Я БРЕДИТЬ ЛИШЬ МОГУ ОБ ЭТОМ

Я связан и поэтому разгневан!
Порывом ветра рвусь и язычком свечи,
Из клетки соколом, плодом из чрева,
Лучом рассвета из тюрьмы ночи,

Весь разум, весь любовь ... Смущенье, радость,
Движения, похмелье, в сердце – нежный шип.
Твой полуоборот и мой, и сладость ...
Я бредить лишь могу об этом! Стих

Бессвязен мой! То я - умалишённый,
Что джиннию скрутил в своей тюрьме узлом;
То – ветер, возвращаться обречённый;
То - джиннов повелитель Соломон.

Ушедшее уходит не навечно ...
Вернись! С тобой нерасторжимы мы душой!
Неверие скрывают бессердечно
Неверные! А ты секрет раскрой!

Душою пробуждаясь постепенно,
Не сплю ночами и под музыку кружусь,
И падаю опять в любовь блаженно,
Всё ту же, как при Шамсе, ну и пусть ...

 

Диван Шамса Тебризи, # 2166

ФИГУРКА

Любовной страстию томим,
Я зря выдумывал уловку,
Чтоб лик мой сочетать с твоим ...
И вымучил вопрос неловкий,

Что мне и самому смешон:
- "Дозволишь ли шепнуть на ушко
Тебе мой дивный, сладкий сон,
Тебе одной, моя подружка?"

Головку тихо наклоня,
Очами ты, смеясь лукаво,
Мельком взглянула меня,
Как бы ответив: "Что же, браво!

Теперь ты этот старый трюк
Извлёк из рукава халата?
Давай, поведай, милый друг,
Что родила ума палата."

Я – образ, созданный рукой
Твоей на этом гобелене,
Что тонкой нитью золотой
Ты вышила из сновидений!

Среди бесчисленных красот,
Моя фигурка так ничтожна ...
Но всё, что выткано, живёт,
И невозможное – возможно!

 

Диван Шамса Тебризи # 1538

 

ПРОТИВОРЕЧЬЯ

Хотел взять палку, но пою на флейте; мечтал о смерти, затянулась рана.

И правоверных поучал: "Не смейте пускаться в путь во время рамадана!"

Но сам вдруг начинаю путь священный

И открываются мне чудеса вселенной!

 

Рубайат # 0625, Исфаган #0831

ГЛАВА 23, "СПЛЕТЕНЬЕ"

"Опыт общения" - Руми

О СОЦИАЛЬНОЙ ТКАНИ

В Иране есть старинная игра называемая "мошаэрЭ", что переводится как "встреча с поэзией". Играют так, первый игрок произносит строчку из, например, Руми. Следующий игрок должен произнести строчку из того же самого (сложнее) или любого (легче) поэта, начинающуюся последним словом (сложнее) или последней буквой (легче) из строчки предыдущего игрока.

Естественно, Руми не единственный поэт, стихи которого используются в этой игре. Это может быть Хафиз, или Аттар, или другие. Так поэзия помогает сплетать воедино социальную ткань общины и поддерживть её жизнеспособность.

Говорят, что до того, как телевидение омертвило духовность, семьи и друзья могли играть в эту игру часами. В нашей культуре нету подобной игры, если не считать традиционной декламации целых поэм и незамысловатoй забавы буриме.

Когда Руми скончался в декабре 1273 года, на его похороны явились представители всех основных религиозных общин Турции. Это была эпоха монгольского нашествия, джихада, крестовых походов, и прочих кровавых религиозных конфликтов, приводящих общество к расколам.
Однако, Руми уже тогда сказал:
"Вот истина замеченая встарь:
Ещё не родился нам первый царь,
И мир ещё не знал ни синагогу,
Ни церковь, ни мечеть – но был алтарь,
И люди, как всегда, молились Богу!

И в других высказываниях Руми недвусмысленно давал понять, что лица, ставящие религиозные или национальные интересы выше общечеловеческих, рискуют вырвать из сердца способность к состраданию.

Даже сегодня эта идея многим кажется радикальной, а Руми отстаивал её в 13 веке с такой глубокой убеждённостью и мягкостью, что его правота была признана мыслящими современниками.

СПЛЕТЕНЬЕ

Спросил цыплёнок как-то ворона на крыше:
- "Не трудно ли тебе так жить – дервишем?

Ведь всем известно – путь ваш жертвами усеян,
И будь ты робок иль самонадеян,

У вас страдает неизбежно каждый ..."
- "Да, липкий страх охватит не однажды,

И холодок промчит от пяток до затылка,
И хрупким, как стекляная бутылка,

Себя почуешь... Стать дервишем захотелось?
Необходимы сдержанность и смелость."

- "Но несмотря на эти страх и пораженья,
Заметны ль на пути следы движенья?"

- "Конечно, многие прошли дорогу прежде,
И опыт их незаменим невежде."

- "Зачем в пути необходимы компаньоны?"
- "Я попытаюсь привести тебе резоны ...

* * *

Твои попутчики, как лестницы перилы,
Поддержат, коль тебя покинут силы.

Хотя один способен шаркать по дороге,
В компании быстрей шагают ноги.

И одиночке может выпасти везенье,
Но в караване меньше опасенье.

Тот, кто, забывшись, улетает в эмпиреи,
Сумел бы с группою продвинуться скорее.

И даже мытарям дать деньги меднорожим
Не так противно, если в обществе хорошем.

Вглядись в учителей святых уроки –
Попутчиков искали все пророки.

Стена, стоящая отдельно, – бесполезна,
Будь каменна она или железна,

Она же рухнет и от слабого удара.
Нужны, как минимум, три стенки для амбара,

Чтоб было крышу положить на них возможно,
И урожай сухим хранить под ней надёжно.

Дабы с людьми смогла беседовать бумага,
Нужна перу нырнуть в чернильный мир отвага.

И прутья с прутьями сплетает мастер ловко,
Чтоб получилась прочная циновка.

Но если прутики не заплетают вместе,
Они недолго пролежат в открытом месте,

Их расхватают – погонять скотину бабы,
Иль разбросает кучку ветром, даже слабым.

Смотри, как ловко сплёл Господь животных тварей,
Создав для каждой по её любимой паре."

* * *

Как мне, Хусам, наскучил птичий гомон этот!
Что за дурацкие вопросы и ответы!

Приятней песня соловья – короче, звоньше,
Пусть будет наше "Меснави" скромней и тоньше.

Мeснави (6, 0507 – 0513, 0517 - 0525)

МЕЛЬНИЧНОЕ КОЛЕСО

Давайте будем вместе други,
А разбредаться нам не надо,
Не засыпайте как пьянчуги,
Мы не коров сонливых стадо!

Ведь дружба – это пробужденье!
Глядите, колесо речное
Всю воду взятую вращеньем,
Найдя мгновение покоя,

Рыдая, пролило каскадом ...
Но мерное продля движенье,
Навечно остаётся с садом,
С рекой свершая со-служенье!

В то время, колесо земное
По руслу высохшему мчалось,
Ища иллюзию покоя,
Которая ему казалась ...

* * *

Останься здесь, как капля ртути,
Дрожа от страсти и от жути!

Диван Шамса Тебризи, # 0393

МУРАВЕЙ в АМБАРЕ

Однажды, некий странствующий суфий,
Искавший проявлений скрытой сути,

Вошёл в суфийскую обитель пред закатом
И принят был наставником, как братом.

Сперва пришелец позаботился о хлеве
Для ишака, потом, забыв о чреве,

Он влился в общее обители раденье –
Мистическое душ соединение.

* * *

Ведь люди нищие, одетые в вериги,
Читают сердце более, чем книги.

Влюблённый в книгу грамотей живёт следами,
Пером оставленными, не ногами.

Суфийское ж письмо не всем открыто,
Оно не из чернил и алфавита.

Как любят суфии следы! Я сам мурлычу,
Как их увижу, и бросаюсь на добычу!

Сначала видеть суфий учится приметы,
Потом - чутьём определять предметы.

Искусство чтения следов есть вид беседы,
Но гнать по запаху – быстрее, чем по следу.

А дичь мы гоним на свободу – к вере,
Ученикам своим дервиш* подобен двери.

* * *

Суфийский мастер – светоч, дух эфира,
Существовавший до созданья мира,

Его душа в сей мир не раз слетела,
Пока не оживила это тело.

Когда на небе обсуждался вид исхода
Из небытья для нас – людского рода,

Он видел райский свет и слышал ада трубы,
И окунался в воды мудрости по губы.

Когда же аггелы противились творенью,
Он хохотал над глупым их бореньем.

Он, до созданья всех материй мира,
Знал – нам нельзя творить себе из них кумира.

И пили воду небеса из общей чаши,
Что мастера им подавали наши.

И солнце щедростью сияет золотою,
Нам свет их отражая с теплотою.

* * *

То, что покажется булыжником другому,
Равняет суфий перлу дорогому.

Ты видел в зеркалах изображенья?
А мастеру весь мир есть отраженье.

До посевной он сжал пшеницу вставши рано,
Знал жемчуг до творенья океана.

До появления зерна вкусил он хлеба,
И зрел Сатурн до появленья неба.

Пред тем, как шахт златых раскрылися секреты,
Он обсуждал достоинства монеты.

До освоенья винограда в земледелье,
Он испытал вина пьяняющее веселье.

Он чует зимний хлад средь жара лета,
И наперёд всегда сулит прилёт кометы.

* * *

Он мыслил прежде дарованья разуменья,
И Истину постигнул во мгновенье.

Ведь интуиция – простейший вид познанья,
Ты не получишь истинного знанья,

Без чуда откровения Господня,
А мастер обладает им сегодня!

А в состоянии фана** и те предметы
Которые исчезли, зрят аскеты.

* * *

Когда встречаются два мастера подобных,
Как сросшихся близнят одноутробных

Их не разрежет медицинский гений даже,
Они – один, и два, и сотни – как в мираже!

Так время цельное прядётся из мгновений,
В одной реальности – мильон явлений!

Так, ветром вздыбленные волны океана,
Едины с ним, хоть кажется обманом

Идея множества в единстве. Свет возьмите
Лучи в окне, подобно шахской свите,

Все параллельны и направлены от солнца,
Ведь из него они попали нам в оконце.

Лишь дурень скажет, что лучи родились
Не от светила – ясно, расщепились

Они в дороге, стукнув разные предметы.
Но, не видавший солнца, мог про это

Иначе думать, отрицая бытованье
Источника ... Сомнений основанья –

Невежество и глупость, страх пред знаньем.
Другой пример Единства – сочетанье

Божественной и тварной в нас природы,
Хоть мнения разнятся у народа,

Весь спектр теологических идей
Лишь расщепленье солнечных лучей!

* * *

Да, друг мой, странствовать с тобой мы будем вместе.
Отбрось усталость и позволь на месте

Мне показать тебе хоть малую частицу
Той красоты, что прямо здесь таится!

Как жаль, что чудо красоты неизречённо!
Как жаль, мои потуги обречённы!

Как муравей, вдруг оказавшийся в амбаре,
Я впал в эйфорию и пробую в угаре

Стащить хоть зёрнышко и суечусь тут страстно,
Но тяжело мне, вся тщета моя – напрасна!

__________________
* Дервиш (фарси) – букв. "дверной проём". – Прим. перев, на русск. яз.
** ФанА (араб.) – "уход, смерть", обретение истинной сущности через духовное растворение в Боге. – Прим. перев, на русск. яз.

Меснави (2, 0156 - 0193)

ПЕСНЯ ОБ ОСЛЕ

А в этой притче обрати вниманье*
На то, к чему приводит подражанье!

Влюблённому полезно и прилично
Приветствовать Возлюбленную лично!

Расплавить надо собственное "эго",
Водой стать мягкой, а не жёстким снегом.

* * *

Почтенный суфий и служитель Божий,
Зашёл в обитель в вечер непогожий.

Он знал о неприятности с собратом,
Чей ослик не накормлен был когда-то,

Чтоб и его скоту не вышло зла,
Сам накормил и напоил осла,

И мог бы он избегнуть злоключенья,
Не дав слуге осла на попеченье.

Но что провидеть можем мы – рабы
То доброй, то недоброй к нам судьбы?

* * *

В обители царила суета –
Там суфии страдали от поста

Три дня уж, не от рвенья, от нужды,
Не ведая, как выйти из беды.

Известно, что способна бедность всех
Ввести людишек и в соблазн, и в грех.

Но их дела не чаяньем души,
А горькою нуждой нехороши.

Поймет ли тот, который сыт всегда,
Что с бедными людьми творит нужда?

Но не тебе, жестокий богатей,
Судить нуждой полураздавленных людей!

* * *

А нищие, чтобы добыть съестного,
Замыслили продать осла чужого.

Осёл был стар и так устал в пути,
Что лёг на пол и прикорнул в клети.

Голодная орава в хлев вошла,
И, увидав уснувшего осла,

Спастись решила с помощью брехни –
Де, съели мёртвого уже осла они.

Известно, что когда припрёт беда,
Дозволена и падаль, как еда.

Продав осла, дервиши принесли
Еды, вина и очажок зажгли.

* * *

- "Сегодня добрый ужин будет нам!"
Кричали, подымая шум и гам.

Три дня у нас была душа чиста,
Зато теперь настал конец поста!

Закончился для нас голодный мор
И мисок наших нищенских позор!

Что мы, не люди, что ли? Пусть у нас
Веселье погостит на этот раз!"

По слепоте и с голоду полову
Они б сочли тогда зерном, скажу я к слову.

* * *

С улыбкою, старик, устав с дороги,
Глядел на них и думал: "Как убоги!"

Вдруг нищие ему воздали чести,
И усадивши на почётном месте,

Явили гостю множество забот,
Спросили, как зовут, где он живёт,

И лучшие ему кладя куски,
В свой пир вовлечь его смогли, озорники.

Один усталы ноги растирал,
Другой уж пыль из платья выбивал.

И лобызали как отцу родному руки ...
Обворожённый старец молвил: "Дети, внуки,

Коль нынче с вами не повеселюсь,
Когда ж ещё придётся? Нынче пусть!"

И вся толпа, собравшаяся там,
Кивала вежливо таким его словам!

Хоть старец наш и до смерти устал,
Воспрянул, видя этот карнавал!

* * *

Когда нажрались все до пресыщенья,
То началось всеобщее раденье.

Известно, после доброго вина
Сердцам потребны пляска и струна.

Обнявшись, все они пустились в пляс.
Густая пыль в трапезной поднялась.

Взвивался дым из кухни в потолок,
Вздымалась пыль клубами из-под ног.

Плясали, пели, били в пол ногами,
Иль пыль мели с лежанок бородами.

* * *

В том нет греха, что за один присест
Голодный попрошайка много съест.

Частенько в жизни у несчастных нищих
Свет истины единственной был пищей.

Но нищих суфиев таких наперечёт,
Кто только светом истины живёт.

А большинство из них шатается со свитой
За праведником, под его защитой,

И коль дорвутся до какого наслажденья,
То забывают про законы поведенья.

Вот суфии "святые"! Вот они!
Коль хочешь, сам на их позор взгляни!

Средь тысяч не найти ни одного,
В чьем сердце обитает Божество!

* * *

Придется ль мне до той поры дожить,
Когда без притч смогу я говорить?

Когда сорву иносказания печать
И истине свободно дам звучать?

Хотя волнами пена моря рождена,
Порой скрывается под пеною волна.

Вот так и истина, как моря глубина,
Под пеной притч порой бывает не видна.

Но вижу я, что занимает ныне вас
Теперь одно лишь – чем закончится рассказ,

Что вас он привлекает, как детей,
Торгаш с лотком воды, орехов да сластей.

Итак, друзья, продолжим – и добро,
Коль от скорлупок отличите вы ядро!

* * *
А между тем у нищих шло раденье,
Под радостное чавканье и пенье.

Один дервиш схватил тамбУр** и, сев,
Завел печальный, сладостный напев,

Как будто кровью сердца истекал:
- "Пропал осёл, друзья мои, осёл пропал!"

И в танец кинувшись, они стучали в пол,
Заголосив: "Осёл пропал! Пропал осёл!"

Наш суфий старый посреди друзей лихих
- "Пропал осёл!" – вопил ещё сильней других.

Он пел, плясал, покуда не устал,
И бесконечно повторял: "Осёл пропал!"

* * *

Уже рождался новый день, когда
Все нищие вдруг скрылись – кто куда.

Приезжий задержался, ибо он
С дороги был всех больше утомлен.

Когда вокруг народу стало маловато,
Наш суфий запахнул полы халата

И поспешил своё имущество свернуть,
Чтобы навьючить на осла – и снова в путь.

* * *

Зашедши в хлев и не найдя осла,
Насторожился суфий: "Вот дела!"

Затем подумал и сказал себе: "Ага!
Его на водопой увёл слуга."

Но вскоре без осла слуга пришел,
И спрашивает суфий: "Где ж осёл?"

Слуга ответил: "Рассуди по чести –
Ведь ты проел осла с друзьями вместе!"

* * *

- "Не ври, подлец! Тебе вчера на попеченье
Я дал осла, а не на смертное мученье!

И коль не мне, но досточтимому судье
Ты врать попробуешь – подумай о битье!

Ибо осла, что мне служил с любовью,
Твоё мне не заменит пустословье.

Сказал еще пророк:'То, что дано,
Да будет в должный срок возвращено!'

Пойдем-ка в суд, там плату за утрату
Присудит мне судья по шариату!"

* * *

Слуга ему в ответ: "Зачем судья?
Осла твои же продали друзья!

Что сделать мог в усилиях бесплодных
Один слуга с оравою голодных?

Котам голодным брось съестного малость
И отними попробуй, что осталось!

Ведь твой осёл был словно мышь в когтях котов,
Единой крошкою на сто голодных ртов!"

* * *

Ответил суфий: "Ладно, пусть осла
Насильно эта шайка увела,

Но почему потом ты не пришёл
Сказать, что был украден мой осёл?

Сказал бы я судье: 'С воров взыщи!'
А где они теперь? Ищи-свищи!

Они могли б велением закона
Мне возместить вчера хоть часть урона!"

* * *

Сказал слуга: "Ты сам орал безбожно,
Тебя дозваться было невозможно.

Тебя я звал, но ты меня не услыхал,
Плясал ты, да орал: 'Осёл пропал!'

И порешил, в конюшню возвратясь, я,
Что продан ослик с твоего согласья!

Подумал я тогда: 'Наверно он
Об этом деле сам осведомлен

И радуется участи такой,
Поскольку суфии все тронулись башкой!' "

* * *

Ответил ослиный хозяин былой:
- "Мне ум наважденье завесило мглой.

И был разорен я доверьем поспешным,
Тупым подражаньем бездельникам грешным,

Готовым продать, чтобы только поесть,
Скотину чужую и личную честь.

Хоть дух мой тяжкою потерей повреждён,
Но был я поздним пониманьем награждён!"

* * *

Коль радость, излучённая друзьями,
Тебя согрело тёплыми лучами,

Не торопи эмоции деяньем,
Пусть ощущенье станет осознаньем!

Желанье имитировать другого
Сбивает человека рядового,

Как правило, без всякого расчёта,
Так суфия сгубила страсть почёта.

Почёт вдруг оглушил его настолько,
Что истины не слышал он нисколько,

Хотя была она неоднократно
Ему самим собой пропета внятно!

Запомни, есть всего одна причина
Для жизни в этом мире чертовщины –

Любую цену, чтобы быть с Любимой!
Всё остальное – мимо, мимо, мимо!

________________________
* С согласия правообладателей, использованы фрагменты следующих переводов:
1. Владимира Державина:
"Ирано-таджикская поэзия" (Рудаки, Хайям, Руми, Саади, Хафиз, Джами, Хисроу.
БВЛ, Серия первая, Том 21, М. Худ. Лит-ра, 1974, с. 144.
2. Наума Гребнева:
Дж. Руми, "Маснави, Поэма о Скрытом Смысле, Избранные Притчи", рифмовал Наум Гребнев, подстрочник с фарси, комм., послесл. О. Ф. Акимушкин, М., Глав. Ред. Вост. Лит., изд. "Наука", мягкая обложка, тир. 75000 экз.,1986, 270 стр,
3. Д. В. Щедровицкого
Дж. Руми и суфийская традиция, Сост. Г.В. Милославский. Перевод, предисл. и коммент. Д.В. Щедровицкий. - М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили: Моск. Гор. Пед. Ун-т, 2000. - 221 с. - (Антология гуманной педагогики).
– Прим. перев. на русск. яз.
** ТамбУр – арабская 3-х струнная гитара. – Прим. перев. на русск. яз.

Меснави (2, 0512 – 0576)

СЛОН ВО ТЬМЕ

 

Из Индии недавно приведён*,
В сарае на ночь был поставлен слон,

Чтоб подивиться на такое чудо,
Немало вечером сбежалось люда.

Те, кто подсунул страже бакшишА,
Вошли к слону, не видя ни шиша,

И потому, не опасаясь ничего,
Руками трогать начали его,

От ощущений впали в возбужденье,
И принялись высказывать сужденья ...

* * *

Мужчина, хобот тронувший рукой:
- "Слон сходен с водосточною трубой!"

А женщина, за ухо взяв, сказала:
- "Не отличить слона от опахала!"

Но третий, тронув ногу, восхищённо:
- "Слон точно, как дворцовая колонна."

Четвертый, гладя спину: "Спор пустой –
Труба, колонна ... Схож сей зверь с тахтой."

Другой ощупал бок и бросил: "Слон
Скорей всего похож на шахский трон!"

Ещё один, ощупав бивень, молвил тихо:
- "Ваш слон – большая полированая пика!"

- "Алифа** он прямей", - сказал юнец,
- "Как даль*** он согнут!", - возразил мудрец.

* * *

Чтоб распознать реальность, эти люди
Считали, им довольно пальцев будет!

Хватая целое за разные детали,
Считали дурни, что они вполне познали

Огромное слоновье существо
Наощупь, хоть не видели его!

Их мненья – несуразны и смешны –
Неведением были рождены.

Везде самоуверенность и тьма
Людей лишают зренья и ума!

А ведь от света маленькой свечи
Прозрели бы все эти трепачи!

______________________
* С согласия правообладателей, использованы фрагменты следующих переводов:
1. Владимира Державина:
"Ирано-таджикская поэзия" (Рудаки. Хайям. Руми. Саади. Хафиз. Джами. Хисроу. БВЛ. Серия первая. Том 21. М. Худ.лит-ра 1974г. 622с., илл.
2. Наума Гребнева:
"Дж. Руми, Маснави, Поэма о Скрытом Смысле, Избранные Притчи", рифмовал Наум Гребнев, подстрочник с фарси, комм., послесл. О. Ф. Акимушкин, М., Глав. Ред. Вост. Лит., изд. "Наука", мягкая обложка, тир. 75000 экз.,1986, 270 стр.
– Прим. перев. на русск. яз.

** Алиф - буква арабского алфавита (вертикальная черта). – Прим. перев. на русск. яз.

*** Даль – буква арабского алфавита (напоминает голову слона). – Прим. перев. на русск. яз.

Мeснави (3, 1259 - 1269)

Глава 24, "ПЕСНОПЕНЬЕ ЖЕЛАНЬЯ"

"Потаённые ритуалы" - Руми

О ТАИНСТВЕ

Образ яйца у Руми – символ потаённого инкубатора, в котором индивидуальная сфера созревающей души становится утончённо уникальной. Таинство инкубации даёт замечательное разнообразие результатов. Из одного кожистого яйца вылупляется ласточка, из другого - похожего на первое, – змея. Перемены, которые случаются в инкубаторе с душой, за время, например, 40-дневного поста - чилла*, сравнимы с трансформациями, происходящими за 9-месячный период беременности с телом ребёнка во чреве матери.

Медитация и другие формы индивидуальной духовной практики (предрассветная прогулка, ежеутреннее чтение поэмы, любование закатом с крыши, и т.п.) придают душе глубину и расширяют зону её влияния.

Вот притча:

Заключённый получил от друга с воли подарок - молитвенный коврик.
Разумеется, он мечтал получить напильник, или ломик, или ключ от камеры! Но, делать нечего, и он начинает пользоваться тем подарком, который есть.
Пять раз на дню он молится: перед рассветом, в полдень, после работы, после заката, и перед сном - отдаёт поклон, садится на коврик, опять кланяется, и так много раз. И вдруг он замeчает необычный узор в плетении своего коврика, в михрабе**, в том месте, где его лоб касается подарка.
Изучая этот узор, медитируя над ним, он постепенно начинает осознавать, что это диаграмма устройства и способа взлома замкА, держащего его взаперти. Теперь он может начинать свой побег.

Любое твоё занятие, каждый день может открыть путь в глубочайшие состояния духа, которые и являются подлинной свободой!

_______________________
* Чилла – 40-дневный период уединённой медидации и поста. Руми держал чилла многажды, иногда по три раза подряд, под руководством своего суфийского мастера - Бурхана Мухаккика. – Прим. перев. на англ. яз.
** Михраб – изображение ниши в изголовье молитвенного коврика, в переносном смысле – направление молитв. Символ меняющейся неизменности. – Прим. перев. на русск. яз.

ПЕСНЯ ЖЕЛАНЬЯ

Ты – песня моя! Песнопенье желанья
Сквозь уши влетевшее в самую душу,
Где небо, и ветер, и тишь познаванья!

Зарой своё семечко там и послушай
Шумленье зелёное после дремоты,
На месте твоей плодотворной работы.

Диван Шамса Тебризи, # 2196

КОРЗИНА С ХЛЕБАМИ

Ужель позабыл ты пророка завет*:
- "Надёжней деяний – вам спутников нет,

Деяние доброе есть амулет,
За злое – положен посмертный ответ;

Зло, словно безжалостный аспид могилы,
Всю душу отравит и высосет силы."

* * *

Безумец, кто думает, будто возможно
Без мастера выучить промысел сложный,

Что хватит профану природной сноровки
Шедевры создать без годов тренировки.

Недаром в ходу у людей анекдоты
О дурне, не видящем сложность работы.

Когда астронома поблизости нету,
На небе профан не отыщет планету.

И шах без эксперта оценит едва ли
Огранки большого брильянта детали.

Чтоб даже простые освоить уменья –
Как есть и ходить – нужно всем обученье.

Нельзя обойтись хоть без искорки знанья,
Во тьме невозможен процесс созидания,

И часто плоды многолетней работы
При жизни своей не узрят доброхоты!

* * *

И бездарь, и миром невиданый гений
Зачахнут без помощи и наставлений.

Любому ребёнку полезен родитель,
В любом ремесле тебе нужен учитель.

В учители не избирай пустослова,
Который не знает традиций основы.

И не отвлекайся на стук погремушек –
Бессмысленно жемчуг искать вне ракушек,

На дне океана, где тишь и молчанье!
Пред мастером духа невместно бурчанье.

* * *

Когда же найдётся наставник духовный,
Будь мягок, обычай оставь многословный,

Задав свой вопрос, дожидайся ответа,
Блюди пунктуально азы этикета!

И мастера ты не суди по одёжке,
На робе портного не блещут застёжки,

Коль носит истёртый халат кожемяка,
Не значит, что он - бузотёр и гуляка.

И если кузнец раздувает горнило
В заплатанном фартуке, это мой милый,

Никак не влияет на свойства металла.
Одежда ж гордыни мешает нахалу!

Коль к мастеру жаждешь пойти в обученье,
Надень на себя одеянье смиренья!

* * *

Когда изучают ручное уменье,
Себя тренируют путём повторенья

Простейших, рутинных деталей работы ...
Когда изучают методу, расчёты,

То их обсуждают в кругу посвящённых ...
Коль алчут дервишества опустошённых,

И страждут от нищенства духа томленья,
То к шейху идут поступать в обученье.

Но все обсужденья и все упражненья
Духовные не прибавляют уменья.

И ни разговоры, ни чтение книжек,
Увы, не помогут стать чуточку ближе

К сокрытому в сердце духовному знанью,
Помогут душевная боль и страданье!

А после, наставник, притронувшись к сердцу,
Поможет открыть эту тайную дверцу!

* * *

Бывает, духовной потребности ниша
Уже образована в сердце дервиша,

Зато осознанье деталей явленья,
Появится позже, родя изумленье,

Когда он уловит в себе состоянье
Переполнения сердца сияньем!

В коране найдём описанье такого –
Пророку дано было Божее слово**:

- "Кто сердце наполнил тебе светом веры?"
Пусть станет тебе этот случай примером!

Приблизить же это возможно смиреньем,
Пусть будет об ЭТОМ любое моленье!

Коран утверждает***:"Повсюду Он с вами."
Раз так, то в СЕБЕ разыщи этот пламень!

Стучись лишь к СЕБЕ, в эти тайные двери,
Всем тем, кто уводит от цели, не веря!

* * *

В тебе бьёт фонтаном молочный источник!
Зачем же с ведёрком пустым, полуночник,

Ты бродишь повсюду, но доишь лишь спящих,
Напрасно тревожа устало храпящих?

Зачем же, таская везде на закорках
Корзину с хлебами, молил ты о корках?

Зачем лень мешала к речушке спуститься,
И пил, как собака, из лужи водицу?

И позже, как в реку вошли вы, бродяги,
Зачем у попутчиков клянчил ты фляги?

Зачем ты, от жажды страдая жестоко,
Устами сухими не пил из потока,

Бежавшего мимо с журчаньем проворным,
Но видел пустыню во пламени чёрном?

Как жемчуг незрячий в безбрежном просторе,
Ракушку ты спрашивал: "Где это море?"

Наездник, сжимая ногами кобылу,
Орёт: "Где кобыла?" - "Да вот она, милый!"

Глупец отвечает: "Да, это лошадка,
Но разве РЕАЛЬНА она? Вот загадка!"

- "Пощупай её и послушай дыханье!"
- "Да, пробовал я, но не верю в касанье.'

* * *

Вот так ослепляет телесное зренье,
Миражем духовное спрятав виденье!

Вой ужаса слух притупляет духовный,
Дарит постиженье лишь трепет любовный!

Всё то, что потребно – пред Богом смятенье,
Дающее вИденье и вдохновенье!

Путь к счастью – духовное ошеломленье!
Пусть будет об ЭТОМ дервиша моленье!

О, люди – рабы обстоятельств житейских,
Мир проще без изысков эпикурейских!

Ведь в жизни простой места нет опасеньям,
Рождённым ленцою, грехом и сомненьем!

И праведность только ОДНА есть на свете:
Возделывать сад, а не тернии эти!

Будь с тем, что питает духовности недра,
Со светочем Божьего разума щедрым!

И не поддавайся причинам болезней,
Здоровая жизнь ведь намного полезней!

Понос, узловатая опухоль в тело –
Явились в ответ на недоброе дело,

Тобой совершённое против себя же,
По глупости, лени, браваде иль блажи.

* * *

И не загружай свои сущности равно –
Хоть тело и дух тащат ноши исправно,

Задачи у них совершенно различны,
Чтоб их разделять нужен опыт приличный!

Как часто Иисус – дух нагружен мешками,
А тело – ишак возлежит с ишаками?

Не требуй, чтоб дух, не скрывая зевоту,
За тело рутинную делал работу,

Иль тело потело, натужно решая
Проблему, которая дух искушает!

_______________________
* Эта цитата (в оригинале - на арабском) – парафраз хадиса:
- "У тебя есть компаньон, которого похоронят живьём вместе с твоим мёртвым телом.
Если у него будет высокий статус, ты получишь такой же, если нет, он будет тебя жалить, как ядовитая змея.
Этот компаньон – твои деянья, поэтому старайся их исправлять." – Прим. перев. на англ. яз.
** "Разве не Мы открыли твое сердце, Мухаммед, верой?" Коран (94 : 1). – Прим. перев. на русск. яз.
*** "Он всюду с вами" Коран (57 : 4). – Прим. перев. на русск. яз.

Mеснави (5, 1051 – 1094)

 

КОГДА МЫ МОЛИМСЯ ОДНИ

Привычно вкушая духовные блюда,
Мы истово молимся ... где многолюдно,

В толпе мы, бывало, молились часами!
Но резво кончаем моление сами,

Когда сотворяем его в одиночку,
И рвёмся страстям своим в пасти вприскочку!

* * *

Пусть медленно, но изменима природа!
Вот соли земли по невидимым ходам

Из почвы, в древесную тянутся крону,
Из грязи живую ваяя корону.

Вот гордые травы в животные пасти
Восходят, животными ставши отчасти.

И дух может прочь из узилища тела
Уйдя, стать сияньем горячим и белым!

Mеснави (6, 120, 121, 123 - 128)

ЗАКУТАВШИЙСЯ

Призвал Бог Мухаммеда: "Муззаммил*!"
И после так пророка вразумил:

- "Эй, убегать и прятаться любитель,
Зря ищешь безопасную обитель!

Ты не укроешь глаз под клобуком,
Прикидываясь нищим босяком!

Мир – пьяное, кружащееся тело,
Тебя Я головой к нему приделал,

И ты горишь сверкающим алмазом,
Мой отражая миру светлый разум!

Стой и свети всю ночь, избранник** скромный,
Чтобы не стал могилой мир огромный,

Чтобы не сдался мыши лев унылый,
Будь кормчим миру, Мой МустАфа** милый!

Тебя учил Я править караваны,
Гляди, в какие завели капканы

Те кормчие, кто вёл народ доныне -
Ты не блуждай, как Моисей, в пустыне,

Как Иисусу, прятаться не надо,
Возглавь народ и бей исчадья ада!

Гнездится вещий Гамаюн*** в вершинах
Гор Кафских**** – дабы видеть всё в долинах,

И ты в вершинах общества гнездовье
Свей, чтоб любые наставлять сословья!

_______________________
* Муззаммил (араб.) – "укрывшийся, закутавшийся" название 74-й суры Корана, начинающейся обращением Аллаха к Мухаммеду: "О, закутавшийся! Встань и увещевай ..." – Прим. перев. на русск. яз.
** Мустафа (араб.) – "избранник", прозвище Мухаммеда. – Прим. перев. на русск. яз.
*** Хумай (фарси) – сказочная птица персидского фольклора (от которой произошла птица Гамаюн русского фольклора). Верили, что тот, на кого падёт её тень станет царём. – Прим. перев. на англ. яз.
http://www.centre.smr.ru/win/books/akbar-name/glava_2_snoski.htm
**** Каф (араб.) – "предел", легендарная горная цепь, обрамляющая мир, на которой, по персидской мифологии, живёт Хумай. По мнению лингвистов, Каф – корень слова Кавказ. – Прим. перев. на русск. яз.

Меснави (4, 1453 - 1463)

НЕСУЕТЛИВОСТЬ

Однажды, сподвижник поведал пророку:
- "За что ни возьмусь, вижу только мороку!

В делах постоянно бываю обманут,
Ошибки безжалостно бьют по карману!

Наверно, наложено кем-то заклятье
На все деловые мои предприятья,

Как будто под дьявольским гнётом внушенья,
Неверные я принимаю решенья!"

Пророк же в ответ посоветовал мудро:
- "Решенья всегда принимай ты наутро,

Записывай в каждый контракт предложенье,
Что нужно три дня на принятье решенья."

* * *

Последуй пророку и будь осторожен!
Учись у голодного пса – он тревожен,

Не съест, не обнюхав, малейшую кроху,
Дабы убедиться, что нету подвоху.

Ты всё мирозданье держи под вопросом,
И нюхай явления мудрости носом!

Не дай суете повлиять на решенье,
Чтоб тяжкое не покарало крушенье!

* * *

Гляди, как неспешные волны творенья
Накатывал нам океан откровенья.

Вселенную сделал Господь наш не сразу,
Хотя мог мгновенно создать её. Разум

Употребил милосердный Создатель.
Подумай об этом, мой шустрый приятель.

Ведь мало-помалу, до сорокалетья,
Пророка растил Бог, не рвясь опрометью.

Хоть мог сто пророков создать во мгновенье,
Промолвив лишь "БУДЬ !" и готово творенье!

Иисус мог молитвой поднять из могилы,
Создатель Иисуса - источник той силы!

* * *

Хоть несуетливость - залог процветанья,
Нельзя застывать ни в каком состоянье,

Но Бога искать неспеша, постоянно,
Подобно ручью, что течёт непрестанно,

И кружится тихо, без шумной бравады,
Шутя обтекая любые преграды!

Ведь тот ручеёк, что бежит - не воняет,
И влага свежа в нём и не зацветает.

* * *

Несуетливость рождает блаженство,
Словно яйцо, чей птенец – совершенство!

Но как угадать, что за зверю иль птице,
На свет из яйца суждено появиться?

Атласные яйца из матовой кожи
У кобры и ласточки очень похожи,

Похоже и яблока тёмное семя
На семя айвы … Если только дать время

Созреть им, проявится столько различий –
Гротеск не покажется преувеличен!

* * *

Тела наши тоже, как яйца - похожи,
И смертны, как листья, что топчет прохожий,

Плоды же всех душ человечьих астральны,
Бессмертны, сложны и всегда уникальны!

 

Меснави (3, 3494 - 3516)

ПИРШЕСТВО ДЛЯ ИЗБРАННЫХ

Пророк Мухаммед попросил Гавриила*:
- "Дозволь мне увидеть тебя, друг мой милый,

Tаким, как ты есть! Я не видел ни разу
Тебя, Гавриил, и томится мой разум!

Мечтаю давно уж, как отрок влюблённый,
Взглянуть на тебя, ангел мой окрылённый!"

Но ангел ответил: "Прими без обиды,
Не сможешь ты вынести этого вида.

СлабО для реальности огненной зренье."
- "Молю, покажись мне хотя б на мгновенье,

Чтоб мог я и сам убедиться воочью,
Что день мой с твоей не сравняется ночью!"

* * *

Телесные чувства – обманчивы, смутны,
Эмоции слепы и сиюминутны,

Одно неизменно – наш пламень духовный,
Пожравший огонь тот мирской и греховный,

В который Нимруд зашвырнул Авраама**
За невоскуренье божкам фимиама.

* * *

Вы слышали все про учёное мненье,
Что люди – планетное только явленье,

Что здесь, на Земле были созданы люди,
И здесь человечество вечно пребудет.

Пророку ж открылась другая картина,
Что люди – творению мира причина***!

Гляди – мошек ночи телесные формы,
Сгорая, вкруг свечки кружатся упорно!

Но неумолимое к свету стремленье
Сильней страха смерти и страха мученья,

Ведь даже у мошки душевная форма
Огромнее целой Вселенной просторной!

* * *

Итак, Мухаммед уломал Гавриила,
Виденье архангела солнце затмило!

Пространнее неба, алее Востока,
Он лишь на мгновенье явился пророку.

Достаточно краткого проблеска было,
Чтоб целую горную цепь сокрушило!

Ослепший, проникший за грань восприятья,
Пророк пал на землю ... Раскрывши объятья,

Приблизился к павшему ангел-хранитель,
И