КУЛЬТУРА ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Парфенон

 

В истории древнегреческой культуры выделяют следующие периоды: 1) Эгейский или Крито-Микенский(III–II тыс до н.э.); 2) Гомеровский(XI–IX вв. до н.э.); 3) Архаический (VIII–VI вв. до н.э.); 4) Классический(V–IV вв до н.э.); 5) Эллинистический(вторая половина IV – середина I в. до н.э.).

 

Эгейский или Крито-Мекенский период назван так по географическому расположению двух основных культурных очагов прото-греческой культуры, центром одного из которых был остров Крит (контролировавший острова Эгейского моря), а центром другого – Микены, могущественнейший на материковой Греции (полуостров Пелопоннес) город-государство.

Культура Крита (или «минойская культура»), отличалась рядом характерных особенностей. Прежде всего, это была «талассократическая» культура (греч. «господствующая на море»). Талассократия выражалась в том, что критяне создав великолепный флот, контролировали с его помощью и акваторию Эгейского моря и побережье материковой Греции, совершая периодически набеги на береговые поселения и заставляя их платить дань Криту (эта агрессивная политика Крита была увековечена в мифе о Тесее и Ариадне. Согласно этому мифу, критяне вывозили в качестве дани с материка рабов на прокорм чудовищу Минотавру). Флот также дал возможность Криту вести оживленную торговлю с Египтом и Ближним Востоком, что способствовало обогащению не только казны, но и культуры Крита достижениями культур Египта и Междуречья. Не боясь набегов с моря, островная культура Крита выглядела более открытой, динамичной и жизнерадостной, чем культуры Древнего Востока. Своеобразной «визитной карточкой» Крита были дворцы его правителей, раскопанные археологами в конце XIX столетия (Кносс, Фест, Агиа Триада и др.). Это дворцы были совсем не похожи на давящие человека коллоссальные восточные постройки. Они представляли собой расположенные на значительной территории комплексы чрезвычайно сложно связанных между собой строений и переходов, пугающих попадавших в них иноплеменников (греки сохранили память об этих дворцах как о Лабиринте, из которого невозможно найти выход), но самим критянам в этих дворцах оборудованных системой вентиляции, канализацией, специальными световыми шахтами и украшенными росписями стенами было вполне комфортно. О религии Крита нам известно немного, но найденные во множестве статуэтки женских богинь-охранительниц свидетельствуют о том, что в этой религии значительное место занимал культ плодородия. Кроме того, на Крите существовала ритуальная практика «тавромахии» («сражения с быками»). Фрескии с изображениями тавромахии украшали стены критских дворцов и служили сюжетом для мелкй пластики. Большого искусства на Крите достигло производство керамики (стиль «камарес»). Была на Крите и своя письменность, названная учеными «линейным письмом А» (в отличие от письменности Микен – «линейного письма Б»).

Процветанию Крита, однако положили конец как природные факторы (землятресения разрушившие дворцы), так и вторжения на остров микенцев, к середине II тыс. до н.э. пребывавших на пике своего могущества. К 1400 году, культура Крита прекратила свое существование и гигемоном в регионе эгейского моря стали Микены.

Микены, а также другие города материковой Греции (Тиринф, Фивы, Аргос) были населены племенами ахейцев – народа имеющего менее высокий культурный уровень, нежели критяне. Не удивительно, что микенцы многое заимстовали из культуры своих сначала врагов, а затем и рабов. Так ими была воспринята в несколько измененном виде критская письменность, техника вазописи и настенной росписи, некоторые элементы земледельческой практики, животноводства и мореплавательной техники критян. Но и культура Микен все же не была лишена своего исконного своеобразия. В Микенах также как и на Крите строили дворцы, однако это были окруженные толстыми стенами с так называемой «циклопической кладкой» (греки позднейших времен полагали что сложенные из огромных каменных блоков стены Микен строили циклопы) монументальные сооружения, с главным залом для разведения огня – мегароном внутри. Кроме того, своеобразием отличались могилы микенских царей, которых хоронили в окружении золотой утвари и с золотой маской на лице в глубоких шахтах, покрываемых сверху каменными плитами. Большого искусства микенцы добились и в монументальной скульптуре («Львиные ворота» Микен). Внешняя политика Микен была очень агрессивной. Кроме Крита, ахейские племена под предводительством Микен нанесли сокрушительное поражение Троянскому царству (это поражение было увековечено Гомером в «Иллиаде»).

Однако постоянные военные походы и нашествие завоевателей (греческих племен дорийцев вооруженных железным оружием), привело к упадку микенской цивилизации. В истории культуры Древней Греции начались так называемые «темные века», называемые также Гомеровским периодом.

Гомеровский период в истории культуры Древней Греции – это время с одной стороны общей культурной деградации, а с другой – сложения единой греческой народности. К VIII веку, которым датируют написание поэм Гомера (описывающих ахейские времена языком современных Гомеру реалий), были созданы предпосылки для появления самобытной греческой культуры: усилилось социальное разделение в обществе, появилась аристократия подвергавшая сомнению власть греческих царей-«басилеев», вновь оживилась жизнь в городских центрах. В эту эпоху также складывается антропоморфная олимпийская мифология греков.

Архаический период ознаменовался культурным подъемом Древней Греции, характерными чертами которого стали: греческая морская колонизация берегов Черного и Средиземного морей; развитие международной торговли и межкультурных контактов (у финикийцев была заимствована письменность); развитие рабовладения; создание храмовой архитектуры (дорический и ионийский ордера); появление скульптуры, чернофигурной вазописи, литературы и поэзии (Гесиод, Пиндар, Архилох, Анакреонт). Но самым главным культурным достижением греков периода архаики были города-полисы – не имеющие аналогов в культуре того времени городские и социально-политические образования. Полисы возникли как поселения, осуществлявшие контроль за достаточно небольшой территорией на которой велось сельское хозяйство, обеспечивавшее достаток его жителям. Специфической чертой полиса была необычайна динамика и политическая активность его населения, ставшая возможным благодаря замене власти царей сперва на власть аристократов, а затем, как в Афинах, на демократию («власть народа») – политическую систему, в рамках которой каждый гражданин полиса имел право принимать участие в решении государственных проблем (их греки обычно публично обсуждали на городской рыночной площади агоре, служившей местом народных собраний).

Стоит отметить, что еще одной характерной чертой культуры Греции эпохи архаики была революция в мировоззрении древних греков – их постепенный отказ от мифологического сознания и настойчивое стремление выстраивать весь строй своей жизни по законам логоса (разума). Именно под конец эпохи архаики появляется такой феномен греческой культуры как философия (Фалес, Пифагор, Гераклит, Солон и др.). Агональность, то есть склонность к соревновательности и игре также становиться чертой греческого характера и культуры этого времени, что находит свое выражение в Олимпийских играх и постановках трагедий и комедий в изобретенном греками театре.

Классический период – это эпоха расцвета греческой культуры. В эту эпоху греки совместными усилиями смогли противостоять восточным завоевателям-персам, что способствовало величайшему духовному подъему во всех отнюдь не однородных греческих городах-полисах. На роль культурного центра Греции этой эпохи уверенно выходят Афины, город-государство расположенное в области Аттика. Именно афиняне провели наиболее радикальные демократические реформы, и именно в Афины стекались со всей Греции философы, риторы, историки, художники и поэты, восхищающиеся или критикующие афинское государственное устройство. По руководством политика и военачальника Перикла в это время проводится полная реконструкция афинского Акрополя, создаются его знаменитые храмы и прежде всего Парфенон, украшенный скульптурами мастера Фидия. По улицам Афин V века ходят и беседует с народом философы Сократ и Платон, а в театрах каждый год на общегородской праздник в честь бога вина Диониса устраиваются представления состоящие из трагедий (Эсхил, Софокл, Еврипид) и комедий (Аристофан). К концу V века Афины переживают политический кризис и проиграв в Пелопоннесской войне Спарте, значительно снижают темпы своего культурного развития.

Периодом эллинизма в истории греческой культуры именуется та культурная эпоха, которая наступила в Греции (и за ее пределами) после покорения царем Македонии Филиппом всех греческих полисов и грандиозного похода сына Филиппа – Александра Македонского во главе сборного греческого войска на Восток. В результе этого похода греки подчинили себе Египет, Сирию, Месопотамию, Малую и часть Центральной и Средней Азии (войска Александра врошли даже в Индию, однако смерть молодого царя заставила их отступить). На территории завоеванной Александром после его смерти возник целый ряд государств, которые возглавили его бывшие военачальники-диадохи (В Сирии – Селевк, в Египте – Птолемей, в Македонии – Антигон). В новых государствах проводилась та культурная политика, которую инициировал во время похода Александр: греки роднились с местным населением, перенимали его обычаи но и сами влияли на тех, кого они завоевали, активно обустраивая свой быт по полисным законам. В эпоху эллинизма было создано немало архитектурных шедевров. Так в Александрии (столице государства Птолемеев, основанной Александром Македонским) выстроили Александрийскую библиотеку и Александрийский маяк, а также скульптуру Колосса Родосского, а в Галикарнассе (Малая Азия) был воздвигнут знаменитый мавзолей (три последних причислялись древними к семи «чудесам света»). Развивались также скульптура, литература и философия, в которой постепенно на певые роли вышла школа стоиков, призывавшая к созерцательному отношению к миру (что было очень актуально в эпоху эллинистических монархий, приветствовавших в целом греческие традиции, но не допускавших демократического активизма классической эпохи). Укрепление монархии все же не смогло спасти эллинистические государства от покорения более сильными и могущественными соседями. С одной стороны Парфия, а с другой – Рим постепенно поглотили их.

 

 

Гомер (Homeros, ок. 8 в. до н.э.) – древнегреческий поэт, стоявший у истоков европейской литературы. Считается автором героических эпических поэм «Илиада» и «Одиссея», а также «гомеровских гимнов». Сохранились многочисленные изображения Гомера, бюсты которого представляют поэта в условной идеализированной форме, в виде слепого старца. Биографические сведения о Гомере, приводимые античными источниками столь противоречивые и малоправдоподобные, что уже в древности был поставлен и различным образом решался так называемый «гомеровский вопрос» (вопрос об авторстве и обстоятельствах возникновения гомеровского эпоса). Относительно времени жизни Гомера античные ученые приводили различные даты, начиная с 12 в. до н. э. и кончая 7 в. до н. э.; широко бытовала легенда о поэтическом состязании между Гомером и Гесиодом (ок.700 г. до н.э.). Уже в древности на право именоваться родиной Гомера претендовали семь греческих городов: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины. В греко-римском мире Гомер оставался наиболее читаемым автором вплоть до византийских времен, а его поэмы стали эталоном при оценке поэтического творчества античности. «Одиссея Гомера» – вторая после «Иллиады» великая поэма Гомера. Как полагают большинство исследователей, гомеровские поэмы, написанные гекзаметром (стихотворным размером, состоящим «из шести стоп») были созданы в Малой Азии, в Ионии в 8 в. до н. э. на основании мифологических сказаний о Троянской войне (кон. ХIII в до н.э.). В 24 книгах «Одиссеи» воспеваются длящиеся 10 лет, странствования и возвращение на родину к его жене Пенелопе, одного из героев Троянской войны – царя острова Итаки Одиссея. Поэтическая красота, огромное влияние на развитие мировой литературы и множество сведений по различным сторонам жизни древнегреческого общества – мифологии, обычаям, быту, воинскому искусству, системе власти и т.д. делают поэмы Гомера необычайно важным источником наших знаний о раннем этапе формирования феномена античной культуры.

 

ГОМЕР

«Одиссея»

Песнь двенадцатая

(Сирены; Скилла и Харибда)

Ключ к фрагменту: по пути с Троянской войны домой, царю Одиссею пришлось пройти через множество опасностей и искушений, которые он преодолел благодаря своему уму, силе и сноровке. Сирены заманивающие сладкими голосами мореплавателей на гибель и чудовища Сцилла и Харибда так и не смогли остановить Одиссея в его плавании.

 

<…> Мачту поставив и снасти наладивши все, в корабле мыСели. Его направлял только ветер попутный да кормчий.Сердцем сильно крушась, к товарищам я обратился: - Не одному, не двоим только нужно, товарищи, знать нам,(155) Что предсказала мне ночью Цирцея, богиня в богинях.Всем вам все расскажу я, чтоб знали вы, ждет ли нас гибельИли возможно еще ускользнуть нам от смерти и Керы.Прежде всего убеждала она, чтобы мы избегалиПенья чудесноголосых сирен и цветочного луга.(160) Мне одному разрешила послушать. Однако должны выКрепко меня перед этим связать, чтоб стоял я на местеВозле подножия мачты, концы ж прикрепите к подножью.Если я стану просить и меня развязать прикажу вам,Больше тотчас же еще ремней на меня намотайте. (165) Так, говоря по порядку, товарищам все рассказал я.Быстро несся наш прочный корабль, и вскоре пред намиОстров сирен показался - при ветре попутном мы плыли.Тут неожиданно ветер утих, неподвижною гладьюМоре простерлось вокруг: божество успокоило волны.(170) Встали товарищи с мест, паруса корабля закатали,Бросили в трюм их, а сами, к уключинам сев на скамейки,Веслами стали взбивать на водной поверхности пену.Круг большой я достал пчелиного воска, на частиМелко нарезал и сильными стал разминать их руками.(175) Быстро воск размягчился от силы, с какой его мял я,И от лучей Гелиоса владыки Гиперионида.Воском я всем по порядку товарищам уши замазал,Те же, скрутивши меня по рукам и ногам, привязалиСтоя к подножию мачты концами ременной веревки,(180) Сами же, севши, седое ударили веслами море.На расстояньи, с какого уж крик человеческий слышен,Мчавшийся быстро корабль, возникший вблизи, не укрылсяОт поджидавших сирен. И громко запели сирены:– К нам, Одиссей многославный, великая гордость ахейцев!(185) Останови свой корабль, чтоб пение наше послушать.Ибо никто в корабле своем нас без того не минует,Чтоб не послушать из уст наших льющихся сладостных песенИ не вернуться домой восхищенным и много узнавшим.Знаем все мы труды, которые в Трое пространной(190) Волей богов понесли аргивяне, равно как троянцы.Знаем и то, что на всей происходит земле жизнедарной, –Так голосами они прекрасными пели. И жадноМне захотелось их слушать. Себя развязать приказал я,Спутникам бровью мигнув. Но они гребли, наклонившись.(195) А Перимед с Еврилохом немедленно с мест поднялися,Больше ремней на меня навязали и крепче скрутили.После того как сирены осталися сзади и большеНе было слышно ни голоса их, ни прекрасного пенья,Тотчас вынули воск товарищи, мне дорогие,(200) Вмазанный мною им в уши, меня ж отпустили на волю.Только, однакоже, остров сирен мы покинули, тотчасПар и большую волну я увидел и грохот услышал.Спутники в ужас пришли, из рук их попадали весла.Весла, шипя, по теченью забились. На месте корабль наш(205) Стал: уж не гнали его с краев заостренные весла.Я же пошел чрез корабль и товарищей, в ужас пришедших,Мягко стал ободрять, становясь возле каждого мужа:- Мы ли, друзья, не успели ко всяческим бедам привыкнуть!Право же, эта беда, что пред нами, нисколько не больше(210) Той, когда нас циклоп в пещере насильственно запер,Но и оттуда искусство мое, мой разум и доблестьВывели вас. Так и эту беду вы потом вспомянете.Нынче ж давайте исполнимте дружно все то, что скажу я.Вы, при уключинах сидя, чрез волны глубокие моря(215) Веслами дружно гребите. Быть может, Кронид-промыслительДаст нам уйти и спастись от опасности, нам здесь грозящей.Кормчий! Тебе же даю приказанье: все время, как будешьПравить рулем корабля, держи в уме своем вот что:Дальше корабль направляй от этой волны и от пара,(220) Правь его к той вон высокой скале, чтоб сюда незаметноНаш не втянуло корабль и нас бы не вверг ты в несчастье. - Так говорил я. Послушались слов моих спутники тотчас.Им не сказал я о Сцилле, о бедствии неотвратимом:Весла они бы из рук упустили и, гресть переставши,(225) Все бы внутри корабля чернобокого спрятались в страхе.О приказании тягостном том, что дала мне Цирцея, -Не облекаться в доспехи для боя, - совсем позабыл я.Славные быстро надевши доспехи и два длинноострыхВзявши копья, устремился на палубу я носовую.(230) Ждал я, – оттуда должна появиться сначала пред намиГорная Сцилла, неся для товарищей наших несчастье.Но ничего я увидеть не мог, и глаза утомились,Пристально глядя все время на гору, покрытую мраком.Узким проливом мы плыли, и в сердце теснились стенанья;(235) Сцилла с этого боку была, с другого Харибда,Страх наводя, поглощала соленую воду морскую.Воду когда извергала она, то вода клокотала,Словно в котле на огромном огне. И обильная пенаКверху взлетала, к вершинам обоих утесов. Когда же(240) Снова глотала Харибда соленую воду морскую,Вся открывалась пред нами кипящая внутренность. СкалыСтрашно звучали вокруг, внутри же земля открываласьС черным песком. И товарищей бледный охватывал ужас.Все мы, погибели близкой страшась, на Харибду глядели.(245) В это-то время как раз в корабле моем выгнутом СциллаШесть схватила гребцов, наилучших руками и силой.Я, оглянувшись на быстрый корабль и товарищей милых,Только увидеть успел, как у поднятых в воздух мелькалиНоги и руки. Меня они с воплем ужасным на помощь(250) Звали, в последний уж раз называя по имени скорбно.Так же, как если рыбак на удочке длинной с уступаВ море с привязанным рогом быка лугового бросаетКорм, чтобы мелкую рыбу коварно поймать на приманку,И, извиваясь, она на крючке вылетает на сушу, -(255) Так они бились, когда на скалу поднимала их Сцилла.Там же при входе в пещеру она начала пожирать их.С воплями в смертной тоске простирали ко мне они руки.Многое я претерпел, пути испытуя морские,Но никогда ничего не случалось мне видеть ужасней! <…>

Источник: Гомер Одиссея; Пер. В. Вересаева // Эллинские поэты. – М., 1963.

 

 

Гесиод (Hesiodes, ок. 700 до н.э.) - первый древнегреческий поэт, историческая достоверность существования которого не вызывает сомнения. Его отец был выходцем из Кимы (Малая Азия) переселившимся впоследствии в Аскру (Беотия). Там Гесиод вел жизнь крестьянина, занимаясь пастушеством. Для своих поэм, из которых самыми известными из числа дошедших до нас являются «Работы (труды) и дни» и «Теогония»(т.е. «происхождение богов») Гесиод принял форму эпического гекзаметра и язык гомеровского героического эпоса. Личные советы, общие правила жизненной мудрости, крестьянский календарь и мифологические вставки ассоциативно связаны между собой в архаической пестроте проникнутой дидактическим пафосом поэмы. «Работы и дни» Гесиода.

 

ГЕСИОД «Работы и дни»Ключ к фрагменту: В поэме «Работы и дни», Гесиод излагает то, что можно назвать его «видением истории» - концепцию «смены поколений», призванную объяснить социальную несправедливость в окружающей его действительности. <…> Создали прежде всего поколенье людей золотое(110) Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских,Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,Горя не зная, не зная трудов. И печальная старостьК ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильныБыли их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили.А умирали, как будто объятые сном. НедостатокБыл им ни в чем неизвестен. Большой урожай и обильныйСами давали собой хлебодарные земли. Они же,Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства,-(120) Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных.После того как земля поколение это покрыла,В благостных демонов все превратились они наземельныхВолей великого Зевса: людей на земле охраняют,Зорко на правые наши дела и неправые смотрят.Тьмою туманной одевшись, обходят всю землю, даваяЛюдям богатство. Такая им царская почесть досталась. После того поколенье другое, уж много похуже,Из серебра сотворили великие боги Олимпа.Было не схоже оно с золотым ни обличьем, ни мыслью.(130) Сотню годов возрастал человек неразумным ребенком,Дома близ матери доброй забавами детскими тешась.А наконец, возмужавши и зрелости полной достигнув,Жили лишь малое время, на беды себя обрекаяСобственной глупостью: ибо от гордости дикой не в силахБыли они воздержаться, бессмертным служить не желали,Не приносили и жертв на святых алтарях олимпийцам,Как по обычаю людям положено. Их под землеюЗевс-громовержец сокрыл, негодуя, что почестей людиНе воздавали блаженным богам, на Олимпе живущим.(140) После того как земля поколенье и это покрыла,Дали им люди названье подземных смертных блаженных,Хоть и на месте втором, по в почете у смертных и эти. Третье родитель Кронид поколенье людей говорящих,Медное создал, ни в чем с поколеньем несхожее прежним.С копьями. Были те люди могучи и страшны. ЛюбилиГрозное дело Арея, насильщину. Хлеба не ели.Крепче железа был дух их могучий. Никто приближатьсяК ним не решался: великою силой они обладали,И необорные руки росли на плечах многомощных.(150) Были из меди доспехи у них и из меди жилища,Медью работы свершали: никто о железе не ведал.Сила ужасная собственных рук принесла им погибель.Все низошли безыменно: и, как ни страшны они были,Черная смерть их взяла и лишила сияния солнца. После того как земля поколенье и это покрыла,Снова еще поколенье, четвертое, создал КронионНа многодарной земле, справедливее прежних и лучше,-Славных героев божественный род. Называют их люди(160) Полубогами: они на земле обитали пред нами.Грозная их погубила война и ужасная битва.В Кадмовой области славной одни свою жизнь положили,Из-за Эдиповых стад подвизаясь у Фив семивратных;В Трое другие погибли, на черных судах переплывшиРади прекрасноволосой Елены чрез бездны морские.Многих в кровавых боях исполнение смерти покрыло;Прочих к границам земли перенес громовержец Кронион,Дав пропитание им и жилища отдельно от смертных.(170) Сердцем ни дум, ни заботы не зная, они безмятежноБлиз океанских пучин острова населяют блаженных.Трижды в году хлебодарная почва героям счастливымСладостью равные меду плоды в изобилье приносит. Если бы мог я не жить с поколением пятого века!Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.Землю теперь населяют железные люди. Не будетИм передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.[Все же ко всем этим бедам примешаны будут и блага.(180) Зевс поколенье людей говорящих погубит и этоПосле того, как на свет они станут рождаться седыми.]Дети - с отцами, с детьми -их отцы сговориться не смогут.Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю - хозяин.Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.Старых родителей скоро совсем почитать перестанут;Будут их яро и зло поносить нечестивые детиТяжкою бранью, не зная возмездья богов; не захочетБольше никто доставлять пропитанья родителям старым.Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.(190) И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и элодеюСтанет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худыеЛживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся.Следом за каждым из смертных бессчастных пойдет неотвязноЗависть злорадная и злоязычная, с ликом ужасным.Скорбно с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело,К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,(200) Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие бедыЛюдям останутся в жизни. От зла избавленья не будет. <…> (C. 62-64) Источник: Гесид. Теогония / Пер.В.Вересаева // Античная литература. Греция. Антология. Ч.1. – М., 1989.
ГЕСИОД

 

«Теогония»

Ключ к фрагменту: В прологе поэмы «Теогония», Гесиод говорит о своем призвании поэта и излагает основные идеи древнегреческой космологии и теогонии. Он повествует о сотворении мира из хаоса, и последовательности трех божественных династий богов, сменивших друг друга ко времени воцарения в жилище богов на Олимпе Зевса.

С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем.
На Геликоне они обитают высоком, священном.
Нежной ногою ступая, обходят они в хороводе
Жертвенник Зевса-царя и фиалково-темный источник <…> <…> (21) Песням прекрасным своим обучили они Гесиода
В те времена, как овец под священным он пас Геликоном. <…> (C.69-70) <…> Радуйтесь, дочери Зевса, даруйте прелестную песню!
Славьте священное племя богов, существующих вечно, -
Тех, кто на свет родился от Земли и от звездного Неба,
Тех, кто от сумрачной Ночи, и тех, кого Море вскормило.
Все расскажите: как боги, как наша земля зародилась,
Как беспредельное море явилося шумное, реки,
(110) Звезды, несущие свет, и широкое небо над нами;
[Кто из бессмертных подателей благ от чего зародился,]
Как поделили богатства и почести между собою,
Как овладели впервые обильноложбинным Олимпом.
С самого это начала вы все расскажите мне, Музы,
И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.
Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
(120) И, между вечными всеми богами прекраснейший, - Эрос.
Сладкоистомный - у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.
Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:
Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись.
Гея же прежде всего родила себе равное ширью
Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду
И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных;
(130) Нимф, обитающих в чащах нагорных лесов многотонных;
Также еще родила, ни к кому не всходивши на ложе,
Шумное море бесплодное, Поит. А потом, разделивши
Ложе с Ураном, на свет Океан породила глубокий,
Коя и Крия, еще - Гипериона и Напета,
Фею и Рею, Фемиду великую и Мнемосину,
Златовенчанную Фебу и милую видом Тефию.
После их всех родился, меж детей наиболе ужасный,
Крон хитроумный. Отца многомощного он ненавидел.<…> (C.71-72) Источник: Гесид. Теогония / Пер.В.Вересаева // Античная литература. Греция. Антология. Ч.1. – М., 1989.

Гиппократ (Hippocrates, ок. 460 – ок. 375 до н.э.) –древнегреческий врач и педагог с острова Коса которого именуют «отцом медицины» и которому принадлежит заслуга в становлении основанного на практическом опыте и наблюдении фактов научного духа греческой медицины. Гипократ считается автором обширного собрания древнегреческих медицинских сочинений, но наиболее известен сегодня он в большей степени благодаря формулировке этического медицинского кодекса, который называется Гиппократовой клятвой.

 

«Клятва Гиппократа»

Ключ к фрагменту:будущий врач, согласно Гиппократу, должен былпринести присягу своему покровителю – богуАсклепию и его дочерям Гигиеи (здоровье) и Панакеи (божественная цилительница болезней). «Новичок» торжественно брал на себя обязательства воздерживаться от каких бы то ни было предосудительных действий и не ронять своего врачебного достоинства при любых обстоятельствах, которые могут встретиться в профессиональной деятельности врача.

 

Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с родителями, делиться с ними своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучить, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никакому другому. Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающихся этим делом. В какой бы дом я не вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому.

 

Источник: Гиппократ. Избранные книги. Т. 1. – М., 1936. – С. 87-88.

 

 

.

 

 

 

 

Платон (Pláton, 427 – 347 гг. до н.э.) – один из величайших древнегреческих мыслителей Родился в семье, имевшей аристократическое происхождение. Около 407 г. Платон познакомился с Сократом (470 – 399 гг. до н .э.) и стал одним из его самых восторженных учеников. В Афинах Платон основал собственную школу — Академию. Почти все сочинения Платона написаны в форме диалогов (беседу в большей части ведёт Сократ), язык и композиция которых отличаются высокими художественными достоинствами. К раннему периоду (приблизительно 90-е гг. IV в. до н. э.) относятся диалоги: «Апология Сократа», «Критон», «Эвтифрон», «Лазет», «Лисий», «Хармид», «Протагор», 1-я книга «Государства» (сократовский метод анализа отдельных понятий, преобладание моральной проблематики); к переходному периоду (80-е гг.) — «Горгий», «Менон», «Эвтидем», «Кратил», «Гиппий меньший» и др. (зарождение учения об идеях, критика релятивизма софистов); к зрелому периоду (70—60-е гг.) — «Федон», «Пир», «Федр», II—X книги «Государства» (учение об идеях), «Теэтет», «Парменид», «Софист», «Политик», «Филеб», «Тимей» и «Критий» (интерес к проблемам конструктивно-логического характера, теория познания, диалектика категорий и космоса и др.); к позднему периоду — «Законы» (50-е гг.).

«Апология Сократа» – единственное произведение Платона, написанное не в диалогической форме. В центре внимания в «Апологии» ‑ личность Сократа, которая оказала глубочайшее влияние на все философское творчество Платона. Сократ вместе с софистами открыл новую эпоху истории античной философии, обратившись от космологии и натурфилософии к проблеме человека, его познавательных способностей и нравственности. Постоянное стремление Сократа анализировать традиционные человеческие понятия, добиваться их ясности, стараться сохранить все лучшее и сокрушить все худшее в них вызывало у многих его современников недоумение или боязнь, а некоторые даже испытывали ужас и испуг перед такого рода еще небывалым в Греции критицизмом. Сократа стали обвинять в безбожии, в развращении молодежи, в подрыве существующего государственного строя и даже во введении каких-то новых божеств. В результате судебного разбирательства, на котором скорее всего присутствовал Платон описавший произнесенную обвиняемым речь в свою защиту, Сократ был приговорен к смерти. Последние слова Сократа, сказанные им после провозглашения смертного приговора дают необычайно яркое и подлинное представление о том как, по мнению античного грека, должен вести себя настоящий философ перед лицом смерти.

ПЛАТОН

«Апология Сократа»

Ключ к фрагменту:В своей речи после вынесения ему смертного приговора, Сократ неожиданно для его обвинителей, не обвиняет, а благодарит их за принятое решение. С его точки зрения, люди отправившие на смерть философа не понимают, что смерть для честного и думающего человека может значить не просто конец его жизни, а тот решающий момент, когда его жизнь преобретает наконец свой смысл и полноту. Сократ готов встретить смерть и он уверен, что само время оправдает его имя перед жителями Афин.

<…> (38 с) Немного не захотели вы подождать, о мужи афиняне, а вот от этого пойдет о вас дурная слава между людьми, желающими хулить наш город, и они будут обвинять вас в том, что вы убили Сократа, известного мудреца. Конечно, кто пожелает вас хулить, тот будет утверждать, что я мудрец, пусть это и не так. Вот если бы вы немного подождали, тогда бы это случилось для вас само собою; подумайте о моих годах, как много уже прожито жизни и как близко смерть. Это я (d) говорю не а всем вам, а тем, которые осудили меня на смерть. А еще вот что хочу я сказать этим самым людям: быть может, вы думаете, о мужи, что я осужден потому, что у меня не хватило таких слов, которыми я мог бы склонить вас на свою сторону, если бы считал нужным делать и говорить все, чтобы уйти от наказания. Вовсе не так. Не хватить-то у меня, правда что, не хватило, только не слов, а дерзости и бесстыдства и желания говорить вам то, что вам всего приятнее было (e) бы слышать, вопия и рыдая, делая и говоря, повторяю я вам, еще многое меня недостойное – все то, что вы привыкли слышать от других. Но и тогда, когда угрожала опасность, не находил я нужным делать из-за этого что-нибудь рабское, и теперь не раскаиваюсь в том, что защищался таким образом, и гораздо скорее предпочитаю умереть после такой защиты, нежели оставаться живым, защищавшись иначе. Потому что ни на суде, ни на войне, ни мне, ни кому-либо другому не следует избегать смерти всякими способами без разбора. Потому что и в сражениях часто бывает очевидно, что от смерти-то можно иной раз уйти, или бросив оружие, или начавши (39) умолять преследующих; много есть и других способов избегать смерти в случае какой-нибудь опасности для того, кто отважится делать и говорить все. От смерти уйти нетрудно, о мужи, а вот (b) что гораздо труднее - уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, – тем, что идет проворнее, – нравственною порчей. И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истиною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, и они – при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно.

(c) А теперь, о мои обвинители, я желаю предсказать, что будет с вами после этого. Ведь для меня уже настало то время, когда люди особенно бывают способны пророчествовать, – когда им предстоит умереть. И вот я утверждаю, о мужи, меня убившие, что тотчас за моей смертью придет на вас мщение, которое будет много тяжелее той смерти, на которую вы меня осудили. Ведь теперь, делая это, вы думали избавиться от необходимости давать отчет в своей жизни, а (d) случится с вами, говорю я, совсем обратное: больше будет у вас обличителей – тех, которых я до сих п