Психологическая теория права. Л.И. Петражицкий

Право­вед, мыслитель. Родился в Витебской губернии, окончил юридический факультет Киевского университета. После защиты диссертации занимал кафедру философии права в Петербургском университете. Был одним из руководителей кадетской партии, депутатом Первой Государственной Думы. После Октябрьской революции эмигрировал в Польшу, возглав­лял кафедру социологии Варшавского университета. Основатель пси- у хологической школы права. Основные труды: «О мотивах человеческих поступков» (1904); «Введение в изучение права и нравственности. Эмо­циональная психология» (1908), «Теория государства и права в связи с ^; теорией нравственности» (1909) и др.

Согласно его доктрине, определяющая роль в жизни общества при­надлежит психологическим факторам, прежде всего, эмоциям, эмоцио­нальным переживаниям людей. Правовые эмоции - переживания нашего долга по отношению к другим, с признанием за другими права требовать исполнения этого долга. Эмоции человека выступают источником права.

Этот тезис распространяется и на понимание правовых феноменов. В основе порождения правовой нормы, например, лежат психологичес­кие механизмы, эмоции, всевозможного рода подсознательные, эмоци ональные импульсы, которые в последующем, уже на рациональном уровне перерабатываются сознанием. Получается, что правовая реаль­ность содержится в тех психических переживаниях (эмоциях), которые те уже содержат в себе, то есть получается, что психическое становится

частью правового поля.

Право есть психический фактор общественной жизни, отмечал П. По его определению, право рассматривалось как продукт «бессозна­тельно-удачного социально-психологического давления в направлении социально-необходимого поведения». Понятие «правосознание» здесь понимается фактически, буквально, существование правовых отноше­ний зависит от особого «правового» состояния психики. Получается, что если нет живого, психического носителя правовых идей, то нет и права. Ситуация в правовом отношении признается «нормальной», если «офи­циальное право» (позитивное) функционирует в обществе в диалекти­ческом взаимодействии с правом неофициальным, «интуитивным» (ав­тономным).

Право существует достаточно давно, причем одной из первых его форм является «интуитивное право», по сути, приспособительная реак­ция, которая позволяет человеку выжить. В рамках «интуитивного права» П, говорит о достаточно большом количестве форм такого права, от «де­тского» права до «прав» разбойников. Каждый класс, каждая социальная группа, даже небольшая, могут иметь свое «право». Проблема «единства права», правовых требований решается на пути признания первичным позитивного права, к которому относятся писаные и неписаные нормы. К видам позитивного права правовед относил прецедентное право (право­вые и не правовые обычаи), «научное право» (правила, содержащиеся з научных работах), право преступного мира, экспертизы и т. д. Таким образом, понятие права безгранично расширялось. Получается, что пра­вовыми могут быть любые эмоциональные переживания, связанные с представлениями о взаимных правах и обязанностях. Вызывали критику те представления мыслителя, в которых он считал возможным существо­вание правовых отношений между одушевленными и неодушевленными предметами, животными и дьяволом, например. Современные авторы (Е. Воротилин) полагают, однако, что за подобного рода парадоксами стояла серьезная проблема, в частности, поиск универсальной формы правопонимания. П. стремился найти универсальную форму права, кото­рая охватывала бы различные типы правопонимания, включая договоры с богом и дьяволом в правовых системах прошлого.

Соотношение интуитивного и официального права в каждой стране может быть различным, полагал мыслитель, здесь нет шаблона. Все за­висит от уровня культуры и состояния народной психики. В частности, Россия находится на стадии «интуитивного права», поскольку в ее состав входят народы, находящиеся на разных ступенях развития, с множеством национальных систем как религии, так и права. Отсюда необходи­мость правовой унификации, что, в свою очередь, будет способствовать развитию культуры и правосознания общества.

Непростой вопрос о соотношении категорий «право» и «нравствен­ность» мыслитель решал при помощи категорий «императивность» и «атрибутивность». То есть императивность - это осознание долга, обя­занности, а атрибутивность трактуется как непременное исполнение обя­занностей. Атрибутивные элементы имеют решающее значение в праве, императивные - в этике.

Решение проблемы конфликта между личностью и традицией П. на­ходил на пути «приспособления» действующего правового комплекса к изменениям в правовой психологии. Эта мысль основывается и на пони­мании исторического процесса как психологического развития общества. Ученому принадлежат работы по конкретным отраслям права. В 1900 г. он опубликовал большой труд по гражданскому праву: «Право добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права» (переиздано кафедрой гражданского права МГУ в 2002 г.). Утверждая, что «науки цивильного права еще нет», он искал ее суть в рамках своей теории. В частности, он писал: «Что же такое тепе­решние гражданские уложения, продуктом каких психических процессов они являются?» И сам себе отвечал: «Главнейшая и весьма преоблада­ющая масса юридического материала, заключающегося в новых граж­данских уложениях, представляет продукт подражания, копирования и компилирования, но без изучения цивильно-политического значения оригинала. Основным оригиналом для копирования явпяется римское

право».

Идеи П. вступали в противоречие с распространенными теориями и, в первую очередь, юридического позитивизма. Приняты они были в свое время двойственно. С одной стороны, юристы признавали, что горизонт юридического мышления существенно расширился. С другой стороны, психологическая теория лежит достаточно далеко от юриспруденции и основательным базисом для создания теории права быть не может. Се­годня мысли П. воспринимаются в русле поисков представителей таких впиятельных течений, как феноменология и бихевиоризм. Речь идет, на­пример, о понимании той роли, которую играют внеправовые соображе­ния в судебном процессе, проблемы совершенствования юридического языка и др.