ИЗОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ВЛЮБЛЕННАЯ 19 страница

Марта

 

А вот и ужин.

 

Камило

 

Труд напрасный.

Клянусь вам, искренне вполне,

Я, право же, не в силах есть.

 

Леонарда

 

Я вас и не зову обедать,

Но вы обязаны отведать;

Здесь личная задета честь.

 

Камило

 

Вы об отраве?

 

Леонарда

 

Да, о ней.

Отведайте, ведь мне обидно.

 

Камило

 

Обидеть вас — настолько стыдно,

Что лучше — тысяча смертей.

Из ваших рук беру отраву,

Как Александр из рук врача;[88]

Где наша вера горяча,

Мы все осилим, ей во славу.

 

Урбан

 

Какая к древностям любовь!

 

Марта

 

И как начитан, просто диво!

 

Урбан

 

Вы говорите так красиво,

А это попросту морковь.

Пойду и принесу вино.

 

(Уходит.)

Камило

 

Он очень весел и остер.

Но заключимте уговор.

 

Леонарда

(в сторону)

 

Что он ни скажет, все умно.

 

Камило

 

Хотя всего вас трое тут,

Мне трудно, должен вам признаться,

Вести беседу, откликаться,

Не зная, как кого зовут.

Я сочиню вам имена,

Чтоб не теряться всякий раз.

 

Урбан возвращается с вином.

Урбан

 

Прошу.

 

Камило

 

Сейчас, мой друг, сейчас.

 

Урбан

 

Прошу.

 

Марта

 

Да им не до вина.

 

Урбан

(в сторону)

 

Я этих сахарных господ,

Насквозь из патоки и меда,

Русалок мужеского рода,

Душащих пальчики и рот,

Всех изничтожил бы бесследно!

 

(К Камило.)

 

Прошу.

 

Камило

 

Отведайте сперва.

 

Урбан

 

Концами губ! Едва-едва!

Да разве же вам это вредно?

 

Камило

(в сторону)

 

Вздор, здесь обмана нет.

 

(Леонарде.)

 

Сеньора!

Отменим чопорный обряд.

 

Урбан

(Марте, тихо)

 

Пьет, как девица, щуря взгляд;

Посмотрим, то ли будет скоро.

Пью за хозяйку; ей почет.

 

(Пьет.)

 

Камило! Эту пью за вас,

А эту, Марта, пью за нас;

Кто крепко любит, крепко пьет.

 

Марта

 

Несносный! Что за болтовня!

Сиди и слушай. Нам сейчас

Дадут прозванья, всем зараз.

 

Урбан

 

Я слушаю. Пью за меня.

 

Леонарда

 

Так как я буду названа?

 

Камило

 

Дианой. Объяснять не стану,

Чем вы похожи на Диану.

 

Леонарда

 

Нет, все же?

 

Камило

 

Ведь она — Луна,

Горит во тьме, боится дня?

 

Леонарда

 

Да.

 

Камило

 

Любит скрыть свои черты?

 

Урбан

 

Как здорово!

 

Марта

 

Да слушай ты!

 

Урбан

 

Я слушаю. Пью за меня.

 

Камило

(Марте)

 

А вы — Ирида. Как известно,

Она прислужница Луны.

 

(Урбану.)

 

А вы — Меркурий[89].

 

Леонарда

 

Всем даны

Их имена, и как прелестно!

 

Урбан

 

Меркурий? Сказано дразня?

Нет, лучше — Бахус[90], с чашей хмеля.

 

Марта

 

Молчи и слушай, пустомеля.

 

Урбан

 

Я слушаю. Пью за меня.

 

Леонарда

 

Однако поздно; вы идите.

Пока у нас беседа шла,

Глядишь, а ночь и протекла.

 

Камило

 

И маску снять вы не хотите?

 

Леонарда

 

Ночь не последняя, Камило.

Сегодня мы простимся так.

 

(Урбану.)

 

Урбан, в дорогу! И колпак,

И, словом, так же все, как было.

 

Урбан

 

Сеньор! Наденьте клобучок.

 

Камило

 

А поцелуй перед разлукой?

 

Леонарда

 

Вот он.

 

Камило

 

О счастье вместе с мукой!

 

Урбан надевает ему клобук.

 

Полегче!

 

Урбан

 

Рост у вас высок.

 

Леонарда

 

Невежа, кто так надевает!

 

Урбан

 

Вам не сыграться никогда.

Басок, он прочен, хоть куда;

Он тридцать квинт переживает.

Беритесь крепче за ремень.

 

Камило

 

Прощайте, скрытая Луна!

 

Леонарда

 

Ах, как до завтра жизнь длинна!

Ну, снимем маски.

 

Марта

 

Скоро день.

Пора уснуть. Ложитесь с богом.

 

Леонарда и Марта уходят.

Камило

 

Любовь слепа, я вижу сам.

 

Урбан

 

А мне-то? Легче ли, чем вам?

Таскать слепого по дорогам!

 

Уходят.

 

УЛИЦА

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

Валерьо один, укрытый плащом.

Валерьо

 

Вы, подозренья, самых прозорливых

Сводящие с ума и трезвый мозг

Пьянящие такой толпой химер,

Какой не создает воображенье

Художника, рисующего нечто,

Или поэта в творческом пылу, —

Куда влечете вы мой буйный разум,

Веля мне бодрствовать, когда все спят?

Уже возничий звездной колесницы

Как будто бы спускается на отдых,

И клонятся все ниже шесть сестер[91]

И та, что между них живет стыдливо;

А я, томимый и грызомый вами,

Не как звезда горю, сияя светом,

А как огонь той вековечной бездны,

Откуда он возносится, пылая,

Из уст ее без устали стремясь.

Нет, не спроста в моем воображенье

Засело, что у этой Леонарды,

Среди картин и книг, есть некий образ,

Который ей милей всех остальных.

Ночь! Если там, внутри, сидит счастливец,

Пусть выйдет он, чтоб расточилась тьма.

Но как же мне дознаться одному,

Раз этот дом подобен древним Фивам[92],

В которых было сто больших ворот?

Сюда идут. Схоронимся скорей

В углу портала, у ее дверей.

 

(Отходит.)

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

Валерьо в углу портала дома Леонарды, Отон, укрытый плащом.

Отон

 

Я был задержан разными делами

Родных и близких. Улица, прости,

И ты прости, блаженное окно,

Что поздно вас приветствую сегодня.

Окно мое! Скажи мне, вылетал ли

Из недр твоих хотя б единый вздох?

Зато в тебя влетало их так много,

Что меньше можно счесть цветов в апреле

Или жемчужин, пролитых зарей.

О, сколько бедных Ифисов, повисших

На этой равнодушной к ним решетке,

Ждут, чтобы небо обратило в мрамор

Ту, у которой мраморная грудь!

И ты, о дверь… Позвольте, что я вижу?

Что это? Призрак? Новая колонна?

Недаром сердце говорило мне,

Чтоб я пришел сюда сегодня ночью.

О, неужели это тот счастливец,

Которому благоволит вдова?

Что делать? Что сказать ему? Клянусь,

В архитектуре нужно равновесье,

И в мраморах гармония нужна.

 

(Становится по другую сторону двери.)

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

Валерьо и Отон по обе стороны дверей, Лисандро, укрытый плащом.

Лисандро

 

Вдова! Я вас люблю так нежно,

Что я у этого окна

Вплоть до зари, хоть ночь длинна,

Согласен простоять прилежно.

Ах, если б вы меня любили,

Святой иль грешной, все равно!

«Нет» — все услышали давно,

А «да» — кому вы подарили?

Ваш вид, всегда недостижимый,

Уверил даже и глупцов,

Что должен быть, в конце концов,

У вас таинственный любимый.

Вы тут живете в заточенье,

Чтоб это скрыть от чуждых глаз,

А между тем по многу раз

Бываете в своем именье.

А там сады и огороды,

Поля и одинокий дом

Не в сумерки и не тайком

Дверь отворяют для свободы.

Вдова! Все твердо в том согласны,

Что вы взлелеяли в тиши

Избранника своей души;

Ведь вы печальны и прекрасны.

Не вам, богатой, благородной,

Красивой, жить в плену бесстрастья,

Когда достаточно для счастья

Быть женщиной и быть свободной.

Вы клясться триста раз вольны,

Что все мужчины вам противны,

Что меж людей вы — ангел дивный,

Не верю, нет, вы влюблены!

 

(Замечает Валерьо и Отона.)

 

Так безрассудно говорить на ветер

И не подумать, что моим речам

Внимают эти мыслящие тени!

Итак, стена, и у тебя есть уши.

О дом, который всех тяжеле в мире!

Гиганты подпирают твой портал,

Закутаны в плащи твои колонны!

Ночная стража у дверей! Отлично!

Где столько стражи ставится у входа,

Там должен быть укрыт богатый клад.

Что ж, раз они поддерживают дом,

То будем подпирать его все вместе.

Я никуда не двигаюсь отныне

И буду водружен посередине.

 

(Становится между Валерьо и Отоном.)

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

Те же, альгуасилы и писец.

Альгуасил

 

Недурно мы накрыли игроков!

 

Писец

 

А на столах — какая куча денег!

 

Альгуасил

 

За этим домом нужно последить:

Там пьянствуют, там женщины бывают;

Я их еще прижму. Эй, кто в дверях?

Во имя короля, ни с места! Стойте!

 

Отон

 

Да мы стоим. Зачем вы нам суете

Фонарь в глаза?

 

Альгуасил

 

Я должен вас увидеть

И начисто убрать плащи с лица.

 

Валерьо

 

Извольте знать, что мы дворяне.

 

Альгуасил

 

Верю,

Но должен убедиться самолично;

Нас любят надувать. Ну, ну, живее!

 

Лисандро

 

Я умоляю, отойдем в сторонку.

 

Альгуасил

 

Нет, только здесь. Да ну же, открывайтесь!

 

Все трое открывают лица.

 

Сеньор Отон, Лисандро и Валерьо!

Чего же вы не назвали себя?

 

Отон

 

Мне было неудобно.

 

Лисандро

 

Да и мне.

Но я таким разоблаченьем счастлив.

 

Валерьо

 

Я тоже рад тому, что получилось;

Могло совсем иначе получиться.

 

Альгуасил

 

Так, стало быть, я вам не причинил

Неудовольствия?

 

Лисандро

 

Мы вам, напротив,

Весьма обязаны.

 

Альгуасил

 

Я вам обязан.

Быть может, проводить вас, господа?

 

Отон

 

Нам здесь удобно.

 

Альгуасил

 

Ваш слуга… Идем.

 

Лисандро

 

Мы неразлучны всюду и во всем!

 

Альгуасилы и писец уходят.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

 

Валерьо, Отон, Лисандро.

Валерьо

 

Отон — король архитектуры.

 

Отон

 

Да и Валерьо хоть куда.

 

Лисандро

 

Эффектны были, господа,

В портале наши три фигуры!

Но вы хитрей места избрали.

 

Валерьо

 

А кто в середку вас просил?

 

Отон

 

Когда б не этот альгуасил,

Друг друга мы бы искромсали.

 

Лисандро

 

Утешусь тем, что мы все трое —

Глупцы, каких не видел свет.

 

Отон

 

Не глупость это, вовсе нет,

А сумасшествие сплошное.

Но если видеть в нас глупцов,

То всех глупей вы были сами,

Став посередке между нами.

 

Лисандро

 

Я стал бы между ста врагов,

Хотя бы каждый был гигант.

 

Отон

 

Вот лев какой!

 

Валерьо

 

И он не шутит:

Деревья он руками крутит

И скалы мечет, как Роланд[93].

 

Лисандро

 

Но весь размах своей натуры

Явила глупость, господа,

Когда Отон принес сюда

Корзину книг, а вы — гравюры.

 

Отон

 

Да мы друг друга не видали,

Мы были в масках.

 

Валерьо

 

Подождите;

Все трое, если знать хотите,

В тот вечер глупостью страдали.

Он коробейника представить

Пытался тоже кое-как

И не был впущен в дом.

 

Отон

 

Ах, так?

Могу вас искренне поздравить.

 

Лисандро

 

Раз не безгрешен ни единый,

То, значит, все мы дураки;

Так побеседуем, с тоски,

О той, кто этому причиной,

И позлословим без стеснений.

 

Валерьо

 

Раз я злословить приглашен,

Я вам скажу, зачем Отон

Пришел сегодня к этой сени:

Узнать — какой-нибудь счастливец

Не проникает ли сюда.

 

Отон

 

Я с этим шел, вы правы, да.

 

Лисандро

 

Я верю вам, сеньор ревнивец;

Я с той же целью шел, признаться.

 

Валерьо

 

А что меня сюда влекло,

Как не позыв увидеть зло

И в бездну ревности сорваться?

 

Отон

 

Нам надо в тайне и в тиши

Начать борьбу с ее тиранством,

С холодным и жестоким чванством

Ее бесчувственной души.

Приговорим ее к бесчестью.

Кумир да будет сокрушен!

 

Лисандро

 

Как хорошо сказал Отон!

Какой же мы отплатим местью?

Сеньоры! Знаете ли вы,

В чем я уверен сокровенно?

 

Валерьо

 

Нет. В чем?

 

Лисандро

 

Любовник несомненно

Таится в доме у вдовы.

Ведь как же: сколько ни смотри,

Снаружи ничего не видно,

А стало быть, она бесстыдно

Его запрятала внутри.

Вдова, богачка, с гордым взглядом

Всем отказавшая вокруг,

Она кого-нибудь из слуг

Кладет с собою ночью рядом.

И, в предпочтенье прочим слугам,

Наверно, именно Урбан,

Бездельник, умница, буян,

Зачислен к ней сердечным другом

За ней он ходит, словно тень,

Одет нарядно и богато,

Со всеми он запанибрата,

А с ней он шепчется весь день.

 

Отон

 

Гнуснейшая из всех картин!

Какой злодей, помилуй боже!

Я полосну его по роже,

Иначе я не дворянин!

Какие тут еще сомненья?

 

Валерьо

 

Я с вами соглашусь вполне;

То, что он делает, во мне

Давно рождает подозренья.

О, я мошенника прошколю,

Немилосердно искрошу!

 

Лисандро

 

Оставьте что-нибудь, прошу,

Изобличителю на долю.

Мальчишку нужно обескровить

Нам всем совместно, ей назло.

 

Отон

 

А между тем и рассвело.

Вот как приятно позлословить!

Сегодня мы сойдемся снова.

 

Валерьо

 

Проткнуть его, проткнуть скорей!

 

Лисандро

 

Пустить по свету без ноздрей!

 

Отон

 

Схватить и кожу снять с живого!

 

Уходят.

 

ЗАГОРОДНЫЙ САД

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

Лусенсьо, Росано.

Лусенсьо

 

Письмо я прочитал. Эрсино шлет

Мне свой привет, и говорит о муже

Для Леонарды, и такой дает

Его портрет, что дивно даже вчуже.

 

Росано

 

Он кровью благороднее, чем гот,

И юношеской прелестью не хуже,

Чем сам Нарцисс, Адонис иль Пирам,

А в знаньях не уступит мудрецам.

Он пишет, как Масиас; контраданса

Сплясать сам Хульо лучше бы не мог;

Никто, как он, вам не споет романса;

Как портретист, Гусман пред ним поблек;

Фехтует он не хуже, чем Карранса[94];

Первейший из вельмож его привлек

К себе в секретари, и там он слышит

Одни хвалы.

 

Лусенсьо

 

Так и Эрсино пишет.

Давно вы из Мадрида?

 

Росано

 

Да всего

Четыре полных дня взяла дорога.

 

Лусенсьо

 

Что нового?

 

Росано

 

Как будто ничего.

Но мы отходим в сторону немного;

Не замыкайте сердца своего,

Доверьтесь мне открыто, ради бога!

И покажите эту мне вдову,

Чтоб я ее увидел наяву.

Мне поручили убедиться лично,

Действительно ль так хороша она.

 

Лусенсьо

 

Что ж, если согласится, то отлично;

Она ведь как в тюрьме заточена.

Что я скажу — довольно необычно,

Но Леонарда словно рождена

В скалистой сьерре, так она строптива;

А впрочем, и разумна и красива.

Я к ней уж месяц с лишним не хожу

Из-за несчастных брачных разговоров;

Я сам сержусь, да и ее сержу,

И столько было неприятных споров;

А если я ей про письмо скажу,

Она сторицей выкажет свой норов;

Она и здесь, в Валенсии, дурит;

Так где же ее просватать нам в Мадрид!

Однако я согласен постараться.

 

Росано

 

Сказав, что я смущен, я не солгу,

Но все-таки нам надо попытаться;

Я должен сделать все, что я могу.

 

Лусенсьо

 

Спрошу, нельзя ль сегодня повидаться.

Перед Эрсино я всегда в долгу.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

Те же, Камило и Флоро.

Флоро

(к Камило)

 

Что ж было дальше?

И представить трудно!

 

Лусенсьо

 

Пройдем туда, здесь что-то очень людно.

 

Лусенсьо и Росано уходят.

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

Камило, Флоро.

Камило

 

А было то, любезный Флоро,

Что после этой первой ночи,

Когда меня впотьмах водили,

Как сокола или слепого,

Я был еще раз шесть иль семь

В гостях у этой незнакомки,

Но созерцать ее я мог

При свете глаз моих, и только.

Я жаждал быть ночною птицей,

Подобно филинам и совам,

Чтоб, наконец, познать глазами

Обожествленное на ощупь.

Я полюбил ее, не видя,

Или насколько видеть можно

Прикосновеньем, как слепые,

А это горестно и больно.

Я делал, чтоб ее увидеть

(Ведь я не так уж ненаходчив),

Такое, что могло бы тронуть

Индейца, варвара, дракона,

То говоря, что умираю,

С рыданьями и тяжким стоном,

То яростно давая клятвы

Вовек не возвращаться больше.

Напрасно было все — и нежность,

И взрывы гнева, и угрозы:

Она невидима, а я

Сведен с ума и околдован.

 

Флоро

 

Чтоб это колдовство расстроить,

Фонарь возьмите потайной.

 

Камило

 

Нет, Флоро, твой совет — дурной;

Мне это жизни может стоить.

Психея, подойдя с лампадой

К Амуру, спавшему в тиши[95],

Сгубила свет своей души

И все, что было ей отрадой.

 

Флоро

 

Раз получилось так нелепо,

То что ж вам делать, наконец?

 

Камило

 

Амура взять за образец

И быть, как он, влюбленным слепо.

 

Флоро

 

А прихватить кусочек мела

И на дверях черкнуть тайком?

 

Камило

 

Куда, с таким проводником!

Уж вот кто действует умело!

Мы на дворе, а он клянется

Что мы не вышли из сеней.

 

Флоро

 

Коляска и две дамы в ней.

 

Камило

 

А из коляски, мне сдается,

Сошла красивая вдова.

 

Флоро

 

И очень недурна служанка.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

Те же, Леонарда и Марта в накидках.

Леонарда

 

Какая милая полянка!

 

Марта

 

Тут вечно свежая трава.

 

Леонарда

(Марте, тихо)

 

Камило здесь.

 

Марта

 

А я хотела

Вас только что предупредить.

 

Камило

 

Могу вам чем-нибудь служить?

 

Леонарда

(Марте, тихо)

 

Заговорить с ним?

 

Марта

 

Можно смело.

Здесь никого как будто нет.

 

Леонарда

 

Благодарю за предложенье.

 

Камило

 

Вас окружать должно служенье,

Как Аполлона этот свет.

Я вправе вас сравнить со светом,

Который мне всего милей,

И, будь хоть изредка светлей,

Я был бы счастлив в мире этом.

Свет — высший дар и самый ясный

Из всех, какие небосвод

Земле ниспосылал с высот,

Пока не создал вас прекрасной.

 

Леонарда

 

Так жадно любят свет обычно

Слепые.

 

Камило

 

Это оттого,

Что мне недостает его,

Хоть вам оно и безразлично.

 

Леонарда

 

Вам не любви недостает?

 

Камило

 

О нет, вы так бы не сказали,

Когда б мою сеньору знали

И дивный блеск ее красот.

 

Леонарда

 

Что здесь правдиво и что ложно?

 

Камило

 

Простор небес — ее стезя,

И увидать ее нельзя,

К ней только прикоснуться можно.

Она — Диана.

 

Леонарда

 

Как? Луна?

 

Камило

 

Луна.

 

Леонарда

 

Я вас не понимаю.

Луны не трогают, я знаю,

И всякому она видна.

 

Камило

 

А я не вижу — и касаюсь.

 

Леонарда

 

Сеньор! Вы не в своем уме.

 

Камило

 

Я прикасаюсь к ней во тьме

И все сильней в нее влюбляюсь.

 

Леонарда

 

Ну, а Луна, та видит вас?

 

Камило

 

Да, видит; не бывает дня,

Чтобы не видела меня.

А я Диану — хоть бы раз!

 

Леонарда

 

О, если вас Диана видит,

То несомненно влюблена!

 

Камило

 

Со мной приветлива она.

 

Леонарда

 

И вас, поверьте, не обидит.

А вы могли бы для другой

Ее забыть?

 

Камило

 

О, как мне больно,

Что вы, хотя бы и невольно,