ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ 7 страница. Полли пошла за ними, но Сергей торопливо поднялся с кресла и поймал ей за руку

Полли пошла за ними, но Сергей торопливо поднялся с кресла и поймал ей за руку. В этот раз он держал ей крепко, не отпуская. Двери закрылись, оставив их вдвоём.

Лицо Сергея оказалось в нескольких сантиметрах от лица Полли, и он внимательно смотрел ей в глаза. Его лицо было таким идеальным, что Полли казалось, будто она смотрит на статую.

«Поцелуй меня», – сказал Сергей, обхватив лицо Полли руками и приблизившись ещё на пару сантиметров.

Полли нервно дрожала. В горле пересохло. Она так нервничала, что буквально онемела и не знала, что же ей делать дальше.

Сама того не желая, она начала медленно наклоняться вперёд. Вдруг Сергей страстно припал к её губам. Слегка испуганная его решительностью и сбитая с толку, Полли даже не смогла в полной мере насладиться поцелуем.

Спустя несколько секунд их губы разомкнулись.

Не произнося ни единого слова, Сергей быстро вышел из комнаты и громко захлопнул за собой дверь.

Полли осталась одна, совершенно шокированная произошедшим. Сама не зная почему, она вдруг расплакалась.

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Кейтлин и Эйден шли по лесу, освещаемые первыми лучами восходящего солнца. Рут бежала рядом. Казалось, что их молчаливая прогулка длится уже несколько часов. С другой стороны, слова им были не нужны. Как всегда, когда Эйден был рядом, Кейтлин казалось, что он заранее знал всё то, что она собиралась ему сказать.

При этом Кейтлин никогда не знала, о чём думает он. Больше всего ей было интересно знать, что помнил Эйден. Глядя ему в глаза, Кейтлин поняла, что он помнил всё.

Эйден обладал удивительным даром появляться в её жизни в самый подходящий момент. Как только Кейтлин оказывалась на распутье, не зная, какое решение принять, в её жизни вновь появлялся Эйден и всегда указывал ей верный путь, ведь он был прав – ей не стоит отказываться от поисков Щита, отца и собственного Я. Но каждый раз, когда Кейтлин оказывалась вдали от него, утопая в море событий, ей становилось всё сложнее рассуждать рационально. Присутствие Эйдена помогало ей сконцентрироваться…. и пробуждало чувство вины. Находясь рядом с ним, она хотела быть лучше, чем она есть: хотела стать лучшим человеком, лучшим воином, хотела тренироваться и достичь совершенства. Кейтлин вспомнила о незаконченном курсе обучения на острове Поллепел и о том, каких успехов ей удалось там достичь. Кейтлин скучала по тренировкам и хотела к ним вернуться. Видя Эйдена перед собой, она вспомнила о своих нереализованных амбициях.

Идя рядом с ним, Кейтлин о многом размышляла. Осуждал ли её Эйден? Злился ли он на неё за то, что она отказывалась продолжать поиски? Что он знал? Как он её нашёл? Эйден был Кейтлин как отец, и поэтому она с трепетом ждала, когда он начнёт разговор.

Сама она его начинать точно не собиралась. Кейтлин просто хотела идти с Эйденом рядом и молчать. Присутствие Эйдена было важнее его слов. Он читал её мысли и чувствовал её эмоции. В словах не было большой необходимости.

Кейтлин это уважала и просто наслаждалась их прогулкой. Они уже достаточно долго шли в тишине, так что Кейтлин начало казаться, что она была здесь совсем одна. Погружённая в собственные мысли, она раздумывала о своём будущем, о том, куда отправиться дальше, и о том, вернётся ли Калеб, как вдруг тишину нарушил голос Эйдена.

«Твоя рука ещё болит?» – спросил он.

Кейтлин опустила глаза на кровоточащую рану, о которой почти забыла.

«Да», – призналась она.

«Подойди ближе».

Эйден остановился, Кейтлин подошла к нему ближе, он положил руки на её рану и закрыл глаза.

Когда Эйден убрал руки, Кейтлин обнаружила, что рана полностью затянулась.

Рут заскулила, Эйден улыбнулся и опустился перед ней на колени, приложив ладони к её больной лапе. Когда он поднялся, Рут встала и пошла дальше, больше не хромая.

Кейтлин была в шоке.

Эйден вздохнул и посмотрел на неё.

«Я надеялся найти тебя в другом месте», – сказал он.

Кейтлин задумалась. Как обычно, слова Эйдена можно было трактовать совсем по-разному. Было так непросто догадаться, о чём именно он говорил. Надеялся ли он, что Кейтлин не ввяжется в драку? Или он надеялся, что она расстанется с Калебом? Или что она будет искать Щит? Кейтлин казалось, что он говорил именно об этом.

Она задумалась над ответом.

«Простите, – сказала она, – я не могла продолжать поиски».

Эйден молчал, и они пошли дальше.

«А, может быть, ты всё-таки продолжала искать?» – наконец произнёс он.

Кейтлин снова задумалась. Что он имел в виду? Говорил ли он о том, что часть её никогда не прекращала поиски? Что Кейтлин искала ответы внутри себя?

«Иногда ты ищешь вещь, – продолжил Эйден, – а иногда она ищет тебя».

И вновь Кейтлин не совсем понимала, к чему он клонит, но в какой-то степени понимала, что учитель был прав. Она так давно была поглощена поисками, что, даже решив от них отказаться, чувствовала, что мысли о Щите и отце никогда не покидали её сознания.

«Не думайте, что я не хочу его найти, – пояснила она. – Я хочу. Я хочу помочь. Я просто… Я просто хочу жить нормальной жизнью. Я устала от погонь. Тем более… я вновь нашла Калеба».

«И подумала, что вы всегда будете вместе», – закончил за неё Эйден.

Кейтлин повернулась и посмотрела на лицо старика, ища в нём подсказки. Знал ли Эйден, что уготовило им будущее?

Единственное, что она увидела, это то, как учитель медленно и разочарованно качает головой.

Кейтлин смутилась. Судя по всему, Эйден с самого начала знал, что из их отношений ничего не выйдет, в то время, как она глупо продолжала надеяться.

«Есть более важные вещи, чем вечная любовь», – ответил он.

Кейтлин задумалась. Повела ли она себя, как настоящая эгоистка, выбрав Калеба и отказавшись от поисков? Неужели, судьба решила её за это наказать? Были ли её встреча с Калебом и его уход предопределены судьбой? Сглупила ли она, когда подумала, что сможет обмануть рок?

«Некоторые события действительно предопределены нам судьбой, – ответил Эйден, читая мысли Кейтлин и возвращая её к реальности. – Судьбу нельзя изменить. Можно пытаться её исправить, от неё убежать, но итог один.

Кейтлин, ты – особенная, – добавил Эйден, когда они вышли из леса на открытое пространство».

Кейтлин подняла глаза, радуясь тому, что тёмный, гнетущий лес остался позади.

Они продолжили свой путь, и вдали Кейтлин увидела замок Калеба. Сердце её радостно забилось, и на минуту она даже заставила себя поверить в то, что Калеб вернулся.

Эйден отрицательно покачал головой.

«Ты меня совсем не слушаешь, – сказал он. – Ты его здесь не найдёшь».

Кейтлин повернулась и посмотрела на учителя.

«Он вернётся?» – спросила она, внимательно рассматривая лицо Эйдена и пытаясь уловить в нём любые эмоции.

Всё тщетно – ни одна мускула на лице не дрогнула. Эйден спокойно смотрел на горизонт, устремив в небо взгляд больших светло-голубых глаз.

«Вопрос заключается не в том, вернётся ли Калеб к тебе, – сказал Эйден. – Вопрос в том, что ты, Кейтлин, решишь предпринять дальше. Ты – сильнее, чем один человек. Ты – сильнее, чем одна любовь. На тебя возложена миссия. Ты следуешь велению судьбы и собственной свободной воли. Ты – не та, кто ждёт принятия решений от других людей. Ты – творец собственной судьбы. Пора уже тебе взяться за дело».

Эйден остановился, повернулся и посмотрел на Кейтлин. Она подняла на него глаза, поражаясь тому, как в его напряжённом взгляде смешались упрёк и вселенская мудрость.

«Когда ты уже перестанешь бегать от своей судьбы, Кейтлин? Когда ты уже примешь себя такой, какая ты есть?»

Кейтлин посмотрела на Эйдена, не понимая, о чём он говорит.

А какая она есть? Кейтлин не знала.

«Ты – воин», – просто сказал Эйден, глядя на неё.

Воин, подумала Кейтлин. Иногда она так себя и ощущала. Но были дни, когда она казалась себе совершенно обычной. В её жизни было место храбрости, но это были лишь отдельные моменты, которых было не достаточно, чтобы заполнить ими всю жизнь.

«Такие моменты и определяют настоящего воина, – сказал Эйден. – Иногда даже одного момента достаточно, чтобы им стать. Ещё воина определяют принимаемые им решения. Его храбрость. Во всех других отношения воин – это обычный человек. Нельзя быть воином каждую секунду твоей жизни. Важно, чтобы в тебе жил дух воина».

Кейтлин задумалась над этими словами. Они ей льстили. Чем больше она о них думала, тем больше ей нравилось быть воином. При этом она понимала, что за подобным определением стоит определённая доля ответственности.

«Тебе нужно сделать выбор, – сказал Эйден. – Ты можешь остаться здесь, отказаться от своей миссии, чтобы погрузиться в мирную и счастливую жизнь с Калебом. Это будет жизнь, выбранная сердцем, но не духом. Рождаясь, каждому из нас предстоит сделать выбор: жить по воле сердца или по воле духа. Следуя зову сердца, мы можем превратить нашу жизнь в обыденность. Наша душа должна парить и следовать своему призванию.

Твоё призвание – найти Щит и спасти нас. Твоё призвание – найти отца. И главное, твоё призвание – найти себя».

Кейтлин смотрела на Эйдена, обдумывая его слова.

«Что если мне так и не удастся найти Щит?» – спросила она.

«Что если Щит – это не та вещь, которую можно просто найти?» – в ответ спросил Эйден.

Кейтлин смотрела на него в растерянности: «Что вы имеете в виду?»

«Ты думаешь, что Щит – это предмет…»

Кейтлин замялась.

«Да. А разве это не так?»

Задавая этот вопрос, Кейтлин уже обдумывала миллион возможных вариантов его ответа. Что если Щит не был предметом? Что если он не имел физической формы, тогда чем он мог быть?

По каменному лицу Эйдена было видно, что помогать с ответом он не собирается.

«Я скажу тебе вот что, – наконец произнёс он. – Миссия воина не заключается в поиске предмета или выполнении поручения. Миссия воина – это путь. Неважно, что ты найдёшь в пути, главное – кем ты станешь».

Кейтлин посмотрела на учителя: «И кем становлюсь я?»

Эйден развернулся и продолжил путь в полной тишине. Кейтлин последовала за ним. Они всё ближе и ближе подходили к замку Калеба. Дверь была открыта. Было очевидно, что в доме никого нет.

Они остановились у открытой двери.

«Цена, которую платит воин – это отказ от семьи, от дома, от тех, кого ты любишь. Воин должен пройти свой путь в одиночку.

Выбор за тобой, – добавил Эйден. – Ты можешь войти внутрь, остаться в этом замке и зажить счастливой жизнью, или ты можешь вернуться со мной, тренироваться и исполнить своё предназначение».

Кейтлин стояла и думала. С одной стороны, мысль о том, что ей придётся покинуть Калеба, разбивала ей сердце. От мысли, что он вернётся домой и не найдёт её там, Кейлин становилось очень грустно, как и от осознания того, что ей придётся отказаться от идеальной жизни.

С другой стороны, слова Эйдена глубоко засели ей в душу. Наверное, они разбудили в ней воина. Кейтлин горела от желания вернуться к тренировкам. Она хотела стать той, кем ей было предначертано стать судьбой.

Стоя и глядя на Эйдена, Кейтлин чувствовала, что сейчас ей нужно принять самое важное решение в жизни. Она понимала всю серьёзность этого решения и его огромное влияние на всю её судьбу.

И вдруг Кейтлин осознала, что уже давно его приняла.

В душе она знала, какой выбор ей следует сделать.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сэм одиноко прогуливался по садам Версаля, пытаясь собраться с мыслями. Он шёл по дорожке, петляющей среди идеально подстриженных живых изгородей, и все его мысли были о Кендре. С момента их встречи он не мог думать ни о ком другом. Что-то в ней его привлекало: она была молода, её кожа была ровной и гладкой, а глаза цвета морской волны буквально гипнотизировали. Когда Кендра смотрела на Сэма, устремив на него внимательный взгляд своих прекрасных глаз, он не мог думать ни о ком, кроме неё.

И пусть прошли уже целые сутки с того момента, когда они виделись в последний раз, Кендра по-прежнему не выходила у Сэма из головы. Она словно его околдовала.

Сэму показали его комнату, и он до сих пор ждал, когда его вызовут к Эйдену. Заняться ему было нечем, поэтому он решил осмотреть дворцовые сады. Он остановился и какое-то время наблюдал за тренировкой других вампиров. Техника боя была очень впечатляющей. Наблюдая за другими, Сэм чувствовал в теле невероятную силу, понимая, что он был намного сильнее, чем все остальные.

Так зачем же его вызвал к себе Эйден? Почему его заставляли ждать?

Сэм медленно шёл, пытаясь вспомнить, зачем он вообще вернулся в прошлое. Кейтлин. Он вернулся, чтобы найти её и помочь сестре. Потом появилась эта девушка Полли и привела его сюда. Сэм чувствовал, что она и Эйден были как-то связаны с Кейтлин. Сэм знал, что появился здесь неслучайно, и на то были свои очень веские причины.

И, тем не менее, он не мог избавиться от волнения. Он хотел найти сестру и помочь ей, если потребуется, в выполнении её миссии. Он хотел найти отца. Сэм чувствовал, что Эйден мог привести его к Кейтлин, поэтому-то встреча с ним и заставляла Сэма так нервничать. Без его помощи Сэм не мог даже представить, с чего начать поиски сестры.

При этом мысли о Кендре так завладели его сознанием, что Сэму становилось всё сложнее думать о поисках Кейтлин. Вместо того чтобы думать о ней, Сэм поймал себя на мысли, что мечтает о Кендре. Он страстно желал быть с ней и снова её увидеть. Он даже подумал, что готов был остаться здесь вместе с ней навсегда и отказаться от поисков Кейтлин и отца.

Сэм злился на себя за такие мысли. Как могла эта девушка так быстро запасть ему в душу? Как она могла так заворожить его, что он был готов отказаться от семьи, чтобы быть с ней? Сэм сам себя не узнавал. Ему казалось, что когда Кендра была рядом, он попадал под власть чего-то, что было намного сильнее его самого, и чью власть над собой Сэм никак не мог объяснить. Ему казалось, что от Кендры исходила опасность.

Именно в этот момент Сэм решил больше не искать встреч с Кендрой и не проводить с ней время. Если она посмотрит в его сторону, то он отвернётся, если она заговорит с ним, то он проигнорирует её. Подобное поведение было его единственным шансом освободиться от её колдовских чар.

Вселенная явно играла с его чувствами, потому что именно в этот момент, подняв глаза, Сэм увидел Кендру. Он резко остановился, шокированный этой встречей. Кендра незаметно стояла рядом с группой людей, прямо у самой кромки леса. Она гордо восседала на лошади, смотря на Сэма и придерживая поводья второй лошади, стоящей рядом. Взгляд её не выражал абсолютно никаких эмоций. Она даже не улыбалась, но продолжала внимательно разглядывать Сэма.

Сам того не желая, Сэм направился ей навстречу.

«Что ты здесь делаешь?» – спросил он.

«Собираюсь участвовать в скачках, – ответила Кендра. – Женщинам запрещено участвовать в соревнованиях, по крайней мере, если они хотят сидеть на лошади по- мужски, поэтому я прячусь здесь, чтобы меня никто не увидел».

Сэм огляделся и увидел рядом с Кендрой свободную лошадь. Кендра не отводила от него глаз. Ему сложно было сказать, что она думает, потому что лицо её не выражало никаких эмоций. Хотела ли она, чтобы он присоединился к ней? Хотела ли она, чтобы он ушёл прочь и оставил её одну? Если так, то для кого была эта вторая лошадь?

«Я надеюсь, я не помешал, – начал Сэм, пытаясь разобраться в ситуации. – Я не хотел тебя пугать».

«Испугать меня не так-то просто», – сказала Кендра. Она ещё раз посмотрела на Сэма, а потом уставилась на горизонт, словно кого-то высматривая.

«Я отправляюсь на полуденную прогулку, – вдруг сказала она, развернулась и пустила лошадь медленной трусцой, опустив при этом поводья второго коня. – Можешь пойти со мной, если не боишься, – добавила Кендра, не оборачиваясь и направляясь в лес».

Сэм посмотрел на лошадь, не веря своим ушам. Неужели, Кендра только что пригласила его на прогулку? Можно ли считать это свиданием? Если да, то пригласила она его очень оригинальным способом. Возможно, Кендра была слишком горда и слишком смущена, чтобы пригласить его на свидание должным образом.

Что бы это ни было, Сэм готовился воспользоваться представленным шансом. Будучи достаточно сдержанным в обычной жизни, когда Сэм оказывался рядом с Кендрой, то от его сдержанности не оставалось и следа. Сэм должен был следовать за ней. Это было физическое влечение, бороться с которым у Сэма не было сил.

Он подбежал к лошади, запрыгнул на неё и, пришпорив, пустив лошадь рысью. Спустя несколько секунд он нагнал Кендру.

Она тоже пустила лошадь рысцой, и уже совсем скоро они вышли на широкую лесную тропу.

*

 

Казалось, что они уже многие часы ехали верхом, когда Кендра наконец остановилась. Сэм с трудом за нею поспевал, ведь она вела себя совершенно непредсказуемо, например, могла вдруг пустить свою лошадь галопом по полям. В остальное время они скакали вдоль лесных ручьёв, полян и лугов.

Кендра вдруг повернула, пустив свою лошадь по узкой тропинке, уходящей вверх на небольшой, покрытый цветами холм. Остановившись под большим деревом, она сошла с лошади, привязав поводья к ближайшей ветке. Сэм сделал то же самое, увидев при этом характерные метки на ветке, что позволило ему сделать вывод, что Кендра приезжала на этом место довольно часто.

Не обращая на Сэма никакого внимания, Кендра развернулась и направилась к небольшому ручью. Присев на колени, она брызнула холодной водой себе в лицо, намочила волосы и потом распустила их, позволив им свободно ниспасть на плечи.

Сэм завороженно смотрел, как в волосах играет солнце. Кендра была самой красивой девушкой на земле. Он не верил своей удаче. Почему она выбрала именно его? Нельзя сказать, что Кендра пригласила Сэма на эту прогулку, но она и не противилась тому, чтобы он составил ей компанию. Кендра всем своим видом показывала, что Сэм был ей безразличен, едва ли обменявшись с ним парой слов за всю прогулку, но Сэм знал, что в душе она радовалась его присутствию. Он лишь спрашивал себя, не считала ли Кендра его компанию привлекательной, просто потому что у неё не было альтернативы. А, может быть, он ей вправду нравился?

Кендра обернулась.

«Я бы хотела посидеть на траве, – сказала она. – Под седлом спрятано покрывало».

Сначала Сэм даже не понял, что Кендра обращалась к нему. Посмотрев на её коня, он увидел привязанную к седлу сумку, в которой лежало большое шёлковое покрывало. Сэм понял, что Кендра ждала, чтобы он его достал и расстелил для неё на земле.

Сэм нашёл подобное отношение раздражающим. Он не был её слугой. С другой стороны, он оправдывал её слова тем, что она привыкла к подобному отношению, поэтому решил не создавать лишние проблемы по таким мелочам. Кроме того, Сэм был не против услужить, поэтому с готовностью достал большое розовое покрывало и расстелил его на земле.

Кендра подошла и аккуратно села, расправив юбку. Откинувшись назад, она подняла глаза к небу.

Сэм увидел, что рядом с Кендрой было свободное место. Он размышлял о том, будет ли она против, если он сядет рядом.

«Хм, – начал он, – можно мне присесть?»

Кендра слегка пожала плечами, не отрывая глаз от неба. Его ноги болели от езды, поэтому он принял её молчание за согласие.

Подойдя и сев рядом, Сэм лёг на спину и подложил руки под голову.

С земли открывался отличный вид на небо: среди чистоты небесной глазури над их головами проплывали небольшие белые облака, разбитые на миллион маленьких кусочков.

Сэм и Кендра лежали молча уже достаточно долго, и он подумал, что, наверное, пришло время начать разговор. В тишине ему было неловко.

«Мне понравилась наша прогулка, – сказал Сэм. – Спасибо за приглашение».

«Я тебя не приглашала, – ответила Кендра. – Ты сам поехал со мной».

Её слова возмутили Сэма. С него её выходок было достаточно, пришло время с этим заканчивать.

Сэм сел.

«Ну, тогда, – сказал он, – мне уже пора».

Он готовился подняться и уйти, когда вдруг почувствовал прикосновение холодной руки. Обернувшись, Сэм увидел внимательный взгляд Кендры.

«Не надо сцен, – сказала она. – Я же не просила тебя уходить».

Сэм в недоумении смотрел на девушку. Было очевидно, что она хотела, чтобы он остался. Почему она просто не могла сказать всё, как есть? Неужели, она боялась показаться слабой? Неужели, Сэм заставлял её нервничать? Была ли она слишком горда, чтобы признать свои чувства?

Сэм хотел уйти, вернуться на поле для тренировок, найти Эйдена и продолжить поиски Кейтлин.

Но что-то его останавливало.

Сэм медленно лёг на спину. В этот раз он повернулся набок, опершись на локоть, и посмотрел на Кендру.

Кендра лежала на спине и смотрела на небо.

Сэм не мог оторвать взгляда от точёных черт её лица. Кендра была совершенна.

«Я всегда прихожу сюда, чтобы отдохнуть от Версаля, – выдержав паузу, сказала она. – Здесь нет людей. Здесь нет вампиров. Здесь никто не сплетничает и не злословит, – добавила Кендра, взглянув на Сэма. – Ты слышал, что они обо мне говорят?»

Сэм пожал плечами. На самом деле, до него доходили определённые слухи, но он не хотел её расстраивать.

«Скажи мне, – спросила она, – что они говорят?»

«Говорят, что ты хочешь, чтобы тебя обратили, и тебе всё равно, кто это сделает».

Кендра вновь посмотрела на небо и впервые за всё это время улыбнулась.

«Ты им веришь?»

Сэм пожал плечами: «Я не знаю. Мы с тобой совсем мало знакомы».

«Не верь им. Это всё слухи. Клевета. Только так они могут меня задеть. Всё это потому, что я намного лучше их, и они никогда не станут такими, как я. Поэтому они говорят всем, что я хочу быть такой, как они».

Сэм внимательно смотрел на Кендру. Он не знал чему верить. Единственное, в чём Сэм был совершенно уверен, так это то, что он был безумно влюблён в эту девушку. Неважно, говорила она правду или нет, но ему её было жаль.

Повернувшись к Сэму, она оперлась на локоть и посмотрела ему прямо в глаза. Лицо её было всего в нескольких сантиметрах от него, и от этой близости сердце Сэма забилось быстрее.

«Ты думаешь, что именно поэтому я хочу быть с тобой?» – спросила она.

Сэм пожал плечами. Она была так близко, что до Сэма доходил запах её кожи и её духов. Ему было сложно сконцентрироваться, и он боялся произнести даже слово.

Кендра наклонилась ближе, и сердце Сэма затрепетало. Сейчас её лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от него.

«Знай, что это не так», – добавила она.

И тут Кендра наклонилась совсем близко, и их губы встретились.

В этот самый момент Сэм понял, что пропал.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кайл стоял перед Бастилией, прячась в тени. Он знал, что как раз в это время проходит смена караульных. Ещё он знал, что именно сейчас они были наиболее уязвимы и меньше всего ожидали нападения.

Главное для него было – попасть внутрь. Если бы он смог выманить слабого и неопытного вампира, он легко бы проник в тюрьму. Это был первый и решающий этап плана, который ему необходимо было выполнить. Прежде, чем направить Наполеона и его людей в атаку во всеоружии, необходимо было всё как следует разведать. Он должен был убедиться, что семеро диких всё ещё содержались в подземельях тюрьмы. Ещё Кайлу нужно было найти способ, чтобы их освободить.

Он стал наблюдать и ждать.

Странное это было здание, Бастилия, – круглая каменная башня, уходящая прямо в небо. Она была подобна маяку в центре города. В башне не было окон, только кое-где виднелись железные решётки. Кайл заметил серебряные решетки в несколько рядов, и сразу понял, зачем они здесь. Внутри, глубоко под землёй находились в заточении семь самых злобных созданий, которые некогда разгуливали по земле. Раньше он слышал, что помимо серебра там был ещё один слой какого-то специального металла, чтобы сделать невозможным их побег. Кайлу было необходимо узнать точно, что это за металл. Как только он узнает, из чего сделаны решётки, ему будет легко найти способ их сломать.

Пришло время действовать. Как только караульные сменились, он заметил, что один из них шёл немного медленнее, отстав от остальных. Кайл подкрался сзади и мигом свернул ему шею.

Безжизненное тело рухнуло, и Кайл быстро сдёрнул ключ с его пояса. Это был длинный серебряный ключ от всех дверей. Кайл повернул ключ в замке и открыл серебряную дверь. Он, конечно же, мог открыть её ударом ноги, но не хотел привлекать лишнее внимание, ведь Кайл действовал в одиночку и понятия не имел, насколько хорошо были вооружены стражники, и, само собой разумеется, не хотел вступать с ними в бой.

Кайл оттащил тело туда, где его не сразу обнаружат, и закрыл дверь.

Он внимательно огляделся по сторонам. Прошло несколько секунд, и его глаза привыкли к темноте. Свет, проходящий внутрь, проникал в помещение откуда-то сверху, просачиваясь сквозь решётку, находящуюся высоко под потолком. Внутри Бастилия тоже имела круглую форму, и её коридоры шли крутыми винтами вверх на крышу и вниз в подвал. Всё здание было сделано из камня.

Кайл направился вниз. Он знал, что там, в подземелье и были заперты чудовища.

Спустившись ступенька за ступенькой на десятки метров под землю и оказавшись на немыслимой глубине, Кайл вдруг наткнулся на стену. Он догадался, что эта стена определённо что-то скрывала.

Отойдя назад на несколько шагов, Кайл разбежался и ударил стену плечом. Стена дрогнула, и камни с грохотом посыпались к его ногам. Кайл наделал много шума, но другого выбора у него не было.

Как он и подозревал, лестница продолжалась и по другую сторону стены, уходя дальше вниз. Кайл стрелой помчался по ступеням, зная, что нельзя терять ни минуты.

Наконец он был у цели. Лестница заканчивалась массивными колоннами с серебряными решётками. Толще решёток он ещё никогда не видел. Кайл сразу же заметил, что они были покрыты каким-то специальным составом. Прикоснувшись к ним, его отбросило в сторону, и Кайл почувствовал сильное жжение в ладонях. Оказалось, что металл был слишком токсичен даже для него.

Кайл пригляделся внимательней, пытаясь определить, что же это было. Наконец, он понял – это был титан, самый токсичный металл для вампиров.

Кайл посмотрел в темноту и увидел дополнительные ряды решёток. Сомнений не было: их держали здесь.

Кайл услышал какой-то шум. Когда он чуть подался вперёд, вдруг откуда-то из темноты появился длинный жёлтый коготь, а за ним омерзительная голова с огромными оранжевыми клыками, с которых медленно стекала слюна. Даже отсюда Кайл почувствовал гнилостное дыхание монстра. Древние, первобытные существа, коими являлась свирепая семёрка, имели настолько отвратительный вид, что даже Кайл не мог не отвернуться. На какое-то мгновение он почувствовал облегчение от мысли, что они были заперты. Его даже начали одолевать сомнения о целесообразности их освобождения.

Что если, выпустив их, он создаст опасность, которую будет не в силах контролировать?

А разве был у него другой выход? Именно эти существа могли привести город в необычайный хаос, и тогда он мог бы поймать и убить Кейтлин. Что же делать? Кайлу придётся рискнуть.

Не волнуйтесь, думал он, я вернусь и освобожу вас.

И, как будто читая его мысли, появились другие шестеро, рыча в ответ.

Вдруг Кайл услышал позади себя какой-то грохот. Он резко обернулся и увидел нескольких стражников, готовых на него наброситься. Он был удивлён тем, как близко им удалось подкрасться – они действовали быстрее, чем он ожидал.

Не успел Кайл опомниться, как стражники с силой отбросили его на серебряную решётку. Боль пронзила всё его тело. Кайл был поражён, насколько подготовленной была охрана. По всей видимости, Париж не жалел никаких средств на то, чтобы обеспечить этому месту должную безопасность.

Но Кайл был не промах. Недаром же он жил тысячи лет, и на каждый такой случай у него всегда был козырь про запас. Он собрал накопленную за века ярость, схватил двух их четырёх стражников, которые стояли перед ним, и с размаху столкнул их головами.

Они упали, но оставшиеся двое набросились на Кайла, повалили его и начали наносить удары ногами. Он не переставал удивляться их силе и быстроте реакции, но, в конце концов, Кайлу удалось схватить одного из них за ногу, сломать ему лодыжку и швырнуть его в другого охранника.

Победу праздновать было рано. Через мгновение стражники пришли в себя и опять налетели на Кайла. Какие же они прыткие, отметил он про себя. Продолжать борьбу было рискованно. Для этого было не подходящее время. Кайл воспользовался моментом, рванул меж стражников и помчался вверх по лестнице.

Охрана бросилась вслед за ним, буквально дыша ему в затылок. Кайл понял, что ему не убежать, и он полетел. На крыльях он поднимался всё выше и выше к потолку, оставляя внизу лестницу и колонны. Было ясно, что останавливаться опасно, и он набирал скорость, прилагая для этого все усилия.

С треском пробив каменный потолок, уже секунду спустя Кайл летел высоко в небе. Оглянувшись, он увидел стражников, которые наблюдали за ним с крыши. Ему повезло. Они не могли его преследовать, а должны были остаться охранять крепость.

Кайл не мог прийти в себя после страшного испытания. Теперь стало очевидным, что ему нужна была помощь армии – и армии немалой. Кайлу не терпелось вернуться сюда с людьми Наполеона, штурмовать крепость и сравнять её с землёй.