Особенности формирования и функционирования преступных групп

Определяющим для формирования структуры и отношений в группе является преступная деятельность. На первое место выдвигаются связи и отношения, имеющие обьективный характер, то есть сугубо деловые отношения в связи с совершением преступлений, а эмоциональные связи (основанные на чувстве симпатии), личностные отношения носят подчиненный преступной деятельности характер[64]. Занятие преступной деятельностью, выступает в качестве основной “профессии”, цель которой незаконное получение всевозможных материальных благ. По данным нашего исследования, основным мотивом преступного поведения, выступили корыстные мотивы, которые были установлены в — 69% случаев совершения преступного деяния, а желание утвердить “авторитет” в антисоциальном окружении, в совокупности с хулиганскими побуждениями — 31% (Таблица №17).

По данным ГИЦ МВД России, за 1999 год, удельный вес в общем числе выявленных лиц, совершивших преступление в составе группы, в том числе организованной или преступного сообщества, составило — 31,3%. При этом, темп прироста равен 2,1%, что позволяет судить о том, что эти данные будут постоянно изменяться в сторону повышения.

В организованной преступной группе существует четкая структура.

Группу возглавляет лидер — ее организатор и руководитель. К нему примыкают наиболее активные члены преступной группы (“авторитеты”), за ними следуют рядовые участники. В группе может существовать так называемый “оппозиционер”, который борется за выдвижение в лидеры, составляет конкуренцию имеющемуся лидеру или несогласен с целями и методами преступной деятельности группы.

В структуре преступной группы одни её члены участвуют в подготовке преступлений (ведут разведку, подыскивают подходящие обьекты преступления, разрабатывают приемлемый способ совершения преступления), другие непосредственно совершают преступления, третьи обеспечивают хранение, транспортировку и сбыт похищенного. Таким образом, каждый знает свои обязанности, в связи с чем группа функционирует организованно. К примеру, одни отвечают за угон автомобилей ( по оценкам экспертов МВД РФ, парк иномарок в России на 40% состоит из автомобилей, угнанных на Западе), другие — заняты перегоном автомобилей с Запада на Восток, на российские просторы. Если все барьеры взяты успешно, угнанный автомобиль прибывает в отстойник, официально называемый станцией техобслуживания или авторемонтным предприятием, где следующие — так называемые “ответственные” — осуществляют перебивку номеров, а возможно, и перекраску машины либо маскировку ее некими замысловатыми “наворотами”. В Москве на этом виде криминального бизнеса специализируются представители “солнцевской”, “подольской”, “бауманской” и некоторых других столичных группировок, уже давно интегрированных в преступные сообщества тех стран, из которых и воруются автомобили[65].

Опасность деятельности организованной преступной группы можно показать на примере конкретной организованной преступной группы, действовавшей в Санкт-Петербурге.

Оперативные данные указывали на то, что группа, действовавшая около трех лет, почти регулярно убивала по два человека в месяц. Жертвами становились беспомощные, больные или совершенно спившиеся люди. Схема действий банды под руководством Тихонова была отработана до мелочей. Сначала “случайное” знакомство, потом регулярные “дружеские” визиты с выпивкой и закуской. Убедившись, что человек зарегистрирован в квартире один, преступники на некоторое время завладевали его паспортом. В дальнейшем срочно отыскивали человека, похожего внешне на намеченную жертву, шли с ним к нотариусу, оформляли генеральную доверенность на квартиру. Если квартира была государственная, ее быстро приватизировали. Продажа приобретенной таким образом жилой площади много времени не занимала: чтобы ускорить процесс, продавали по заниженным ценам, и квартиры уходили “влет”[66].

Распределение ролей в группе было жестким. Одни заводили знакомства, другие собирали информацию, третьи — ездили по квартирам с выпивкой и продуктами, четвертые — подыскивали двойников и оформляли документы. Имелся и штатный врач, ранее работавший анестезиологом. Для того, чтобы ускорить смерть тех “клиентов”, кто отказывался пить литрами, он поставлял группе специальное сильнодействующее вещество, которое при подмешивании в алкоголь “отключало” человека, а через двадцать минут бесследно выводилось из организма. Были у группы свои люди и в бюро Судебно-медицинской экспертизы. Один из опытнейших специалистов пользовавшийся абсолютным доверием санитаров, способствовал тому, чтобы трупы “от Тихонова” проходили без вскрытия. А “свой” судмедэксперт выписывал свидетельства о смерти с диагнозом, не вызывающим подозрений. Свидетельство вместе с телом выдавалось на руки “родственникам” покойного. Разумеется, это опять же были люди Тихонова. Они везли труп в крематорий, где его кремировали в течении нескольких ближайших часов люди Тихонова. Бывало, вскоре появлялись настоящие родственники, но им не доставалось уже даже урны с прахом.

Таким образом, благодаря развитой функциональной структуре, организованная преступная группа может использовать сложные способы совершения групповых и организованных преступлений, связанных с их длительной подготовкой, применением различных технических средств и приспособлений при сокрытии совершенных преступлений и похищенного имущества, а также оказывать следственным органам противодействие при расследовании и рассмотрении дела в суде[67].

Следует отметить, что разграничение ролей может быть осуществлено не только в отношении отдельных членов организованной преступной группировки, а даже в отношении целой организованной преступной группы. К примеру ранее трижды судимый Курдюмов, получив пост главнокомандующего в войне против наиболее организованных конкурентов Уралмашевской организованной преступной группировки, действовавшей в г. Екатеринбурге, создал доселе невиданную модель: группировку в группировке, своего рода бандитский спецназ. Отряд Курдюмова, насчитывающий до сорока головорезов, имел жесткую специализацию на убийства. Иные формы борьбы с конкурентами (скажем, предупредительные взрывы, избиения, похищение заложников) для Курдюмова не существовали. Каждый “спецназовец” получал ежемесячный оклад — от 600 до 3 тысяч долларов и гонорары за участие в расправах — от 3 до 10 тысяч долларов США. Руководители “спецназа” входили в руководство акционерного общества “Сплав”, а рядовые бойцы были оформлены как охранники. Все бойцы уралмашевской зондеркоманды находились строго на нелегальном положении, имели подлинные украинские паспорта, с которыми колесили по стране.

С развитием функциональной структуры межличностные отношения в организованной группе меняют свой характер. Более того, отношения в группе начинают конспирироваться. Лидер группы общается со строго ограниченным кругом своих приближенных, а рядовые члены (“быки”, “пехотинцы”, “солдаты”, “бойцы”, “стрелки” и т. п.) могут даже его не знать. Все ее члены взаимно зависимы, подчиняются общим принципам и нормам поведения. Группа сама для всех ее членов определяет, “что такое хорошо, что такое плохо”[68]. Выработка единой ценностной ориентации позволяет группе во время совершения преступления, в условиях риска действовать слаженно и эффективно.

Следует учесть, что в зависимости от уровня развития преступной группы, доходы от противоправной деятельности, распределяются между ее членами в зависимости от занимаемого положения: лидер, как правило, забирает себе львиную долю доходов, а его приближенные получают больше, чем рядовые члены преступной группы. К примеру, в курганской преступной группировке (действующей в г. Москве и Московской области), рядовые исполнители, сидели на твердом окладе — от тысячи до полутора тысяч долларов в месяц. “Звеньевые” (в распоряжении которых может быть до десяти человек) имели чуть больше, “бригадиры” (осуществляющие руководство несколькими “звеньями”) — ещё больше. О доходах лидеров не знал никто, естественно, кроме них самих.