Дополнительные услуги в потребительском кредитовании

Особую остроту проблема навязывания потребителю дополнительных услуг приобрела в сфере потребительского кредитования - при выдаче банком гражданину кредита на цели, не связанные с осуществлением предпринимательской и иной профессиональной деятельности.

Дискуссии в литературе и противоречивую судебную практику вызвало условие кредитного договора об открытии заемщику специального ссудного счета для учета суммы задолженности по кредиту и взимании с заемщика комиссии за обслуживание ссудного счета.

При рассмотрении спора между Акционерным коммерческим банком содействия коммерции и бизнесу и территориальным органом Роспотребнадзора, связанного с привлечением банка к ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ, арбитражный суд пришел к выводу, что условие кредитного договора об оплате заемщиком комиссии за открытие и ведение ссудного счета ущемляет его законные интересы. Из содержания гл. 42 и 45 ГК РФ, а также Положения Центрального банка России от 31 августа 1998 г. N 54-П "О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)" не следует, что предоставление кредита физическому лицу поставлено в зависимость от открытия ему расчетного или иного счета. Согласно ст. 30 Закона о банках и банковской деятельности открытие банковского счета является правом, а не обязанностью гражданина. Учитывая вышеизложенные нормы, банк обоснованно привлечен к административной ответственности за ущемление законных прав потребителей. Суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к аналогичным выводам (Постановление ФАС Уральского округа от 13 декабря 2006 г. N Ф09-11016/06-С1) <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

 

Еще в одном случае ОАО "Восточный экспресс банк" (далее - Общество), оспаривая правомерность постановления территориального органа Роспотребнадзора о привлечении его к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ, указывало на смешанный характер заключенного между обществом и заемщиком договора. По утверждению Общества, договор сочетал в себе элементы кредитного договора (§ 2 гл. 42 ГК РФ) и договора банковского счета (гл. 45); при этом информация о смешанном характере договора была доведена до потребителя при заключении договора. Суд признал доводы общества необоснованными, поскольку на момент подписания предложенной обществом формы договора потребитель (заемщик) не был поставлен в известность о том, что вправе рассчитывать на получение кредита без открытия и ведения банковского специального счета и предоставления банком дополнительных платных услуг. Привлечение общества к административной ответственности суд счел вполне обоснованным (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 17 июня 2009 г. N А33-16877/08) <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

 

Противоположным образом закончилось судебное разбирательство по иску гр. К. к Сбербанку России о признании недействительным кредитного договора. Суд признал необоснованным утверждение истца о злоупотреблении банка в форме навязывания заемщику (истцу) дополнительных услуг по открытию и ведению ссудного счета. В силу Положения Центрального банка России от 31 августа 1998 г. N 54-П и иных подзаконных актов в сфере банковского кредитования открытие и ведение ссудного счета является обязательным условием выдачи кредита, от которого Сбербанк России не вправе был отступить при заключении договора с гр. К. Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 29 ноября 2007 г. в удовлетворении исковых требований отказано <1>.

--------------------------------

<1> Архив Центрального районного суда г. Красноярска. Дело N 2-1702/2007 // СПС "КонсультантПлюс".

См. также: Постановление ФАС Московского округа от 5 ноября 2007 г. N КГ-А40/11257-07 (суд отказал в удовлетворении исковых требований заемщика к ООО "Коммерческий банк "Транспортный" о признании недействительным кредитного договора в части условий об открытии заемщику ссудного счета и выплате банку комиссии за обслуживание ссудного счета).

 

Как видно из последнего примера, один и тот же нормативный акт (Положение Центрального банка России N 54-П) с одинаковым успехом используется судами как аргумент в пользу взимания комиссии за обслуживание ссудного счета и как аргумент против уплаты подобной комиссии.

В ноябре 2009 г. вопрос о правомерности взимания банком комиссии (вознаграждения) за открытие заемщику ссудного счета и его обслуживание стал предметом рассмотрения Президиума ВАС РФ. Со ссылкой на п. 1 ст. 819 ГК РФ, в соответствии с которым обязанности заемщика по кредитному договору ограничиваются возвратом суммы кредита и уплатой процентов за пользование кредитом, а также Правила ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории РФ (утверждены Банком России 26 марта 2007 г. N 302-П), суд пришел к выводу, что ссудные счета не являются банковскими счетами и используются для отражения в балансе банка образования и погашения ссудной задолженности. Действия банка по открытию и ведению ссудного счета нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу <1>. Следовательно, взимание банком платы с заемщика за открытие и ведение ссудного счета применительно к п. 2 ст. 16 Закона о защите прав потребителей ущемляет установленные законом права потребителя (заемщика) и образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ <2>. Таким образом, Президиум ВАС РФ подвел итог многолетним дискуссиям о допустимости взимания банком комиссии за выдачу кредита, открытие и обслуживание ссудного счета.

--------------------------------

<1> Аналогичная точка зрения высказывалась некоторыми авторами еще задолго до принятия вышеуказанного Постановления Президиума ВАС РФ. См., например: Курбатов А.Я. Правовые проблемы потребительского кредитования // Банковское право. 2007. N 3. С. 17 - 18; Ращевский Е.С. Некоторые вопросы защиты прав заемщиков в отношениях по потребительскому кредитованию // Банковское право. 2007. N 4. С. 2 - 5.

<2> Постановление Президиума ВАС РФ от 17 ноября 2009 г. N 8274/09 (дело по заявлению ОАО "Сберегательный банк Российской Федерации" о признании незаконным и отмене постановления Управления Роспотребнадзора по Пермскому краю).

 

Еще одним поводом для споров стало условие кредитного договора о заключении заемщиком договора личного страхования (жизни и здоровья от несчастных случаев) или договора комплексного ипотечного страхования (жизни и здоровья, а также предмета ипотеки) на период кредитования.

В силу п. 2 ст. 935 ГК РФ обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону <1>. Однако данная норма не препятствует закрепить эту обязанность соглашением сторон, что и делали банки при составлении кредитных договоров. В дело вмешался Роспотребнадзор, посчитав, что подобное условие кредитного договора не соответствует п. 2 ст. 16 Закона о защите прав потребителей и ущемляет законные права заемщика. Эту позицию поддержали и некоторые суды.

--------------------------------

<1> Сравните с пп. 1 п. 1 ст. 343 ГК РФ, в силу которого залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество, обязан, если иное не предусмотрено законом или договором, страховать заложенное имущество в полной его стоимости от рисков утраты и повреждения.

 

При рассмотрении спора между ОАО "Банк Уралсиб" и Управлением Роспотребнадзора по Ханты-Мансийскому автономному округу, связанного с привлечением банка к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ, арбитражный суд пришел к выводу о наличии признаков ущемления законных прав потребителей (заемщиков) в связи с включением банком в кредитный договор условия о необходимости заключения заемщиком договора страхования жизни и здоровья, а также заложенного имущества. Несмотря на утверждения банка о том, что указанное условие договора, подобно залогу или поручительству, выполняет функцию обеспечения обязательств заемщика по возврату суммы кредита, суд расценил действия банка как злоупотребление свободой договора - навязывание потребителю дополнительных услуг (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 4 августа 2009 г. N Ф04-4741/2009(12361-А75-32)) <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Постановления ФАС Уральского округа от 26 августа 2009 г. N Ф09-6101/09-С1, от 29 сентября 2009 г. N Ф09-7322/09-С1 (в обоих случаях суд расценил как ущемление законных прав потребителя включение банком в кредитный договор с заемщиком условия о необходимости заключения заемщиком договора личного страхования в определенной страховой компании. Доводы банка о том, что страхование жизни и здоровья заемщика направлено на обеспечение обязательства заемщика по возврату полученного кредита, признаны необоснованными).

 

Договор страхования, действительно, не отнесен законом к числу способов обеспечения исполнения обязательства (ст. 329 ГК РФ). Но в некоторых случаях он выполняет именно обеспечительную функцию <1>. Нет ничего предосудительного в том, что банк заботится о платежеспособности заемщика и требует от последнего застраховать свою жизнь и здоровье. С экономической точки зрения личное страхование заемщика эквивалентно использованию банком каких-либо иных способов обеспечения обязательств заемщика - залогу имущества, поручительству третьих лиц. Другое дело, что обязание заемщика приобрести страховую услугу в конкретной страховой компании переходит разумную грань свободы договора и нарушает законодательство о защите конкуренции <2>.

--------------------------------

<1> В соответствии с п. 2 ст. 587 ГК РФ обязательство плательщика ренты по выплате ренты может быть обеспечено с помощью одного из традиционных способов обеспечения (залога, поручительства и проч.) либо посредством страхования риска ответственности плательщика за неисполнение договора ренты.

<2> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 6 ноября 2008 г. N Ф09-8157/08-С1 (Управлением Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области вынесено предписание в адрес ЗАО "ЮниКредитБанк" об устранении нарушений антимонопольного законодательства. Основанием послужило то, что в период с 2005 по 2007 г. банком были заключены соглашения о взаимодействии с ООО "Страховая компания "НАСТА", ОАО "РОСНО", ОСАО "Ингосстрах" и еще несколькими страховыми компаниями. По условиям данных соглашений банк рекомендует своим заемщикам застраховать предмет залога лишь в одной из вышеперечисленных страховых компаний, что заведомо исключает из процесса состязательности на рынке страховых услуг другие страховые организации, которые не прошли "аккредитацию" в банке - не заключили с банком соответствующее соглашение о взаимодействии).

 

Практика привлечения кредитных организаций к административной ответственности за якобы имеющее место навязывание заемщикам услуг по личному страхованию получила негативную оценку в литературе. Высказываются опасения относительно ужесточения банками условий выдачи кредитов на потребительские нужды, а также удорожания подобных кредитов (увеличения процентной ставки по кредиту). Со ссылкой на зарубежный опыт авторы отмечают, что во всем цивилизованном мире личное страхование при оформлении ипотеки уже много лет является обычной практикой, призванной защищать интересы не только банков, но и самих заемщиков <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Мошкович М., Семенова М. Защита от потребителей // ЭЖ-Юрист. 2009. N 37.

 

Заслуживает внимания наметившаяся в решениях некоторых арбитражных судов за 2008 - 2009 гг. тенденция более тщательной проверки того обстоятельства, было ли оказано давление на потребителя при согласовании спорных условий договора или же он принял эти условия осознанно и добровольно. Так, возвращая для повторного рассмотрения дело по заявлению ЗАО "Банк Русский Стандарт" о признании незаконным постановления Управления Роспотребнадзора по Омской области о привлечении общества к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ, ФАС Западно-Сибирского округа отметил, что суды первой и апелляционной инстанции не дали должной оценки доводам общества об отсутствии в материалах дела доказательств понуждения заемщика к приобретению дополнительных услуг: заемщик добровольно заключил договор личного страхования и не был ограничен в выборе способа получения заемных средств - наличными или в безналичном порядке с открытием счета (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 июня 2008 г. N Ф04-4112/2008(7659-А46-43)) <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 4 декабря 2009 г. N А45-14083/2009, Постановление ФАС Московского округа от 23 марта 2009 г. N КА-А40/1993-09 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Доводы суда кассационной инстанции представляются обоснованными, поскольку в объективную сторону злоупотребления в форме навязывания дополнительных товаров входят различные приемы давления или воздействия на потребителя, ограничивающие свободу выбора товара и условий его приобретения.

 

Глава 5. ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СВОБОДОЙ ДОГОВОРА

В ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ ХОЗЯЙСТВУЮЩИМИ СУБЪЕКТАМИ

ТОВАРНОГО РЫНКА

 

Закон о защите конкуренции запрещает в отношениях между хозяйствующими субъектами акты недобросовестной конкуренции и злоупотребление доминирующим положением (ст. ст. 10, 11, 14). Злоупотребление доминирующим положением на товарном рынке может иметь в качестве своей основы злоупотребление свободой договора, хотя и не исчерпывается этим. Так, установление монопольно высокой цены, экономически не обоснованное изъятие товара из обращения или сокращение его производства могут иметь место вне связи с заключением каких-либо договоров с другими хозяйствующими субъектами. Это же утверждение справедливо и для некоторых актов недобросовестной конкуренции - незаконного использования чужих объектов интеллектуальной собственности, распространения порочащей информации о конкурентах, незаконного получения и разглашения информации, составляющей коммерческую или иную охраняемую законом тайну и проч. По своей правовой природе указанные действия являются классическими деликтами.

В силу изложенных выше причин дальнейшее исследование будет посвящено исключительно тем актам злоупотребления доминирующим положением, при совершении которых хозяйствующий субъект умышленно нарушает предусмотренные законом ограничения договорной свободы.

 

§ 1. Необоснованный отказ от заключения договора

с отдельными покупателями (заказчиками)

 

Закон о защите конкуренции запрещает такие действия (бездействие) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых может быть недопущение, ограничение, устранение конкуренции или ущемление интересов других лиц, в том числе экономически или технологически не обоснованные отказ либо уклонение от заключения договора с отдельными покупателями (заказчиками) в случае наличия возможности производства или поставок соответствующего товара (пп. 5 п. 1 ст. 10). Совершение указанных действий (бездействие) образует состав административного правонарушения (ст. 14.31 КоАП РФ) или уголовного преступления (ст. 178 УК РФ) - в зависимости от размера причиненного ущерба. Государственный контроль за соблюдением антимонопольного законодательства осуществляет Федеральная антимонопольная служба и ее территориальные органы <1>.

--------------------------------

<1> См.: Положение о Федеральной антимонопольной службе, утвержденное Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2004 г. N 331 // СЗ РФ. 2004. N 31. Ст. 3259.

 

Пострадавшая от злоупотребления сторона также вправе предъявить иск к доминирующему хозяйствующему субъекту о возмещении убытков, причиненных необоснованным уклонением от заключения договора. В связи с отсутствием в действующем гражданском законодательстве норм о преддоговорных обязательствах контрагентов остается возможность использовать правила гл. 59 ГК РФ о возмещении вреда. В пользу деликтной ответственности хозяйствующего субъекта, злоупотребляющего своим доминирующим положением на товарном рынке, высказываются и другие авторы <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Даниленко В.Н. Гражданско-правовая ответственность за злоупотребление доминирующим положением на товарных рынках: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 9.

 

Исследуемая форма злоупотребления свободой договора имеет некоторое сходство с отказом заключить публичный договор или уклонением от его заключения (п. 3 ст. 426 ГК РФ). Различия связаны прежде всего с субъектным составом отношений. В публичном договоре обязанной стороной выступает любая коммерческая организация. При этом свойство публичности присуще договору в силу прямого указания закона (п. 1 ст. 426, п. 3 ст. 626, п. 1 ст. 927), либо в силу характера деятельности коммерческой организации - ее готовности заключить договор с каждым обратившимся. В отношениях между участниками товарного рынка обязанность заключить договор возлагается на субъекта, занимающего доминирующее положение. Порядок и условия признания хозяйствующего субъекта доминирующим на рынке определенного товара установлены в ст. 5 Закона о защите конкуренции. Доминирующим признается, в частности: положение субъекта, доля которого на рынке определенного товара превышает 50%; положение субъекта естественной монополии на товарном рынке, находящемся в состоянии естественной монополии. В ряде случаев субъект публичного договора (энергоснабжения, перевозки транспортом общего пользования, об оказании услуг связи) одновременно занимает доминирующее положение на рынке соответствующего товара. Однако это не повод, чтобы рассматривать в роли обязанной стороны публичного договора только тех субъектов, которые занимают доминирующее положение на товарном рынке <1>. В случае уклонения подобного субъекта от заключения договора потерпевшей стороне необходимо уточнить основание своего иска о понуждении к заключению договора - п. 3 ст. 426 ГК РФ или п. 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

--------------------------------

<1> В литературе встречаются примеры отождествления этих двух случаев обязательного заключения договора. См., например: Козлова М.Ю. Указ. соч. С. 148 - 150.

 

Различаются и основания, по которым коммерческая организация и доминирующий хозяйствующий субъект вправе отказать своим контрагентам в заключении соответствующего договора. Основанием для отказа заключить публичный договор может быть лишь отсутствие у коммерческой организации возможности предоставить потребителю соответствующий товар, работу или услугу. Доминирующий хозяйствующий субъект вправе отказать контрагенту в заключении договора не только в силу каких-либо технологических препятствий для его исполнения, но и по причине экономической невыгодности (убыточности) для него данного договора.

В то же время причиной отказа заключить договор не может служить предшествующая неисполнительность контрагента. Так, при рассмотрении дела об оспаривании предписания антимонопольного органа арбитражный суд установил, что субъект естественной монополии (морской порт) отказал в заключении договора своему бывшему контрагенту в связи с систематическим неисполнением последним обязательств по ранее действовавшим договорам о портовом обслуживании судов. Суд признал действия субъекта естественной монополии (морского порта) нарушением антимонопольного законодательства и оставил в силе предписание антимонопольного органа, возлагающее на указанный субъект обязанность заключить с контрагентом договор о портовом обслуживании судов <1>. Позиция антимонопольного органа и судов по данному делу представляется вполне обоснованной. Ничто не препятствовало субъекту естественной монополии согласовать с контрагентом способы обеспечения его обязательств по договору, либо установить очередность действий сторон по исполнению обязательств и в случае необходимости приостановить встречное исполнение своих обязательств (п. 2 ст. 328 ГК РФ).

--------------------------------

<1> См.: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 1 декабря 2008 г. N Ф03-5327/2008 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Законодатель вовсе не случайно указал, что не допускается отказ доминирующего субъекта или его уклонение от заключения договора с отдельными покупателями или заказчиками. Иными словами, запрещается дискриминационная политика доминирующего хозяйствующего субъекта, его "избирательный" подход к своим контрагентам. По естественным причинам возможности хозяйствующего субъекта (в том числе доминирующего на рынке определенного товара) произвести и поставить соответствующие товары, выполнить работы или оказать услуги не являются неограниченными. Поэтому при рассмотрении споров, связанных с привлечением доминирующего хозяйствующего субъекта к ответственности за необоснованный отказ или уклонение от заключения договора с отдельными контрагентами, суды проверяют, с какими контрагентами и с какого момента доминирующий хозяйствующий субъект начал переговоры по поводу заключения договора и по каким причинам договор с потерпевшим не был заключен. При отсутствии каких-либо уважительных причин (технологических, экономических и юридических препятствий) отказ заключить договор с контрагентом, который одним из первых вступил в переговоры, может рассматриваться как злоупотребление доминирующим положением. Показательно следующее дело.

Решением антимонопольного органа ОАО "КД-Авиа" (далее - Общество) признано нарушившим п. 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции: являясь субъектом естественной монополии, общество необоснованно уклонялось от заключения с ОАО "Авиакомпания "Сибирь" (далее - Авиакомпания) договоров на оказание услуг по наземному обслуживанию его воздушных судов, пассажиров, грузов, почты, багажа в аэропорте "Храброво", чем ущемило интересы указанной компании. Предписанием антимонопольного органа на Общество возложена обязанность заключить договор с Авиакомпанией "Сибирь" на обслуживание ее воздушных судов.

ОАО "КД-Авиа" оспорило решение и предписание антимонопольного органа в судебном порядке, ссылаясь на его незаконность. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным судом, заявленные требования удовлетворены. При этом суды пришли к выводу, что антимонопольным органом не доказаны обстоятельства, свидетельствующие о нарушении ОАО "КД-Авиа" положений п. 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Судами приняты во внимание следующие обстоятельства. Начиная с 2004 г. по настоящее время в аэропорту "Храброво" проводится реконструкция и модернизация пассажирского терминала и иных объектов аэропорта; в связи с проводимой реконструкцией аэропорта "Храброво" произошло сокращение большого числа персонала ОАО "КД-Авиа". Указанные обстоятельства не позволяют ОАО "КД-Авиа" принимать на аэропортовое обслуживание новых перевозчиков.

Федеральный арбитражный суд Московского округа, проверив материалы дела по жалобе антимонопольного органа, пришел к выводу о необходимости отмены всех состоявшихся по делу судебных актов, вынесенных в противоречии с обстоятельствами дела. По мнению суда кассационной инстанции, при рассмотрении дела не были учтены следующие обстоятельства.

Авиакомпания "Сибирь" обращалась к ОАО "КД-Авиа" с предложением заключить договоры об аэропортовом обслуживании в тот период времени (2008 г.), когда объем перевозок через аэропорт "Храброво" начал увеличиваться, причем не только на международных направлениях, но и на внутренних. По результатам анализа расписания движения самолетов в аэропорту "Храброво" в сезоны "Зима 2007" и "Лето 2008" антимонопольным органом установлено, что ОАО "КД-Авиа" ввело в расписание сезона "Лето 2008" два регулярных рейса, выполняемых воздушными судами ОАО "КД-Авиа", по маршрутам Москва - Калининград - Москва и Москва - Санкт-Петербург - Москва. В том же 2008 г. иные авиакомпании начали осуществлять регулярные перевозки по маршруту Москва - Калининград - Москва, т.е. были приняты на обслуживание ОАО "КД-Авиа".

По результатам анализа расписания движения самолетов в аэропорту "Храброво" (которое является таблицей пропускной способности аэропорта) в сезоны "Зима 2007" и "Лето 2008" антимонопольный орган достоверно установил, что ОАО "КД-Авиа" имело техническую возможность предоставить Авиакомпании "Сибирь" слоты, удобные для осуществления ее регулярных полетов через аэропорт "Храброво" по маршруту Москва - Калининград - Москва, если не ежедневно в одно и тоже время, то в рамках "рваного расписания", тем более что Авиакомпания заявляла о своей готовности летать через аэропорт "Храброво" в любое предложенное ей время.

Совмещение ОАО "КД-Авиа" функций авиакомпании и аэропорта ограничивает конкуренцию на рынке авиаперевозок пассажиров, багажа, почты и грузов через аэропорт "Храброво", поскольку при согласовании рейсов авиакомпаниям приоритет отдается базовой авиакомпании (ОАО "КД-Авиа"). Это противоречит Основам политики РФ в области авиационной деятельности на период до 2010 года, утвержденным Президентом РФ 3 марта 2001 г. N ПР-241, и положениям Транспортной стратегии РФ на период до 2020 года, утвержденной Приказом Минтранса России от 12 мая 2005 г. N 45.

В нарушение ст. 71 АПК РФ суды не дали оценки вышеуказанным обстоятельствам. Поэтому вынесенные по делу судебные акты подлежат отмене, а дело - передаче на новое рассмотрение (Постановление ФАС Московского округа от 16 ноября 2009 г. N КА-А40/11895-09) <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

 

Подобно тому, как это бывает в спорах о понуждении заключить публичный договор, при обращении с жалобами на действия доминирующего хозяйствующего субъекта заявители не всегда проводят различие между уклонением доминирующего субъекта от заключения договора и ведением переговоров по условиям договора (направление доминирующим субъектом встречной оферты контрагенту, составление протокола разногласий и т.п.). Между тем при отсутствии признаков недобросовестности в действиях доминирующего хозяйствующего субъекта и конструктивном ведении переговоров его разногласия с контрагентом относительно отдельных условий договора не выходят за рамки обычного гражданско-правового спора, не связанного с нарушением антимонопольного законодательства. На этом основании антимонопольные органы вполне обоснованно отказывают заявителям в возбуждении производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 14.31 КоАП РФ.

ОАО "Межрегиональная распределительная сетевая компания Сибири" (далее - ОАО "МРСК Сибири", Общество) обратилось в Арбитражный суд Омской области с заявлением к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Омской области (далее - Управление, антимонопольный орган) о признании незаконным решения об отказе в возбуждении производства по делу об административном правонарушении. К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ОАО "Омская энергосбытовая компания" (далее - ОАО "Омскэнергосбыт").

Как следует из материалов дела, ОАО "МРСК Сибири" для урегулирования отношений по передаче электрической энергии направило в адрес ОАО "Омскэнергосбыт" проект договора оказания услуг по передаче электрической энергии. ОАО "Омскэнергосбыт" с условиями названного договора в редакции Общества не согласилось и оформило протокол разногласий к договору. Получив протокол разногласий, ОАО "МРСК Сибири" составило и направило в адрес ОАО "Омскэнергосбыт" протокол согласования разногласий, после чего сразу обратилось в Управление с заявлением о возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства, допущенного ОАО "Омскэнергосбыт". По мнению Общества, нарушения выразились во включении ОАО "Омскэнергосбыт" в договор положений, возлагающих на Общество ответственность за потери электроэнергии в бесхозяйных сетях (присоединенных к сетям Общества), а также других условий, противоречащих действующему законодательству. Антимонопольный орган в своем решении сообщил Обществу, что не усматривает в действиях ОАО "Омскэнергосбыт" нарушений норм п. п. 3, 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Учитывая, что ОАО "Омскэнергосбыт" является гарантирующим поставщиком, для которого заключение договора с сетевой организацией является обязательным, антимонопольный орган предложил Обществу передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение арбитражного суда по правилам ст. ст. 445, 446 ГК РФ.

Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, в удовлетворении заявленных ОАО "МРСК Сибири" требований отказано в полном объеме. Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа, изучив кассационную жалобу Общества, также не нашел оснований для отмены вынесенного по делу решения.

Суды первой и апелляционной инстанций, рассматривая настоящий спор, пришли к выводу об отсутствии у Управления оснований для возбуждения производства по делу о нарушении антимонопольного законодательства. Данный вывод сделан судами в полном соответствии с законом и установленными по делу обстоятельствами.

В силу ст. 3 Закона о защите конкуренции его действие распространяется на отношения, которые связаны с защитой конкуренции. При рассмотрении антимонопольным органом дел в отношении нарушений, о совершении которых ему сообщил хозяйствующий субъект, обратившись за защитой своих гражданских прав в указанный орган в соответствии с выбором, предоставленным ст. 11 ГК РФ, подлежит выяснению, находится ли такое нарушение в рамках отношений, которые связаны с защитой конкуренции, в том числе с предупреждением и пресечением монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции.

Судами установлено, что Общество, обращаясь в антимонопольный орган и суд первой инстанции, в обоснование допущения ОАО "Омскэнергосбыт" нарушений антимонопольного законодательства указало на отказ (уклонение) третьего лица от заключения договора, а также совершение действий по навязыванию Обществу невыгодных условий договора. Между тем отказ (уклонение) от заключения договора должен быть подтвержден соответствующими доказательствами, свидетельствующими о наличии действий (бездействия), направленных на достижение соответствующего результата. Арбитражными судами установлено, что на оферту ОАО "МРСК Сибири" заключить договор третье лицо направило протокол разногласий, т.е. акцепт на иных условиях, что является новой офертой; что сторонами неоднократно предпринимались попытки к урегулированию возникших при заключении договора разногласий, о чем свидетельствуют протоколы согласования разногласий, составленные после обращения Общества в антимонопольный орган с заявлением о возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства. Кроме того, ОАО "МРСК Сибири" не оспаривается, что отказа от заключения договора в целом (ЗАО "Омскэнергосбыт") не заявлено. Оспариваемые Обществом условия договора закону не противоречат.

При таких обстоятельствах верным является вывод судов о том, что спорные отношения, возникшие между сторонами в связи с согласованием условий договора при его заключении, относятся к гражданско-правовым и не связаны с защитой конкуренции и, следовательно, подлежат разрешению в судебном порядке. Факт разногласий по условиям договора не доказывает недопущение, ограничение, устранение конкуренции либо ущемление чьих-либо прав в смысле ст. 10 Закона о защите конкуренции. Разногласия, возникшие при заключении договора со стороной, для которой заключение договора обязательно, при отсутствии действий по навязыванию невыгодных условий, не основанных на нормах действующего законодательства, являются гражданско-правовым спором хозяйствующих субъектов, порядок разрешения которых установлен ст. ст. 445 и 446 ГК РФ (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16 июля 2009 г. N Ф04-4102/2009(10363-А46-23) <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

 

В качестве комментария к изложенному примеру необходимо отметить, что уклонение доминирующего хозяйствующего субъекта от заключения договора в некоторых случаях, действительно, сопровождается навязыванием контрагенту экономически невыгодных или не соответствующих требованиям закона условий договора (требований о передаче финансовых средств и т.п.). При установлении данного факта контролирующий орган вправе сделать вывод о злоупотреблении хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением и нарушении п. п. 3 и 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30 июня 2008 г. N А38-3419/2007-1-274 (суд отказал обществу в иске о признании незаконным и отмене предписания антимонопольного органа. Как следует из материалов дела, общество, занимая доминирующее положение на рынке оказания услуг по передаче энергии, необоснованно уклонялось от заключения договора с отдельными контрагентами. Несмотря на представление контрагентом всех необходимых документов и выполнение технических условий подключения к сети, общество отказало ему в заключении договора под предлогом имеющейся у контрагента задолженности и технической невозможности оказать услуги. Между тем в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие каких-либо препятствий для заключения договора с контрагентом и оказания ему услуг по передаче энергии).

 

§ 2. Навязывание экономически

и технологически необоснованных условий договора

 

Злоупотребления в форме навязывания дополнительных товаров, работ и услуг встречаются не только в отношениях с участием потребителей. Аналогичные действия могут совершаться хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке, по отношению к более слабым контрагентам. Нуждаемость в приобретении определенного товара вынуждает таких контрагентов работать на условиях, "продиктованных" доминирующим субъектом, в том числе приобретать дополнительные товары, сопутствующие продаже услуги и т.д.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции запрещаются действия занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых может быть недопущение, ограничение, устранение конкуренции или ущемление интересов других лиц, в частности навязывание контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора (экономически или технологически не обоснованные, не предусмотренные нормативными правовыми актами требования о передаче финансовых средств, либо иного имущества; согласие заключить договор при условии внесения в него положений относительно товара, в котором контрагент не заинтересован, и проч.). Несоблюдение указанного запрета может стать основанием для вынесения Федеральной антимонопольной службой РФ предписания в адрес хозяйствующего субъекта (о прекращении злоупотребления доминирующим положением), а также основанием для привлечения указанного субъекта к административной ответственности по ст. 14.31 КоАП РФ <1>.

--------------------------------

<1> О факте злоупотребления могут свидетельствовать угрозы или иные формы давления со стороны доминирующего хозяйствующего субъекта при согласовании с контрагентом спорных условий договора (например, угроза прекращения энергоснабжения контрагента). Подробнее см.: Письмо Федеральной антимонопольной службы РФ от 12 ноября 2008 г. N АГ/29484 "О разъяснении правоприменительной практики" // СПС "КонсультантПлюс".

 

Применительно к злоупотреблениям на товарных рынках законод<