Трактат о живописи» Леонардо да Винчи

Ренессанс не предложил новых эстетических категорий для выявления и описания эстетических свойств искусства и продолжал разрабатывать уже имеющиеся понятия меры, гармонии, пропорции, композиции. Специальных общеэстетических трудов в эту эпоху не создается, главные эстетические идеи вырабатываются самими мастерами искусства и получают закрепление как теории отдельных видов искусств (так называемая «эстетика снизу»). У таким работам относится в том числе и «Трактат о живописи» («Trattato della pittura»)Леонардо да Винчи (1452—1519).

Исследователями творчества Леонардо да Винчи, начиная с его современников, ведутся споры о том, является ли трактат о живописи самостоятельным законченным произведением. Так, Джоржо Вазари говорит, во втором издании своих «Жизнеописаний», что незадолго до 1568 года его посетил некий миланский художник, показавший ему оригинальную рукопись Леонардо да Винчи, которую он вез в Рим для обнародования и которая, по своему содержанию, несомненно, относилась к живописи. Однако, существует мнение, что все известные до сих пор издания этого трактата представляют собой хрестоматические издания, т. е. компилятивный свод отрывков, относящихся к живописи, из всех известных и, быть может, некоторых не дошедших до нас манускриптов Леонардо да Винчи. Наиболее общепринятой является точка зрения, согласно которой после смерти Леонардо да Винчи его друг и ученик Франческо Мельци выбрал из манускриптов Леонардо отрывки, относящиеся к живописи, из которых был впоследствии скомпонован «Трактат о живописи» и опубликован в 1651 году.

«Трактат о живописи» состоит из восьми частей, первые две не имеют названия и содержат философские замечания о живописи и общие рекомендации художнику. В оставшихся пяти рассматриваются частные проблемы художественного творчества:

Часть третья - о различных состояниях и движениях человека и о пропорциях членов тела;

Часть четвертая - о драпировании и способе изящно одевать фигуры, о платьях и природе драпировок;

Часть пятая - о тени и свете;

Часть шестая - о деревьях и зелени;

Часть седьмая - об облаках;

Часть восьмая - о горизонте.

Более подробно следует остановиться на первых двух частях трактата. Трактат начинается с рассуждения о том, является ли живопись наукой. Согласно Леонардо да Винчи, живопись может быть рассмотрена как наука, покоящаяся на определенных основаниях и имеющая свою сферу распространения – поверхности, фигуры и цвета природных тел. При этом Леонардо отличает живопись от философии, которая «проникает внутрь этих тел, рассматривая в них их собственные свойства. Но она не удовлетворяет той истине, которую достигает живописец, самостоятельно обнимающий пер­вую истину этих тел, так как глаз меньше ошибается, чем разум». Затем Леонардо да Винчи переходит к параллели между живописью и поэзией. Устанавливая коренное различие этих двух областей человеческого творчества, Леонардо да Винчи указывает на то, что живопись создает подобия предметов, как бы самые предметы, тогда как литература дает только слова, наименования предметов. Произведения живописи воспринимаются зрением, глазом, этим высшим органом внешних чувств, тогда как поэзия воспринимается воображением. А между тем воображение относится к действительности так, как тень относится к телу, отбрасывающему тень. Таково же отношение поэзии к живописи, потому что поэзия ставит свои предметы в воображении посредством значков, а живопись действительно дает предметы глазу извне, а глаз воспринимает их образы так, как если бы они были натуральными. Поэзия же передает предметы без сходствующих с природою образов, и эти предметы входят в сферу впечатлений без посредства зрительной способности, как это происходит в живописи.

«Кто не предпочел бы, - пишет Леонардо да Винчи, - лишиться слуха, обоняния и осязания, чтобы только не лишиться зрения, потому что тот, кто лишается зрения, как бы изгоняется из мира: он ничего более не видит, ничто ему не принадлежит, и вся его жизнь становится похожею на смерть».

Если поэзия может производить в людях брожение, иногда даже возбуждать их к мятежу или нравственному подвигу, то она достигает этих эффектов только средствами, которыми сама по себе она не располагает: ей помогают философия, проповедничество, разные науки, причем она является как бы лавкою товаров, приготовленных руками различных мастеров. Что же касается живописи, то она действует ей одной свойственными орудиями и служит при этом руководительницей других искусств, создавая для них отправные пункты своими рисунками, отражающими характер предметов.

Зрительные созерцания суть не что иное, как наслаждение души красотами мира сквозь прозрачное окно, называемое глазом. Зрение – высшее чувство, и потому живопись, служащая этому высшему чувству, оказывает несравненно выше других наук.

Затем Леонардо да Винчи переходит к противопоставлению живописи музыке. «Музыка должна быть названа не иначе, как сестрою живописи, - пишет он, - потому что она есть предмет слуха, который является следующим внешним чувством после зрения. Она создает гармонию посредством единовременно действующих слуховых пропорций, которые возникают и умирают в одном или нескольких аккордах. Эти аккорды заключают в себе те пропорции, которые дают слуховую гармонию, наподобие линейного контура, охватывающего собою отдельные части, из которых складывается человеческая красота. Но живопись превосходит музыку и господствует над нею, потому что она не умирает непосредственно за своим возникновением, как несчастная музыка, а, напротив, остается жить и делает для тебя живым то, что в действительности есть только плоскостное изображение».

Дав определение музыке, Леонардо да Винчи как бы вступает в полемику с теми, которые готовы были бы поставить музыку на одну высоту с живописью.

Первую часть трактата о живописи завершают рассуждения Леонардо о скульптуре. «Скульптура не есть наука, но искусство в высшей степени механическое, потому что она вызывает у работающего над ней пот и телесное утомление. Такого рода художнику достаточно простого измерения членов, знакомства с природою движений и поз, и этим кончается его задача. Скульптура показывает глазу то, что есть, и таким, каково оно есть, и потому не вызывает у созерцающего никакого удивления, в противоположность живописи, которая силою, науки показывает в плоскостном изображении широчайшие поля, с далекими горизонтами». По мнению Леонардо, скульптор совершает свою работу с большим физическим напряжением, чем живописец, а живописец работает с большим напряжением ума.

Описав подробно весь процесс скульптурной работы, Леонардо да Винчи прибегает к новому виду полемики, заставляя живописца бросать возражения на каждый довод скульптора при его попытках придать большее значение своему искусству. Если скульптор говорит, что его произведения имеют более долговечное существование, то живописец, с научною изобретательностью Леонардо да Винчи, сейчас же указывает ему на способы, которыми картины могут быть охранены от всяких повреждений. Если скульптор укажет, как на нечто приближающее его к живописи, на свои барельефы, то, признавая барельефное искусство, с его перспективными сокращениями, выше обычной скульптуры, живописец тут же покажет, в каком ограниченном виде законы перспективы могут быть использованы этим искусством. А, главное, скульптура не может передавать предметов прозрачных, светящихся, вообще природы, с ее облаками, непогодами, тогда как живопись полна тончайших проникновений в жизнь материи, которая вливается в жизнь людей. Скульптор, отбивая от мрамора ненужные куски, в сущности, только освобождает скрытые в нем формы, ничего к ним не прибавляя, живописец постоянно вносит в свою работу элементы, им самим открытые и осмысленные. В то время, как скульптор дает предмет таким, каков он в действительности, живописец создает поэтические иллюзии, ни в чем не погрешающие против реального мира, чудесными плоскостными изображениями, в которых условные художественные величины и формы живут магическою жизнью по законам линейной и воздушной перспективы.

Рассуждениями о скульптуре кончается первая часть трактата о живописи. Во второй части этого трактата Леонардо да Винчи излагает ряд советов, указаний, научных объяснений и доказательств, относящихся исключительно к живописи и обучению юношей живописи.

Среди советов юноше, желающему обучаться живописи, можно выделить следующие:

1. Не торопиться при исполнении поставленной задачи, изучить до мелочей каждую ступень живописного дела;

2. Соблюдать одиночество, чтобы всецело принадлежать себе;

3. Не замыкаться ни в одной области, так как художник должен быть подобен зеркалу, отражающему все, что перед ним происходит;

4. Не терять самокритики, ибо «жалок тот художник, произведение которого превышает его собственное разумение, и только тот подвигается в своем искусстве к совершенству, чьи суждения превосходят его работу»;

5. Ум художника должен быть универсален, и так же универсально должно быть его искусство.

6. Необходимо тщательное изучение предметов изображения, потому что только при глубоком и всестороннем разумении мира возникает в душе истинная любовь к нему. Большая любовь рождается из большого знания того предмета, который мы любим, говорит Леонардо да Винчи.

7. «Все, что в тебе есть хорошего или дурного, будет до некоторой степени давать себя чувствовать в твоих произведениях». Только сознательным трудом и долгими упражнениями талантливый художник может освободить свое искусство от уродства, угрожающего ему из каждой черты его собственного тела, которое естественно и неудержимо стремится повторить себя в картине.

В основание своего искусства художник должен положить точную науку и неустанную, беспощадную самокритику, гоняясь не за множеством произведений, а за возможным совершенством отдельных своих работ.

Последние части трактата, как уже говорилось, посвящены рассмотрению отдельных живописных приемов и представляют собой практические советы живописцу, которые сопровождаются подробными геометрическими выкладками и многочисленными наблюдениями за действительностью самого Леонардо да Винчи.