпохи, в которых они были рождены. Фи­лософ, по их мнению, творит вне истории, создает «вечные образцы» мысли. Фи­лософская сис­тема и философствование философа есть произведение искус­ства. М. Геру пишет, что философия не имеет начала во вре­мени, всякая философия есть «вечная идея». Геру утверждает: «Каждая система действи­тельно выступает как внутреннее самопостижение, завер­шенное в себе са­мой и в гра­ницах, которые оно себе очертило a priori, т.е. согласно норме, ус­танавли­ваемой осно­во­полагающим суждением. Это самоудовлетворение есть признак абсолютности, оно заключает в себе притязание на универсальную и исключи­тельную значимость»(цит. Ойзерман Т.И. Проблемы историф. 2.-зд. с.217) Он утверждает, что философская сис­тема пред­ставляет из себя произведение искусства, которое вечно во все вре­мена. Ему вторит, в частности, известный историк античной философии Д. Барнет: «Ни­кто ни­ко­гда не преуспеет в исследовании истории философии, так как философские учения по­добны произ­веде­ниям ис­кусства,- вещи сугубо индивидуальные. Фактически таковым было убеждение Платона в том, что ни одна философская истина не может быть сооб­щена в письменной форме; только путем особого рода непосредственного контакта одна душа замечает пламя в другой» (Burnet J. Greek phi­losophy. N. Y. 1968 p.1). В дан­ном случае представители этой школы нам не сказали ничего особо нового, по сравнению с К. Ясперсом, но в отличие от него, подчеркнули только одну черту философского творчества. Их концепция может быть принята в качества лишь частной разработки отдельного момента философского творчества.