Проблема временной детерминации развития личности

Категория личности — одна из центральных в понятийном строе психологии с 70-80-х годов XX в., отмеченного возросшим интересом к исследованию отдельных качеств и свойств личности, стремлением осмыслить в собственно психологических понятиях саму личность как особый социально-психологический феномен, выявляя детерминанты ее развития, что нашло отражение в работах Б. Г. Ананьева, В. М. Мясищева, Л. И. Божович, В. С. Мерлина и др. Изучение проблемы личности, ее становления и развития связано с именами выдающихся отечественных психологов 1930-1940-х годов—Л. С. Выготского, Д. Н. Узнадзе, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейна; 1960-1970-х годов — А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, А. В. Запорожца, П. Я. Гальперина, Д. Б. Эльконина и др.

Особенность подхода к исследованию личности 1980-1990-х годов — интеграция двух генеральных направлений в разработке этих проблем: общепсихологического и социально-психологического.

Их взаимное сближение, тяготение друг к другу есть логически и исторически необходимый процесс в развитии психологии как науки о человеке, сущность которого — движение от теории социогенеза сознания Л. С. Выготского через разработку общепсихологической теории деятельности С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева к построению теории деятельностного опосредования межличностных отношений в работах А. В. Петровского, Б. Ф. Ломова, К. А. Абульхановой, Л. А. Анцы-феровой и других. Развитие теоретической мысли подвело к проблеме логического, онтологического и временного соотнесения понятий «индивид», «личность», «индивидуальность», что помогает определить наличие временных критериев в сфере бытия индивида, раскрыть роль временного фактора в развитии и функционировании личности в онтогенезе.

Исходя из того что развитие человека происходит в «особом, живом, часто его называют психологическим, времени» (В. П. Зинченко), мы попытаемся проследить целостный процесс функционирования и развития личности, формирования ее структурных свойств и особенностей во времени.

Живое время замечательно тем, что в нем одновременно даны все три цвета времени: прошедшее, настоящее и будущее. Потому-то психика — это не только продукт эволюции, и даже не только ее фактор,

а движущая сила эволюции, разумеется, не единственная (А. И. Северное). Равным образом и сознание, обладающее этим свойством, тоже движущая сила истории. И психика, и сознание вольны выбирать момент конструирования и определять направление полета. Конечно, и психика, и сознание подвластны течению естественного времени, но они не без успеха преодолевают его, меняют на энергию и на пространство, даже останавливают его.

Небрежение временем, изменения в объективном течении времени, гетерохронность физического, психического и социального развития как на межиндивидуальном, так и на внутриндивидуальном уровне, отставание или опережение своего времени может, думается, сказаться и на развитии личностного потенциала. Межиндивидуальные различия здесь довольно велики. Так, по данным И. С. Кона, у «опережающих свое время», рано созревающих мальчиков-акселератов максимальный рост приходится на 13-й год, их же поздносозревающие «отстающие во времени» ровесники-ретарданты отстают в своем физическом развитии на два года. Эта гетерохронность — объективный факт, детерминирующий положение и деятельность подростка, но она должна рассматриваться также в связи с тем значением и личностным потенциалом, личностным смыслом, который ей присущ, для самой формирующейся личности.

Тенденция гетерохронности влияния исторического и биологического времени особенно проявляется в раннем онтогенезе, когда ускорение общесоматического и физиологического созревания изменяет фазы социального созревания и стирает возрастные границы. Ускорение развития охватывает не только физиологические и интеллектуальные характеристики, но в значительной степени распространяется и на формирование личности.

Гетерохронность развития разных подструктур человеческого организма и личности, имеющих разный уровень социальной детерминации, создает ряд проблем адаптации человека как субъекта деятельности, приводит к трудностям функционирования и взаимодействия личности на разных возрастных ступенях. Так, маргинальность подростка — следствие гетерохронности развития личности, ее подструктур — порождает характерные черты поведения маргинальной личности, такие как эмоциональная неустойчивость, чувствительность, застенчивость и агрессивность. Отсюда и конфликтные отношения с окружающими, и склонность к крайним суждениям и оценкам.

Разновременность биологических и социальных аспектов созревания, возникающая из-за слияния исторического и биологического времени, усиливается в онтогенезе и сопровождается все большей его индивидуализацией. Об этом свидетельствует ускорение общесоматиче-

 

ского и физиологического созревания в раннем онтогенезе, но удлиняются фазы социального созревания. Влияние исторического времени на индивидуально-психическое развитие ведет к увеличению периода детства и юности у человека, а как следствие, к несовпадению фаз общесоматического, полового и социального созревания. Эти точки развития, возрастные рубежи достигаются в разное время. П. П. Блонскому принадлежит очень глубокая мысль о том, что все в мире, в том числе и возраст, имеет свою историю: по временным масштабам юность человека не является вечным явлением, но очень поздним, почти на глазах истории происшедшим приобретением человечества.

Как всякое позднее приобретение, она сильно варьирует у народов и различается по длительности в социальных группах. Юность, как последнее приобретение человечества, выступает прелюдией зрелости, но граница временной их длительности неясна. Увеличение временного разрыва между физическим и социальным созреванием может иметь двоякие последствия. Длительный период юности позволяет разносторонне подготовить человека к будущей жизни. Социальные границы и различия в длительности этого периода, которые, по мнению П. П. Блон-ского, могут достигать 10 лет и более, свидетельствуют о прямой социальной обусловленности этого периода. В то же время запаздывание социального взросления создает сложности адаптации к самой практической деятельности. Гетерохронность темпов полового, интеллектуального и социального созревания нарушает целостное формирование человека, его личности, приводит к обеднению некоторых сторон формирующейся личности.

Судя по данным лонгитюдных исследований, в подростковом возрасте признаки соматотипа имеют относительно самостоятельное значение, в юности же они выступают преимущественно в связи с более общими особенностями созревания. Поскольку и взрослые, и сверстники обычно воспринимают акселерированных мальчиков как более зрелых, им не приходится бороться за положение и статус. Большинство лидеров старших классов выходит именно из них. Ретарданты же кажутся окружающим маленькими не только в физическом, но и социально-психологическом смысле. Ответом на это могут быть инфантильные, несоответствующие возрасту и уровню развития поступки, преувеличенная, рассчитанная на внешний эффект и привлечение внимания активность, или, наоборот, замкнутость, уход в себя.

Как замечает американский психолог Д. Клозен, телесные свойства — относительная зрелость, рост и телосложение — постоянные или временные, могут влиять на поведение и психику подростка. Имея преимущества в росте, весе и силе, мальчик-акселерат в течение ряда лет

может превосходить своих сверстников в спорте и физических занятиях. Зрелость и внешность имеют определенную социальную ценность, вызывая у окружающих людей соответствующие чувства и ожидания. Однако индивидуальные способности не всегда соответствуют ожиданиям, основанным на внешности, например, высокий мальчик с плохой координацией движений будет плохим баскетболистом, а от него ждут многого.

Отсюда образ «Я», в котором преломляются собственные способности и их восприятие и оценка окружающими, собственно то, что мы называем «внутренняя позиция». «Внутренняя позиция» складывается из того, как ребенок из своего предшествующего опыта, своих возможностей, своих рано возникших потребностей и стремлений относится к тому объективному положению, какое он занимает в жизни в настоящее время, и какое положение он хочет занимать. Именно эта внутренняя позиция, по мнению Л. И. Божович, обусловливает определенную структуру его отношения к действительности, к окружающим и к самому себе. Через эту внутреннюю позицию и преломляются в каждый данный момент воздействия, идущие от окружающей среды.

При этом среду надо рассматривать как «обстановку развития», которая извне определяет развитие ребенка. Воздействия среды сами меняются качественно и количественно в зависимости от того, через какие ранее возникшие психологические свойства, включая возрастные особенности ребенка, они преломляются. Л. С. Выготский подчеркивал, что становление человека как индивида и личности предполагает особое сочетание, совпадение во времени внутренних процессов развития и внешних условий, которое является типичным для каждого возрастного этапа и обусловливает и динамику психического развития на протяжении соответствующего возрастного периода, и новые качественно своеобразные психологические образования, возникающие к его концу.

Это взаимодействие, одновременное взаимовлияние социального и индивидуального на процессы развития личности в онтогенезе четко выражены в предложенном Л. С. Выготским понятии «социальной ситуации развития». По Выготскому, содержание онтогенеза, становление личности в онтогенезе определяются взаимодействием двух относительно автономных, но неразрывно связанных друг с другом рядов развития — натурального и социального.

В основе натурального ряда лежат биологически обусловленные процессы созревания и общие закономерности онтогенеза. Но становление человека как субъекта деятельности и как личности осуществляется только в процессе социализации, который и принято считать социальным рядом развития.

Социальный ряд развития означает, что под длительным влиянием среды в целом идет приобщение индивида к нормам и правилам социального бытия, усвоение культуры, поведения в межличностных контактах, а также утверждение себя через выполнение различных социальных ролей.

Фазы жизненного пути накладываются на этапы онтогенеза настолько «тесно, что мы нередко не замечаем их различия и даже называем "возрастными" такие понятия, как "дошкольник" или "старший школьник", которые в действительности соотносятся с принятыми сегодня ступенями общественного воспитания, образования и обучения». Вместе с тем эти два ряда не тождественны. Б. Г, Ананьев отмечает, что наступление зрелости человека как индивида (физическая зрелость), личности (гражданская), субъекта познания (умственная) и труда (трудоспособность) во времени не совпадает, и подобная гетерохронность зрелости сохраняется во всех формациях.

Поддерживая в целом позицию взаимовлияния социального и индивидуального, их несовпадение во времени и гетерохронность влияния на процессы развития и функционирования личности в онтогенезе, мы также считаем целесообразным рассмотреть соотнесение понятий «индивид», «личность», «индивидуальность» в ретроспективе, во временной развертке, их разновременной включенности в социальное взаимодействие.

В отечественной и зарубежной психологии существует огромное количество определений личности, сделано множество попыток выяснить, выявить структуру личности, выделить ее ядро и т.д. Однако среди известных нам подходов мы обнаружили лишь косвенные отдельные тенденции изучать личность, ее структуру, онтогенез и проявления во временном аспекте.

Первая попытка обозреть психологическую эволюцию личности в реальном времени — заслуга П. Жане. Реальным базисом личности называет использование времени Л. Сэв, подчеркивая существование различных способов использования времени. Он утверждает, что только временная структура может соответствовать внутренней логике деятельности индивида, его воспроизводства и его развития.

В отечественной психологии временной аспект развития личности, исследование ее жизненного пути впервые рассматривался в работах С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева и его сотрудников. В последнее время этот вопрос исследовали К. А. Абульханова, А. К. Болотова, В. И. Ковалев, А. А. Кроник и другие. Они изучали отдельные стороны и фрагменты временных отношений в развитии личности, которые не затрагивают проблемы времени в онтогенезе личностного развития.

Эта недостаточная разработанность и фрагментарность в решении проблемы места времени в онтогенезе и развитии личности вызывает необходимость по-новому проанализировать эту проблему, детально рассмотреть вопросы временной периодизации онтогенеза личности, обозначить основные концепции периодизации развития личности, где в качестве системообразующего фактора выступает временной параметр.

Однако без ключевых понятий принципиально возможные способы решения названной проблемы, которые бы не совпадали с традиционными общепсихологическими ориентациями в психологии, трудно определить. Наш анализ предварим кратким методологическим введением, раскрывающим элементы системного подхода к этой проблеме.

Самое общее определение системы включает понятия «элемент», «связь», «целостность». Исходя из этого системой мы будем называть упорядоченное определенным образом множество элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство. Все системы можно разделить на два больших класса — неорганичные и органичные. Органичная система есть «саморазвивающееся целое, которое в процессе своего индивидуального развития проходит последовательно этапы усложнения и дифференциации» (Э. Г. Юдин). Такая система характеризуется наличием не только структурных и координационных связей, но и связей генетических и субординационных, а также наличием особых управляющих механизмов. Свойства элементов органичной системы должны определяться не только их внутренней структурой, но и структурой целого. Такой системе присуще постоянное развитие, в ходе которого происходит качественное изменение не только всей системы, но и ее структурных элементов.

Личность должна быть понята именно как органичная система. Метасистемой по отношению к личности является система «человек—род— природа». Личность же изначально как органичная система задана противоречием «индивид-род». На полюсе «индивид» личность характеризуется как конечное, ограниченное во времени, частичное существо; на полюсе «род» личность есть существо, бесконечное во времени, универсальное и целостное. Исходное противоречие «человек—род—природа» детерминирует развитие личности в формах исторического и онтогенетического ее становления. Развертка во времени исходного противоречия приводит к дифференциации структурных и процессуальных моментов развития личности как носителя характеристик индивида и рода, в результате чего вычленяются строго последовательно по времени проявления — потребность, деятельность и рефлексия.

Следующий шаг в развитии личности как органичной системы, по А. Н. Леонтьеву, осуществляется при переходе от исходной потребнос-

ти к «иерархии мотивов», от исходной деятельности к «особенным дея-тельностям» и их «узлам», от способности рефлексии к континууму «сознательного-бессознательного» и структуре самосознания личности и т.д.

Перейдем к анализу понятий, связанных с проблемой места временив онтогенезе личности как органичной системы. При этом надо отметить, что уже Л. С. Выготский обозначал ее термином «структура». Как отмечает Л. С. Выготский, структурой принято называть такие целостные образования, которые не складываются суммативно из отдельных частей, представляя как бы агрегат, но сами определяют судьбу и значение каждой входящей в их состав части.

Во-первых, нам представляется существенным соотнесение и содержательное наполнение понятий «человек», «индивид», «личность», «субъект», «индивидуальность».

Во-вторых, можно выделить два подхода к пониманию личности: расширительное толкование личности, когда личность фактически отождествляется с человеком (К. К. Платонов, Г. С. Костюк), и вершинное понимание личности, при котором личность рассматривается как ведущий структурный и функциональный уровень человека (Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, В. С. Мерлин, В. Н. Мясищев). Например, В. С. Мерлин вводит понятие интегральной индивидуальности, в которой выделяются нейро- и психодинамические свойства и свойства личности как иерар-хизированной подструктуры. В. Н. Мясищев выделяет, в отличие от К. К. Платонова, структуру лишь как одну из сторон личности наряду с направленностью, уровнем развития и динамикой.

В-третьих, приступая к анализу понятий, связанных с проблемой времени в онтогенезе развития личности, важно учитывать общепринятое положение в отечественной психологии о том, что личностью не рождаются — личностью становятся. А. Н. Леонтьев утверждает, что личность есть относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека.

Понятие «индивид» логически исходное для дальнейшего обсуждения проблемы. Мы также понимаем под «индивидом» отдельного представителя человеческого рода, существующего всегда и независимо от окружающего мира в объективном времени.

«Личность» характеризует индивида в аспекте его включенности в социальное целое, в систему разнообразных субъективных реальных связей с другими индивидами в прошлом, настоящем и будущем. Здесь следует отметить принципиальные особенности личности и ее сознания, на которые указывает К. А. Абульханова-Славская. Она пишет о

2-2907

Индивид

'

том, что личность есть обобщение — объективный и независимый от индивида продукт индивидуальной жизнедеятельности. Сама же жизнедеятельность индивида сначала выступает как непосредственно-общественный процесс. Индивид развивает свои способности только как общественные, удовлетворяет свои потребности через общественное производство. Его сознание выступает как непосредственно-общественное сознание, он воспроизводит не только общественный образ жизни, но и «общественный образ мысли». Такое сознание индивида есть социальное сознание личности, типичное сознание. Понимаемая таким образом личность — это определенный уровень социального развития индивида, соответствующий уровню данной социальной системы, освоение которой обусловлено протяженным во времени, довольно длительным процессом включения индивида в общественные связи и отношения. Расширяются физические, психические и социальные возможности индивида, в поле его сознания и деятельности появляются более отдаленные во времени жизненные планы и цели, более глубокие слои времени его жизни: прошлое и будущее, образуя таким образом «временной «кругозор» или горизонт личности, определенную личностно-временную ориентацию во времени жизни. Расширение временного кругозора становится тем более плодотворным и ощутимым, чем глубже и полнее индивид включен в разнообразные предметные и коммуникативные деятельности и чем чаще он осознает, анализирует и размышляет о причинах и последствиях этой деятельности. Усложнение личностной структуры времени жизни в результате накопления индивидуального жизненного опыта и появление совокупности временных перспектив жизни, приводящее к образованию временного кругозора личности, может быть обозначено как личностное время.

Термином «субъект» мы описываем индивида в аспекте его единичности, т.е. в качестве «элемента» социальной системы в реальном настоящем. Для индивида как субъекта жизнедеятельности характерна способность самостоятельно выбирать, формировать и управлять временными свойствами индивидуальной и групповой жизни, общественных обстоятельств. Таким образом, уровень взрослой личности характеризует разные типы организации времени жизни, которые выражают уже не возрастную, а личностную иерархию. Выход на уровень созидательного преобразования времени жизни, как личного, так и группового и общественного, через проблемное соотношение с жизнью есть субъектное время.

Можно выделить такие уровни субъектного времени, как освоение времени (путем использования и распределения наличного физическо-

Субъект

го времени), владение временем жизни и, наконец, управление временем.

Рассмотрев понятия «индивид», «личность», «субъект» в аспекте их развития и временной наполненности, мы переходим к «личности индивида», т.е. индивидуальности.

Индивидуальность мы понимаем как специфическое по своей уникальности и неповторимости качество, которое характеризует индивида именно как личность со стороны сложившихся субъективно значимых, длительных и структурированных по времени возникновения и реализации связей с другими индивидами, общностью, к которой он принадлежит, т.е. его системное качество (А. Н. Леонтьев). В этой индивидуальной истории развития личности, как отмечал С. Л. Рубинштейн, складываются индивидуальные свойства, или особенности личности. Таким образом, свойства личности никак не сводятся к ее индивидуальным особенностям. Они включают и общее, и особенное, и единичное.

Выделив и различив понятия «индивид», «личность», «личность индивида» и динамику личностно-временной ориентации с точки зрения включенности личности в социальные связи, временной объективности существования этих связей и субъективной реализации их во временном континууме развития в онтогенезе, в ее прошлом, настоящем и будущем, попытаемся обобщить понятие «личность».

Следуя от абстрактного к конкретному, можно резюмировать некоторые отличительные и существенные признаки личности, прежде всего временные: социальная сущность личности, присваиваемая ею в течение жизни система субъективно значимых, реальных связей с другими индивидами. Присвоение, в свою очередь, является не пассивным потреблением, а активным процессом, развитые формы которого позволяют личности не только усвоить опыт, накопленный человечеством в прошлом, но и выйти за его пределы в реальном настоящем, осваивая и обогащая его для будущего.

Личность — это активно осваивающий и обогащающий свою социальную сущность индивид, творчески преобразующий прошлый опыт, преодолевающий узость или ограниченность настоящего, структурируя и регулируя во времени текущую деятельность, способный предвидеть, предварить будущие события и реально представлять, переживая их как актуальные.

Личности свойственны и такие особые индивидуальные способности, как способность к организации времени (и способность к своевре-

2-

Индивидуальность

Личность

 

менной активности), способность программировать будущую деятельность, предвидеть ее события, устанавливать оптимальные для себя режимы активности и пассивности, определять ритмы деятельности.

Уже на общебиологическом и физиологическом уровне предвосхищение будущего имеет фундаментальное значение в регуляции поведения. Мы можем предположить, что в осуществлении действий, направленных на окончательный, завершающий акт, в процессе отбора открывается возможность элементами памяти (хотя и рудиментарной) и элементами предварения (хотя и незначительного) развиваться в психическую способность к «развертыванию» настоящего назад, в прошлое, и вперед, в будущее, которая у высших животных является непременным признаком более высокого умственного развития.

Отличительным признаком нормально развивающейся личности, как пишет Б. В. Зейгарник, выступает умение более или менее объективно оценивать ситуацию, увидеть ее не только в актуальной сиюминутности, но и в развернутой временной перспективе и найти возможность постановки посильных реальных целей, успешное выполнение которых приблизит в будущем к идеальной. Отсутствие своевременной корреги-рующей позиционности, возможности сторонней более-менее непредвзятой оценки всей ситуации в целом, не только по отношению к своим актуальным потребностям, к текущей деятельности, но и по отношению к себе самому, ко всей ситуации в целом, можно рассматривать как основу для выделения существенного критерия полноценного развития личности. До тех пор пока «хочу и могу», «хотел бы и мог бы», идеальные и реальные цели не разъединены, слиты, речь может идти лишь о психологической незрелости личности.

На протяжении всей истории человеческой культуры, в области воспитания, управления, в искусстве и поэзии, вопрос о временной перспективе, или транспективе (В. И. Ковалев) человеческого поведения, чрезвычайно актуален. Каждая эпоха отличается своим решением проблемы оптимального сочетания прошлого и настоящего, настоящего и будущего в жизни общества в целом и индивида. Здесь можно проследить постоянную борьбу между двумя тенденциями:

1) основываться на наличной действительности и прошлом опыте, реализме и практицизме, связанными с текущим моментом времени, и

2) преодолевать узость, ограниченность настоящего, исходить из будущего — познанного, предвидимого и отражаемого в волевых целях, жизненных планах, идеалах.

Нередко предполагается, что первая реализуется естественно, как бы сама собой. В то же время в психологии и искусстве чаще и эмоциональнее выражается вторая тенденция. «Реализм, ограничивающийся

кончиком своего носа, опаснее самой безумной фантастичности, потому что слеп»¹.

Способность подчинять свое поведение все более отдаленным целям, превращение этих целей в реальные, регулирующие текущее поведение, — это не только закономерность онтогенетического развития человека, но и критерий его нравственной зрелости. Позитивная временная перспектива, создаваемая достойными целями, — один из основных элементов высокой морали (К. Левин). В то же время это реципрокный процесс: высокая мораль сама создает длительную временную перспективу и устанавливает достойные цели.

Таким образом, в становлении и развитии личности временной фактор, временные детерминанты, структурирование времени в течение жизни выступают как неотъемлемый элемент личности, критерии нормально развивающейся личности, как одно из проявлений регуляционных возможностей человека в течение всего онтогенеза.

Многие психологи указывают на расширение временной зоны побуждений как на важнейшую перспективную линию онтогенетического развития личности. В качестве основной черты развития зрелой личности Л. И. Божович отмечает возникновение у человека способности вести себя независимо от непосредственно воздействующих на него обстоятельств (и даже вопреки им), руководствуясь при этом собственными, сознательно поставленными целями. Возникновение такой способности обусловливает активный, а не реактивный характер поведения человека и делает его не рабом обстоятельств, а хозяином и над ними, и над самим собой.

Аналогично рассуждает и К. Левин: для детей с их недостаточно реалистичными взглядами на действительность и ограниченными возможностями характерны две крайности: слишком непосредственные, близкие и слишком отдаленные цели. Соответственно, для построения оптимальной стратегии поведения взрослому человеку, как правило, нужно, с одной стороны, преодолевать ситуационно актуальные тенденции, импульсивные, стихийно складывающиеся побуждения (т.е. текущие побуждения как внешнего, так и внутреннего происхождения), с другой — нереальные мечтания, абстрактные идеалы, экспрессивно-эмоциональные пассивные переживания значимых, но пока невозможных событий.

Одно из проявлений низких регуляционных возможностей человека состоит в том, что он находится в прямой зависимости от актуальных

¹ Достоевский Ф. М. Собр. соч. М., 1957. Т. 8. С. 155.

■

обстоятельств либо внутреннего, либо внешнего типа (ситуативность и импульсивность). При отсутствии или временной (а также пространственной) удаленности объекта сложно удерживать в сознании и учитывать возможное наличие этого объекта. Способность оптимальной регуляции поведения включает в себя способность как сознательно актуализировать нередко слабые значимости будущих событий, отдаленных последствий, так и волевым образом преодолевать, подавлять стихийно складывающиеся значимости текущих событий.

Способность отсрочить непосредственное удовлетворение, трудиться ради будущего — один из главных показателей морально-психологической зрелости (И. С. Кон).

Такой уровень развития личности, конечно, достижим или сопоставим с определенным этапом онтогенетического развития личности, который можно отнести к оптимуму. О личности можно говорить лишь тогда, когда самореализация в рамках нравственных норм перерастает в нравственное самоограничение, способность бескорыстно отдавать другим накопленное и постоянно возобновляемое чувственное богатство. Лишь гармония самореализации и нравственного самоограничения дает нам право утверждать, что развитие индивида всесторонне, а сам индивид — личность.

Таким образом, человек как личность находится в состоянии непрерывного выбора, противоречия между необходимостью утверждения и сохранения себя как эго-индивида (естественная необходимость) и необходимостью утверждения себя как личности (нравственная необходимость). Разумеется, личность как способность человека к добровольному подчинению норме возникает как итог исторического развития психики и сознания, так же как и первые формы личности ребенка появляются лишь на определенном этапе онтогенеза и представляют собой результат предшествующего развития.

Развитие личностных свойств в онтогенезе, равно и как структура жизненного пути, и его временные характеристики (периоды, этапы) определяются общественно-классовым статусом личности, функциями и ролями в обществе. Поэтому как структура жизненного пути, так и основные его моменты (старт, оптимумы, финиш) изменяются в ходе исторического развития от поколения к поколению и подвержены временной динамике.

Одни и те же онтогенетические свойства, в том числе и возрастные, функционируют с разными скоростями в зависимости от поколения, к которому принадлежит данный индивид. В общественном развитии человека важное значение имеет время жизни поколения в определенную эпоху, модифицирующее те или иные возрастные особенности. Поэто-

му в одни и те же промежутки времени интеллектуальное содержание, в том числе и объем знаний, и система интеллектуальных операций существенно изменяются с общим прогрессом образованности и культуры. Однако влияние общественно-исторического развития на темпы индивидуального развития не ограничивается лишь приростом емкости интеллекта, но распространяется на весь процесс этого развития. Почти с каждым поколением увеличивается не только средняя, но и нормальная продолжительность жизни человека. В нашем столетии (сравнительно с XIX в.) изменяются темпы и сроки как созревания, так и старения. Явление ускорения, или акселерации, также установленный факт, характерный для представителей двух последних генераций (когорт). В связи с этим изменяется длительность тех или иных возрастных стадий, увеличивается общая продолжительность юности и взрослости (И. С. Кон).

Следовательно, в отношении как длительности, так и моментов становления, т.е. обоих параметров времени индивидуального развития, проявляется влияние исторического времени на это развитие. Б. Г. Ананьев утверждал, что возраст человека следует рассматривать как функцию биологического и исторического времени. Как человек в целом, так и его временные характеристики, в том числе и возраст, есть взаимопроникновение природы и истории, биологического и социального. Поэтому возрастные изменения тех или иных свойств человека являются одновременно онтогенетическими и биографическими.

Историческое время, как и все общественное развитие, одним из параметров которого оно является, оказалось фактором первостепенного значения для индивидуального развития человека. Все события этого развития (биографические даты) всегда располагаются относительно к системе измерения исторического времени (историческое даты). Возрастная изменчивость индивидов одного и того же хронологического и биологического возрастов, но относящихся к разным поколениям, обусловлена, конечно, социально-историческими, а не биологическими (ге-нотипическими) причинами.

Психические состояния и процессы индивида зависят от исторического времени. Выявлены четыре генотипические формы памяти и ее хронотопы: досознательной, внешнеопосредованной, произвольной и метапамяти. Такой подход позволил рассматривать становление памяти в единой логике развития с другими регуляторными образованиями в онтогенезе. Так, хронотопы произвольной памяти включают дифференцированную по функциям систему умственных действий, формирующих процессы достижения целей запоминания и припоминания в соответствии со смыслами ситуаций жизнедеятельности личности в конкретном историческом времени. Метапамять создает основу для внеситуативной са-

моорганизации, прогнозирование строится на отношении к «настоящему» как проекции «будущего».

В социальной психологии много данных о быстрой смене перцептивных установок людей в зависимости от хода исторического времени. Восприятие человека и социальных групп человеком (социальная перцепция) всегда соотнесены с особенностями исторической эпохи и жизни народа: они могут быть измеряемы и с помощью системы исторического времени.

Влияние исторического времени обнаруживается и в выборе «временных ориентиров», начальной и конечной точек отсчета времени в течение всего периода онтогенеза личности.

С историческим подходом к личности и ее психической деятельности связаны ведущиеся психологами онтологические поиски путей построения теории личности «во времени» в противовес чисто структурным ее определениям, абстрагированным от реального временного протекания ее жизненного цикла.

Этим высказыванием Б. Г. Ананьева завершим параграф, ибо в нем отражены продуктивные направления будущих исследований временных аспектов развития личности, которые в настоящее время уже реально воплощаются в изучении природы личности и ее детерминант.