Русские дамы на американском континенте

Перейдем к женским портретам. В Русской Америке, где среди поселенцев доминировали мужчины, присутствие русских дам было очень необычным. Ниже дана характеристика трех женщин, которые были супругами видных деятелей Русской Америки: Е.В. Врангель, М. Этолина, Е.П. Ротчева. Их присутствие, по всей видимости, влияло на смягчение нравов в суровых условиях колониальной жизни.

Елизавета Васильевна Врангель (1810–1854), в девичестве Россильон (Elisabeth Theodore Natalie Karoline de Rossillon), «баронесса французско-немецкого происхождения»[493], родилась в 1810 г. К сожалению, о ее жизни до знакомства с Ф.П. Врангелем ничего неизвестно. Первое биографическое упоминание о ней встречается в некрологе о Врангеле, написанным К.Н. Шварцем: «в конторе дилижансов в Ревеле увидел Фердинанд Петрович из окна гуляющее семейство, в числе прочих девушку, которая приковала его внимание»[494]. Следовательно, можно предположить, что Елизавета Васильевна родилась в Ревеле (современный Таллин).

Через месяц после первой встречи Фердинанд Петрович и
19-летняя Елизавета Васильевна обвенчались, а уже через две недели вместе отправились в Иркутск, откуда должны были переехать дальше к берегам Русской Америки. Это путешествие подробно и ярко описано в «Путевых записках адмирала барона Ф.П. Врангеля», после прочтения которого нельзя не задуматься о героизме мужчин, которые проделывали такой тяжелый путь, не говоря уже о женщинах. Елизавета Васильевна стоически переносила все трудности, которые постоянно возникали на дороге, о чем часто пишет Ф.П. Врангель: «Кроме Лизаньки, все другия женщины были довольно несносны: кому лошади не нравилась, кому седло было худо, кто требовал, чтобы особый пешеход вел лошадь под усцы, кто досадовал на все, не имея причины быть чем-нибудь недовольным. Лизанька совершенно меня восхищала бодростью, веселостью духа»[495]. К этому нужно прибавить, что в Иркутске в семье Врангелей появился ребенок – Мария Луиза, которой во время путешествия было всего 4 недели, что прибавляло неудобств для матери: «во все это время ребенок громко плакал, мать, нянька и остальныя женщины проливали слезы, а у меня на сердце было весьма грустно»[496].

Ф.П. Врангель был первым правителем Русской Америки, который приехал в поселения вместе с семьей, возможно, сам этот факт повлиял на то, что жизнь в колониях изменилась в лучшую сторону. Наверно, это единственный период жизни Е.В. Врангель, который наиболее полно освещен как в воспоминаниях современников, так и в работах исследователей.

Т.С. Федорова отмечает, что семья Врангелей тут же начала переустраивать порядки в Ново-Архангельске: «были построены новые дома, ограничено употребление спиртных напитков, что способствовало погашению долга алеутов, упорядочены расчеты с ними»[497]. А.В. Гринев добавляет, что «в Ново-Архангельске она была душой светского общества, много занималась благотворительностью и просвещением местных жителей»[498]

Лейтенант русского флота Л.А. Загоскин, исследователь Русской Америки, в своем труде отозвался о пребывании Елизаветы Васильевны в поселениях следующим образом: «первая образованная дама, обрекшая себя на 5-летнее заточение на северо-западном береге Америки, собственным примером старалась остановить развившуюся роскошь; ровным, кротким обращением с туземками успела указать некоторым настоящее значение жены и женщины»[499].

Очень тепло о ней высказывался и Кирилл Тимофеевич Хлебников, служивший в то время в Русской Америке: «баронесса, – писал он, – была любима всеми. Буйные русские охотники все почитали ее, свирепые старейшины родовых племен забывали о вражде с русскими и восхваляли ее добродетель... Даже в плохую погоду баронесса иногда совершала прогулки по грязным улочкам, посещая отдельные лачуги с больными женщинами или детьми»[500].

Ф.П. Врангель, по словам Шварца, «восхищался гостеприимством и тем природным тактом своей жены, по внушению котораго встречала она одинаково радушно всех посещавших дом ея»[501].

Дом главных правителей с приездом семьи Врангелей также преобразился: «там устраивались официальные обеды и балы, звучала музыка»[502]. В.В. Крючкин в научно-популярной статье высоко оценил заслуги Е.В. Врангель, которая «благодаря своей культуре, общительности и веселости, сделала все, чтобы грубую и скупую на радости колониальную жизнь русских мужчин-холостяков и семейных людей превратить в жизнь, достойную, интересную и похожую хотя бы на ту, что была у них в России»[503]. Автор также приписывает Елизавете Васильевне деятельность по улучшению медицинского обеспечения в поселениях, приводя в подтверждение слова Василия Завойко, который находился в Русской Америке во время кругосветного плавания: «...Здесь есть также госпиталь, которую не стыдно перенести в любой из городов Европы. Госпиталь получила усовершенствование при нынешнем главном правителе Фердинанде Петровиче Врангеле и помещается в прекрасном доме на 30 кроватей, размещенных в палатах хорошей отделки, светлых, просторных и опрятных до возможной степени. С изобильной аптекой, одежда больных, продовольствие и прислуга вполне отвечают другим частям, а внимательность и попечение, с каким обходятся с больными, довершает совершенство этого прекрасного заведения»[504]. Но, во-первых, Завойко в рассказе упоминает только Фердинанда Петровича, а во-вторых, такие хвалебные слова могут быть связаны с тем, что Завойко и Врангеля связывали родственные узы. Хотя многие исследователи отмечают, что медицинское обслуживание на самом деле стало лучше прежнего, а Елизавета Васильевна с первых дней замужества стала для Фердинанда Петровича надежной опорой во всех делах, поэтому отзыв В. Завойко справедливо может быть отнесен и к заслугам Е.В. Врангель.

В Русской Америке, в семье Врангелей появился сын Вильгельм (Виллит), а первая дочь, Мария, к сожалению, умерла. Позднее в России Елизавета Васильевна родила еще четырех детей.

Появление Е.В. Врангель в Русской Америке изменило жизни многих людей: русским служащим и гостям она подарила атмосферу светского общества, которого так не хватало вдали от России, коренное население благодарно ей за улучшение их быта. Елизавета Васильевна осталась в сердцах и иностранных гостей: в ее честь был назван бриг американского купца Френча – «Леди Врангель».

Маргарет Этолина (1814–1894). История Русской Америки настолько обширна, что в ней до сих пор остаются белые пятна. Одним из таких белых пятен является роль женщин в истории русских колоний в Америке. В исторической науке существует много публикаций, посвященных Наталье Алексеевне Шелиховой, пишут и о жене
Ф.П. Врангеля Елизавете Васильевне, но, к сожалению, остаются неизвестными многие другие имена. Среди них Маргарет Этолина, жена А.К. Этолина, выдающегося главного правителя российских колоний в Новом Свете. При Адольфе Карловиче в Ново-Архангельске была учреждена первая серьезная школа для девушек, попечительницей которой и стала Маргарет. Об этом нам сообщает Владимир Васильевич Крючкин в статье «Великие женщины русской Америки»[505]. Основная часть публикации посвящена деятельности Е.В. Врангель, М. Этолин в ней упоминается лишь мимоходом.

Больше информации мы находим в статье Т.С. Федоровой. Сообщается ее полное имя — Маргарет Хедвига Йоханна. Как пишет автор статьи, происходила М. Этолина из семьи финского провинциального судьи[506]. Оценивая деятельность Маргарет на посту попечителя новоархангельской школы для девушек, Т.С. Федорова отмечает, что «скромная, застенчивая и набожная женщина» вложила в воспитание и обучение местных девушек «часть своей души»[507].

В энциклопедическом словаре А.В. Гринева «Кто есть кто в истории Русской Америки» сообщается, что родилась Маргарэт в Уалеборге (Оулу, Финляндия) в 1814 г., а вышла замуж в 1839 г. В Новоархангельске М. Этолина не только курировала школу для девушек, но и активно занималась благотворительностью[508].

Других сведений о Маргарет, к сожалению, не имеется. Это говорит о том, что данный аспект истории Русской Америки изучен слабо и ждет своего исследователя.

Елена Павловна Ротчева (урожденная Гагарина, 1833–1908) принадлежит к древней аристократической семье, которая занимала высокие должности в империи: Павел Петрович Гагарин был тайным советником и сенатором, а сама Елена, по одной из версий, была родной тетей Константина Николаевича, брата Александра Второго.

К сожалению, специальных исследований, посвященных судьбе Елены Павловны Ротчевой, крайне мало: их авторами были В.В Крючкин (кинорежиссер-документалист), К. Бобрищев (журналист). Чаще всего ее биография рассматривается совместно с историей ее мужа – Александра Гавриловича Ротчева, среди подобных работ особенно выделяются очерки М. Барсуковой и В.Г. Безъязычного, авторы которых специально занимались семьей Ротчевых. Нужно отметить, что ее имя довольно часто фигурирует в мемуарах современников, из чего можно сделать вывод, что Ротчева была заметной личностью.

Многие отмечали ее красоту, острый ум и талант в различных сферах искусства: она увлекалась поэзией, театром, «музицировала, рисовала»[509]. Вероятно, ввиду особенностей своей утонченной натуры, Елена Павловна полюбила студента, молодого поэта – Александра Гавриловича Ротчева, который ко дню свадьбы сделал ей подарок в виде сборника стихотворений «Подражание Корану», посвященного ей, в котором было написано: «П(ринцессе). Е(лене). П(авловне)»[510]. Ротчев А.Г. не имел знатного происхождения, поэтому их браку препятствовала семья, для которой была важна чистота генеалогического древа. Несмотря на угрозы непризнания брака родителями и, следовательно, потерю положения, «княжна тайно покинула родительский дом, и они обвенчались в Можайске в мае 1828 года. Первое время жили в деревне Дмитровского уезда, а потом в Москве на частных квартирах»[511].

В 1836 г. семья Ротчевых вынуждена была перебраться в Русскую Америку, ввиду того, что Александр Гаврилович был назначен правителем селения и крепости Росс. Именно он волею судьбы оказался последним человеком, занимающим эту должность. Приезд женатого правителя вместе с семьей был связан с привнесением новых красок в жизнь Росса. Видимым свидетельством изменений может служить дом, который они обустроили в соответствии со своими интересами: «они собрали приличную библиотеку на русском, французском и немецком языках, в доме было пианино, чудная мебель»[512]. Об этих достижениях часто писали приезжающие в Русскую Америку, которым хозяева дома оказывали теплый прием. Так, «Duflot de Mofras, посетивший Форт Росс в 1841 г., писал, что дом Ротчевых был обставлен с большим комфортом, чем даже дом губернатора Калифорнии в Монтеррее. В доме звучала музыка Моцарта и гостей угощали прекрасными французскими винами из собственного погреба»[513]. Елена Павловна воспроизводила в Русской Америке лучшие традиции светского образа жизни, в котором она воспитывалась. А.Е. Александров отметил, что Е.П. Ротчева «превратила свой дом в Форте Росс в русский культурный уголок, который любили посещать испанцы из Южной Калифорнии и другие иностранцы»[514]. Кроме того, Ротчева стремилась сделать все возможное, чтобы у гостя остались самые приятные воспоминания о пребывании в поселении. Например, Кирилл Пьер-Теодор Лаплас (Cyrille Pierre-Theodore Laplace’s), капитан французского корабля Артемиз, посещавший Калифорнию в 1839 г., был поражен тем фактом, что Е.П. Ротчева, несмотря на «привычку сидеть дома» моментально согласилась проводить его на соседнюю ферму[515]. Возможно, благодаря такой дружелюбной атмосфере в Форт Россе А.Г. Ротчеву удавалось поддерживать хорошие дипломатические отношения со многими государствами, особенно с испанскими поселениями.

Елена Павловна Ротчева помогала Александру Гавриловичу в деле развития поселения Форт-Росса, особенно это касается просветительских мероприятий: она занималась обучением детей, родители которых были заняты на службе в компании. Также она изучала быт и нравы племен аборигенов и пыталась установить с ними дружеские отношения, что ей хорошо удавалось. К сожалению, эта сторона деятельности наименее отражена в мемуарах мореплавателей, поэтому она является малоизвестной.

Семья Ротчевых покинула селение Форт-Росс в 1842 г. в соответствии с предписанием из Петербурга: «оставить селение Росс, упразднить контору, его служащих там распределить по другим отделам, вывезти оттуда промышленников, орудия и товары, а все, что окажется из имущества, продать или променять на пшеницу»[516]. Через несколько месяцев после прибытия в Петербург Александр Гаврилович отправился в новое путешествие, чтобы заработать деньги, а Е.П. Ротчева, «обладавшая несомненным литературным даром, стала зарабатывать на жизнь себе и детям – двум дочерям и сыну»[517]. Под псевдонимом «Ульяк-Тремадюр» она издавала рассказы и небольшие повести для детей, кроме того, ей принадлежит перевод французской книги для детей «Маленькие натуралисты, или Семейные беседы о животных, растениях и минералах».

После возвращения А.Г. Ротчева (по прошествии 10-ти лет) супруги официально оформили развод. В 1855 г. Елена Павловна переезжает в Иркутск, где через несколько дней, 28 июля, становится по приказу императрицы управительницей сиропитательного дома – первого в Восточной Сибири учебного заведения для девочек из малоимущех семей, расположенного в доме Е. Медведниковой. Этот факт свидетельствует об известности и авторитете Ротчевой, несмотря на ее развод.

М. Барсукова полагает, что Елена Павловна проводила воспитание и обучение по принципам Ж.Ж. Руссо: через «шалости детей и через простую игру ребенка на фоне окружающей природы»[518]. Возможно, это повлияло на плохую дисциплину в учебном заведении, что сказалось на его репутации. Кроме того, исследователи подчеркивают, что между Ротчевой и воспитанницами существовали плохие отношения. В этих условиях императрица Мария Александровна 7 октября 1863 г. величайшим позволением отстранила Елену Павловну от должности смотрительницы.

В Сибири Е.П. Ротчева продолжала проводить культурные мероприятия: она «смогла сгруппировать вокруг себя тогдашнюю интеллигенцию Иркутска, устраивая литературные вечера, на которых всех пленила своим умом и чтением»[519]. Многие исследователи отмечали, что Ротчева поддерживала тесные связи со ссыльными революционерами (декабристы, петрашевцы): «ее дом стал подобием литературного салона, где собирались образованные, либерально настроенные гости»[520]. Именно эта сфера деятельности наиболее широко отражена в воспоминаниях современников. Например, декабрист И.Д. Якушкин писал о ней: «она женщина довольно образованная, большая почитательница Руссо, Жорж Санд и Кенэ; с ней можно беседовать несколько часов сряду»[521].

В Иркутске дочери Ротчевых – Ольга и Елена – вышли замуж, а в 1863 г. и Елена покинула город, переехав в Полтавскую губернию в поместье Ахиллеса Заборинского (мужа Ольги), где в 1880 г. умерла.

Память о ней сохраняется в названии горы, расположенной на территории Русской Америки – Гора Святой Елены. История возникновения этого названия связана с этнографической экспедицией, организованной в мае–июне 1841 г. В ней приняли участие ученые И.Г. Вознесенский и А.Н. Черных, правитель Форт-Росса А.Г. Ротчев, а также по одной из версий – Е.П. Ротчева. Существует легенда, что после спуска с горы участники этого мероприятия попали в засаду индейцев во главе с вождем Солано, который любил Елену Павловну. Путешественникам удалось спастись благодаря калифорнийскому генералу Валлейло, который «окружил стоянку индейцев и пригрозил им полным уничтожением, если они не освободят русских»[522].