Короткая история. История об ужастиках. 5 страница

Когда в его рот скользнул чужой язык, Ёкодзава невольно ответил на поцелуй, и хоть разумом он понимал, что надо остановиться, тело повиноваться отказывалось. Прикосновения этого горячего языка всегда определенно влияли на Ёкодзаву, парализовали до последней клеточки, из-за непрекращающегося поцелуя воздуха стало не хватать, и в мыслях все поплыло.
Свившийся с языком Киришимы, его собственный начал неметь, а разумные мысли медленно, но верно исчезали. Ёкодзава знал, совсем близко точка невозврата, за которой он не сумеет отказаться, что бы ни предложил Киришима. Но за миг до окончательной его капитуляции Киришима отстранился.
— ...Черт, – жалко проговорил он, беспокойство на его лице читалось вполне ясно.
— ...Что не так? – Ёкодзава слегка встревожился от нехарактерной серьезности Киришимы, но ответ последнего породил лишь головную боль.
— Я, вроде как, завелся.
— Ты!.. – он почувствовал, как от откровенного признания Киришимы все силы резко его покинули. Ну вот что ему стоит подумать, прежде чем говорить и делать, а потом еще и отчитывать Ёкодзаву за то, что он, видите ли, настроение сбивает.
— Я действительно хотел только поцелуй... – признался Киришима с сожалением в голове, а потом потянул Ёкодзаву за собой, впихнул его на заднее сиденье и втиснулся туда же сам.
— Эй – ты что задумал?! – прошипел тот, опасаясь, что Киришима реально собирается сделать все прямо тут – и в точном соответствии с его опасениями Киришима провел пальцами по пока еще остающейся на нем рубашке. – Стой... да подожди ты!..
— Я просто трогаю, ладно?
— Не вопрос, я же знаю, что ты на этом остановишься. Размечтался, – поверишь ему, как же. Киришима еще ни разу не остановился на «малом», пусть даже и собирался. Плюс Ёкодзава, сам будучи мужчиной, прекрасно понимал, что просто физически невозможно остановиться, однажды начав.
Надо было, надо было это предвидеть, когда Киришима целоваться полез. И сейчас вот поползновения якобы желающего только прикоснуться Киришимы вне всякого сомнения становились откровеннее.
— Неудобно искать, когда ты в рубашке...
— Ты о чем?!..
Киришима резко ущипнул то, что искал, и потер пальцами сосок, Ёкодзава вскрикнул от боли и удовольствия.
— Ты... сказал, что только трогаешь!..
— А я и трогаю. Просто чуть-чуть сильнее.
— Нгх!.. – болезненные пощипывания принесли лишь большее удовольствие, отчего Ёкодзава смутно подумал, нет ли у него каких-то мазохистских наклонностей, раз его такое возбуждает. Мягкое касание губ на шее и жаркое дыхание подталкивали его к определенным эмоциям, хотел он того или нет. – Нет... больше... не надо...
— Ну, не будь таким букой... Тебе ведь тоже только этого мало?
— Что?!..
Киришима коснулся паха Ёкодзавы, подтверждая свои слова – пусть Ёкодзава был «готов» не на сто процентов, но начало определенно положено, под умелыми пальцами Киришимы некий орган набирал силу.
— Чувствуешь?
— Да это... потому что... ты меня сейчас лапаешь...
— А, понятно. Другими словами, ты хочешь большего...
— Да кто, черт побери, сказал...
Киришима принялся поддразнивать его сквозь ткань брюк, и Ёкодзава чувствовал, что возбуждается только больше. В такие моменты он серьезно считал, что быть мужчиной – не лучший вариант, ведь как бы он ни старался «сохранить лицо», кое-что его все-таки выдавало.
— Твое тело честнее тебя – так, ладно, даже я устал от таких глупых клише. Но было бы замечательно, если бы ты иногда проявлял инициативу.
— Проявлял... да будто я могу! – такое даже в шутку стыдно, но всерьез? Невозможно.
— Господи боже мой... каждый раз как в первый раз, ты так покраснел!
— Тут темно, ты не можешь видеть!
— Возможно, но это так. Ты более горячий, чем обычно.
— !.. – он почувствовал, как палец коснулся его щеки, вздрогнул. И хотелось бы прикрикнуть на Киришиму, чтобы таких стыдных слов не произносил так серьезно, но смотреть ему в глаза опасно. – О чем... ты думаешь?
— Ты хочешь, чтобы я это сказал, хотя ты уже знаешь?
— Да о чем ты?! Подумай, где мы находимся! – двоим мужчинам в небольшом автомобиле и так-то тесно, откуда ж еще мысли о том, чтобы тут всякими непотребствами заниматься.
— Необычные ситуации добавляют остроты ощущениям, не находишь?
— Да кому эта острота сдалась? – одного присутствия Киришимы рядом достаточно; будь у него выбор, Ёкодзава предпочел бы наоборот ощущения менее волнующие, но попробуй убеди в этом Киришиму.
Тот, между тем, похоже, границ вообще не представлял, да и для Ёкодзавы точка невозвращения почти оказалась пройдена. Если уж надо, то хоть не в машине.
— ...Мы хотя бы место сменить не можем? – добровольно сказать такое – огромная уступка со стороны Ёкодзавы. В общем-то, ему было почти все равно, где, отдельная комната или что-то в этом духе и ладно.
— ...Ты реально настолько не хочешь в машине?
— Я реально не хочу.
Тут и Хиёри ездила, он не желал замарать это место. А вдруг что – и на сиденья попадет?
— ...Ладно, я понимаю, что ты хочешь сказать.
— Тогда... – но в миг облегчения от того, что Киришима с ним согласился, кивнул даже, он услышал абсолютно неожиданный ответ.
— Мне нужно сделать так, чтобы тебе стало настолько хорошо, чтобы ты забыл, где мы находимся.
— Это не выход!
— Я подумаю над решением позже – или над всей проблемой?
— Да-да, конечно...
Было очевидно, что Киришима полон решимости отмести любые возражения Ёкодзавы, и пусть самого Ёкодзаву такие уловки не обманывали, желание сопротивляться пропадало. Видимо, игра будет по правилам Киришимы.
— ... Один раз. Пожалуйста?
Ёкодзава не мог отказать, когда Киришима вот так его просил, тихо и ласково – и поэтому Киришима этой возможностью пользовался редко, но метко.
— ...Пусть это и будет один раз, – глупо, наверное, поддаваться, если вероятность «одного раза» крайне низка, но даже зная, что он об этом пожалеет, Ёкодзава готов был нести за это ответственность.
~~
— Хннн... – Киришима медленно вошел, а Ёкодзава, стиснув зубы, подавил напряженный стон. – Ты...
— Расслабься немного... – Киришима протянул руку и нежно провел по возбужденному члену Ёкодзавы.
— Давай... уже... резче... – он ненавидел дразнения и предпочел бы, чтобы Киришима, пусть даже это будет больно, вошел одним движением. Да и честно говоря, бедра сейчас болели не в пример сильнее филейной части. Тело оказалось в неестественной позе, и суставы буквально молили о помощи. Ёкодзава сумел принять чуть более приемлемое положение, но боль никуда не делась.
— Не торопи меня.
— Нн... хннм!.. – Киришима наконец вошел полностью, и Ёкодзаву затрясло крупной дрожью.
— Черт, ты такой узкий... – в отличие от Ёкодзавы, на котором осталась только рубашка, Киришима был полностью одет, только ширинку расстегнул – что Ёкодзава считал крайне несправедливым.
И из-за их нетерпеливости места обоим было мало – вообще, Ёкодзава не представлял, как они теперь и двигаться смогут. И подвластны его воле сейчас были только слова.
— Да пошел ты... ты это все задумал с самого начала...
Киришима заявил, что ему вдруг внезапно захотелось, но на самом деле оказался удивительно подготовлен. Сказал, что хотел только поцелуй, а с собой оказались лубрикант и даже презервативы – которые пригодились, когда Ёкодзава пожелал не испачкать обивку.
— Ну, знаешь, как говорят: «Будь готов! – Всегда готов!». Я действительно хотел, чтобы это было лишь невинное свидание. Думал, мы где-нибудь перекусим, а больше ничего не планировал...
— Кто бы сомневался... – он сердито посмотрел на Киришиму, который невинно-изумленно глянул в ответ, и мысленно ругнулся: «Вот же хитрый...». Как лис, честное слово.
— Но все-таки, похоже, в машине тоже можно...
— Нет, нельзя! Вот черт, если у меня ноги будут болеть после этого, я тебя прибью! – неудобная поза совершенно не способствовала отсутствию боли, да и вообще сама идея втиснуться вдвоем в такое тесное пространство не отличалась разумностью.
— Не волнуйся, из меня выйдет замечательная сиделка.
— Нет бы сказал, что ты меня выходишь, – сердито поправил Ёкодзава. Слова Киришимы прозвучали так, словно он старик, которому требуется уход.
— Не придирайся к словам... Тебе стало лучше? – видимо, Киришима дал Ёкодзаве время привыкнуть, своими шуточками отвлекая его от болезненных ощущений.
— ...Давай уже покончим с этим.
— ...Знаешь, когда ты так говоришь, мне хочется воспользоваться этим случаем на все сто.
— Ты обещал – один раз, – снова напомнил Ёкодзава. Если не повторять, то некоторые «несущественные» детали уговора будут забыты.
— Да-да, я знаю, – и едва закончив фразу, Киришима с силой толкнулся вперед.
— Ха... ах!.. – Ёкодзава все еще не решил, донес ли до Киришимы свои слова – но сейчас было явно не до уточнений. Снова, снова и снова Киришима погружался в его тело, темп только нарастал. Дыхание вмиг стало шумным и трудным, а от недвусмысленных движений Киришимы удовольствие нарастало. – Аах... ха!..
Все внутри сладко дрожало от малейшего движения, он словно плавился изнутри, недовольство исчезло, оставив чистейшее удовольствие.
— Ты сегодня такой отзывчивый... Все даже чудеснее, чем обычно...

— Молчи... нгх... – больше ответить он не мог ничего – против правды не пойдешь. Забыв о раздражении, он нерешительно обнял Киришиму и притиснул к себе.
— Ты так просишь перестать болтать? Такой ненасытный сегодня... – тон Ёкодзаву однозначно не обрадовал – да и он считал Киришиму куда более ненасытным и эгоистичным. Отличное доказательство – сам факт секса в машине – которого Ёкодзава не хотел и согласился с большой неохотой.
— Если ты... чем-то недоволен... тогда вынь из меня свой член...
— Ах если бы, но ты меня так сжимаешь... – негромко рассмеявшись, Киришима несколько раз вошел и вышел с достаточной амплитудой, чтобы Ёкодзава насладился прекрасным видом.
А потом, словно слова Ёкодзавы что-то в нем резко переключили, Киришима сменил угол проникновения, и секс стал прямо-таки интенсивным.
— Ннгх!.. Аах... а-ах!..
Вновь и вновь Киришима с силой толкался глубже, а улыбка с его лица пропала. Влажные звуки от каждого движения заполняли салон, а из-за замкнутости пространства стоны Ёкодзавы звучали лишь громче.
— Посмотри на меня.
— !..
«Он меня поглотит...» – от пристального взгляда проявилась только одна мысль.
Резкие толчки заводили безумно, а пальцы вскинутых ног то и дело натыкались на стекло окна. Он чувствовал приближение оргазма от еще более быстрых движений.
«Не могу... я...» – и в тот миг, когда показалось, что больше он не выдержит, перед глазами все вспыхнуло, а мысли смело все до единой.
— Хн... ххаа!..
— ...Нгх!..
Они кончили почти одновременно – и оба тела свело от захлестнувшего удовольствия.

Часть 10.

Воскресным днем в парке, где оказался Ёкодзава, было полно учеников из ближайших школ, но едва прозвонил колокольчик в пять часов вечера, как дети разошлись по домам.
Ёкодзава присел на скамейку в углу парка, опасаясь, что его примут за какого-нибудь подозрительного типа, и почти сразу к его ногам приблизились несколько бродячих кошек. Мужчина никогда не подкармливал бездомных животных, но кошки и собаки все равно к нему подходили, куда бы он ни пошел. Может, чувствовали его дружелюбность.
В ожидании человека, с которым была назначена встреча, он почесывал за ушком вспрыгнувшего на колени кота. Ладони от волнения были чуть влажными.
— Простите, что заставил ждать! – раздался голос неподалеку, и вскинув голову, Ёкодзава встретился взглядом с тем, кого ждал – с Иокавой.
Словно почувствовав напряжение Ёкодзавы, еще минуту назад расслабленный кот соскочил с его колен и удрал в ближайшие кусты, остальные крутившиеся у ног животные просто отошли на некоторое расстояние, чтобы не оказаться близко с новопришедшим.
— Это Вы меня извините, что так внезапно позвонил, – он встал и вежливо склонил голову. Интересно, может, Иокава на пробежку в парк пришел, раз шумно дышит?
— Для Вас все, что угодно, Ёкодзава-сан. Я надеялся прийти раньше, но немного не рассчитал время и вышел с опозданием.
— Не говорите так, это же я Вас пригласил ни с того ни с сего. Присядете? – он приглашающе махнул рукой в сторону скамейки, потом опустился на нее сам.
Он предложил Иокаве встретиться сегодня только для того, чтобы прояснить один вполне определенный вопрос. Да, написать сообщение было бы в разы проще, но Ёкодзава не был уверен, что письменно сможет точно выразить свои мысли. Поэтому, чтобы не возникло очередного недопонимания, он решился на личную встречу.
Зная, что не видать ему спокойствия, если встреча состоится в людном месте, как в прошлый раз, но и одновременно опасаясь оставаться с Иокавой наедине, он предложил компромисс – парк, в котором они как-то однажды встретились. Утром и днем зеленый островок в городских джунглях был полон играющими детьми, но с наступлением вечера почти обезлюдел.
— А дни все короче...
— Неудивительно, середина октября.
С каждым днем солнца становилось все меньше, и Ёкодзава вдруг осознал, как быстро пролетел год. Мужчина попытался поддержать тему, которую предложил Иокава, но, в отличие от их обычных разговоров, этот как-то слишком быстро потух.
Иокава, должно быть, тоже чувствовал странность неловкой беседы.
— Так... когда Вы сказали, что хотите поговорить, Вы имели в виду... то, что я думаю, верно?
— Да.
Иокава не стал ходить вокруг да около, тут же спросив то, что его интересовало, пока Ёкодзава словно вслепую подбирал слова, как бы выйти на нужную тему. Или, может, Иокава просто не мог больше выносить повисшее напряжение.
— ...Так Вы решили дать нам шанс? – голос был веселым, но обычная легкость в тоне отсутствовала. Похоже, Ёкодзава не один сейчас нервничал.
— ...Простите. Как я уже сказал, я не могу ответить на Ваши чувства.
— ...Никогда? Совсем?
— Сколько бы ни прошло лет, мои чувства не изменятся. Я люблю их больше, чем что угодно другое. И я не хочу причинить им боль, не хочу сделать ничего, что заставило бы их волноваться.
— Даже если просто «быть вместе с ним» причинит ему боль?
— Я понимаю, что есть риск, и именно поэтому я сделаю все, чтобы он никогда не воплотился в жизнь. Да, есть немало проблем, с которыми мы столкнемся, с которыми мы справимся, но я решил встречать эти возможные проблемы с гордо поднятой головой – и вместе с ним – а не убегать, – слова Ёкодзавы были искренними, серьезными, и надо отдать Иокаве должное, только благодаря его навязчивости Ёкодзава сумел прийти к такому выводу.
Не задай Иокава Ёкодзаве тот вопрос, он бы еще долго пребывал в неуверенности относительно собственных чувств, своих мыслей, в плену собственной неопределенности. Поэтому Ёкодзава был Иокаве глубоко благодарен.
— ...Чего во мне не хватает? – веселость и уверенность испарилась с лица Иокавы. Может даже, их настоящих и не было никогда, лишь маска. А теперь, когда она слетела, остался настоящий.
— Я... достаточно долго жил прошлым. Страдал по человеку, который никогда не стал бы моим, и от чувств к нему отказаться не мог.
— Это был... Киришима-сан?
— Нет, не он.
Для Ёкодзавы любовь всегда была болезненной, ранящей. Он хотел стать для кого-то особенным и просто возможность находиться с тем человеком рядом... внушала Ёкодзаве чувство, что он чего-то достоин. Может, в это он тогда истинно верил.
Но Такано выбрал другого. Ёкодзава никогда не трусил и не сбегал, но на этот раз не согласился с судьбой и выставил себя полным дураком. Одиночество вымело из души всю уверенность, он обозлился на себя.
— Но благодаря Киришиме-сану я сумел это преодолеть. Это он научил меня... что любовь – не только боль. Не будь его – я не стал бы тем, кто я есть сейчас.
— ...
Когда бы он ни оказался рядом с Киришимой, где-то внутри теплели и трепетали чувства, существования которых в себе он и не подозревал, – и это было впервые. Без преувеличения, отец и дочь Киришима изменили всю его жизнь, она стала яркой, сияющей, заменив прежнее унылое, мрачное, темное существование, которое теперь казалось словно плохим сном.
Как знать, может, то прошлое чувство было не любовью – обожанием, одержимостью, собственничеством. Тоска и томление извратили его чувства.
— Спасибо, что сказали о своей симпатии, но... я уверен, что мне прежнему Вы бы никогда в таком не признались, – он не знал, влюбился бы в него тогдашнего Иокава или нет – скорее уж наоборот, держался бы на расстоянии.
— То есть... Вы говорите, что Киришима-сан изменил Вас?
— Может, «изменил меня» сказать не слишком точно – я бы сказал, что он... научил меня смотреть шире. Знаете, мне подчиненные говорят, что теперь стало легче со мной разговаривать, – он пытался подобрать правильные слова для объяснения, но не слишком это удавалось, он гадал, что бы в таком случае сказал Киришима.
— ...Вы действительно любите Киришиму-сана. Вы его так нахваливаете, наверное, у меня нет выбора, только сдаться...
— Д-да не нахваливаю я его... – пробормотал Ёкодзава, краснея, хоть и зная, что Иокава не хотел его поддразнить. Да, не даровали ему свыше таланта оратора, поэтому придется прямо и недвусмысленно сказать самостоятельно.
Печально улыбнувшись порозовевшему Ёкодзаве, Иокава выглядел так, словно ему внезапно стало легче.
— ...Признаюсь, я завидую Киришиме-сану.
— А? – вздрогнул он, вдохнул, моргая, уставился на Иокаву.
— А кто бы не позавидовал? Вы так его любите... так им дорожите...
— Иокава-сан...
Может, это и был настоящий Иокава. Брошенный девушкой, он, должно быть, осознал, что ему чего-то не хватает, а потом его привлек Ёкодзава, с которым, так получилось, они несколько раз встретились. Чувства его к Ёкодзаве не были искренними, лишь отчаянной попыткой заполнить пустоту в душе, тогда понятна и странная настойчивость.
Вкупе с очевидным уважением к Киришиме Иокаве было сложно четко понять, что он чувствует. Похоже, ему, как и Ёкодзаве, требовалось время, чтобы привести в порядок мысли.
— Простите. За то, что был так назойлив.
— Э-эм, нет, это...
И что ответить на такие извинения? Неуверенность Ёкодзавы в себе ведь и стала одной из причин, почему Иокава отказывался сдаться в борьбе за его сердце. Как Киришима и сказал – Ёкодзава был уязвим, что и позволяло к нему подобраться.
— ...Я больше не буду просить о личных встречах. И номер Ваш удалю, так будет проще, правда? – Иокава достал телефон и при Ёкодзаве стер его номер. – Но... если нам случится работать вместе, мне бы... хотелось, чтобы Вы отнеслись ко мне только как к коллеге, – с этими словами он встал, словно подводя черту под своими беспокойствами. – Всего хорошего, – напоследок произнес он и ушел, не оглядываясь. Ёкодзава смотрел ему вслед, пока Иокава не исчез в темноте.
— ...И все уладилось?
Ёкодзава обернулся и увидел появившегося рядом Киришиму с пакетом в руке. Наверное, под предлогом похода в магазин подкрался проверить, как у Ёкодзавы дела.
Киришима имел полное право нервничать, но Ёкодзава был обязан не дать ему повода появиться до ухода Иокавы.
— ...Ну да, наверное, – резко встав, он ощутил тупую боль в бедрах, последствия перенапряжения пару дней назад. Придется, наверное, еще раз приложить горячий компресс.
— Ну и... что ты ему сказал?
— ...Не твое дело.
— Неужели? Но так нечестно, ему сказал, а мне нет!
Ёкодзава был отнюдь не в настроении тешить эго Киришимы, да и как такое еще раз скажешь вслух? Даже вспоминать стыдно.
— Ладно, на смертном одре повторю для тебя.
— Стоп – на чьем из нас?
— Судя по возрасту, вероятно, на твоем.
— Эй, откуда тебе знать. Вот станет нам по сто, и разница не будет важна.
— Сто – ты сколько жить собрался?..
— Хмм, хороший вопрос... Как минимум пока ты не станешь целиком и полностью милашкой-дере, и ни капли буки-цун.
Ёкодзава и не подозревал о таких планах Киришимы на свой счет, впрочем, они идеально дополняли словосочетание «ждать напрасно».
— Такого никогда не будет.
— Откуда тебе знать? Вот однажды станешь полностью влюбленным и безумно ласковым.
— ...Ох, даже думать не хочу о таком ужасном будущем.
Таким он бы не стал даже после сотрясения мозга. Странные у Киришимы фантазии.
Он посмотрел в небо, где замерцали первые звезды... и громко вздохнул.
~КОНЕЦ~

Часть 11.

— Эх, что-то он разошелся...
На возвращавшегося с обеда в издательство мужчину мелкими каплями начал падать дождь – первая ласточка приближающегося урагана. Тайфун, похоже, собирался нешуточный, и дикторы всех новостных каналов, не говоря уж о самих синоптиках, предупреждали зрителей о том, что пик шторма ожидается этим вечером.
Дождь вкупе с хлещущим с самого утра ветром сомнений в достоверности прогноза не оставляли. Ёкодзава почти пожалел, что не взял утром зонт, впрочем, под таким ветрищем от него все равно немного толку.
Приближаясь к зданию, мужчина прибавил шагу и, практически влетев в здание, едва не столкнулся с кем-то, из него выходящим.
— Ох, простите, мне жа... ого...
— Ёкодзава? – жертвой столкновения едва не стал Киришима, оказавшийся так некстати у автоматических стеклянных створок, – но успевший вовремя отшагнуть в сторону. – Осторожнее; тебя не учили не бегать по коридорам?
— Это не коридор, и... ты-то куда?
— На обед. Подумал, куплю что-нибудь, пока ливень не начался.
— Там уже льет, – сообщил он, перебив Киришиму. Ведь он и бежал-то, собственно, только из-за дождя.
— Серьезно? Черт... и зонтика у меня нет... – стекло дверей уже было усыпано мокрыми дорожками, раздутыми из капель завывающим ветром. Шторм пока не начался, но час или около того, и улицы буквально зальет.
— Да от него пользы ноль, там ветер страшный; хотя, если сейчас поторопишься, может, успеешь? – все же приятнее поторопиться и успеть, чем промедлить и потом идти, обдуваемым всеми ветрами.
— Да ну, там так противно...
— А? Тогда что насчет твоего обеда?
— Я увидел тебя, и мне не нужно ничего другого.
— Да-да, иди уже, хватит болтать, – ну конечно, именно здесь и именно сейчас; видимо, кто-то просто не способен промолчать в нужный момент.
— Ну вот, и что мне делать... не хочу промокнуть... – протянул Киришима, сложив руки на груди, а Ёкодзава подумал про себя, что лучше бы он взял и пошел, вместо стояния тут и размышлений.
— Раз ты ноешь, что не хочешь промокнуть – возьми такси.
— Ах если бы, но в такую погоду из ниоткуда оно не появи... ого, вон одно!
Ёкодзава обернулся посмотреть, что заметил Киришима, и увидел, как к главному входу как раз подъехало такси. Пассажир расплатился, вышел и направился к собственно входу.
Ёкодзава открыл было рот, чтобы спросить Киришиму, не устроит ли его это – теперь пустое – такси, но тот вдруг заговорил с только вошедшим человеком.
— Ясуда?!
— ...М?
— Черт, сколько лет! Как давно мы не виделись?
— И тебе не кашлять, Киришима. Месяца три, четыре? Ты что тут делаешь? – отозвался мужчина доброжелательно. С Киришимой он заговорил вполне по-дружески, пропуск в руке ясно давал понять, что он сотрудник «Марукавы», но раньше Ёкодзава никогда его не видел.
— Задам тебе тот же вопрос. Я думал, тебя в издательство ничем не заманишь.
— Эй, можно подумать, я хочу сюда приходить. Меня президент вызвал, сказал, если я не появлюсь вот прямо сию секунду, он меня уволит.
— Ух ты, так это почти шантаж? Но даже так, что уж сквозь бурю и шторм-то?
— Ну да, не повезло мне, ураган именно в тот день, когда я пообещал прийти. И вообще последнее время все как-то наперекосяк... – нерадостно объяснил мужчина по фамилии Ясуда, слегка поведя плечами. Впрочем, Ёкодзаву все равно пленил этот жест – и тем более его изящность.
Блестящие черные волосы были уложены настолько красиво, что можно было бы принять за парик, а аккуратные очки без оправы на тонком носу не то, что не портили лицо, а даже наоборот, выгодно подчеркивали все достоинства. Мужчина был почти такого же роста, как Ёкодзава, только вот впечатление о нем складывалось прямо противоположное – не как от пугающего Ёкодзавы. Скорее даже он чем-то был похож на Киришиму.
Появись такой мужчина хоть где-нибудь поблизости от издательства, сплетницы точно бы его не упустили. И все равно Ёкодзава не помнил ни одной с ним встречи.
— Мы с аниме скоро закончим, там еще один проект нарисовался, так что я поторгуюсь насчет нашего бюджета.
— Еще один? Когда это решили?
— Когда... Ну, недавно – из головы вылетело, правда! А, да, первый том скоро закончим.
— Не прошло и года! И каким он будет? – похоже, разговор плавно перешел от конкретной темы к работе в общем. Ждать скорого окончания беседы не приходилось, Киришима и Ясуда болтали, словно старые друзья.
— О чем ты, друже? Я его делаю, естественно, он будет идеальным! О, а... это кто? Один из твоих подхалимов?
Ёкодзава тупо смотрел то на одного, то на другого, не имея возможности вставить хоть слово, даже если бы и хотел, и резко заволновался, когда речь зашла о нем.
— Э... нет, я не его подчиненный...
Он всегда паниковал, когда приходилось отвечать на вопросы о его взаимоотношениях с Киришимой; на работе де-юре Киришима был главнее, но, поскольку они в разных отделах, де-факто Киришима ему не начальник. Если спрашивающий не имел никакого отношения к «Марукаве», Ёкодзава мог бы сказать, что они коллеги, хотя Киришима чуть выше по карьерной лестнице – но и так тоже было бы не совсем верно.
— А, точно – вы не знакомы, да? Это Ёкодзава из отдела продаж; его называют «дикий медведь» – так что ты о нем слышал, верно?
Ёкодзава был не слишком рад такому представлению себя человеку, который до этого никогда его не видел – особенно если учесть, что в последнее время он не был таким уж резким и грубым.
— О да, я о Вас слышал. Все говорят, у Вас просто талант. Значит, это Вы, да? Я Ясуда – и я делаю аниме, – он, улыбнувшись, представился, протянул визитку, Ёкодзава по привычке взял – и его глаза округлились, когда он прочитал на карточке полное имя.
Ясуда Го, самый известный, самый востребованный продюсер аниме во всей «Марукаве». Ёкодзава очень хорошо знал его за глаза по работе, но впервые лично с ним говорил. Ясуда был словно призраком, с головой уходил во все свои проекты и крайне редко показывался в издательстве. Он терпеть не мог людей рядом, не менее редко появлялся даже на официальных мероприятиях, поэтому Ёкодзава даже фото его никогда не видел.
— Ну что, ты, я полагаю, тоже его знаешь? Продюсер «Кана». Мы пришли сюда работать примерно в одно время, но он нечасто заглядывает к нам. Настолько нечасто, что стал почти легендой.
— Ох, ну извините! Я, видите ли, на благо компании работаю, не покладая ни рук, ни ног, – как ровеснику Киришимы, ему должно быть около тридцати с хвостиком, но в этой отрасли было полно людей, которые на свои года не выглядели, отчего Ясуда казался определенно моложе.
По внешнему виду ему можно было бы дать лет двадцать, но его манера поведения никому из новичков и не снилась. Наверное, это и называется «харизматичный».
— Конечно, только «на благо компании» означает «для себя, любимого», да? Ты же не берешь ничего, что тебе не нравится!
— Эй, компания в итоге все равно к прибыли стремится! И я беру не то, что мне нравится, а то, что стоит сил на реализацию.
— Самоуверенный, как всегда. Впрочем, именно это делает тебя тобой.
— Ты последний человек, от кого я хочу такое выслушивать.
Они засмеялись, подначив друг друга, но при этом очевидно признавая таланты друг друга, а Ёкодзава считал себя не то чтобы лишним, но точно не полноправным участником разговора.
— Кстати о птичках – правда, что в «Кане» появится новый персонаж? Мог бы заранее предупредить! После полнометражки мы еще сериал делаем, а мне теперь кучу всего придется снова обдумать.
— Да ни за что, никаких новых персонажей. Кто тебе это сказал?
— Президент компании.
— Наверное, я как-то на совещании сказал, что может быть, когда-нибудь в далеком будущем, но с чего вдруг все решилось?
Фантазия – страшная штука, особенно что касается всяких «может быть» и «а что, если». Исака – президент издательства «Марукава» – был не лишен творческой жилки и смелости, Ёкодзава его уважал и считал примером, но излишняя увлекаемость была одним из нескольких его недостатков. Все его окружение, близкое и далекое, часто оказывалось вовлеченным в разного рода продуманные многоходовые схемы – ярмарка на всю компанию, подготовка к которой шла в настоящее время, была только и исключительно идеей Исаки.
Пока все шло нормально, но стоило перестраховаться и не только мечтать о благополучном исходе. Чем больше людей было вовлечено, тем больше была вероятность, что где-то что-то пойдет не так. Иногда простой пропущенный звонок мог привести к локальной катастрофе, так что Ёкодзава не расслаблялся ни на миг, раз уж был назначен ответственным за подготовку.
Литературный отдел, до сего момента бывший основной проблемой, наконец сподобился согласиться, поэтому теперь было лучше придерживаться намеченного плана, но, не контролируй Ёкодзава все и всех, ничего хорошего не выйдет. От попытки просто посчитать, о скольких вопросах надо еще подумать, где-то в животе неприятно заныло.
— ...Да, Ёкодзава?
— ...А? Извини... я прослушал, – мысли разлетелись вмиг, когда к нему обратились.
Киришима начал переспрашивать – но вдруг нахмурился.
— Эй, с тобой все нормально? Что ты на обед ел?
Под обеспокоенным взглядом Ёкодзава осознал, что потирает живот.
— Да так, прихватило что-то, – не откровенная ложь, хотя причина и не была связана с обедом. В юности он мог вообще есть почти что угодно без последствий, но, видимо, со стрессом такие эксперименты и не сравнить.
— А я-то думаю, почему «дикий медведь» сегодня такой тихий – а у него живот болит.
— Я же сказал, не настолько все серьезно.
— Ладно-ладно, не стоит смущаться. И вот еще что – а почему это вы с Киришимой так близки?
— А? – вопрос явился из ниоткуда, Ёкодзава тупо заморгал. С чего вдруг такие вопросы?
— Ой, давайте я перефразирую – мне просто интересно, как вы сошлись. Работаете в разных отделах, разница в возрасте опять же – но все равно вы, похоже, близки.
От вроде бы невинного вопроса Ёкодзаву почти затрясло. Допустим, многим казалось странным их общение, но почти все привыкли, никто особо не обращал внимания.
— А, ну... я же отвечаю за продажи комиксов, так что... – и, честно говоря, раньше это была единственная точка соприкосновения его и Киришимы. Они разговаривали друг с другом только на совещаниях и конференциях, никаких общих вечеринок.
Беспокойство, вероятно, читалось на его лице, поэтому Ясуда уточнил:
— И... все?
— На... на что Вы намекаете? Зачем вообще особая причина...
— Серьезно?
— Я бы очень хотел знать, почему Вы так настойчиво интересуетесь!
— Я любопытный.
— Боюсь, я не понимаю, – Ёкодзава от явной невежливости Ясуды насторожился, и даже зная, что со своей вспыльчивостью надо что-то делать, он не предвидел сегодня ничего подобного.
— Я что хочу узнать – вы двое вместе, да?
— ?!.. – от слов Ясуды он вмиг покраснел. Ведь это был даже не вопрос – скорее утверждение чего-то, четко понятого.
Ёкодзава от неожиданности не знал, что сказать, а вот у Киришимы слова нашлись.
— Ого, так ты догадался?
— Так и знал! Не теряю навык. Ох... простите, мне пора. Если я сегодня опоздаю, меня вышвырнут отсюда как котенка.
— Давай, держись там, не попадайся на придирки.
— Не вопрос – я уже привык! – и, махнув рукой, Ясуда ушел к лифтам.
— А, да, Ясуда – давай сходим выпьем на днях. Как закончим с первым томом, у меня появится время.
— Конечно, звони.
Тупо смотря вслед уходящему Ясуде, Ёкодзава попытался собрать мысли в кучу, прежде чем начинать паниковать. Похоже, только он воспринял все всерьез.
— Эй, скажи мне, какого черта ты просто с ним согласился?! – пусть подначка Ясуды была неизбежна, но с какого перепугу Киришима подтвердил его слова?
— Да брось, все нормально. Не переживай. Не станет он болтать направо и налево. Ему можно доверять.
Но сейчас суть была не в доверии или недоверии.
— Да я не об этом...
— Ой, а дождик-то ослаб. Побегу-ка я за обедом. Удачи с работой!
— Эй... стой!
Но протянутая рука ухватила только воздух и печально в нем повисла. Киришима выскочил из издательства, оставив Ёкодзаву одного в холле.