ИЗОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ВЛЮБЛЕННАЯ 18 страница

 

Сеньора…

 

Леонарда

 

Сей же миг

Обоих этих с их товаром…

 

Отон

 

Хотите, так берите даром;

Не жалко нам гравюр и книг.

 

Леонарда

 

Ну, поскорей! Чего вы ждете?

 

Валерьо

 

Спокойнее, без суеты!

 

Леонарда

 

Вы мне постыдные листы,

Дурные книжки продаете?

Их надо в палки гнать отсюда.

 

Валерьо

 

Полегче, мы уйдем и сами.

 

Отон

 

Посметь так обращаться с нами!

 

Второй слуга

 

Вот люди! Экая паскуда!

 

Первый слуга

 

Там у дверей какой-то третий

С духами и с помадой ждет.

 

Второй слуга

 

Ну, поживей, честной народ!

 

Валерьо

 

О, вы жесточе всех на свете!

 

Леонарда

 

Заприте двери на засовы!

Беда тому, кто постучит!

 

Валерьо

(Марте, тихо)

 

Что ж, Марта, уговор забыт?

 

Марта

(к Валерьо, тихо)

 

Тш! Госпожа услышит! Что вы!

 

КОМНАТА В ДОМЕ КАМИЛО

 

Камило, Урбан в маске.

Камило

 

Ей-богу, маска, ваш рассказ

Звучит весьма необычайно.

Вдобавок, я не знаю вас.

 

Урбан

 

Сеньор! Священнейшая тайна —

Все, что вы слышали сейчас.

 

Камило

 

Но раз ко мне она нежна,

Она и верить мне должна.

Нельзя ли, чтоб я ей служил,

Встречался с ней и говорил

И знал при этом, кто она?

 

Урбан

 

Нельзя. Доверьтесь ей всецело.

Желая ближе разузнать,

Вы сразу губите все дело.

 

Камило

 

Стараться что-нибудь понять —

Сойдешь с ума, скажу вам смело!

Когда б еще я знал врагов,

Я мог бы этот странный зов

Считать ловушкой очевидной;

Но человек я безобидный,

Мне всякий удружить готов.

Но вы, быть может, разрешите,

Чтоб я, во избежанье бед,

Подумал о своей защите

И взял с собою пистолет.

 

Урбан

 

Возьмите два, хоть сто возьмите.

И если сердце внять готово

Призыву сердца молодого,

Идите смело до конца.

Такого дивного лица

Нет в этом городе второго.

 

Камило

 

Но что мне от ее красот?

Впотьмах — плохое лицезренье.

Еще окажется урод.

 

Урбан

 

А голос? А прикосновенье?

Вам это яркий свет прольет.

А надоело, заскучали —

Не возвращайтесь.

 

Камило

 

Но нельзя ли

Перед собой хоть видеть путь?

 

Урбан

 

Как можно? В этом-то вся суть!

Вы все спросили, что желали?

 

Камило

 

И я пойду таким слепцом?

 

Урбан

 

Так вы должны войти, Камило,

И точно так покинуть дом,

 

Камило

 

Великолепно, очень мило!

 

Урбан

 

И слушаться меня во всем.

 

Камило

 

А где, мой друг, я вас найду?

 

Урбан

 

Сегодня, ровно в три, я жду

У Королевского моста;

Но вас — и только, без хвоста;

Иначе я не подойду.

 

Камило

(в сторону)

 

Не покидает ли иной

Для стран авзонских или галльских[82]

Свою семью и край родной

И к далям Индий португальских

Плывет над водной глубиной?

Бросают же родимый дом,

Чтоб воевать за рубежом?

Стоят же тысячи народа

В жаре и в давке, в куче сброда,

Любуясь пышным торжеством?

Иной среди пустынной нивы

Часами в зной и холод ждет,

Мелькнет ли кролик боязливый;

Простую рыбу стережет

Всю ночь удильщик терпеливый.

А я, который юн и смел,

Собравшись в путь, я оробел,

Когда, быть может, он прекрасен?

 

(Урбану.)

 

Идите с миром; я согласен.

 

Урбан

 

Поверьте, счастлив ваш удел!

 

Камило

 

Я принимаю приглашенье,

И в три я буду у моста.

 

Урбан

 

Вас ожидают наслажденье

И ангельская красота.

 

Камило

 

Или хотя бы приключенье.

 

Урбан

 

Прощайте же. Вас будут ждать.

Иду.

 

Камило

 

Прошу не опоздать.

 

Урбан

 

Не бойтесь, я не опоздаю.

 

Камило

(в сторону)

 

Что это значит, я узнаю,

Хотя бы жизнь пришлось отдать.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

ПОЛЕ У ВЪЕЗДА НА МОСТ. НОЧЬ

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

Камило один.

Камило

 

Я буду стоек и спокоен,

Не отступлю перед судьбой.

Я вышел в дерзновенный бой

И должен одержать, как воин,

Победу над самим собой.

Томимый тяжким колебаньем

Между боязнью и желаньем,

Я движусь, как во власти сна,

И воля словно сражена

Каким-то злым очарованьем.

Ведь, может быть, завистник жалкий,

Какой-нибудь безвестный враг

Придумал этот ловкий шаг,

И ждут меня удары палки,

А то еще удары шпаг.

А я? Склонил покорно шею,

И головы поднять не смею,

И жду кровавого конца,

Как бессловесная овца,

Идущая под нож злодею!

Но я вовек не возбуждал

Ничьей вражды; со мной все дружны.

Все эти страхи — вздор ненужный:

Кто никого не обижал,

Шагает смело безоружный.

И тот, кто мне принес поклон,

Ведь сам же мне позволил он,

Чтоб я кой-чем вооружился!

Не для того ль, чтоб я страшился?

Ведь страх всегда вооружен,

И вряд ли юного гонца

Мое оружье беспокоит:

Глаза он сразу мне прикроет,

А зрячему связать слепца,

Конечно, ничего не стоит.

Кто слыхивал такое диво?

Ведь если женщина красива

И ей желанен кто-нибудь,

Он вправе на нее взглянуть!

Как эта красота стыдлива!

Что если, ангела лаская

И сладостно прильнув к нему,

Я черту шею обниму,

Который, гнусный вид скрывая,

Нарочно прячется во тьму?

Что если лысая старуха,

Оглохшая на оба уха,

Давно отвыкшая жевать,

Решила мной повелевать,

Призвав на помощь злого духа?

А вдруг она — одна из тех,

Кого недуг французский гложет,

И на меня ярмо наложит,

Чтоб я потом, за час утех,

Пять лет ходил, как труп, быть может?

Но, кажется, сюда идут.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

Камило, Урбан в маске, с байковым клобуком в руке.

Урбан

 

Какой-то человек… Кто тут?

 

Камило

 

Не вы ли новый мой приятель?

 

Урбан

 

Явился ваш доброжелатель.

 

Камило

 

Безумцы так себя ведут!

 

Урбан

 

Никто не видит нас, Камило?

 

Камило

 

Нас видят звезды и луна.

 

Урбан

 

Хотя б угасла и она,

Вас ждет небесное светило,

Вам ночь блаженства суждена.

 

Камило

 

Она, быть может, ангел божий,

Быть может, ведьма с мерзкой рожей,

Внушающей не страсть, а страх;

Но раз я буду с ней впотьмах,

Ведь это же одно и то же.

 

Урбан

 

Одно и то же? Вот так раз!

Иль тело в прелести расцвета

Не больше вкуса будит в нас,

Чем осязание скелета,

Каким рисуют смертный час?

Ведь красота — благоуханье;

И мы ее очарованье

Вкушаем, видим, познаем,

Как всякий аромат — чутьем.

 

Камило

 

Чем мне поможет обонянье?

Я не аптекарь и не врач.

Влюбленных зренье услаждает,

И только тот в любви вкушает

Весь аромат ее, кто зряч,

Кто, наслаждаясь, созерцает.

Слепец, — каким я скоро буду,

Исполнив дамскую причуду,—

Восторг любовный познает

Не более, чем грубый скот.

 

Урбан

 

Готов поспорить здесь и всюду.

Слепец, он создает в уме

Всего лишь смутное виденье,

А вам, сеньор, воображенье,

Хоть вы и будете во тьме,

Не меньше даст, чем ваше зренье.

Ведь пара глаз горит пожаром

В подобный миг, а двум-то парам

Земля и твердь насквозь видны!

 

Камило

 

Глаза иных омрачены

В подобный миг слепым угаром.

Ей сколько лет?

 

Урбан

 

Взглянув, решите.

 

Камило

 

Девица, замужем, вдова?

Иль знает тайны мастерства

Быть, по заказу, чем хотите,

На зло законам естества?

 

Урбан

 

Нет, не вдова и не девица,

Не брошенная молодица

И не замужняя она.

 

Камило

 

Тогда картина мне ясна:

Старуха, чучело, гробница.

Ну и хозяйка же у вас,

Когда я понял так, как надо!

 

(В сторону.)

 

Плут! Видно с первого же взгляда!

Его хозяйка — дикобраз,

Мужеподобная громада.

Посмотрим, всякое бывало…

Я маску с этого нахала

Содрать и бросить так и рвусь!

Конечно, дамы я лишусь,

Но дама стоила мне мало.

Нет, воля все-таки упряма,

И пламенем согрета грудь!

 

(Урбану.)

 

Ну что ж, мой друг, пора и в путь.

Где ваша сумрачная дама,

Чтоб на нее слепцу взглянуть?

 

Урбан

 

Наденьте этот клобучок.

 

Камило

 

Что за безумный я игрок!

 

Урбан

 

Так требует моя хозяйка.

 

Камило

 

Еще, вдобавок, это байка!

Хоть из камлота быть бы мог.

 

Урбан надевает на Камило клобук.

 

Далеко нам?

 

Урбан

 

Большой конец.

 

Камило

 

Слепца вожатый в воду кинет,

И страстный пыл его остынет.

 

Урбан

 

Терпенье, господин слепец!

Час испытанья скоро минет.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

Те же и Отон.

Отон

(про себя)

 

Ночь в ярких звездах, помоги!

Раз ты ведешь мои шаги

И жизнь мою к могиле мрачной,

Стань черной, ночь, стань непрозрачной,

Чтобы не виделось ни зги!

Хотя я вышел в это поле,

Где ласковая тишина

Смирить бы пламень мой должна,

Он разгорается все боле,

И виновата в том она.

 

Урбан

(к Камило, тихо)

 

Нам кто-то заступил дорогу.

Возьмитесь-ка за мой ремень.

 

Отон

 

Ола! Кто это?

 

Камило

(в сторону)

 

Ну и день!

Слепою курицей, ей-богу,

Тащусь, беспомощный, как пень.

 

Отон

 

Ответьте!

 

Камило

(в сторону)

 

Если грянет гром,

Мне это будет поделом,

 

Урбан

 

Я — маска.

 

Отон

 

Легонькая шалость?

 

Урбан

 

Мы с ним вдвоем хлебнули малость

И потихонечку идем.

 

(К Камило.)

 

Вперед, нам светит месяц ясный!

 

Камило

 

Святое небо, как темно!

 

Урбан и Камило уходят.

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

Отон один.

Отон

 

Лишает разума вино.

Любовь к затворнице прекрасной

Мутит мой разум, как оно.

Возможно ли, чтоб эта дама

Свой дом считала сенью храма

И так блюла смешной обет,

Чтоб стольким рыцарям в ответ

Лишь «нет» да «нет» твердить упрямо?

Нет, невозможно; молвить честно,

Я полагаю, что она

Навряд ли к святости склонна,

Затем что святость, как известно,

Всегда костлява и бледна.

Она здорова, молода

И проедает без труда

Четыре тысячи дохода;

Ужель она в теченье года

Не зябнет ночью иногда?

Пусть на затворе держит дом,

Пусть ей греховный свет не нужен,

И дух ее с молитвой дружен,

Не все ль равно, раз эконом

Приносит индюка на ужин?

Нет, сто ночей не буду спать,

Все ночи буду коротать,

Прикован к милому порогу,

И кто приблизится, ей-богу,

Тому вовек уже не встать!

Пусть я под снегом коченею,

Хотя здесь редко снег идет,

Пусть тяжкий сон меня гнетет,

Я как скала окаменею,

Медуза[83], у твоих ворот.

 

КОМНАТА В ДОМЕ ЛЕОНАРДЫ

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

Леонарда, Марта.

Леонарда

 

Не знаю, хорошо ль висят

Весь этот бархат, эти ткани.

 

Марта

 

Превыше всяких ожиданий.

Вы отойдите, киньте взгляд.

 

Леонарда

 

А этот лицевой ковер,

Он хорошо тут поместился?

 

Марта

 

Вице-король бы им гордился,

Король — и тот бы тешил взор.

 

Леонарда

 

Любовь Иакова[84]. А что же,

Сюда идет такой рассказ!

 

Марта

 

Что было с ним и что у вас,

Верней, нисколько не похоже.

Тот ждал семь лет да семь других,

А ваша милость дня не ждала.

 

Леонарда

 

Что если этот день — начало

Грядущих горестей моих?

Урбан нейдет. Чем нам заняться?

 

Марта

 

Да можно карты принести.

 

Леонарда

 

Он отказался с ним идти.

Да, да!

 

Марта

 

Не надо волноваться.

Что бы могло его смутить?

Такой воинственный мужчина!

 

Леонарда

 

Но он красив, и вот причина,

Что он изнежен, может быть.

Да и потом — какой герой

Стерпел бы выдумку такую,

Чтобы его вели вслепую?

Идальго, пылкий, молодой,

Не из теперешних красоток,

Неустрашимый, полный сил,

Перед которым сам Ахилл

Казался бы пуглив и кроток!..

 

Марта

 

А сколько раз пучину вод

Переплывал Леандр влюбленный?[85]

 

Леонарда

 

Рассказ, певцами измышленный…

Притом он знал, к кому плывет.

Да и на башне для него

Свет зажигали, поджидая;

А здесь, и в комнату вступая,

Он не увидит ничего.

Когда б ты римлян назвала,—

Того, кто в пропасть устремился,

Кто на мосту один сразился,

Иль чья рука в огонь легла[86],

Тогда бы это верно было.

 

Марта

 

Прошу награду.

 

Леонарда

 

Как? Идут?

 

Марта

 

Ну, да! Что вестнице дадут?

 

Леонарда

 

Мантилью, ту, что я носила.

 

Марта

 

Темно-лиловую, с шитьем?

 

Леонарда

 

Подай мне маску, живо, живо!

И ты надень.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

Леонарда и Марта в масках, Камило в клобуке, Урбан.

Урбан

 

Вот как счастливо

Мы прибыли в желанный дом.

 

Камило

 

А ведь, пожалуй, что и да.

Ступени были, даже много.

 

Леонарда

 

Подвиньте кресло, ради бога.

 

Урбан

 

Извольте сесть.

 

Камило

 

Куда?

 

Урбан

 

Сюда.

 

Камило

 

Кто это говорил сейчас?

 

Урбан

 

Моя хозяйка.

 

Леонарда

 

С этих пор —

Служанка ваша, мой сеньор.

 

Камило

 

Пусть буду проклят триста раз,

Но эту шапку я снимаю!

 

(Снимает клобук.)

 

Великий боже, здесь темно!

 

Леонарда

 

Поэтому мне все равно,

И ваш проступок я прощаю.

Поставь мне кресло рядом с ним.

 

Камило

 

Я весь опутан волшебствами!

 

Леонарда

 

Сеньор! Я сяду рядом с вами.

 

Камило

 

О, что за казнью я казним!

Уже мне душу сожигает

Любовь без света, — я ж слепец,—

Любовь, что пламя из сердец,

Как сталь из камня, высекает.

Как искру создают ударом,

Когда огонь хотят извлечь,

Так, тронув душу, ваша речь

В душе откликнулась пожаром.

Он вспыхнул в сердце молчаливом,

Нежнее сердца — трута нет;

Служил ударом ваш ответ,

А ваш язык служил огнивом.

Моя душа — огонь зажженный,

Который созерцает вас,

И я страшусь, чтоб он погас,

Счастливым видом ослепленный.

О дайте видеть вас воочью,

А не в одном моем уме!

Ведь мы же больше не во тьме,

Когда огонь пылает ночью!

Иль верьте в искренность мою,

Иль сказки начинать не надо,

Чтоб я не знал мучений ада,

Раз я не вправе быть в раю.

Когда на глади полотна

Художник ночь изображает,

Хоть луч он все же оставляет,

Чтоб эта ночь была видна.

Я — благородный человек,

Который вас увидеть вправе,

Который вашей доброй славе

Ничем не повредит вовек.

Ведь тот, кто просит, вам не враг.

Отдайте мне хоть эту руку!

 

Леонарда

 

Ну что ж, возьмите.

 

Камило

 

Как поруку

В том, что наверно будет так.

 

Марта

(Урбану, тихо)

 

Какая тонкость разговора!

 

Урбан

 

Толкует складно.

 

Марта

 

Очень мило.

 

Леонарда

 

Клянусь вам памятью Камило…

 

Камило

 

Так и меня зовут, сеньора.

 

Леонарда

 

…что я удивлена сама,

Подав вам руку так послушно.

 

Камило

 

О, это так великодушно,

Что я готов сойти с ума!

 

Леонарда

 

И что же, вы довольны ей?

Не жмите так. Как можно, право?

 

Камило

 

Скажу: рука — рука Исава[87],

А голос — я не знаю, чей.

 

Леонарда

 

Ах, если так, подать огня!

 

Марта уходит.

Урбан

 

Чтоб дивный клад был обнаружен.

 

Камило

 

Где солнце, там огонь не нужен,

Но солнце скрыто от меня.

 

Марта возвращается со светом.

Марта

 

Вот и огонь.

 

Камило

 

Но что же это?

Да тут все в масках, все как есть?

 

Леонарда

 

Подальше руки, ваша честь!

Ни в чем не преступать запрета!

Кто эту маску только тронет,

Тот в клочья будет разнесен.

 

Камило

 

Но тот оправдан и прощен,

Кто голову смиренно склонит?

Я не из страха (страха нет,

Раз я пришел без колебанья)

Смиряю руки и желанья,

Но уважая ваш запрет.

Как вы чудесно сложены!

Как платье пышно и нарядно!

Я чувствую, как беспощадно

Вы презирать меня должны.

Ковры, и бархат, и атлас!

Картины! Все прельщает очи,

Но тонет все во мраке ночи,

Не видя света этих глаз.

К чьей обратиться мне защите?

Кто любит, тот не верит мне!

 

Леонарда

 

О нет, я верю вам вполне,

Но вы меня пока простите.

Как только я, с теченьем дней,

Немного ближе вас узнаю,

То этот дом, я обещаю,

Радушней станет и светлей.

Сидите смирно, дайте срок.

 

Камило

(Урбану)

 

Приятель! Если сокол связан

И лишь глядеть на дичь обязан,

Он просит снова клобучок.

Он будет более спокоен,

Лишенный и ушей и глаз;

Хоть мало видит он сейчас,

А он совсем в уме расстроен.

Откройте соколу глаза,

Чтоб он видал свою добычу,—

Он внемлет боевому кличу

И метит в сердце, как гроза.

А здесь ему на краткий миг

Ее во мгле увидеть дали

И тотчас же его связали,

Чтоб он беглянки не настиг.

Здесь позабыли о порядке,

Который знали все века:

И сокол здесь без клобучка,

И клобучок на куропатке.

О, неужели же, сеньора,

Так бессердечен ваш приказ,

И, кто достоин слышать вас,

На вас не смеет бросить взора?

 

Леонарда

 

Послушай, Марта, принеси

Какой-нибудь нам легкий ужин,

Чтоб хищник был обезоружен.

 

Марта уходит.

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

Леонарда, Камило, Урбан.

Камило

 

Как? Ужин? Боже упаси!

Сеньора! Мне ли до съестного,

Когда я сам спален огнем?

Нет, нет, мне страшен этот дом,

Где даже нет лица живого!

И что, скажите, мне порукой,

Что я не съем чего-нибудь

Отравленного?

 

Леонарда

 

Эта грудь,

Томимая любовной мукой.

 

Камило

 

То не ответ. Придите в лавку,

Лицо укутав в темный шелк;

Хоть бейте в грудь, а все же в долг

Вам не уступят и булавку.

Здесь я торговец; вы к нему

Пришли, закутавшись в покровы;

Пока он не увидит, кто вы,

Он не поверит ничему.

 

Леонарда

 

Камило! Хмуриться не надо,

Что я так скрытна до сих пор;

Пред вами женщина, сеньор,

Совсем особенного склада.

Я вас увидела однажды,

И вам я душу обрекла

Так пламенно, что не могла

Снести неистребимой жажды.

Я эту хитрость сочинила,

Чтоб вы могли прийти сюда

И не узнали никогда,

Ни с кем, ни где все это было.

Когда вы скажете, что я

Доверчивей должна быть к людям,

Мы это дружески обсудим

И спор уладим, как друзья,

Я дам вам золота, камней

На много тысяч.

 

Камило

 

Не фальшивых?

 

Леонарда

 

О бог любви, о бог счастливых,

Где ларчик мой?.. Что вам милей?

Вот цепи, пряжки…

 

Камило

 

Нет, не надо,

Не то я рассержусь на вас.

Мне взгляд единый ваших глаз

В сто раз милей любого клада.

Мне нужны эти два сапфира,

Рубины, перлы этих уст;

Без них весь мир мне будет пуст,

Их прелесть мне дороже мира.

А в золоте какой мне прок?

Я человек и сам богатый.

 

Леонарда

 

Пусть небо льет на вас дукаты,

Как на Испанию Восток!

Но все же, в знак любви, примите

Вот этот перстень. Он на вас

Украсится во много раз.

 

Камило

 

А этому вы блеск дадите.

Пусть он на память обо мне

Сверкает на руке прекрасной.

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

Те же и Марта с ужином.