ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 12 страница
Другие снимки подтвердили то, что я уже знала. Большинство людей поддерживали юную королеву. Выступавших против нее было меньшинство — но очень громогласное и опасное меньшинство. Видеозапись из человеческой программы новостей в Денвере показала, как два парня-мороя чуть не подрались в баре. Они кричали о королевах и правосудии — это по большей части не имело смысла для человеческого обозревателя. Видео выделялось тем, что снявший его парень (случайный человек с мобильным телефоном) заявил, будто видел клыки обоих спорщиков. По его утверждению, он стал свидетелем ссоры вампиров, но ему не слишком поверили. Запись была слишком некачественной, чтобы разглядеть детали. И все-таки она служила напоминанием о том, что могло бы случиться, если бы моройская ситуация вышла из-под контроля. Изучив нынешнюю ситуацию, я поняла, что королева Василиса и вправду пытается продвинуть закон, который позволил бы правителю оставаться на троне вне зависимости от того, имеются ли в королевской семье другие члены. Эксперты алхимиков считали, что на это уйдет три месяца, примерно о таком сроке говорила и Роза. Число угрожающе засело у меня в голове наподобие тикающей бомбы. Нам нужно будет заботиться о безопасности Джил в течение трех месяцев. И все эти три месяца враги Василисы будут как никогда отчаянно пытаться добраться до Джил. Если Джил умрет, царствию Василисы придет конец — вместе с ее попытками исправить систему. Однако не ради всего этого я взялась за исследования. Мне хотелось узнать о покушении на Джил — о том нападении, о котором никто не говорил. Собранные мною факты не слишком-то помогли. Конечно, при покушении не присутствовал ни один алхимик, поэтому наша информация основывалась на моройских источниках. Мы знали только, что «на сестру королевы злобно и жестоко напали, но она полностью оправилась». Судя по моим наблюдениям, это абсолютно соответствовало истине. Я не видела у Джил никаких следов ранений или травм, хотя нападение произошло всего за неделю до того, как она явилась в Палм-Спрингсе. Но что касается душевного состояния... Достаточно ли этого времени, чтобы прийти в себя после «злобного и жестокого нападения»? И может ли такое нападение быть причиной того, что она просыпается с криком и в слезах? Этого я не знала, но все еще не могла избавиться от возникших у меня подозрений. Когда пришла Джил, она была в прекрасном настроении, и у меня не хватило духу ее расспрашивать. А еще я слишком поздно вспомнила, что собиралась расследовать и случай с племянницей Кларенса, ее странную смерть с перерезанным горлом. Ситуация с Джил меня отвлекла. Я отложила все на потом и рано легла спать. «Завтра,— сонно подумала я.— Я сделаю все завтра». Завтра наступило быстрее, чем я ожидала. Я пробудилась от тяжелого сна, потому что кто-то меня тряс, и на долю секунды вернулся старый кошмар, в котором алхимики уносили меня в ночи. Узнав Джил, я с трудом удержалась от крика. — Ну, ну,— ворчливо сказала я. Снаружи светлело, но свет был с пурпурным оттенком — едва занялся рассвет.— Что происходит? В чем дело? Мрачная Джил смотрела на меня широко раскрытыми от страха глазами. — Адриан. Ты должна его спасти.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— От самого себя? Я просто не смогла удержаться. Шутка вырвалась прежде, чем я спохватилась. — Нет! Джил присела на краешек моей кровати и прикусила нижнюю губу. — Может, «спасти» неверное слово. Но мы должны отправиться за ним. Он застрял в Лос-Анджелесе. Усевшись, я потерла глаза, а потом немного подождала, просто на случай, если все еще сплю. Нет. Ничего не изменилось. Я взяла с тумбочки свой мобильник и застонала, увидев цифры на дисплее. — Джил, еще нет и шести часов! Я начала было спрашивать, бодрствует ли в такой ранний час Адриан, но потом вспомнила, что он, наверное, придерживается сейчас ночного расписания. Предоставленные самим себе, морои отправляются в постель примерно в то время, которое для нас является ранним утром. — Знаю,— негромко сказала Джил.— Прости. Я бы не просила, если бы это не было важно. Он поехал туда прошлой ночью, потому что хотел снова повидаться с теми... С теми моройскими девушками. Ли тоже полагалось быть в Лос-Анджелесе, поэтому Адриан решил, что Ли сможет подвезти его домой. Вот только ему никак с ним не связаться, поэтому и не вернуться. Адриану, в смысле. Он на мели, и у него похмелье. Я начала ложиться. — Чему я не очень сочувствую. Может, это послужит ему уроком. — Сидни, пожалуйста. Я закрыла глаза рукой. Возможно, если я буду выглядеть спящей, она оставит меня в покое. Внезапно у меня возник вопрос, и я рывком убрала руку. — А откуда ты обо всем знаешь? Он позвонил? Я спала не очень чутко, но все равно услышала бы телефонный звонок. Джил отвела взгляд. Нахмурившись, я снова села. — Джил? Откуда ты все это знаешь? — Пожалуйста,— прошептала она,— Мы можем просто отправиться за ним? — Нет — пока ты не расскажешь, что происходит. По коже у меня побежали мурашки от странного предчувствия. Уже некоторое время я чувствовала, что меня не подпускают к чему-то важному, а теперь внезапно поняла: вот-вот выяснится, какую же правду скрывают от меня морои. — Ты никому об этом не расскажешь,— не спросила, а приказала Джил, в конце концов снова встретившись со мной глазами. Я постучала по татуировке у себя на щеке. — С этим я вряд ли могу кому-то что-то рассказать. — Нет, не кому-то. Алхимикам. Киту. Любому морою и дампиру кроме тех, которые уже знают. Не рассказывать алхимикам? Это будет нелегко. Какие бы безумные события ни происходили в моей жизни, как бы сильно ни бесили меня задания и сколько бы времени я ни проводила с вампирами, я никогда не ставила под сомнение, кому именно храню верность. Если что-то происходит с Джил и с остальными, я должна рассказать алхимикам. То был мой долг перед ними, перед человечеством. Но ведь мой долг перед алхимиками заключался и в том, чтобы присматривать за Джил, а что бы сейчас ее ни мучило, это имело прямое отношение к ее благополучию. На долю секунды я прикинула — не соврать ли ей, но тут же отбросила эту мысль. Я не могла так поступить. Если я собираюсь хранить секрет, так тому и быть. Если не собираюсь его хранить, то откровенно дам это понять. — Я не расскажу,— пообещала я. Кажется, эти слова удивили меня саму так же, как Джил. Она внимательно посмотрела на меня в тусклом свете и, должно быть, в конце концов решила, что я говорю правду. Она медленно кивнула. — Между мной и Адрианом есть связь. В смысле, духовная связь. Я почувствовала, как глаза мои недоверчиво распахнулись. — Как такое... Внезапно все встало на свои места, все недостающие части головоломки. — Покушение. Ты... Ты... — Погибла,— напрямик заявила Джил.— Когда явились убийцы-морои, началась слишком большая суматоха. Все думали, что они нацелились на Лиссу, поэтому большинство стражей окружили ее. Только Эдди бросился ко мне, но действовал недостаточно быстро. Тот человек, он... Джил прикоснулась к середине своей груди и содрогнулась. — Он пырнул меня. Он... он убил меня. Тогда и появился Адриан. Он использовал дух, чтобы исцелить меня и вернуть, и теперь мы связаны. Все случилось так быстро. Никто даже не понял, что он сделал. У меня даже голова закружилась. Связь духа. Дух был проблемной стихией для алхимиков, в основном потому, что мы знали о нем так мало. Нашим миром являлись документы и знания, поэтому любой пробел заставлял нас чувствовать свою слабость. Свидетельства использования духа записывались в течение столетий, но никогда записи не делал тот, кто по-настоящему понимал, что дух — его стихия. Такие события отмечались как случайные магические феномены. И только недавно, когда стало известно о Василисе Драгомир, дух был заново открыт вместе с мириадами его магических эффектов. У Василисы с Розой была особая внутренняя связь, единственный задокументированный алхимиками случай в наши времена. Исцеления — одни из самых выдающихся свойств стихии духа, и Василиса воскресила Розу после автомобильной катастрофы. Это выковало между ними психическую связь, которая разрушилась только тогда, когда Роза во второй раз чуть не погибла. — Ты можешь видеть, что происходит у него в голове,— выдохнула я,— Его мысли. Его чувства. Столько всего начало проясняться. Например, почему Джил всегда все знала об Адриане, хотя тот и заявлял, что не говорил ей ничего подобного. Джил кивнула. — Я не хочу знать. Поверь мне. Но это от меня не зависит. Роза сказала, что со временем я овладею самоконтролем, научусь не воспринимать его чувства, но сейчас я этого не умею. А в нем их так много, Сидни. Так много чувств. Он переживает все очень сильно — любовь, горе, гнев. Его эмоции мечутся вверх и вниз, во все стороны. То, что случилось между ним и Розой... Это рвет его на части. Иногда мне трудно на чем-то сосредоточиться из-за всего того, что в нем происходит. Правда, такое бывает только время от времени. Но я не могу как следует сохранять самоконтроль, когда происходит нечто подобное. Хотя я не сказала этого вслух, но задумалась — не являются ли такие неистовые эмоции проявлением тенденции духа сводить своих пользователей с ума? Или, может, это просто свойство врожденной личности Адриана? Но сейчас все это не имело отношения к делу. — Но он не может чувствовать тебя, верно? Это работает только в одну сторону? — спросила я. Роза могла читать мысли Василисы и видеть, что та испытывает в повседневной жизни,— но не наоборот. Как я решила, теперь дело обстояло точно так же, но, когда речь идет о духе, ничего нельзя сказать наверняка. — Верно,— согласилась Джил. — Так вот почему... Вот почему ты всегда о нем знаешь. Например, о моих визитах. Или когда ему хотелось пиццы. Вот почему он здесь, вот почему Эйбу нужно, чтобы он был здесь. Джил нахмурилась. — Эйбу? Нет, это было общее решение — послать Адриана с нами. Роза и Лисса думали — будет лучше, если мы с ним побудем вместе до тех пор, пока не привыкнем к связи. И я тоже хотела, чтобы он был рядом. А почему ты думаешь, что в дело впутан Эйб? — Э-э... так просто,— ответила я. Должно быть, Джил не заметила, как Эйб настаивал, чтобы Адриан оставался у Кларенса. — Я просто что-то напутала. — Теперь мы можем поехать? — умоляюще спросила Джил,— Я ответила на твои вопросы. — Позволь мне сперва убедиться, что я все правильно поняла,— сказала я,— Объясни, каким образом Адриан очутился в Лос-Анджелесе и почему он там застрял. Джил сжала руки и снова отвела взгляд — эта привычка начала ассоциироваться у меня с теми случаями, когда у нее имелась информация, которую, как она знала, не воспримут хорошо. — Он... э-э... прошлой ночью сбежал от Кларенса. Потому что ему было скучно. Он добрался автостопом до Палм-Спрингса, а потом присоединился к тусовщикам, которые как раз направлялись в Лос-Анджелес. А пока был в клубе, нашел тех девушек — моройских девушек — и поехал к ним домой. А потом ночь кончилась, и он вроде как отрубился. А теперь проснулся. И хочет домой. В дом Кларенса. Со всеми этими разговорами о клубах и девушках в голову мне пришла пугающая мысль. — Джил, а как много из всего этого ты переживаешь? Она все еще избегала моего взгляда. — Неважно. — Для меня важно,— ответила я. Та ночь, когда Джил проснулась в слезах... Это было, когда Адриан тоже проводил время с теми девушками. Она живет его сексуальной жизнью? — О чем он только думает? Он знает, что ты там, и ты переживаешь все то же, что и он, но ни разу не остановился, чтобы... Ох... Господи. Первый день в школе. Мисс Чанг была права? У тебя было похмелье. Хоть и необычное... И почти каждое утро Джил просыпалась, чувствуя себя почти больной — потому что у Адриана опять-таки было похмелье. Джил кивнула. — Не было никаких физических данных, которые они могли бы проверить (вроде крови или еще чего-нибудь), чтобы доказать свою правоту, но — да. С тем же успехом похмелье могло быть у меня самой. Я очень хорошо его чувствовала. Это было ужасно. Я протянула руку и повернула к себе лицо Джил, чтобы ей пришлось посмотреть на меня. — И сейчас у тебя тоже похмелье. Теперь, когда солнце поднялось выше, в комнате стало больше света, и я снова могла видеть ясные признаки: болезненную бледность и налитые кровью глаза. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что в придачу у Джил болят голова и живот. Я уронила руку и с отвращением покачала головой. — Он может остаться там. — Сидни! — Он этого заслуживает. Я знаю, что ты испытываешь... К нему... Кое-какие чувства. Была ли это романтическая или сестринская привязанность, вообще-то не имело значения. — Но ты не можешь потакать Адриану и мчаться к нему по свистку, выполняя каждую просьбу, которую он тебе передает. — Я бы не назвала это просьбами. Я просто чувствую, что именно ему надо. — Ну так ему стоило подумать об этом, прежде чем впутываться во все это. Теперь пусть сам и выпутывается. — У него разрядился мобильник. — Он может одолжить другой у своих новых «друзей». — Ему ужасно плохо,— сказала Джил. — Такова жизнь,— ответила я. — Мне ужасно плохо. Я вздохнула. — Джил... — Нет, я серьезно. И дело не только в похмелье. В смысле — да, отчасти в похмелье. И пока он болен и ничего не принимает, я тоже больна! К тому же... Его мысли. Брр! Джил опустила голову на руки. — Я не могу избавиться от его депрессивных мыслей. Это будто... будто молот, колотящий меня по голове. Я не могу от этого убежать. Все, что у меня получается,— это думать о том, как он несчастен! И из-за этого становлюсь несчастной я. Или поневоле считаю себя несчастной. Не знаю,— Джил вздохнула,— Пожалуйста, Сидни. Мы можем поехать? — Ты знаешь, где он? — спросила я. — Да. — Что ж, ладно. Я иду. Я соскользнула с кровати. Джил встала вместе со мной. — Я тоже поеду. — Нет. Возвращайся в постель. Прими аспирин. Может, хоть немного придешь в себя. К тому же мне хотелось кое-что сказать Адриану с глазу на глаз. Правда, если у Джил с ним непрерывная связь, она «подслушает» нашу беседу. Но все равно будет гораздо легче говорить с ним, когда Джил не станет присутствовать там во плоти, глядя на меня большими глазами. — Но как ты... — Я не хочу, чтобы тебя стошнило в машине. Просто позвони, если что-нибудь изменится, если он уедет или еще что-то случится. Дальнейшие протесты Джил были вялыми, то ли потому, что она не в состоянии была энергично протестовать, то ли потому, что просто хотела выказать благодарность любому, кто «спасет» Адриана. Она не знала точного адреса, но очень подробно описала многоквартирный дом, в котором находился Адриан,— как раз рядом с заметным отелем. Поискав в справочнике, я увидела, что отель находится вообще-то на Лонг-Бич, значит, мне придется миновать черту Лос-Анджелеса. Меня ожидала двухчасовая поездка. Понадобится кофе. Хорошо хоть погода была неплохой, и таким ранним воскресным утром на дороге почти не было машин. Глядя на солнце и голубое небо, я все время думала — ехать бы сейчас в обратном направлении, в машине с опущенным верхом. А еще лучше — иметь любую другую цель поездки кроме возвращения домой севшего на мель беспутного вампира. Мне все еще нелегко было свыкнуться с мыслью о духовной связи между Джил и Адрианом. Идея о том, что кто-то возвращает другого из мертвых, не очень хорошо сочеталась с моими религиозными воззрениями. Это беспокоило меня так же сильно, как еще одно проявление магии духа: возрождение стригоя. Нам были известны два случая, когда пользователи духа изменили двух стригоев, вернув им прежний облик. Одним таким стригоем была женщина по имени Соня Карп. Вторым — Дмитрий Беликов. Из-за подобных случаев и всех этих воскрешений стихия духа начинала сильно меня пугать. Такая невообразимая мощь просто казалась неправильной. Я добралась до Лонг-Бич именно тогда, когда рассчитывала, и без труда нашла многоквартирный дом. Он находился прямо напротив прибрежного отеля под названием «Каскадия». Поскольку Джил не позвонила и не сообщила, что Адриан сменил местонахождение, я решила — он все еще отсиживается там. В это время дня было нетрудно найти на улице место для парковки, и я помедлила снаружи отеля, пристально глядя на голубовато-серый простор Тихого океана на западном горизонте. Океан был бесподобен, особенно после первой недели, проведенной в пустыне Палм-Спрингса. Я почти пожалела, что Джил не поехала со мной. Может, она почувствовала бы себя лучше возле такой массы воды. Квартиры располагались в оштукатуренном трехэтажном здании персикового цвета — по две на каждом этаже. Из воспоминаний Адриана Джил уяснила, как он поднялся на самый верх и повернул направо. Я повторила его путь и очутилась у голубой двери с тяжелым медным дверным молотком. Постучала. Прошла почти минута, а ответа не последовало, и я попыталась снова, погромче. Я уже собиралась сделать третью попытку, когда услышала, как отпирают замок. Дверь слегка приоткрылась, в щель выглянула девушка. Это явно была моройка, со сложением анорексичной топ-модели и с бледной, идеальной кожей, которая сегодня особенно меня раздражала, ведь я была почти уверена, что на лбу у меня скоро выскочит прыщ. Моройка была моего возраста, может, чуть старше, с черными гладкими волосами и глубокими голубыми глазами. Она смахивала на какую-то потустороннюю куклу. А еще она была полусонной. — Да? — Девушка окинула меня взглядом,— Вы что-то продаете? Рядом с этой высокой, идеальной моройкой я внезапно почувствовала себя неловкой и неряшливой в своей льняной юбке и топе на пуговицах. — Адриан здесь? — Кто? — Адриан. Высокий. Каштановые волосы. Зеленые глаза. Она нахмурилась. — Вы имеете в виду Джета? — Я... Я не уверена. Он дымит как паровоз? Девушка глубокомысленно кивнула. — Угу. Должно быть, вы про Джета. Она оглянулась и крикнула: — Эй, Джет! Тут какая-то торговка хочет тебя видеть. — Выгони ее,— отозвался знакомый голос. Моройка открыла дверь шире и поманила меня. — Он на балконе. Я прошла через гостиную, которая красноречиво свидетельствовала о том, что произойдет, если мы с Джил утратим все навыки ведения домашнего хозяйства и самоуважение. Квартира была ужасной. Девушка была ужасной. На полу валялись груды грязного белья, немытые тарелки покрывали каждый квадратный дюйм пространства, не занятого пустыми пивными бутылками. Из-за опрокинутого пузырька с лаком для ногтей на ковре образовалось розовое, как жвачка, пятно. Завернувшаяся в одеяла светловолосая девушка-моройка сонно вгляделась в меня и снова уснула. Обойдя все это, я добралась до Адриана через дверь патио. Он стоял на балконе, облокотившись на перила, спиной ко мне. Утренний воздух был чистым и теплым, поэтому, само собой, он пытался его испоганить, куря сигарету. — Вот скажи мне, Сейдж,— проговорил он, не оборачиваясь,— почему, к дьяволу, кто-то строит возле океана дом без балконов, выходящих на океан? Дом сориентировали так, чтобы он смотрел на холмы. Если соседи не начнут заниматься чем-нибудь интересным, я готов объявить, что это сооружение — пустая трата места. Я скрестила руки на груди и сердито уставилась ему в спину. — Я так рада, что услышала твое ценное мнение. Обязательно упомяну о нем, когда подам жалобу в городской совет на неуважение к океанским видам. Адриан повернулся; его губы тронул намек на улыбку. — Что ты тут делаешь? Мне казалось, ты должна быть в церкви или еще где-нибудь в том же духе. — А как ты думаешь, что я тут делаю? Я тут по просьбе пятнадцатилетней девочки, которая не заслуживает того, через что ты заставляешь ее пройти. Улыбка полностью исчезла с его лица. — О! Она тебе рассказала. Адриан снова отвернулся. — Да, и вы все должны были рассказать мне раньше! Это очень серьезно... Необычайно.... — И, без сомнения, алхимикам хотелось бы это изучить. Я отлично могла вообразить его презрительную усмешку. — Я пообещала Джил, что ничего не расскажу. Но все равно вы должны были мне сообщить. Такого рода информация важна, раз уж именно мне приходится присматривать за всеми вами, как за детьми. — «Присматривать, как за детьми» — преувеличение, Сейдж. — Принимая во внимание текущую ситуацию? Никакого преувеличения. Адриан ничего не сказал, и я окинула его быстрым оценивающим взглядом. На нем были отличные темные, намеренно вытертые джинсы и красная хлопковая рубашка, в которой он, судя по измятости, спал. И он был босиком. — Ты привез с собой пальто? — спросила я. — Нет. Я ушла в квартиру и поискала среди кавардака. Светловолосая девушка-моройка крепко спала, а та, которая меня впустила, растянулась на неприбранной кровати в другой комнате. В конце концов я нашла носки и обувь, которые Адриан швырнул в угол. Я быстро забрала их, а потом вернулась и бросила рядом с ним на балкон. — Надень. Мы уезжаем. — Ты не моя мама. — Да, твоя мама отбывает приговор за клятвопреступление и воровство, если мне не изменяет память. Это было низко, низко так говорить. Но это была правда. И мои слова возымели действие. Адриан резко повернул голову. Гнев вспыхнул в глубине его зеленых глаз; я впервые видела его в таком состоянии. — Никогда больше о ней не упоминай! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Его ярость была устрашающей, но я не отступила. — Вообще-то это я отвечала за то, чтобы выследить записи, которые она украла. — У нее были на то причины,— сквозь стиснутые зубы процедил Адриан. — Ты так рвешься защищать осужденную за преступление, однако совсем не считаешься с Джил, которая ничего не сделала! — Еще как считаюсь! Он помолчал, чтобы дрожащими руками зажечь сигарету. Я подозревала, что в то же время Адриан пытается совладать со своими эмоциями. — Я думаю о ней постоянно. Как я могу о ней не думать? Она здесь... Я этого не ощущаю, но она всегда здесь, всегда знает, что творится в моей голове, слушает то, чего я сам не хочу слышать. Чувствует то, чего я не хочу чувствовать. Адриан затянулся сигаретой и повернулся, чтобы посмотреть на открывающийся с балкона вид, хотя я сомневалась, что он на самом деле его замечает. — Если ты это осознаешь, так почему все это вытворяешь? — Я повела вокруг рукой.— Как ты мог пить, зная, что это подействует и на нее тоже? Как ты мог... Я поморщилась. — Как ты мог развлекаться с теми девушками, зная, что она может это «видеть»? Ей всего пятнадцать! — Знаю, знаю. Я не знал насчет выпивки — сначала. Когда она пришла в тот день, после школы, и рассказала мне, я перестал пить. Правда перестал. Но потом... когда вы с ней приехали в пятницу, она велела мне не стесняться, раз уж уик-энд. Думаю, она не слишком беспокоилась о том, что ей станет плохо. Поэтому я сказал себе: «Я просто пропущу парочку бокалов». Только прошлой ночью это обернулось больше чем парочкой. А потом все просто вошло в штопор, и я оказался здесь, и... Что я делаю? Я не должен перед тобой оправдываться. — Не думаю, что ты перед кем-то можешь оправдаться. Я была в ярости, кровь моя кипела. — Сейдж, ты, конечно, умеешь убедительно творить. — Он обвиняюще показал на меня пальцем.— А я худо-бедно действую. Ты же просто миришься со множеством вещей. Ты позволяла этому засранцу Киту обращаться с тобой как с дерьмом и просто кивала и улыбалась. В тебе нет решительности. Ты не даешь сдачи. Даже старикан Эйб, похоже, крутит тобой по своему усмотрению. Роза права — у него на тебя что-то есть? Или он просто один из тех, кому ты не даешь отпора? Я очень старалась не показать, насколько глубоко меня ранили его слова. — Ты ничегошеньки обо мне не знаешь, Адриан Ивашков. Я очень часто даю отпор. — Да, как же, уже поверил. Я натянуто улыбнулась. — Просто я не красуюсь, когда так поступаю. Это называется вести себя ответственно. — Как скажешь. Все, что угодно, лишь бы это помогло тебе спать ночью. Я вскинула руки. — Ну так вот в чем дело: я уже не сплю ночью! Потому что мне приходится спасать тебя от твоего же собственного идиотизма. А теперь мы можем уехать? Пожалуйста. Вместо ответа Адриан загасил сигарету и начал надевать носки и обувь. Занимаясь этим, он смотрел на меня; его гнев полностью прошел. Настроение Адриана менялось так же легко, как свет и тьма сменяют друг друга с поворотом выключателя. — Ты должна вытащить меня оттуда. Из дома Кларенса. — Он говорил ровным и серьезным тоном,— Он довольно милый старик, но я превращусь в психа, если там останусь. — И тогда твое поведение будет сильно отличаться от того превосходного поведения, когда ты не у Кларенса? Я оглянулась на квартиру. — Может, у двух твоих фанаток найдется для тебя местечко. — Эй, выкажи немного уважения. Они реальные люди, у них есть имена. Карла и Крисси. Он нахмурился. — Или Мисси? Я вздохнула. — Я уже сказала, что твое проживание у Кларенса не моя забота. Тебе что, так трудно раздобыть собственное жилье? Зачем тебе нужна я? — Затем, что у меня почти нет денег, Сейдж. Мой старик перекрыл мне кислород. Он выплачивает мне содержание, которого едва хватает на сигареты. Я подумала, не предложить ли Адриану завязать с курением, но это, наверное, не пошло бы на пользу беседе. — Мне жать. Действительно жаль. Если я что-нибудь придумаю, дам тебе знать. Но, помимо всего прочего, разве Эйб не хочет, чтобы ты оставался там? Я решила признаться. — Я подслушала вас двоих в первый день. Слышала, как он хотел, чтобы ты что-то для него сделал. Адриан выпрямился, завязав шнурки. — Да, хотел, и я не знаю, с чего бы это. Ты слышала, насколько туманно он выражался? Думаю, он просто пытается влезть в мои дела, чем-то меня занять. Потому что где-то в глубине своего испорченного сердца он переживает из-за того, что случилось с... Адриан оборвал себя, но я как будто расслышала непроизнесенное имя: Роза. Глубокая печаль промелькнула на его лице, взгляд стал потерянным. Я вспомнила — когда я ехала в машине с Джил, она упомянула о том, насколько воспоминания о Розе терзают Адриана. Теперь, зная о связи Джил с Адрианом, я чувствовала, что в тех словах было очень мало самой Джил. Они исходили от Адриана. Глядя на него, я с трудом могла постичь глубину его боли и не знала, как помочь. Просто внезапно чуть яснее поняла, почему он так сильно хочет утопить свою печаль. Хотя от этого его поступки не становились благовиднее. — Адриан,— неловко проговорила я,— Я... — Забудь,— сказал он.— Ты не знаешь, каково это — настолько любить кого-то, а потом, когда твою любовь швыряют тебе в лицо... Внезапно раздался оглушительный вопль. Адриан вздрогнул сильнее меня, подтвердив отрицательную сторону вампирского слуха: резкие звуки раздражали его гораздо больше. Мы вместе поспешили обратно в квартиру. Светловолосая девушка сидела на кушетке, такая же испуганная, как мы. Вторая, та, что меня впустила, стояла в дверях спальни, смертельно бледная, зажав в руке мобильный телефон. — В чем дело? — спросила я. Она открыла рот, чтобы заговорить, но потом снова взглянула на меня, похоже вспомнив, что я — человек. — Все в порядке, Карла,— сказал Адриан,— Она о нас знает. Ей можно доверять. Это было все, что требовалось Карле. Она бросилась в объятия Адриана и безудержно зарыдала. — Ох, Джет,— между всхлипываниями выговорила она,— Не могу поверить, что с ней такое случилось. Как это могло произойти? — Что случилось? — спросила вторая моройка, с трудом вставая. Подобно Адриану, она выглядела так, будто спала в одежде. Я робко понадеялась, что Джил не приходится часто переживать разные неприличные моменты, как я сперва вообразила. — Расскажи, в чем дело, Карла,— попросил Адриан тем ласковым голосом, какой я раньше слышала от него только во время разговоров с Джил. — Я — Крисси.— Она шмыгнула носом,— И наша подруга... наша подруга… Девушка вытерла глаза: они снова были полны слез —...Мне только что позвонили. Наша подруга... Еще одна моройка, которая ходит в наш колледж... Она мертва. Крисси посмотрела на вторую девушку — как я теперь догадалась, ее звали Карла. — Это Мелоди. Вчера вечером ее убили стригои. Карла задохнулась и заплакала, отчего Крисси тоже снова ударилась в слезы. Я встретилась глазами с Адрианом; мы оба были в ужасе. Хотя я понятия не имела, кто такая Мелоди, ее гибель по вине стригоев все равно ужаснула меня. Во мне тут же заговорил разум алхимика. Мне следовало позаботиться о том, чтобы место преступления надежно охранялось и чтобы истинные обстоятельства убийства остались тайной для людей. — Где? — спросила я.— Где это случилось? — В Западном Голливуде[14],— сказала Карла,— За каким-то клубом. Я слегка расслабилась, хотя все равно была потрясена трагедией. Это произошло в многолюдном месте, одном из тех, что наверняка находились под наблюдением алхимиков. Если о случившемся узнали люди, значит, алхимики уже давно обо всем позаботились.
Популярное: Почему стероиды повышают давление?: Основных причин три... Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... Почему двоичная система счисления так распространена?: Каждая цифра должна быть как-то представлена на физическом носителе... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (344)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |