Пророгационные и дерогационные соглашения

Для того, чтобы в последующем было обеспечено беспрепятственное разрешение спора в случае, если таковой возникнет во взаимоотношениях сторон, они заранее могут договориться, в какой юрисдикции и в каком суде он будет рассматриваться.

Соглашения сторон, устанавливающие выбор учреждения, которое будет компетентно рассмотреть могущий возникнуть из отношения спор в изъятие из действующих правил подсудности, называются пророгационными и дерогационными соглашениями. Пророгационные и дерогационные соглашения могут иметь место только в рамках альтернативной (договорной), т.е. неисключительной подсудности. Соглашение, в силу которого неподсудный по общим диспозитивным нормам определения компетенции данного суда спор становится подсудным, называется пророгационным (от лат. pro rogatio — продление), т.е. в силу соглашения сторон компетенция определенного в нем суда как бы «продлевается» — расширяется. Соглашение, в силу которого подлежащий разрешению данным учреждением на основании общих диспозитивных норм об определении компетенции суда изымается из сферы его юрисдикции и передается другому суду, именуется дерогационным. Иными словами, неподсудный данному суду спор в силу пророгационного соглашения становится подсудным, подсудный же данному суду спор в силу дерогационного соглашения становится ему неподсудным.

В этой связи необходимо обратить внимание на одно существенное обстоятельство. Понятие пророгационного соглашения ни в коем случае не распространяется на категорию арбитражного соглашения, в силу которого спор передается на рассмотрение третейского (негосударственного) суда. Как явствует из материала предшествующей главы, посвященной международному коммерческому арбитражу, и всего вышеизложенного в настоящем разделе, арбитражное соглашение и пророгационное соглашение суть принципиально разные явления, существующие параллельно, но отнюдь не совпадающие в сфере международных обменов применительно к разрешению споров между субъектами хозяйственного оборота, поскольку первое относится к деятельности общественного суда, второе же есть продукт регламентации и функционирования системы государственного правосудия.

Законодательство и практика большинства государств, в том числе и Российской Федерации, допускают то, что именуется «договорной подсудностью». В силу этого по соглашению сторон конкретное дело может быть отнесено к юрисдикции иностранного государства, хотя по закону страны суда оно подсудно местному суду, и наоборот. Изъятие в этом плане составляют споры, подлежащие исключительной компетенции местных судов. Например, в соответствии со ст. 120 ГПК РСФСР гражданско-правовые субъекты могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела, если это не касается исключительной компетенции отечественного суда.

Правовые акты некоторых стран детально регламентируют отношения, связанные с выбором суда для будущего разрешения споров. Так, в швейцарском Законе о международном частном праве 1987 г. вопрос о договорной подсудности получил не только детальное, но и оригинальное регулирование. Установленное в его п. 1 ст. 5 право сторон договориться о подсудности будущих споров или уже возникшего спора по поводу имущественных требований, в силу которого избранный ими суд будет обладать исключительной компетенцией на рассмотрение дела, не помешало законодателю сформулировать соответствующие требования применительно к действительности такого соглашения: обе стороны должны действовать bonae fide (добросовестно) — «соглашение о подсудности признается недействительным, если одна из сторон злонамеренно была лишена подсудности швейцарскому суду» (п. 2 ст. 5). Кроме того, швейцарское право подразумеваемым образом допускает возможность отказа от юрисдикции со стороны суда, избранного сторонами. Однако в случаях, кода в качестве таких учреждений выступают швейцарские органы, согласно швейцарскому праву «квалифицирующими» признаками для компетенции избранного сторонами суда и соответственно невозможности отказа выступают местожительство, обычное местопребывание или наличие гражданства одной из сторон в кантоне согласованного суда, либо случаи, когда к предмету спора надлежит применять швейцарское право (п. 3 ст. 5).

Следует подчеркнуть, что писаное (статутное) право ряда европейских государств не случайно уделяет пристальное внимание вопросу о договорной подсудности, поскольку во многих отношениях его надлежащее решение образует ключевое обстоятельство, определяющее, во-первых, «международную компетенцию» соответствующего суда, и, во-вторых, оказывающее непосредственное влияние на признание и исполнение иностранного судебного решения за границей.

Еще одним важным аспектом затронутой проблемы является соотношение договорной и исключительной подсудности. Так, соглашение сторон о подсудности спора не может изменять исключительную подсудность дел судам соответствующего государства (установленную, например, в предписаниях ст. 119 ГПК РСФСР или ст. 29 АПК РФ, касающихся исков о праве собственности на строения и земельные участки, находящиеся на территории РФ, исков к перевозчикам, имеющим местонахождение органа управления транспортной организации на территории РФ, исков кредиторов наследодателя, предъявляемых до принятия наследства наследниками, если нахождение наследственной массы или основной ее части имеет место в пределах территории России, и др.).

Сходным образом в силу постановлений ст. 28 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) организаций и граждан рассматриваются по месту нахождения должника. Однако, например, иски

²¹⁶ Например, в Индии некоторые категории иностранных граждан — так называемых «враждебных иностранцев» — не допускаются в индийские суды в качестве истцов без специального разрешения.

о защите деловой репутации юридического лица, согласно российскому праву, могут быть заявлены также и в суде по месту нахождения истца. Альтернативной подсудностью характеризуются, к примеру, иски о защите прав потребителей, что в свою очередь, делает допустимой договорную подсудность.

Положения, воспрещающие изменение правил об исключительной подсудности посредством заключения соглашений между сторонами, закрепляются как во внутреннем праве различных государств, так и в международных договорах. В частности, ст. 21 Минской конвенции стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. содержит следующую норму: «...исключительная компетенция, вытекающая из пункта 3 ст. 20 (определяющего исключительную подсудность дел судам договаривающихся государств — Л.А.) и других норм, установленных частями II — V настоящего раздела (касающимися соответственно личного статуса, семейных дел, имущественных правоотношений и наследования — Л.А.), а также внутреннего законодательства соответствующей Договаривающейся Стороны, не может быть изменена соглашением сторон». Наличие соглашения между сторонами о передаче дела на рассмотрение определенного судебного учреждения конкретного государства, если не нарушены соответствующие правила об исключительной подсудности, делает невозможным рассмотрение спора в суде иной страны. Так, п. 2 ст. 21 Минской конвенции предписывает, что при наличии соглашения о передаче спора суд по заявлению ответчика прекращает производство по делу.

Соглашения о подсудности получили детальную регламентацию и в Брюссельской и Луганской конвенциях, причем учреждения, избранные по соглашению сторон, пользуются, как закреплено в ст. 17, исключительной подсудностью.