Сулатанат Вадаи (XVI-XX вв.)

Расположенный к северо-востоку от Багирми, Вадаи был немусульманским царством, которое возникло в XVI веке, а в 1912 году было включено в состав Французской Западной Африки.

В 1635 году Абд-аль-Карим, вставший во главе этнической группы маба, под лозунгами джихада сверг правящую династию этноса тунгур и основал теократическое исламское государство.

Примерно в 1800 году, во время правления Сабуна, султанат Вадаи начал расширять свою власть. Был открыт новый торговый путь на север – через Эннеди, Эль-Куфруль и Бенгази, и по нему шли караваны. Султанат начал чеканить свою собственную монету, а военное снаряжение и огнестрельное оружие поставлялось из Северной Африки. Преемники Сабуна оказались менее способными, чем он, и Дарфур воспользовался спорной политической ситуацией, чтобы в 1838 году поставить своего правителя в Варе, столице Вадаи. Это имело неприятные последствия, однако когда к власти в конце XIX века пришёл Мухаммед Шариф, он отверг вмешательство Дарфура и получил признание от различных фракций в Вадаи. Шариф провёл военные кампании на западе до Борно, и в конечном итоге была установлена гегемония Вадаи над Багирми и другими царствами. Он сумел не только подчинить султанат Багирми, но и заключить договор о помощи в сопротивлении французам с основателем суфийского ордена Сенусийя , с которым встретился в Мекке. Это исламское движение было распространено среди жителей Киренаики (современной Ливии), и должно было стать доминирующей политической силой и источником сопротивления французской колонизации.

После обретения Чадом независимости Вадаи был включён в состав Республики Чад в прежних своих границах. Сейчас Вадаи – один из регионов в Республике Чад со столицей в Абеше.

ЗАПАДНАЯ АФРИКА

Древняя Гана (330-1076 гг.)

В саванне объединение государств породило обширные торговые империи: Гана, Мали, Сонгай.

Эти империи были деспотическими. Они устраняли более древнюю местную власть, однако, несмотря на это, в современных песнях и преданиях народов Западной Африки до сих пор сохраняется память о блеске и богатстве этих империй. Управляемые царями, империи саванны поражали арабских и европейских путешественников множеством городов. Уровень жизни, который они измеряли количеством товаров и безопасностью, не уступал любой стране мира эпохи средневековья. К 1500 году золото, слоновая кость и рабы, поступавшие из империи, превратились в крайне необходимые товары, оказывающие влияние как на арабскую Северную Африку, так и на Западную Европу.

Древняя Гана располагалась на месте современных Сенегала и Мавритании. Империя Гана была основана народом сонинке на базе более древнего государственного образования.

Несмотря на громадные золотые разработки, благосостояние её основывалось не на использовании природных богатств страны, а на таможенных сборах с караванной торговли. Через Сахару везли золото, медь, соль и рабов. По караванным путям переправляли слоновую кость, орехи кола, страусовые перья, кожи и некоторые предметы роскоши. Самыми важными среди этих товаров и почти равными по стоимости были золото, которое везли из Западного Судана в страны Средиземноморья, и соль, которую везли с севера на юг.

Пошлины, которые платили царю Ганы, включали в себя: золотой динар с каждого осла с вьюком соли, ввозимой в страну; два золотых динара с каждого вьюка соли, вывозимого из страны; пять мискалей с каждого ввозимого груза меди.

Торговля золотом осуществлялась в результате «немого обмена», установленного скупщиками: обмениваемые товары, то есть золото и предметы, необходимые золотоискателям, и прежде всего соль, переходили от владельца к владельцу, и при этом они не видели друг друга. Товарообмен происходил на открытых лесных полянах, куда одна сторона приносила свои товары, а затем скрывалась в лесу, в то время как другая сторона приходила смотреть, что оставлено на поляне, и в свою очередь оставляла там товары соответствующей стоимости. Если обе стороны оказывались довольны предложенным, сделка завершалась.

Арабские путешественники много писали о Гане, однако наиболее подробные сведения собраны в «Книге путей и государств» (1067) Абу Убейд аль-Бакри. В ней мавританский учёный так описывал столицу Ганы: «Гана – большой город, который состоит из двух частей. Одна из них, расположенная на равнине, – мусульманский город, где живут арабские и берберские купцы, знатоки закона факихи и всё остальное цивилизованное общество. В этой части имеется 12 мечетей на казённом содержании». Вторая половина Ганы, в которой жили африканцы-анимисты и располагался царский дворец, находилась в 9,5 км от мусульманской части города. Эту половину арабы называли аль-Габа (роща, лес), поскольку её окружал священный лес анимистов. В отличие от мусульманской части города, здесь не было каменных домов. Согласно хроникам, анимизм и ислам существовали в Гане в полном согласии. Чёрные цари позволяли мусульманам вести среди негров проповедь ислама и оплачивали их услуги придворным кругам. Но были здесь и определённые ограничения: мусульманам запрещалось ходить в священный лес, где жили священные змеи. Нарушителя ждала смерть.

Исследователи устной традиции сообщают, что в Кумби не было деревьев, кроме находящихся вокруг священного колодца Бида неподалеку от царского дворца. Город раскинулся так широко, что из конца конец надо было ехать верхом целый день, а идти пешком – неделю.

Во главе государства стоял обожествляемый правитель – тунка или «кайа маган» («властитель золота»). Его приближённые (военная знать) включали в себя: воинов, имевших репутацию непобедимых (суба); кагоро, что значит «уничтожающие деревни» – элитарные части войска царя, которые набирались из кланов Дан тиохо, Магасса, Камара и Фофана, и магаси – царскую конную гвардию, которая сопровождала его во всех передвижениях. По свидетельству аль-Бакри, царь Ганы мог собрать войско более чем в 200 тысяч воинов, из них 40 тысяч лучников.

Про правителя Ганы аль-Бакри писал: «Царь украшал себя подобно женщине, надевая ожерелья на шею и браслеты на запястья. Когда он восседал перед народом, на нём был высокий головной убор, украшенный золотом и обернутый тюрбаном из тонкой ткани».

Простой народ делился на малые группы в зависимости от рода занятий. Кроме негров, в стране жило некоторое число мусульман – арабов и берберов. Они обычно служили царскими чиновниками, которые надзирали за экономикой государства, сбором налогов и пошлин.

«Когда царь даёт аудиенцию своему народу, – писал аль-Бакри, – чтобы выслушать его жалобы и восстановить справедливость, он восседает в павильоне, вокруг которого стоят 10 лошадей с украшенной золотом сбруей. Позади царя стоят 10 пажей со щитами и инкрустированными золотом мечами. По правую руку от него стоят сыновья князей его империи, в роскошных одеждах и с золотыми украшениями в волосах. Двери павильона охраняют собаки особой породы, с которыми царь никогда не расстаётся. Они носят ошейники из золота».

Хронист Махмуд Кати, ведущий своё происхождение из племени сонинке, которое господствовало в стране во времена процветания Ганы, начал в 1519 году собирать материал для труда, повествующего о государстве его предков. В этом сочинении – «Тарих ал-Фатташ», что означает «История ищущего», – рассказывается об аудиенции царя Ганы примерно так же, как у аль-Бакри. Согласно Кати, царь принимал своих подданных ежевечерне, после того как «тысяча вязанок хвороста была собрана для костров», пламя которых освещало всё «от неба до земли», Престолом царю служил помост из красного золота. Он приказывал слугам принести для подданных пищу и питьё в количестве, «достаточном для 10 тысяч душ».

Изобилие пищи было не единственным проявлением широкого размаха. Как рассказывает Кати, у царя Ганы была тысяча лошадей, у каждой из которых были своя подстилка для сна, медный сосуд для мочи и трое слуг.

По устной традиции, у царя было 4 барабана. У каждого из них своё назначение: золотым барабаном он собирал потомков Динга (легендарного царя из страны Вагаду), серебряным – знать своей земли, медным – свободных граждан, железным – рабов. Удары в деревянный барабан, называемый даба, как говорит аль-Бакри, означали разрешение приблизиться к царю. В его присутствии подданные падали на колени и посыпали свои головы пылью – таким образом они выражали почтение.

Аль-Бакри подробно описал похороны царя Ганы, поскольку этот обряд красноречиво говорит о его положении в обществе: «Верования народа – это язычество и поклонение идолам. Когда царь умирает, они строят над местом его погребения огромный купол из дерева садж, затем кладут царя на ложе, покрытое коврами, и вносят его под купол. Рядом с ним кладут его украшения, оружие и посуду, из которой он пил и ел. Сосуды полны различных напитков и яств; они хоронят также слуг, которые прислуживали царю. Они закрывают дверь строения, а сверху купол покрывают коврами и тканями, а потом созывают людей, и они насыпают землю на купол, пока не получится большой холм. После этого они окружают этот холм рвом так, что через него можно пройти только в одном месте. Эти люди приносят жертвы покойникам и приготовляют для них опьяняющие напитки как жертвенный дар».

После вторжения арабов на юг Марокко, в 734 году, они предприняли поход против Ганы. Из этого похода они привезли, по словам аль-Хакама (IX в.), «значительное количество золота». Около 990 года Гана захватила оазис Аудагост. Однако процветание Ганы длилось почти два столетия: приблизительно с середины IX по середину XI века. Подъём начался, когда племя сонинке оттеснило от власти берберов.

Археологи долго не могли обнаружить следы царского города. Так до конца и не выяснено, была ли столица Ганы стёрта с лица земли. Она могла быть разрушена в 1076 году альморавидами, управлявшими Марокко и Испанией в XI-XII веках. Они вторглись в Гану, чтобы отомстить за захват Аудагоста, богатого берберского города на караванном пути в 480 километрах к северу от Кумби Салеха. Альморавиды отбили Аудагост и установили свою ветвь ислама в качестве официальной религии империи.

Наиболее существенным и непосредственным следствием перехода столицы Ганы в руки альморавидов был постепенный упадок государства сонинке и обретение самостоятельности их вассалами. Сразу после покорения, уже на следующий год, от Ганы отделились сосо, которые позже, через добрых сто лет, вновь вышли на арену – прежде всего благодаря своим умениям обрабатывать железо и мастерски изготавливать оружие, – что сыграло важную роль в истории Западного Судана.

Ко второй половине XIII века выгодные торговые пути, идущие через Сахару, сместились к югу и западу, обходя Гану стороной. Перемещение старой торговой сети отражало рассеивание народов Ганы, многие из которых, стремясь спастись от берберов, мигрировали к югу. Эти искушённые торговцы установили новые связи и основали новые торговые государства. Самые могущественные из них, державшие под своим контролем золотоносные поля на юге, повернули свои армии против более слабых соседей. В огне этой междоусобной войны зародилась новая империя, более крупная, богатая и сильная, чем её предшественница Гана, – империя Мали.

Империя Мали (1235 – XV в).

Народом сосо, отделившимся от ослабевшей Ганы, правил клан Диарисо, принадлежавший к сонинке, то есть к тому же народу, который привёл в свое время Гану к процветанию, когда энергичный воин по имени Диарра Канте отстранил правителя из клана Диарисо и положил начало новой династии. Мали было небольшим царством в верховьях Нигера, по соседству с Каниага – крупным государством народа сосо, отделившимся от Древней Ганы, после того как в 1203 году правитель народа сосо Сумангуру захватил ослабленную до этого державу. О Сумангуру сохранилось множество устных преданий.

По легендам, Сумангуру был не только великим воином, но также знахарем и чародеем. Жил он в огромном многоэтажном замке. Волшебство и магия были для воинов легенд столь же важны, как и владение оружием, поскольку в сражениях они применяли прежде всего чародейство. Рассказывают, что Сумангуру умел перевоплощаться в десятки разных образов, что, вероятно, служило огромным подспорьем в боевых походах.

Некоторые легенды рисуют Сумангуру жестоким тираном, который громил Мали девять раз, прежде чем Сундиата наконец выступил против него. По другим легендам, алчность была характерна для Сумангуру и в личной жизни: хотя у него и было 339 жен, он непрестанно желал всё новых. По преданиям, из-за своей чувственности Сумангуру потерял даже талантливого начальника Факоли (который приходился ему племянником по брату): тот не смирился с тем, что царь сосо открыто стремился завладеть его женой Кенда Кала Наньюма Дамба.

В Мали тогда правил Наре Фа Магана, у которого было 12 детей, из которых 11 были убиты Сумангуру. Тиран пощадил, однако, младшего, Сундиату, только потому, что тот был калекой от рождения и казался царю сосо политически безвредным.

Именно поражение сосо от царя Сундиаты Кейта в битве при Кирине, произошедшей в начале XIII века, положило начало Мали как империи. Сундиата, или Мари Диата, что значит «повелитель львов», представляет собой самый воспетый, но вместе с тем самый противоречивый образ в ранней истории Африки.

В течение своего 300-летнего доминирования в регионе Мали включила в состав своих владений земли, лежащие к западу от Нигера, вплоть до атлантического побережья, а также южные золотоносные области нижней саванны. Империя держала под своим контролем форпосты, такие как караванный город Такедда на востоке и соляные копи Тагазы в Сахаре. Ибн Баттута, странствующий мусульманский учёный, останавливался в Тагазе в 1353 году, когда направлялся с караваном через пустыню в империю Мали. В копях Тагазы он наблюдал, как большие плиты соли погружались на верблюдов для отправки во внутренние области Африки. Город, хотя и являлся ключевым форпостом империи, не смог создать удобных условий проживания. «Это деревня, в которой нет ничего хорошего, – пишет Ибн Баттута. – Она является самым угнетающим местом на земле».

Особое место занимало образование в империи. В XIV веке здесь существовало три университета, в которых учились 25 000 студентов из разных стран. В числе трёх университетов был один из древнейших в мире Санкорский университет.

Хотя за 29 лет странствий богослов и путешественник Ибн Баттута пересёк два континента, посетил до этого более 40 стран, он был необычайно поражён тем, что увидел в империи Мали: император, восседающий на троне в сводчатом шатре из шёлка, увенчанном золотыми птицами, правит страной, славящейся своим радушием. «Из всех народов негры более других ненавидят несправедливость, – писал Ибн Баттута. – Султан не прощает никого, повинного в ней. Вся эта земля по-настоящему спокойна и безопасна. Путешественник здесь имеет не больше причин бояться разбойников, воров и грабителей, чем человек, находящийся в собственном доме»8.

Несмотря на громадное количество легенд о Сундиате, самым известным правителем Мали был Манса Муса. Самым ярким событием его правления называют знаменитый хадж в Мекку.

Несомненно, что чёрный царь, проделавший путешествие из далёкой страны внутренней Африки через Сахару, произвёл впечатление на народы и государей, через земли которых он шёл. Его свита поражала своей численностью. По данным хроники «Тарих ал-Фатташ», в ней было 80 тысяч человек!

Поскольку царь знал, что путешествие с подобной свитой обойдётся дорого, он взял с собой соответствующую дорожную казну: говорят, он вёз тонны золота, частью в виде золотых посохов, частью золотым песком.

Собираясь в путь, манса Муса взимал со своего народа как деньги, так и съестные припасы. Но в пути он питался не только тем, что увёз из родной страны. Хронисты рассказывают, что даже в центре Сахары царь лакомился свежей рыбой и овощами, которые получал благодаря хорошо налаженной почтовой службе.

Согласно рассказу ал-Омари, манса Муса, у которого было войско из 100 тысяч пехоты и 10 тысяч всадников, ни на каком этапе не пытался начать священную войну против живущих на юге «неверных». Он, видимо, пришёл к выводу, что мирное сосуществование с племенем дьялонке, стерегущим золотые россыпи, наилучшим образом обеспечивает непрерывность золотого потока. И с племенами, живущими в зоне тропических лесов, манса Муса вёл выгодную торговлю, привозя оттуда в числе прочего орехи кола и пальмовое масло.

Манса Муса вернулся из Мекки в Мали в 1325 году. Обратный путь шёл через Гадамес и Агадес. Царя, который, экономя на носильщиках, путешествовал на спине верблюда, сопровождали учителя ислама, учёные знатоки шариата. Человеком, который проводил в этом обществе многие часы, был уроженец Гранады, архитектор Абу Исхак, более известный под именем ас-Сахели. Будучи на службе у мансы Мусы, он построил в Томбукту, который в этот блестящий период истории Мали стал важнейшим центром изучения ислама, мечети Джингеребер и Санкоре, а также мадугу – королевский дворец. Ас-Сахели положил начало новому стилю строительства в Западном Судане – «сахельскому», или «стилю мансы Мусы», от которого, правда, мало что уцелело, потому что войны, особенно в XVI веке, погубили эти здания. Но несомненно, что ас-Сахели был первым в Западном Судане архитектором, который пользовался при строительстве обожжённым кирпичом.

В период пребвывания Ибн-Батуты в Мали, начинали давать о себе знать внутренние интриги, приведшие к гибели этого государства: «...Во время моего пребывания произошло так, что султан разгневался на любимую жену, которая была дочерью его дяди по отцу. Её звали Каса, что значит царица. По суданским обычаям, она была соправительницей царя и её имя упоминалось вместе с его именем. Государь заточил её в тюрьму вместе с одним военачальником и взял на её место другую жену, Бандью, которая не была царской крови. В народе много говорили об этом и не одобряли поступок царя... В защиту Касы выступали и военачальники, и потому царь вызвал их в помещение совета, и переводчик сказал им от имени мансы: «Вы много говорите в защиту Касы, но она виновна в тяжком преступлении». Затем привели одну из невольниц Касы, с колодками на ногах и руках. Ей сказали: «Рассказывай всё, что знаешь». Рабыня рассказала, что Каса послала её к Джаталю, двоюродному брату царя, который бежал от мансы в Канбурни. Каса призывала его свергнуть с престола царя и сообщала ему, что она и вся армия готовы признать царём его. Когда военачальники услышали это, они сказали: «Действительно, это серьёзное преступление, и она заслуживает смерти».

Таким образом, манса Сулейман вовремя узнал о существовании заговора и решительными действиями спас своё положение. Цари, которые становились у кормила власти в Мали после него, не всегда были столь удачливы: заговоры и распри из-за престолонаследия следовали одни за другими, и царская власть стала ослабевать. Вершина расцвета второго западно-суданского золотого королевства безвозвратно миновала.

Этому способствовало усовершенствование навигационных приборов и появление у португальцев треугольного паруса. С этого момента постепенно начинается европейская экспансия на континент.

В середине XV века положение в Западном Судане существенно изменилось: парусники португальцев достигли устья Гамбии. Первая встреча европейцев африканцами была полна взаимного недоверия и враждебности, но обе стороны быстро поняли выгоду торговли. Прибывавшие с чужеземцами издалека товары укрепили положение племенных вождей побережья, хотя они и не хотели официально порывать вассальных отношений с Мали. Состоявший на службе португальского короля венецианец Ка да Мосто заключил в 1455-1457 годах соглашение с гамбийским Бати Мансой и начал вывозить из Африки золото и рабов, что приносило в Европе большие прибыли. Бати Манса со своей стороны получал для своего двора товары европейского производства.