Глава девятая. Вся вера в надежду

Подойдя уже к самому входу на Аллею Героев, Артур смог-таки вывести себя из омута воспоминаний. А вернул в реальность его кусочек мрамора, на который Артур случайно наступил. Сразу же начала строиться логическая цепочка. Откуда, интересно, на самом входе Аллеи лежит бесхозный, довольно крупный кусок дорогого камня? Скорее откололся от статуи. Но только вот года еще не могли взять своего. Мрамор был еще молод, а значит и сам рассыпаться не мог. Вдобавок, чем дальше Артур уходил от первого камня, тем чаще встречались подобные ему. Следовательно, рассыпалась не одна статуя. Хотя, слово «рассыпалась» трудно было употребить в данном случае. Монумент, скорее, обрушился, а количество осколков говорило, что не один.

Но весь масштаб трагедии Артур смог увидеть только придя к месту происшествия. Стоящие кругом зеваки уже успели испугаться за своего короля. Куча хлама на месте трех статуй. Время и войны меньше постарались над памятниками античной культуры, чем те, кто за раз сумел стереть с лица земли сразу три, при этом без каких-либо подручных средств.

Но, вопреки ожиданиям и страхам, Артур не стал сразу прибегать к жестким методам. Он просто встал, скрестил руки на груди, потом медленно поднял правую руку к подбородку. Постояв немного в такой мрачной позе, король осторожно, будто боясь сломать невидимую стеночку из тоненького хрусталя, указал двумя пальцами в сторону мраморного безумия:

- Кто это сделал? – делая ударение на каждый слог, без спешки спросил он.

Ответа никто дать не мог. А если кто и мог, то не хотел этого делать сейчас. Пусть уж лучше для начала остынет, придет в себя. А то виновнику может достаться. Но сейчас большая часть не так боялась гнева короля, как ярости королевы. Все было известно, что единственный, кто может остановить ее перед необдуманными действиями – это ее муж, а значит необходимо остудить голову, прежде всего, именно королю.

Наверное для этого вперед и вышел старый добрый мудрый крот по имени Миро. Возраст до сих пор не мог взять свое. Хоть старый советник уже давно передал свое дело сыну, он до сих пор помогал всем своей мудростью, решал самые сложные вопросы и конфликты. Вот и сейчас он медленно подошел с боку к Артуру и тихо, так, что бы слышал лишь он, сказал:

- Молодой человек. Не стоит сейчас делать две вещи – пороть горячку и сокрушаться по этому поводу. Только не перебивайте меня. Лучше пройдемте со мной. Памятники восстановят, уверяю вас. Но у нас есть еще одно небольшое дельце. Пройдемте, - не давая Артуру вставить ни слова, пригласил пройти за собою крот.

Миро был невероятно уважаем всеми на первом континенте, и очень почитаем Артуром, ибо его советы не раз помогали, спасали. Вот и сейчас Артур решил полностью довериться кроту и последовать за ним. Куда же это он его ведет? Что ж, по крайней мере, после того, как услышишь голос Миро, пламенный настрой неведомым образом сменяется ледяным спокойствием. Такая вот у старого советника была способность...

 

 

* * *

 

Сзади послышался удар дерева о землю. Обернувшись, Артес и Мира увидели Двух кротов, стоящих разинув рты и выкативших глаза на происходящее. Это были Миро и Мино, и, судя по продолговатым коробочкам с овсяными листами, которые некогда были в их руках, но теперь лежали не земле, пришли они для того, что бы воспользоваться некоторыми историческими рукописями, кои лежат в подножиях статуй. И какого же было их удивление, когда им пришлось вместо рукописей увидеть кучу камня.

У Мино даже десяти-линзовые очки съехали с глаз, что он, кстати, и не заметил. Хотя зрением похвастаться крот не мог в принципе, перед его глазами все еще стояла эта ужасающая картина – безобразная куча и два школьника, перепачканных пылью. Про Миро вовсе стоит умолчать. Бедный старик побледнел так, что на Аллее теперь два живых существа напоминали статуи.

Очень долго был слышен только далекий гул деревни. Тяжело текло время, царапая души и сердца. Такое можно сравнить с ожиданием смерти или свидетельством таковой. Вся шутка состояла в том, что для Артеса и Миры ближе было первое, а для кротов – второе.

Но тут Мира, немного подумав, все же решилась:

- Ну, ладно, Артес. Думаю, дальше ты сам разберешься. Удачи, - сказала она, после чего уже готова была уйти.

Но когда та проходила мимо Мино, маленькая цепкая лапка крота крепко сжалась на плече девушки. Конечно, в росте крот не очень уступал Мире, но отцепить его не представлялось возможным. Так можно и всю жизнь с таким брелком на плече проходить, если не выполнить его требований. А требования были вполне очевидными:

- Никто никуда не уйдет, пока мы не выясним, что тут произошло, - совсем отцовским голосом произнес Миро. Голос его и впрямь был очень похож на голос Миро, разве что не такой грубый от возраста. Точнее – совсем не грубый. Ровный, спокойный, приятный. Как такому голосу противиться?

- А может как-нибудь потом, за чашечкой чая? – мило моргая, спросила Мира, однако серьезный взгляд обоих кротов сразу пресек попытку отвертеться от неприятностей, - Но это, правда, очень долго и не интересно, - уже жалостливо добавила девушка.

Артес, в свою очередь, все также сидел, желая в данный момент стать невидимым и неосязаемым, только бы полностью скрыться, хотя бы на час, от того, что его ожидает. За полдня он успел дважды попасть в очень неприятные переделки. Сейчас меньше всего хотелось именно говорить и объясняться. Но этого очень настойчиво требуют. На столько настойчиво, что отказать просто не возможно.

Уже через четверть часа они сидели в стареньком домике, в котором, как узнал Артес, некогда жила его мама, желая тем самым обрести самостоятельность. Иногда она возвращалась сюда просто так, исключительно вспомнить былые времена, когда она еще не была королевой, Артур посещал мир минипутов не чаще, чем раз в год, и расставания с ним длились, казалось, вечность.

Рядом с детьми сидел Мино, пытаясь оценить потерю среди рукописей. Он перебирал обрывки, все время, переменяя линзы в своих очках, складывал их, пересматривал тексты и, совершенно не удовлетворенно, откладывал кусочки в сторону. До чего же тяжело ждать, когда вернется Миро. А если учесть, что отправился он именно за отцом Артеса и Миры, то это больше смахивает на ожидание судьи, когда он готовится вынести приговор. И как же сильно начало биться сердце у обоих, когда они услышали звуки шагов и приближающиеся знакомые голоса:

- Так зачем вы нас сюда привели, Миро?

- Неужели нельзя было объяснить еще на аллее? К чему все это?

Дверь открылась. На тяжелый скрип сразу оглянулись Мира и Артес. Мино же продолжал кропотливо работать с рукописями, делая вид, что он не только слепой, но еще и глухой. На порог вошли Артур и Валеант. В хорошо освещенной комнате их взгляды сразу наткнулись на собственных детей, все так же испачканных в мелкой мраморной пыли, испуганные и потерянные. Одна и та же догадка посетила головы обоих отцов, но, как и полагается, они просто не захотели в это сразу поверить. Слишком уж это для них дико.

- Надеюсь, это не то, о чем я думаю, - почти одновременно, взволновано спросили Артур и Валеант.

- А о чем именно вы подумали? Может и не то? – дрожа, как вода в стакане во время землетрясения, выдавила из себя вопрос Мира.

Артес же все еще молчал. За все это время он ни разу не проронил ни слова. Происходящее уже казалось ему ужасным, бредовым сном. Только вот проснуться не получается, и не получится, как ни старайся. Отцы же, теперь не противились реальности. Все понятно, и нечего теперь убиваться, что произошло все именно так. Нужно действовать. Единственная мысль, которая вертелась в голове Артеса, звучала примерно как: «хорошо, что хоть мама пока не знает...». Кстати, а где она?

 

 

* * *

 

Еще раз машинально пройдясь руками по платью, повторно проверяя себя на предмет опрятности, Селения вышла на плац для приема. Вообще это место она не очень любила. Простая круглая площадка для посадки больших насекомых, выглядела не очень удручающе. Но меньше всего ей нравились все эти дипломатические переговоры. И надо же было этой пчеле прилететь именно тогда, когда Артура не было дома. В любом случае, ей не пришлось бы отправляться сюда одной.

Горасвильд уже стоял около делегации из трех пчел. Единственное что порадовало, так это компетентность переводчика. Дойдя до места встречи, королева постаралась улыбнуться. Стоит ли говорить, что это у нее превосходно получилось. Годы тренировок с мимикой давали неплохой результат. А в таких делах улыбка играла не малую роль.

- Я не слишком задержалась, - ровным голосом, добрым тоном поинтересовалась Селения.

- Нет, Ваше Величество, я тут и сам только минуты две стою, - поклонившись, с ответной улыбкой сказал переводчик.

После этого она повернулась уже к пчелам, в ожидании, когда те уже начнут разговор. Что-то вроде поклона изобразила пчела, стоящая впереди остальных, при этом сразу начав говорить что-то на своем пчелином языке, состоящем из одних лишь жужжаний и подобных звуков, мало что говорящих незнающему человеку.

- Пчелы приветствуют Вас от лица королевы и желают Вам здравия, - начал переводить Горасвильд, - так же, пчелы очень спешат, потому просят сразу перейти к делу.

- Поприветствуй их, и скажи, что я согласна обойтись без прочих церемоний. К делу, так к делу.

Набрав в легкие побольше воздуха, Горасвильд поднес к губам свиристель и начал быстро наигрывать вибрирующую мелодию, которую пчелы понимали, как свой родной язык. Закончил он быстро так, что и дух ни разу не перевел. Теперь уже очередь пчел говорить. Опять понеслась та же канонада из несвязных звуков, и переводчик, между тем, сразу переводил.

- Пчелы говорят, что недавно из улья исчезло несколько десятков молодых пчелок, которые вылетали на работы. О них нет никаких сведение. Поэтому, нас просят помочь найти пропавших или сказать все, что нам известно по этому поводу. В улье все очень обеспокоены. Ведь ни один рабочей никогда не терялся, да и просто не смог бы.

- Скажи им, - без колебаний ответила Селения, - что про пчел на ничего не известно. Об этом мы слышим впервые. И спроси, почему они решили, что нам известно? Может, рабочие забрели на территории тринадцатого континента или залетели в Большой Дом?

Тринадцатый континент – самый опасный для всего живого. В тех землях ненавидят всех, кто не является отверженцем. Залететь туда – значит подписаться под приговором на бесплатную смерть. То же самое касалось и Большого Дома – так называли все на континентах дом Арчибальда – дедушки Артура. Если туда попадешь, то вряд ли выберешься без помощи проводника. Можно днями плутать, прежде чем отыщешь выход, если на тебя раньше не наступят, или не найдет огромный Йети.

После недолгой трели, переводчик вновь начал напрягать собственный мозг:

- Все пчелы предупреждены и никогда не залетают на запрещенные территории. К тому же, если и так, молодняк не стал бы пропадать в таких больших количествах. К тому же, именно молодняк.

Эти слова заставили королеву задуматься. Все верно, выглядела эта ситуация довольно странно. Но не было никаких догадок, никаких мыслей. Ну, пропала пара пчелок. Хотя нет, не просто пара, а пара десятков. Это уже не утешительная цифра.

- Передай пчелам, что мы действительно ничего не знаем. Но, как только у нас появятся хоть какие-то сведения, мы сообщим, - подвела итог Селения.

Стоило Горасвильду отыграть последнюю мелодию, как полосатые гости прожужжали что-то короткое и, как эскадрилья вертолетов, взлетела вверх, оставляя после себя разлетающиеся куски порывистого ветра.

- Попрощались, - как только все стихло, сказал переводчик.

Можно было уже и домой пойти. Через двадцать минут пешей прогулки Селения дошла до ворот. Приятно было увидеть, что они открыты, а значит и Артур вернулся. Будет кому высказать свое мнение о времяпровождении.

Войдя во дворец, Селения прошла мимо знаменитого «Земного Солнца» - основного побега растений-светлячков, которые так щедро были рассыпаны по городу. Это был самый яркий и большой цветок на всем континенте. От него произрастали прочие. Если вдруг погибнет этот цветок, то погибнут и все прочие, а королевство погрузится во мрак. Потому и за цветком ведется вечное наблюдение, за ним ухаживают, как за больным ребенком, ибо являлся он одним из главнейших звеньев в жизни минипутов.

Дальше шла широкая лестница, по бокам которой были вывешены уже знакомые нам всем геральдические знаки. Далее следовали вполне простые коридоры, выполненные в классическом для замков стиле, украшенные портретами с кованными узорчатыми рамами. Дорожка, сотканная из шелковистых волосков фиалок мягко принимали ступни идущего, приветствую с каждым шагом. Все тут было просто замечательно. Только вот Селению огорчил один небольшой пустячок. Стоило ей войти в комнату, как вместо супруга она встретила пустоту. Никого... Где же черти опять носят Артура?

Уже почти сердясь на мужа, Селения круто развернулась, махнув подолом платья, и пошла быстрым уверенным шагом из дворца. Платье, надо сказать, у нее было просто великолепным. Сотканное из лепестков розы, кувшинки и селенели прекрасно сидели на ее теле, прикрывая его, и в то же время хорошо подчеркивая. Вечно живые лепестки, каждый день смачиваемые специальным раствором, благоухали, создавая особенный, неповторимый аромат из коктейля самых приятных и красивых цветов.

Выйдя из дворца, она попыталась представить, где же сейчас может находиться благоверный. В первую очередь стоило посетить оружейную палату. Но дойдя до нее, обнаружила, что все подпоры уже заняты доспехами, и никого не было. Что ж, где бы сейчас не был Артур, ему предстоит сильно поплатиться за то, что он так просто не появляется Селении на глаза. А пока можно поделать, что душе угодно. И, конечно, королеве стало угодно посетить Аллею Героев. Просто так, еще раз пройтись мимо памятников, изображающих великие личности всех времен первого континента. Точнее – последней тысячи лет.

Еще при входе на Аллею, ей показалось странным, что некая группа минипутов нервно бегает с корзинами и что-то подбирает с пола. Случайно она наступила на какой-то камушек. Тонкая подошва сразу дала знать о инородном предмете. Отпрянув на пару шагов назад, королева внимательно посмотрела на этот камушек. Вроде, ничего особенного – просто лежит себе камень, никому не мешает. Но поняв, что это кусок мрамора, Селения начала нервно соображать, что же именно ей не понравилось в том, что этот кусок лежит здесь, на Аллее.

Не успела она понять, что же так ее смущает, какой-то юркий минипут подбежал к осколку, быстро схватил его и уже готов был положить в корзинку на поясе, как вдруг его взгляд остановился на ногах Селении. Не разжимая руки, он, медленно, не делая резких движений, словно на него смотрела гремучая змея, поднял свой взгляд. Глаза, которые увидела королева, были просто переполнены ужасом, смятением, чувством обреченности. Ей даже не удалось понять, почему этот бедняга так на нее посмотрел. Только и решился он на то, что бы тихонько привстать, отдать легкий, отрывистый поклон, и побежать дальше выполнять свою работу. Селении даже показалось, что он сильно побледнел.

Она, уже было, готова была пойти и поинтересоваться благополучием минипута, как вдруг в голову ударила догадка. Но Селения всеми силами пыталась представить, что это не так. Только не это, не то, о чем она думает. Но толпа народу говорила сама за себя. Прерывисто дыша, королева устремилась дальше по Аллее. Всего через две минуты по всей округе пронесся безумный вопль:

- Кто это сделал?!

Абсолютно все были ошеломлены. Те, кто не заметил королевы, потеряли дар речи на некоторое время и чуть не попадали в обмороки, как мухи от отравы, а таковых было преобладающее большинство. И никто не знал, что ответить своей королеве. Все стояли и молча глядели в сторону взбешенной Селении, стоящей над бывшими памятниками, тяжело дышащей и чуть не срывающейся на ругательство и слезы. Что по зрелищности может быть ужаснее? Но, понимая, что так продолжаться дальше не сможет, а значит необходимо спасать ситуацию, какой-то смельчак пошел на риск:

- Стингеры знают, - тихо, чуть ли не на каждом слоге запинаясь, произнес минипут.

Не желая больше находиться среди обломков культуры, Селения побрела направилась в сторону Ордена. Так называли небольшой городок в юго-восточной деревне. Он занимал почти треть всей территории дополнительного грота, но там располагалось абсолютно все, связанное со стингерами, от школы Клериков, до Университета Чистого Духа и самого ордена. Вот именно в ордене она и собиралась найти ответы на интересующие ее вопросы.

Но на пол пути, когда она, для краткости, проходила среди домов по узким дворикам, прямо перед ней упало ничто относительно большое и живое. При этом, не заметно было, что бы такое падение было для существа опасно. Скорее уж обычное дело – спрыгнуть с, черт знает, какой высоты, да еще и не поморщиться, а сощуриться лукавыми глазками.

Селения даже не поняла сперва, что произошло, но немного времени ей понадобилось, что бы поблагодарить судьбу. Ей не придется далеко идти, ибо сам предводитель Стингеров нашел ее.

- О, Демон, ты-то мне и нужен, - сразу начала Селения, не дожидаясь даже приветствия.

- Я Вас слушаю, Ваше Величество, - прошипел красноволосый.

- Отлично. Три вопроса. Первый – что произошло на Аллее. Второе – где мой муж. Ну, и третий. Ты случайно не знаешь, где мой брат околачивается всеми днями? – сгоряча выпалила все три вопроса королева. Про Барахлюша она уже давно пыталась выведать. Ведь как начинается день, так он куда-то исчезает. Между прочим, Селения давно пыталась через Стингеров проследить за братом, но, видимо, тот нашел с ними общий язык, как она считала.

- Ваше Величество, - снова начал шипеть Демон, при этом его глаза сощурились еще сильнее от улыбки, и теперь поблескивали лукавым огоньком, - Я искал Вас для того, что бы сказать – о происшествии на Аллее Героев Вам еще предстоит узнать, но не от меня и не от кого из нас. Я лишь могу посоветовать вам идти во дворец и ждать там Его Величество. Он же Вам и расскажет, что произошло, и лучше путь это сделает именно Он. А что касаемо господина Барахлюша, так мы все еще не можем его выследить. Он все время пытаемся, но он как будто растворяется в толпе. А теперь, прошу Вашего прощения, но я вынужден откланяться. Это все, что я хотел сказать.

После этих слов, не выжидая и секунды, Демон, сильно оттолкнувшись от земли, уперся в стену ближайшего дома, и, пробежав по отвесной плоскости, оказался на крыше того самого дома, исчезнув из виду. Вот что за привычка была у этих Стингеров? Вечно они куда-то спешат, да еще и уходят так непредсказуемо.

Но теперь королева получила все ответы и не знала, что делать дальше. Конечно, идти в орден нет смысла, и, возможно, следует последовать совету. Но как-то все просто. Может, стоит все же сделать что-нибудь еще? А почему бы не посетить свой старый домик? Давно Селения туда не наведывалась.

 

 

* * *

 

- Я не виновата! На памятник не я прыгала всем телом! – пыталась криком оправдать себя Мира.

- Можно подумать, я начинал драки, - возражал ей все так же на повышенных тонах Артес.

- А не нужно было своему языку свободу давать, - не унималась девушка.

- Тихо! – на этот раз громогласно, будто отдавай команду целому разбуянившемуся взводу, скомандовали Артур и Валеант.

Единственный, кто сохранял все это время каменное спокойствие, был Мино. Но, не будь здесь так шумно, он просто бы так и продолжал разбирать уничтоженные рукописи. Но приходилось только лишь наблюдать меланхолично за происходящим. Миро же отправился распоряжаться по реконструкции памятников. В этом деле он был просто незаменим.

- Итак, я еще раз повторяю, вы оба виноваты, - четко, разделяя слова, делая ударение на каждое, выговорил Артур.

- А значит, и наказаны будете одинаково жестко, - продолжил мысль в том же духе Валеант.

- Но... - в один момент попытались было возразить подростки.

- Тихо! – опять же отрезал попытки к бунту Артур, - Позвольте мне напомнить вам, что везение, пока на вашей стороне. Вот узнает об этом Селения.

Виновники торжества тяжело вздохнули. Казалось, они уже почти поверили своему счастью, как вдруг петли дверей заскрипели. Все сначала подумали, что это Миро вернулся. Ну, или кто из Стингеров решил зайти. Но никто не ожидал, что беда прейдет вот так вот внезапно. На пороге, осматривая находящихся в домике широко открытыми глазами, стояла недоумевающая Селения.

- А что это вы тут делаете, - после двух минут молчания и организованной потупленной перегляди, спросила-таки королева, нарушив гробовую тишину. Меньше всего этому обрадовался Мино. Стоило наступить относительной тишине, как появилась та, от которой здесь скоро станет шумно, как на аэродроме. А ведь и уйти тоже нельзя.

- Селения, ты сейчас, главное, только не волнуйся, хорошо? – начал диалог Артур. Это был единственный человек, который не боялся королеву. Ну, или почти всегда не боялся. Сейчас же его пронизывал легкий страх, будто пронизывают мелкие иголочки с тоненькими ниточками.

 

 

* * *

 

Ишим полностью понял, что от него требуется. Просто прийти к старому домику Селении и предупредить там присутствующих, что королева в деревне и ищет Артура и, как получается, Артеса. Ничего сложного, но Демон сразу предупредил, что бы он ни за что не встречался с Селенией. Задание, казалось бы, было выполнено успешно. Весь путь он оглядывался по сторонам, ходил окольными путями, держал в голове поручение. И готов был поклясться, что сделал все, как и требовалось.

Вот и он – домик Селении. Всего-то шагов десять. Еще раз осмотревшись, он, убедившись в «чистоте горизонта», пошел к крыльцу дома. Поднявшись, он уже готов был открыть дверцу. Но в тот момент, когда его рука уже почти сжалась на ручке, произошло то, от чего Ишим отпрянул, будто на руку ему налили горячей смолы, лишь бы он не прикасался к двери.

- Что?! – послышались разъяренные неистовые вопли королевы с той стороны.

Теперь Стингеру ничего более не оставалось, как уйти. Да, это был первый случае, когда он не успел. Больше всего жаль тех, кому Ишим так и не помог. Сложив руки за спину, Стингер пошел обратно тем же путем. Придется расстроить Демона...

 

 

* * *

 

- Скажите мне, что я ослышалась! – продолжала вопить Селения.

- Прости, но ты не могла ослышаться, - ответил ей Артур. Нужно заметить, что она единственный стоял прямо. Все остальные, включая безучастного Мино, вжали головы в плечи.

Быстро и тяжело дыша, Селения сначала пристально всматривалась в глаза Артура а после, резко развернулась в сторону детей и, не теряя и секунды, направилась в их сторону. Отчаяние уже давно вбило надежду на спокойный вечер в землю, но у детей еще оставалось по капле веры в счастливый исход. Но и вера была уничтожена одним лишь взглядом склонившейся над детьми Селении.

- Детей бить нельзя, - в который раз одновременно вскрикнули, запуганные до смерти, Артес и Мира.

- А я вас бит и не собираюсь, - изобразив фальшивую улыбку, саркастически протянула королева, - Я вас просто выпорю.

- Эм, Селения, а, может, все же... – попытался встать на защиту детей король, но его слова были оборваны.

- Всех четверых, - уже повернувшись к отцам, выбила все остатки духа Селения из Артура и Валеанта.

Отцов будто током ударило. Конечно, звучало это все непомерно смешно, но если королева что-то пообещала, то и исполнит она это, как бы ты не противился. А уж коли она пообещала кого-нибудь наказать, то, все знали, она и сама никогда от такой затеи не отказывалась.

- За что, - повинуясь минутной глупости, поинтересовался Валеант, рискуя при этом своей головой. Хорошо, что у Селении в руках нет колюще-режущих предметов.

- Да за хорошее воспитание, - сурово крикнула королева, а потом более спокойно добавила, - Ну, и для профилактики не помешает. А в остальном, - голос снова становится тонких, визжащим, - За то, что вы, молодые люди, устроили на Аллее Героев. Как теперь мне с народом-то общаться? Принц и леди первого королевства уничтожают памятники культуры, подумать только! Да у вас хоть мозги-то есть? Хотя нет. Вы их, наверно, отсидели. Так встаньте! Что же вы на своей истинной голове продолжаете сидеть?!

- Мам, мы... – хотел, уж было, хоть что-нибудь сказать Артес, но и его словам не суждено было стать услышанными.

- Помолчите! Раз уж так хорошо умеете действовать, то не стоит утруждать себя разговорами! – это была последняя фраза, которую Селения смогла выкрикнуть. Внезапно ее вопль прекратился, при чем, совершенно неожиданно. Ну, разве что для одного из присутствующих.

Артур, как-то преуспел в одном не хитром деле. Однажды, когда Селения была невероятно зла на все и всех, и больше всего – на самого возлюбленного, ему пришлось искать все возможные методы, что бы успокоить дорогого ему человека. И так вышло, что ему удалось это сделать так называемым, методом «научного тыка». Авантюра, столь же рискованная, как и сование головы в пасть крокодилу, принесла победу. Секрет был прост. Селения мгновенно перестает испытывать какие-либо горячие негативные чувства и остывает, стоит ему незаметно подкрасться со спины и тихо, шепотом, не слышно никому более, прошептать: «Тихо, любимая, успокойся. Все в порядке». Стоило ей ощутить эту близость, горячее дыхание, ласкающее ей шею, нежные слова, спокойный, ровный шепот, похожий на шелест молодой листвы, как сразу верится, что абсолютно все хорошо и прекрасно, что незачем волноваться, злиться. Вот и сейчас, стоило Артуру применить это не хитрый прием, как королева замолчала, прикрыв глаза, а потом, открыв их вновь, увидела весь мир в совершенно другом свете.

И все переменилось. Вот и Мино, который, как невольник, обязан выслушивать все эти семейные скандалы. Артур, который рискуя всем, все так же пытается исправить даже чужие ошибки. А вот и Артес... Испуганный, в смятении, чуть ли не плача, смотрит на свою рассвирепевшую мать. А ведь за это день он итак немало пережил. И тут его добивает до конца собственная мать. Его было жалко больше всего, этого замерзшего от страха и несчастий, воробушка.

Материнское чувство взяло верх над прочими. Медленно, боясь, что сама расплачется от происходящего, Селения поплыла в сторону сидящего на старой кровати сына. Артес уже и не знал, чего ожидать. Он боялся, по-настоящему боялся. По телу пошли самые натуральные конвульсии, а сердце, не желая доживать до неизвестного, разогналось до бешенной скорости, хватая за раз три свои нормы крови, в надежде, что сможет разорваться от приложенной нагрузки. Дыхание сбилось, и теперь на каждый нервный выдох приходилось по три-четыре судорожных вдоха. Но вместо сцены, которую рисовало воспаленное за день подсознание, произошло нечто неожиданное, и в первую очередь для самого Артеса.

Словно перышко, Селения тихо, плавно, осторожно присела рядышком с сыном и легонько, не делая резких движений, обняла его и прижала к себе. Не понимая ничего, но очень радуясь, то все произошло именно так, Артес продолжал смотреть в одну точку пустыми глазами, совершенно не моргая. Казалось, что сам воздух, раздраженный и побитый недавним криком, стал внезапно мягким, теплым.

- Прости, Арти, - нежно, почти шепотом произнесла Селения. До чего же прекрасно было это зрелище. Может и не стоило бы акцентировать внимание только на нем, но всего через минуту все окружение стало абсолютно таким же. А через три часа...

 

 

* * *

 

- Я ждал тебя, - прошипел голос за спиной Артура.

Нет, конечно, король не был испуган или шокирован. Но все равно неприятно, когда к тебе так искусно подкрадываются со спины.

- А я тебя искал. Думаю, что мы оба удовлетворили свои потребности. И, кстати, прекрати коверкать голос. Тут, кроме нас, никого нет.

- А осторожность не мешала еще никому и никогда, - опять же, перейдя на свой привычный голос, начал весело тараторить Демон, - Да, кстати, прости. К сожалению, я слишком поздно отправил к вам Ишима. Я так понял, Селения таки нашла вас?

- Да, но за это уже волноваться не стоит, - с улыбкой, радуясь, что все именно так, ответил Артур, - все прошло так, как я не мог и мечтать.

Лицо Демона изменилось в удрученном удивлении. Конечно, такое настроение друга было ему по душе, но разве такое возможно? Это же просто невероятно. Кажется, он уже начал разочаровываться в Селении.

- В таком случае, что же вы там решили?

- Очень просто, - весело и непринужденно продолжал удивлять собеседника Артур, - Может Артес и не способен восстановить мраморные изваяния, но вполне способен на пару с Мирой вернуть в прежнее состояние рукописи, хранившиеся у подножий постаментов. Мино сказал, что сам бы управился недели за две. Так что нашим дорогим вандалам мы решили дать месяц на просиживание библиотеки.

Под маской Стингера мгновенно прорезалась широченная улыбка. Не смотря на то, что их все-таки нашла Селения, досталось им не сильно. Иначе бы Артур сам рассказал о неприятностях. Да и настроение бы вряд ли было столь прекрасным. А это значит, что день заканчивается просто замечательно.

- В таком случае, удачи, а у меня еще есть одно дельце, - чуть не светясь, радостно начал свое прощание Демон, - и не беспокойтесь, на ужин не опоздаю.

- Погоди, - остановил его Артур, - Может, все же скажешь, что ты собираешься делать с мародерами?

Демон остановился перед самым прыжком на ближайший дом и задумался. Как же можно ответить понятно и в то же время так, как есть.

- Я – ничего, - через какое-то время все же произнес Стингер, - они сами все сделают.

- И ты в это веришь?

- Я на это надеюсь, - спокойно ответил Демон, - А значит и верю. Скажи, а ты как к этому относишься?

- Я надеюсь на это, но совершенно не верю в то, что что-нибудь может действительно из этого получиться.

- Значит это не надежда, - заключил Стингер, - Ибо в свою надежду нужно, прежде всего, верить. Стоит надежде остаться без веры, как она тут же умирает.

После этих философских высказываний, Демон все же ушел, оставив нашего героя в размышлениях.

 

 

* * *

 

От громкого удара упавших толстенных книг на стол, Мира, привыкшая, уже было, к гробовой библиотекарской тишине, подпрыгнула на стуле. Если до этого в окружении столбов из листков, скрепленных в книги, было мрачновато, то теперь и вовсе стало как-то темно. Обойдя все эти нагромождения, Артес присел рядом с партнером по несчастью. Критично осмотрев сплошную стену из литературы, он удрученно произнес:

- Вот это как раз ровно одна пятая от того, сколько нам еще нужно перерыть, что бы восстановить информацию хотя бы об одной из статуй...

После столь обнадеживающей речи послышался глухой удар – это Мира, не считаясь с последствиями, со всего размаху ударилась лбом о стол, от чего по нему пошла весьма заметная вибрация. Ее можно было понять. Такие горы текстов приходится использовать, только если пишешь диссертацию. Но интерес был более скромен – исправить собственные ошибки. В этом случае, нагромождение знаний действовало скорее как снотворное, ибо организм, предчувствующий приходящую нагрузку, в панике пытается впасть в анабиоз и скрыться от нависшей над ним угрозы.

Артесу даже стало жаль девушку. Если он еще сможет пережить такой мозговой штурм, то ей это все было не привычно. Нельзя было сказать, что Мира являлась отсталой, но ее максимум располагался еще на половине, предполагаемой на этот вечер, работы.

- Ничего страшного, - постарался успокоить мальчик Миру, - нам дан целый месяц, так что успеем, да и не заметим, как вся работа закончится.

- Скорее уж не заметим, как состаримся, - сухо отвечала девушка, - Надеюсь, что мы хоть за год управимся. Я все эти книги перечитаю только за месяц, - чуть ли не переходя на плач, процедила он и уткнулась в сложенные на столе руки. Для нее такое наказание было сущим адом.

Артес чувствовал, что сейчас начнется самый настоящий потоп, нужно-то все лишь капля какого-либо раздражителя. Но беда мальчика было в том, что он абсолютно не представлял, как можно поступить в таком случае. Он не умел ни успокаивать, ни подбадривать. А значит, если ему хочется спасти положение, то нужно действовать по наитию. Ведь он совершенно не переносил чужих слез, особенно женских. Для него это было как когтями по всей груди изнутри.

- Прости, - положа руку на плече девушки, начал Артес голосом, полным раскаяния, - Я виновен в том, что ты сейчас сидишь тут. Да, это полностью моя вина. И раз уж это так, то вряд ли это наказание предусмотрено для тебя. Не бойся, ты действительно не заметишь, как все это закончится.

Это все, на что был способен Артес. Понимая, насколько ничтожна его помощь, он с тоской открыл первую попавшуюся книгу. Мира же, слегка успокоившись (стоит сказать, что слова принца ее очень задели; редко кто удостаивался услышать такое от него) тоже решила, что не время распускаться. Ей тоже необходимо внести хоть какую-то лепту в процесс восстановления рукописей. Тихо взяв ближайшую книгу, с названием «Общие сведения об Осматах», она открыла первую страницу и чуть не прослезилась. Но не от того, что представила, сколько ей придется читать (хотя, и от этого, наверно, тоже), а от того, что из-за чрезвычайно мелкого шрифта, который заставлял при нормальном-то свете сильно поднапрячь глаза.

В готовности напрячь мозг, и направить все силы на умственную деятельность, девушка решила хоть тело расслабить и, держа левой рукой книгу, оперлась правым локтем на небольшую стопку листков, лежащих на столе. Не прошло и секунды, как послышался треск раздираемого на части листа. В холодном поту, Мира резко, рискуя потерять шею, повернула голову на зловещий звук. Первое, на что она увидела, было такое же ошарашенное лицо Артеса. Второе – половинка листика, которую крепко держал мальчик. Третье – вторая половинка того самого листа. При этом, на этой самой второй половинке как раз стоял локоть Миры. И все бы было ничего, если бы это не оказался образец, выданный им от другого, целого постамента, дабы они смогли правильно восстановить записи на остальных. Но теперь придется восстанавливать еще и этот листок.

Когда суженные от испуга зрачки пришли в норму, первым делом Артес издал нервный смешок. За ним последовал такой же, но только от Миры. Затем эта процедура повторилась еще пару раз, затем еще... И таким образом, по нарастанию, маленькие смешки превратились в бурный, чистый, совсем детский смех, говорящий о том, что его обладатели на самом деле никакие не спятившие, а просто неунывающие, способные даже в на кладбище увидеть плюсы, люди.