Дальний Восток дает нам наглядный пример и транснационализации российской организованной преступности

Влияние китайской мафии на экономику, социальную жизнь и криминальную ситуацию Дальнего Востока ощущают все жители ДФО, хотя в Москве в политических и научных кругах до сих пор продолжают считать, что «проблема слишком преувеличена». При этом тех, кто пишет о китайской мафии в России, нередко предостерегают, что обращение к этой теме может испортить отношения с Китаем. Логика, согласитесь, странная: Россия ведь строит отношения не с китайской мафией, а с китайским государством.

Что же касается китайского криминала, то он уже давно переступил китайские границы и активно действует вне Китая. Мощные, выстроенные по иерархическому принципу криминальные организации — триады — оперируют сегодня в Юго-Восточной Азии, США, Европе, Австралии, Африке и, конечно, на российском Дальнем Востоке.

Экспансия триад в ДФО касается самого широкого спектра вопросов: нелегальная миграция из Китая и в Китай; незаконная вырубка и контрабанда леса; браконьерство; расхищение морских биоресурсов; незаконный оборот наркотиков; контроль над проституцией; нелегальное производство спиртных напитков; ввоз и вывоз фальшивых долларов; манипуляции с контрафактной продукцией; незаконный вывоз цветных металлов. Все это приносит миллиардные (в долларовом исчислении) прибыли.

Триады держат под контролем не только китайские этнические общины, которые живут по жестким законам этих мафиозных структур. Причины самых громких коррупционных скандалов в России последнего времени также связаны с деятельностью триад. Достаточно вспомнить отставку в 2006 году высокопоставленных чинов таможни, ФСБ, МВД и прокуратуры. Тогда поводом для массовой кадровой зачистки в силовых ведомствах стала широкомасштабная спецоперация, проведенная Генпрокуратурой и ФСБ от Находки до Москвы. Суть ее заключалась в том, чтобы разоблачить организованную преступную структуру, специализирующуюся на незаконных поставках в Россию товаров из Китая (только по одной поставке контролировалась контрабандная партия ширпотреба объемом 150 железнодорожных вагонов). В результате была раскрыта деятельность преступного сообщества, в которое входили российские и китайские бизнесмены, чиновники регионального и федерального уровня, таможенники. Прикрывали их офицеры МВД и ФСБ, специализирующиеся на борьбе с контрабандой. А тех, в свою очередь, поддерживали прокурорские работники, призванные надзирать за соблюдением законности в силовых структурах.

Коррупция вскрыта в России, но ее спонсоры продолжают процветать в Китае и подыскивать новых оборотней для получения сверхприбылей.

Громкие события в Москве в связи с закрытием рынка «Черкизон» — продолжение российско-китайской мафиозной эпопеи.

В ДФО происходит активная интеграция российских и китайских мафиозных структур. Например, в Уссурийске российские ОПГ помогают скупать китайцам металл и переправлять его за границу. Русские бандиты создают пассажирско-перевозочные фирмы, услугами которых пользуются китайцы, предоставляют склады для хранения контрабандного товара. Тенденцией стала регистрация китайскими мафиозными структурами предприятий на подставных лиц — граждан России, что позволяет фактическим руководителям этих фирм из триад уклоняться от российского налогообложения. В то же время активно действуют фирмы китайской мафии, ориентированные на совершение разовых сделок, после реализации которых прекращают свою деятельность, уходя от налогообложения. В Читинской области были зарегистрированы тысячи (!) таких компаний.

Серьезную и реальную угрозу национальной безопасности России представляют преступные операции китайской мафии в лесном комплексе. С конца 1990-х годов, когда китайское правительство запретило заготовку хвойных пород на северо-востоке своей страны, одновременно приняв крупномасштабную программу жилищного строительства, произошел огромный скачок спроса на древесину и мебель. После этого средний объем импорта хвойных пород из России в Китай в сравнении с 1990-ми годами вырос в 15 раз. Причем это только официальные данные, без учета потока контрабандного леса.

Представители китайской мафии под русскими именами контролируют оптовые лесные площадки в Лучегорске, Дальнереченске, Лесозаводске, Уссурийске, Находке, Дальногорске, Хабаровском крае, Еврейской, Амурской и Читинской областях. Китайские фирмы, работающие с лесом, регистрируются под фиктивными названиями, успешно избегая налогов. По данным Управления по борьбе с организованной преступностью УВД Приморского края, существует жесткий контроль над китайским лесным бизнесом со стороны триад.

От китайской не отстает и японская мафия — якудза. С российскими бандитами на Дальнем Востоке ее представители установили тесные контакты еще в конце 1980-х годов на перепродаже японских подержанных автомобилей. С середины 1990-х годов для контроля за этим бизнесом во Владивостоке обосновался крупный японский преступный авторитет, один из лидеров клана «Ингава Кай» — Тая Таро. Он основал фирму «Восток-Азия», которая служила крышей для торговли наркотиками и крадеными автомобилями из Японии. В преступное сообщество вошло немало местных бандитов. Естественно, тесные контакты он поддерживал и с «Общаком» (Таро был задержан и депортирован в Японию).

Незаконный автомобильный бизнес, объемы которого не уменьшаются, — это профильный сектор дальневосточных криминальных операций якудзы. Но все же прибыли от него не сравнимы с тем, что приносит браконьерство и контрабанда российских морских биоресурсов. Президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Дмитрий Глотов считает, что совокупный ущерб от незаконного промысла в Дальневосточном бассейне составляет 2,5 млрд. долларов. По данным Генеральной прокуратуры РФ, в 2007 году на браконьерский промысел и контрабанду приходится 80 процентов всех выловленных в российской 12-мильной зоне биоресурсов.

Надо учитывать, что данные российской официальной статистики не включают нелегальные уловы, выпавшие из-под контроля государственных органов. Согласно японским данным, последнее время в Японию из России ежегодно поставляется более 200 тысяч тонн морепродуктов на сумму 1 млрд. 130 млн. долларов. По российской же таможенной статистике, цифра многократно ниже. Разрыв отчетных показателей впечатляет: так, морского ежа, согласно российским данным, было добыто около 1,5 тысячи тонн, однако только в порту Немуро на самом северном японском острое Хоккайдо объем его поставок из России превысил 10 тысяч тонн.

По данным Росрыболовства, в России при нормах вылова краба 56 тысяч тонн этот показатель превышен более чем в семь раз. То есть вылавливается свыше 350 тысяч тонн в год. Контрабандные морепродукты, в том числе камчатский краб, вывозятся в основном в Японию. Заказ на морские биоресурсы, организация контрабандных каналов, распределение по рыбным ресторанам и рынкам Японии — все это в руках якудзы. Так же как и основная доля получаемой сверхприбыли.

Россия и Япония пытались урегулировать проблему браконьерства. В 2002 году, например, после длительных переговоров Япония ввела процедуру представления грузовых таможенных деклараций. Но эта инициатива была вскоре отменена. Как было заявлено, под давлением японского населения прибрежных поселков (читай — «якудзы»), которые превратились из мелких поселений в цветущие города именно на доходы от российского краба.

Традиционно в мире мафии имеют свою нишу. Это наркотики, игорный бизнес, торговля проститутками, та же контрафактная продукция, классические уголовные преступления — кражи, разбои, вымогательства, угоны. У нас же в стране в руки мафии — и своей доморощенной, русской, и иностранной (в том числе и китайской) — попало то, что не должно попадать никогда — природные богатства страны, сырьевые и биоресурсы, металлы, в том числе редкоземельные, золото, лес, уголь.