Монолог 2. «Кошерный пир» из собачатины

Мало кому известно, какой юбилей уготовил нам следующий, 2004 год. Речь идёт о 500-летии со дня разгрома ереси «жидовствующих».

Была на Руси такая секта, обособившаяся в правосла­вии и принявшая, в качестве доминирующих религиозных элемен­тов, ритуальные традиции иудаизма.

В связи с этим, вношу предложение отметить ещё одну «юби­лейную» дату, также выпавшую на 2004 год, — 13-летие разгула ереси жидовствующих в Независимой Украине, исторической точ­кой отсчёта которой является 1991 год.

А посему, предлагаю, как водится, в канун юбилея, подвести некоторые итоги достижений «за отчётный период».

Лучше всего их продемонстрируют две публикации, которые я привожу полнос­тью, не сокращая ни единого слова.

Первая — из еженедельника «Аргументы и факты» — покажет результаты «трудов праведных» жидовствующей ереси на социаль­но-экономической ниве Независимой Украины «во имя всего укра­инского народа».

Вторая — рекламное объявление из еврейской газеты «Хадашот» — в полной мере раскроет уровень достижений в строительстве «светлого будущего» для избранного еврейского мень­шинства.

Кстати, закладку «первого камня» в это строительство про­извёл Кавалер Ордена Жидовствующих Леонид Кравчук, ещё на заре своего президентства продекларировавший, что «евреи в Украине должны жить лучше, чем в Израиле».

Умирающий город

Случается, путешественники в джунглях находят развалины древних городов.

По всем признакам, жители когда-то бросили их на произвол времени. Учёные не могут понять, отчего. Ответ, разу­меется, есть, но он известен лишь современникам тех таинствен­ных событий.

По прошествии многих лет, археологи будущего на­ткнутся на очередной город-призрак.

Может, они и будут ломать голову над его загадкой, однако, истина отвратительно проста: оби­тателям, бегущим сегодня со своего страшного места, надоело есть собачатину и запивать её слезами голодных детей. И при этом, знать, что их страна не воюет и не борется с блокадой.

Умирающий го­род предстал перед глазами корреспондента «АиФ» в сером сава­не мартовского снега, полупустой, хмурый и голодный.

Срам Стаханова

Когда закончилось красное времечко и сменились флаги, с дымом заводских труб растаяла былая мощь промышленных райо­нов страны. В украинский Донбасс пришла бедность, а вслед за нею — нищета.

Сегодня она въелась в быт горняков так же проч­но, как угольная пыль в их кожу. Там, где роют уголь, — на восто­ке Украины — царит беспросветная безнадёга.

Но в этом сером мире тёмных мусорных городов, припорошенных угольным кроше­вом, с сивушным бредом грязных пивнушек, среди мёртвых терри­конов и ржавых вагонеток есть свои чёрные дыры.

Одна из таких дыр — город Зоринск. Это — Луганская область, Центральный Дон­басс.

Полтора километра слякотной дороги от станции окончились центральной городской площадью.

От перрона и до этого пятачка, покрытого грязью вперемешку со снегом, мне повстречались двое: ребёнок с куском проволоки и женщина с буханкой хлеба.

Здесь же, возле рынка, было оживленнее. Путь по щиколотку в вязком снегу разгорячил, и захотелось пить. Рукоятка уличной колонки провально звякает: водопровод не работает.

Бутылочка минералки на базарном лотке стоит столько же, сколько в Киеве; продавщица гля­дит удивлённо — такого здесь не покупают.

Несколько человек тол­пятся у машины, с которой торгуют картошкой; какая-то баба гоняет то ли пьяного, то ли сумасшедшего; ещё один пьяный о чём-то рас­суждает с двумя заплаканными женщинами (причина их горя откры­лась позже).

Убогий бар «Жемчужина» закрыт. Люди вокруг — хму­рые, озабоченные и безулыбчивые. Сюрреальности добавляют гро­моздящиеся поодаль башни с огромными колёсами наверху. Там, под ними — жерло шахты.

К ней ведёт заваленная мокрым снегом аллея с развалившимися бетонными цветниками — то, что когда-то в них улыбались анютины глазки, едва представимо на фоне дикого запустения.

Никанорово горе

Впервые в здешних краях уголь нашли царские геологи в кон­це XVIII века, добывать его начали несколько десятилетий спустя.

Очередную шахту, вырытую уже при советской власти, в 1926 году, назвали «Никанор». Вокруг неё образовался поселок горняков, который в 1963-м и стал городом Зоринском.

Тогда нужды не было и в помине, месторождение развивалось. Старики, зябнущие в сегодняшней нищете, помнят времена, когда они в месяц зараба­тывали 500-600 советских рублей.

Бедность наступила не из-за истощения недр. Угля тут хвата­ет, и пять лет назад, в 98-м, открыли первую очередь государствен­ной шахты «Никанор-Нова» — единственное предприятие Зоринска, его сердце.

Здесь трудятся 1400 человек; последняя перепись городского населения зарегистрировала 9 тысяч 800 жителей. За два года эта численность сократилась чуть ли не на треть: нынеш­них обитателей немногим больше шести тысяч.

Слева от проходной шахты — обшарпанное двухэтажное зда­ние управления. Несколько женщин тряпками собирают талую воду, стоящую в коридоре на сантиметр.

— Шахтёры не получают зарплату в полном объёме с апреля прошлого года. Ежемесячные выплаты идут, но они — лишь часть заработанных денег. Например, в мае заплатили 20%, в декабре — 32%.

Похожая ситуация и в этом году. Мы — нищие. Люди живут в долг, и когда получают какие-то гроши, тут же отдают их тем, у кого одалживали, — рассказывает о ситуации в городе и на шахте председатель организации Независимых профсоюзов горняков (НПГУ) Николай Козюберда.

Раньше независимый профорг был городским головой, до конца своего срока «не дотянул» год и ушёл в профсоюзы. Для него в местных бедах нет белых пятен.

В два часа дня на шахте смена: времени хватает, чтобы позна­комиться поближе с Зоринском, который можно обойти за три часа. Город — на балансе шахты, а шахта — в безденежье.

Квартал пятиэтажек. Часть домов — покинута: слепые окна, заколоченные парадные. Здесь же — мёртвое здание детского са­дика. Микрорайон, будто вымер, сложно отыскать живую душу.

Воду тут набирают из водосточных труб, когда на крышах тает снег. Батареи — холодные: во многих квартирах топят буржуйки. В Зоринске не осталось деревянных заборов — всё пошло на рас­топку.

Газа тоже нет: центральное газоснабжение не предусмотре­но, а резервуары перестали заполнять уже несколько лет.

Канали­зация не работает: нечистоты из прорванных труб затопили подвалы, а в некоторых подъездах на ступенях — наледь из замёрзшей мерзости, которая иногда прёт из унитазов нижних квартир.

Прав­да, есть электричество, но и с ним бывают перебои. Не работает телефонная связь: утащили медный кабель. Сточные колодцы зия­ют провалами: их стальные крышки тоже пошли на лом.

Петля в конце верёвки

Самое же ужасное — голод, не гасимый ни отвратительными запахами, ни мерзостными видами.

До смены на шахте остается четверть часа, у раздевалки курят два десятка горняков. Нарисо­ванный на пачке «Шахтёрских» красавец — их антипод.

У готовых спуститься на полукиломет­ровую глубину людей худые изжёлта-бледные лица. По иронии судьбы, уголь, что они добывают, по геологи­ческой классификации, име­нуется тощим.

Шахтёр с перебитым носом, у которого за плеча­ми двадцать лет под землёй, рассказывает, как не раз пря­мо в забое падал в голодный обморок. А его товарищ свидетельствует о таком, от чего подкатывает тошнота.

— Раз тёща-старуха притащила откуда-то мясо. Ели семьёй. Оказалось, что это — собака: ничего, мясо, как мясо...

О подобном свидетельствуют многие. Нашёлся шахтёр, наблю­давший, как пойманную уличную собаку разделывали на лестнице в подъезде. В рассказе другого меню состояло из кошки.

Очередь у раздаточного окна: шахтёры получают по три пи­рожка с мясом. За них надо платить, деньги записываются на счёт и будут «сняты» с получки. Для некоторых эта пайка — единствен­ная еда на весь день.

— А куда бежать? Кроме шахты в округе нет ничего. Был птич­ник, где можно было подработать, но его закрыли. Многие уехали, бросили квартиры. Много семей распалось. А один мой приятель поехал в Россию на заработки, так его, через полгода, прислали в капсуле.

Мы и здесь мрём пачками, — с этими словами шахтер вместе с коллегами шагнул в клеть; она, лязгая, пошла на пятьсот метров к центру Земли. Судьба милостива в одном: пока здесь не случалось ЧП с массовой гибелью.

В жалком помещении зоринского горсовета нет электриче­ства. Председатель уехал в Луганск по делам; но на месте — сек­ретарь. Симпатичная женщина в курсе всех проблем.

По её словам, местные власти не в состоянии их решить до тех пор, пока в обла­стном угольном главке не перераспределят средства между шахта­ми и не дадут денег «Никанору».

Прощание с несчастным Зоринском и его бедными жителями прошло под поминальный плач.

Накануне пятидесятилетний шах­тер вернулся домой из забоя, разгрузил сумку с угольком, зато­пил печь, пошел в сарай и повесился.

(«Аргументы и факты», № 12, март 2003 г.)

 

Не упустите свой шанс!
Сделайте добро своему ребёнку!
Такого в Украине ещё не было!
Прекрасное место для обучения
ваших детей — еврейская
школа-интернат в Бердичеве

Жилищные условия — комфортабельное общежитие (2-3 человека в комнате, с душем и туалетом, отдельный комплект мебели для каждого ученика), клуб (телевизор, видео и т.д.). Кошерное, экологически чистое питание — пять раз в день.

Дополнительные услуги — тренажёрный зал, спортплощад­ки, бассейн, библиотека, компьютерный зал, Интернет, меднаблюдение, деньги на карманные расходы.

Продолжительность программы: с 12 лет до получения аттестата о среднем образовании укра­инского и международного образца.

Подходящие кандидаты: мальчики и девочки с 12 лет и старше, евреи по Галахе (т.е., рождённые матерью-еврейкой — Э.Х.), желающие получить образование высокого уровня, достойное еврея, живущего в двад­цать первом веке.

Условия приёма: положительный результат собеседования с представителем школы и предоставление необходимых документов. Проезд на со­беседование и знакомство со школой родителям и ребёнку опла­чивается полностью. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услы­шать!

Преимущества учебного заведения: возможность ближе познакомиться с еврейской традицией и жизнью. Индивидуальный подход к каждому ученику. Ощущение «тёплого дома». Обучение на высоком уровне. Индивидуальные до­полнительные занятия. Прекрасные условия проживания.

Круглосу­точное обеспечение безопасности. Иностранные еврейские семьи-опекуны. Высокопрофессиональный и заботливый педагогический коллектив. Иностранные языки от их носителей. Профессиональное сопровождение психолога. Малочисленные группы учащихся. Кани­кулы за границей. С родителями поддерживается постоянная связь.

Перспективы на будущее: продолжение учёбы в престижных зарубежных и иных учеб­ных заведениях.

Если вас или ваших знакомых заинтересовало это об­ращение, пришлите по адресу: 04053, Киев-53, а/я № 30 ксерокопию свидетельства о рождении вашего ребёнка, ваш почтовый адрес и телефон. С вами обязательно не­медленно свяжутся наши представители. Нас рекоменду­ют родственникам и знакомым!

(«Хадашот», №4, апрель 2003 г.)

Вот так, за годы жидовствующего беспредела, Украина пре­вратилась в страну контрастов:

— «хижины» и «дворцы»;

— голодные обмороки и пятиразовое питание;

— меню из собачатины и кошерное изобилие;

— буржуйки в квартирах и «прекрасные условия прожива­ния»;

— мёртвые здания детских садов и каникулы за границей;

— петля в конце ве­рёвки и «перспективы на будущее»;

— смердящая чернь и высшая раса... Украинцы и Евреи.

А между ними — Жидовствующие Отступ­ники, в угаре «кошерного» пиршества не замечающие, как в нищете и унижениях, голоде и дерьме, медленно, мучительно угасает их народ.

Умирают люди, умирают города...

А на костях безвременно ушедших гарцует жидовствующее «братство» и его иудео-нацистские вдохновители. И те, и другие — в фарисейских масках.

Но, если первые маскируются под радетелей за судьбы государства и всех его граждан, то вторые выглядят гораздо скромнее: их впол­не устраивает маска заступников исключительно еврейских граж­дан Украины, которых сегодня, как показала последняя перепись населения, насчитывается всего 103,6 тысячи.

Есть ещё одна существенная разница между фарисейством жидовствующих и жидо-нацистов.

Среди украинцев практически не осталось тех, кто всерьёз надеется на помощь и заступничество «от­цов нации» — каждый старается выкарабкаться самостоятельно.

Со­вершенно иная ситуация наблюдается в отношениях новых «само­провозглашённых» моисеев и еврейской паствы.

Большинство укра­инских евреев искренне верят манящим речам и посулам навязав­шихся им поводырей, совершенно не задумываясь о последствиях происходящего.

Методы же нынешних еврейских фюреров не бле­щут новизной, но действуют безотказно: с одной стороны, макси­мально выпячивается «богоизбранность» евреев, с другой — вдалб­ливается в головы ощущение себя Жертвами, перед которыми весь мир в неоплатном долгу.

Реализация первого метода осуществляет­ся, путём открытия многочисленных учреждений, организаций и за­ведений, предназначенных только для евреев: от детских садов и школ до бассейнов и тренажёрных залов, двери которых открыты только для обладателей «богоизбранной» метрики.

Результативность второго метода достигается бесстыдной и циничной торговлей Холокостом.

Причём, для достижения цели, новые еврейские идеологи не гнушаются ничем — даже самой от­кровенной ложью и неряшливо сделанными подтасовками.

В этом смысле весьма красноречиво выглядит статья в еврейской газете «Хадашот», опубликованная спустя месяц, после появления в «АиФ» страшного репортажа об «Умирающем городе» Зоринске.

К вопросу о еврейской
собственности в украине

(Фрагмент статьи)

(...) В настоящее время в Украине проживает около 100 ты­сяч евреев, переживших Холокост (выделено мною — Э.Х.), в том числе, около 4 тысяч узников гетто и лагерей, а также, тех, кто укрывался на оккупированной территории (напоминаю, согласно последней переписи, сегодня в Украине всего проживает 103,6 тыс. евреев — Э.Х.).

Остальные оказались в роли беженцев в первые недели войны и лишились, в результате бегства, почти всего своего имущества.

До последнего времени, никто (? — Э.Х.) из переживших Хо­локост не получил никаких компенсаций.

Только в последние пять лет вышеуказанная небольшая группа узников получила компенса­ции из Фонда «Взаимопонимания и примирения» и Швейцарского гуманитарного фонда (по 1400 долларов США).

Несмотря на трёх­летний процесс оформления, только около 1 тысячи бывших узни­ков получают ежемесячные пособия из Германии.

Намечены более крупные выплаты для узников гетто и лагерей из новых немецких фондов компенсаций за использование принудительного и рабско­го труда.

Таким образом, более 95 тысяч евреев Украины, переживших Холокост и потерявших своё имущество, в результате бегства на восток, до сих пор не получили практически никакой компенсации.

Предложенный план распределения большого Швейцарского фонда и новый немецкий фонд также не предполагают практически ника­ких денежных компенсаций указанной группе евреев Украины.

Пенсия группы евреев, переживших Холокост, составляет 15-17 долларов США в месяц, при прожиточном минимуме в Украи­не — 60 долларов США.

(«Хадашот», № 4, апрель 2003 г.)

Прежде чем сделать необходимые пояснения к приведённой публикации, хочу представить её автора: Иосиф Зисельс, председа­тель Сионистской федерации Украины, главный носитель сионистс­ких идей в массы украинского еврейства.

А теперь, давайте разбе­рёмся, какие «идеи» на этот раз пронёс в массы украинский сионист №1.

Честно говоря, прочитав приведённые Зисельсом цифровые выкладки, я невольно задумался: то ли у г-на сиониста не всё в порядке с математикой, то ли — с головой.

По его утверждению, в настоящее время в Украине проживает «около 100 тысяч евреев, переживших Холокост».

Интересно, как подобная статистика соот­носится с общим числом украинских евреев, которых, напомню ещё раз, сегодня насчитывается, аж 103, 6 тысячи.

Причём, эта цифра приведена в том же номере газеты «Хадашот», в котором опублико­вана статья Зисельса!

Что же получается: практически все евреи Ук­раины — и стар, и млад — с лёгкой руки «отца украинского сио­низма» оказались в списках жертв Холокоста?!

По Зисельсу выхо­дит именно так. А раз так — «даёшь компенсацию за Холокост!» (т.е., платите денежки, господа истязатели бедных украинских евре­ев).

Таким образом, следуя логике Зисельса, статус жертвы сегодня определяется не мученичеством, а... принадлежностью к «богоизб­ранной» нации, со всеми вытекающими отсюда финансовыми «по­следствиями».

Вот это, я понимаю, забота о соплеменниках!

Далее из заявления Зисельса следует, что «до последнего вре­мени, никто из переживших Холокост не получил никаких компенса­ций».

Потом оказывается, что «кто-то», всё-таки, получил. Затем, идут стенания по поводу того, что получил только «оттуда», а хотелось бы ещё и «отсюда». Хотя, намекает Зисельс, есть надежда...

Но главное зисельсово горе — «потерянное имущество, в результате бегства на восток» более 95 тысяч нынешних евреев Украины, которым, похоже, ничего не светит.

А ведь, пенсия-то «указанной группы евреев, пере­живших Холокост», всхлипывает сионист Зисельс, составляет всего ничего — каких-то 15-17 долларов в месяц. И это, при прожиточном-то минимуме в 60 долларов США, сокрушается сионист Зисельс...

А теперь, вкратце суммируем вышесказанное: практически все евреи, проживающие сегодня в Украине, включая, как минимум, три послевоенные поколения, являются жертвами Холокоста.

Все они, убегая на восток, побросали имущество, которое до сих пор им снится по ночам.

Ночные кошмары о нажитом непосильным тру­дом и без вести пропавшем имуществе будут мучить украинских евреев до тех пор, пока им не компенсируют его стоимость.

Но, денег никто не даёт. Поэтому, около ста тысяч евреев Украины (из заявленных 103,6 тыс.) сегодня живут на нищенскую пенсию, на которую, в принципе, прожить нельзя. Ну, чем не Жертвы Холокос­та?

А если серьёзно, за всем этим бредом стоит точный расчёт воздействия на умы, укладывающийся в следующую схему: все ев­реи — жертвы Холокоста; жертвы Холокоста должны получить де­нежную компенсацию; вопрос о компенсации — на контроле у ев­рейских лидеров; контроль еврейских лидеров даёт уверенность в его положительном решении...

Вывод: на кого ещё надеяться бед­ным евреям, если не на зисельсов.

Да здравствует украинский си­онизм!

В цитируемой статье также поднимается вопрос «о еврейской собственности в Украине» и её возвращении еврейским хозяевам, приводится развёрнутая таблица «Распределение объектов еврей­ской собственности по областям Украины», рассматривается воз­можность изменения украинского законодательства по вопросам реституции и т.д.

Так что, «бедные евреи» Украины могут спать спокойно...

Да здравствует украинский сионизм!

А, как же быть украинцам?

На кого надеяться?

Или они не до такой степени «бедные», чтобы ожидать чьего-то заступничества?

Или они «пятой графой» не вышли, чтобы кто-то подсчитывал их жертвы?!

Или их еще слишком много, чтобы претендовать на «бо­гоизбранное» право компенсации за Холокост — сегодняшний ре­альный Украинский Холокост?!

А, впрочем, о чём это я... Какой такой «Украинский Холо­кост»?

Ну, голод, ну, холод, кто-то лезет в петлю, кого-то присыла­ют в «капсуле»... — не сравнивать же это с бедствиями ста тысяч украинских евреев, по сей день страдающих от Холокоста и пен­сии в 15-17 долларов!

Ну, брошенные дома, вымершие микрорай­оны, заколоченные парадные — не считать же, в самом деле, это потерей имущества, а уж, тем более, поводом для требования ком­пенсации!

Да и с кого требовать-то? Ни тебе швейцарских, ни гер­манских фондов...

И вообще, при чём тут украинцы, когда речь идёт о Холокосте — «эксклюзивной» еврейской трагедии, с пра­вом наследования статуса «богоизбранной» Жертвы!

Правда, у нынешних украинцев тоже есть свой особый «ста­тус», и, боюсь, с «правом наследования» — Беженцы.

Беженцы на своей родной земле.

Беженцы, бегущие в Никуда!

А умирающие города — всего лишь «визитная карточка» особенностей сегод­няшнего национального «статуса» украинцев.

Как отметил автор репортажа «Умирающий город», «истина — отвратительно проста: обитателям, бегущим сегодня со своего страшного места, надоело есть собачатину и запивать её слезами голодных детей. И при этом знать, что их страна не воюет и не борется с блокадой».

Но, весь трагизм «отвратительно простой истины» заключается даже не в том, что несчастные люди едят собачатину и «запивают её слезами голодных детей», а в роковом заблуждении, что «их страна не воюет и не борется с блокадой».

Всё — как раз, наоборот: страна уже много лет находится в состоянии войны и отчаянно борется за выживание в смертельных условиях блокады.

Эту войну нельзя назвать ни народной, ни священной, она — Невидимая. И от этого, ещё более страшная.

Она — как радиация: её удары неощутимы, но список жертв полнится день ото дня.

Она — как раковая опухоль, незаметно пустившая метастазы во все кле­точки поражённого организма и разъедающая его изнутри.

Она — как Матрица, скрывающая врага и создающая иллюзию мира.

Кто же изобрёл этот новый и самый страшный вид войны?

Кто этот Невидимый Враг, побеждающий без единого выстрела?

Имя ему — Еврейский Фашизм.

И сегодня нет ничего страшнее его беспощадного, невидимого Удара.

Разве только, участие в нём жидовствующих «полицаев», предавших свой народ и стоящих навы­тяжку перед иудео-нацистскими оккупантами.

...Спустя два месяца, после появления в «АиФ» репортажа о Зоринске, умирающий шахтёрский городок неожиданно «подал голос»:

Исход недели

Более полутораста жителей Зоринска — шахтёрского город­ка Луганской области обратились в посольства 19 стран с просьбой предоставить им политическое убежище.

«АиФ» в марте писали о социальной катастрофе этого города, где нет газа, питьевой воды и прочих благ современного бытия, а сами жители прозябают в невиданной нищете, охотясь на уличных собак.

(«Аргументы и факты», № 19, май 2003 г).

Возможно, это последнее «прости» уходящего в небытие ук­раинского города Зоринска, завершающего свою историю петлёй в конце верёвки и поминками из собачатины.