Отчет пациента о заболевании № 2019 4 страница

Когда припарка была готова, они положили ее мальчику на затылок, и он, устроившись поудобнее, успокоился и заснул. Ночью он несколько раз кричал: “Ура Кливленду!” - и стучал кулаком по стене, но не просыпался. Чтобы он не ушибся, сквайр отодвинул кровать от стены.

Проснувшись на следующее утро, он увидел вокруг кровати “караул” из родственников и соседей.

- Что случилось? - спросил он.- Я попал в аварию?

Он не помнил, что с ним произошло после того, как он расстался с мистером Томбом во время перемены. Сквайр объяснил ему, что случилось.

- Ты сказал нам, что тебя ударили, и велел положить припарку на затылок. Как ты себя чувствуешь?

- Прекрасно! - Он вскочил с кровати.- Можно мне пойти сегодня на праздник?

Сквайр, широко улыбнувшись, повернулся к родственникам и соседям.

- Сам себя вылечил,- сказал он.- Вы когда-нибудь видели что-либо подобное? Говорю вам, когда он спит, нет ему равных во всем свете! Конечно, мы пойдем на праздник, старина. У нас есть для этого два повода: избрание Адлая Стивенсона вице-президентом и твое выздоровление.

Родственники и друзья ничего не сказали. Потрясенные, они наблюдали за тем, как мальчик одевается, затем спустились вниз. Они не переговаривались между собой, пока не вышли из дома.

Никогда за все время своего существования Хопкинсвилл не веселился так, как в ту ночь. Факелы освещали улицы; знамена, флаги и вымпелы превратили деловой центр в карнавальную площадь; виски и разговоры лились рекой. Толпы людей заполнили тротуары, захлестнули проезжую часть, наводнили салуны. Отец с сыном гуляли по городу. Сквайр вступал в разговоры, перехватывал стаканчик-другой, слушал своих приятелей, смеялся над их шутками. Мальчик молчал, жадно впитывая глазами и ушами все, что происходило вокруг. Поначалу ему нравились даже драки, периодически вспыхивавшие то здесь, то там. Но когда один человек вынул из кармана пистолет и застрелил другого, стоявшего всего в десяти футах от мальчика с отцом, его вдруг охватила волна тошноты, и ему захотелось домой. Пока прохожие и полицейские суетились вокруг, он присел на обочину.

Когда волнение улеглось, сквайр нашел его и ласково потрепал по голове.

- Ну и денек выдался, старина, сказал он. - Давай-ка возвращаться к фургону. Народ все пьянеет и пьянеет. Глядишь, покалечат.

В тот год он должен был окончить школу. В марте ему исполнялось шестнадцать, и он уже мог работать, как взрослый мужчина. Дядя Ли, который был управляющим на бабушкиной ферме, предложил ему работу.

Последним этапом его детства был выпускной экзамен в школе. Он должен был прочитать по памяти отрывок; просматривая книги, он пытался выбрать что-либо по своему вкусу. Проблему решил отец.

Во время одной из своих поездок в город сквайр познакомился с конгрессменом Джимом Маккензи, который прославился в Вашингтоне тем, что повел борьбу против налога на хинин. Он произнес страстную речь в палате представителей, за что его прозвали Хининовым Джимом. Президент Кливленд назначил его послом в Перу, и он приехал домой попрощаться перед отплытием к месту нового назначения. Они со сквайром выпили за честь, оказанную округу Кристиан.

Сквайр, почувствовав потребность соответствовать достоинствам своего знакомого, похвастался способностями сына. Он сказал, что мальчик может запомнить во сне все, что угодно. Конгрессмен усомнился. Сквайр настаивал на своем. Конгрессмен потребовал доказательств. Сквайр предложил ему провести эксперимент: через несколько дней его сын должен будет продекламировать какое-нибудь произведение на выпускном экзамене в школе. Конгрессмену предлагалось выбрать произведение, мальчик поспит на нем, и конгрессмен сможет присутствовать при проверке результата.

Тогда Маккензи пришла в голову одна мысль. Текст должен быть достаточно большой и трудный, чтобы мальчик не смог выучить его обычным путем за оставшееся до экзамена время. А что, если предложить ему “хининовую речь”? Согласится ли на это сквайр?

Сквайр не только согласился, но и предложил усложнить задание. Он пообещал не показывать мальчику текст и даже не давать ему поспать на нем.

Конгрессмен спросил, как же тогда мальчик сможет выучить речь.

- Я сам,- сказал сквайр,- прочту ему ее, пока он будет спать.

На том и порешили. На следующий день мальчик лег спать в кресле в гостиной, предварительно обратившись в мыслях к женщине и попросив ее помочь ему. Пока он спал, сквайр прочитал речь. На это у него ушло больше часа. Когда он закончил и мальчик проснулся, состоялась проверка. Мальчик начал декламировать речь. Он знал ее в совершенстве.

На всякий случай сквайр повторил свой эксперимент в последующие два дня. Наступил день экзамена, на котором присутствовал конгрессмен. Это был трудный день. Звучали речи и приветствия. Выдавались награды и дипломы. Затем с речью выступил Эдгар. Он декламировал ее полтора часа. Конгрессмен и сквайр были очень довольны. Остальные ерзали на стульях и с нетерпением ждали, когда же он закончит.

И вот наступило лето, а с ним и зрелость. Он не чувствовал себя взрослым, но целыми днями работал в поле наравне с мужчинами, и они относились к нему как к равному. Теперь он часто обедал в большом доме и много разговаривал с бабушкой. Она была больна и не вставала с постели с того майского дня, когда посадили табак. Его мама ухаживала за ней, а по вечерам, когда мама уходила домой присмотреть за девочками, он садился рядом с бабушкой и рассказывал ей, как прошел день на ферме. А потом она рассказывала ему, что ей вспомнилось за день.

Это были странные воспоминания, уходящие далеко в прошлое: о ферме, о погоде, о семье, о ней самой, когда она была молодой. Она бережно вынимала для него эти воспоминания из прошлого, лаская их нежными руками памяти.

Она рассказывала ему обо всех Кейси. Она сама была из этой семьи, так как ее мать приходилась внучкой старому Шадраку Кейси; она переехала из округа Поухатан во Франклин, штат Теннеси.

- Один из братьев Шадрака, Арчибалд, отправился в Южную Каролину,- рассказывала она,-где основал город Кейси. Сейчас это неприметный городишко, но там находится знаменитый дом Кейси, в котором сохранился стол из походной палатки Корнуоллиса; и именно из этого дома отправилась в путь юная леди по имени Эмили Гейджер, не уступающая в доблести герою Войны за независимость Полу Ревиру.

И в спускавшихся сумерках, окутанный ароматом глициний, он слушал рассказ бабушки о том, как в 1781 году восемнадцатилетняя Эмили Гейджер проскакала верхом сотню миль из Кейси в Камден с депешей от генерала Грина генералу Самтеру; в письме Грин предлагал отсечь войска лорда Родона совместным ударом двух американских армий: если американцы смогут быстро соединиться для решающей атаки, то англичане будут разбиты.

Генералу Грину трудно было найти человека, чтобы доставить письмо, так как эта сотня миль пролегала по территории, где позиции тори были особенно сильны. Услышав это, Эмили Гейджер вызвалась доставить письмо. Она сказала, что хорошо знает дорогу и что англичане, контролирующие местность, скорее заподозрят и остановят мужчину, чем женщину.

Она отправилась в путь на лучшей лошади, и поначалу все шло хорошо. Однако к вечеру следующего дня ее остановили англичане и задержали для досмотра. Пока они ждали двух женщин, чтобы провести обыск, Эмили, оставшись одна в комнате, разорвала письмо на мелкие кусочки и проглотила их. Предварительно она выучила содержание письма наизусть.

Люди лорда Родона, к которым она попала, были вынуждены отпустить девушку после того, как ее обыскали и ничего не нашли; они дали ей сопровождение до дома ее родственников, которые жили в нескольких милях от того места. Однако, опасаясь погони, она даже не осталась там переночевать, а, взяв свежую лошадь, ехала всю ночь и утро следующего дня, и лишь во второй половине третьего дня пути добралась до территории, контролируемой войсками генерала Самтера. Она передала сообщение, американские армии соединились и выиграли сражение. Ну и чем же, спрашивала бабушка, Эмили Гейджер хуже Пола Ревира?

Ему нравился рассказ, и он очень гордился тем, что Кейси вошли в историю.

У Шадрака был еще один сын, Плезант Кейси, брат моего деда,- продолжала бабушка.- Он направился в округ Фултон в Кентукки и основал город Кейси там. Уильям поселился здесь, а его брат Джордж поехал в Иллинойс.

Она рассмеялась, и огромный перьевой матрац на пружинах заходил под ней ходуном.

Лишь однажды твой прадед получил письмо от своего брата, в котором Джордж жаловался, что его надул какой-то парень и увел из-под носа жерди для оград; он собирался подать на него в суд. Этого парня звали Авраам Линкольн. Старик Уильям часто смеялся над этой историей. У него вообще было отличное чувство юмора. Я считаю, что он нарочно назвал всех своих сыновей в честь президентов - Джордж Вашингтон, Джеймс Мэдисон, Франклин Пирс и твой дед, Томас Джефферсон Кейси. Все считали Уильяма большим патриотом, а у меня всегда было подозрение, что он просто не хотел, чтобы кто-либо из его сыновей стал президентом, и поэтому назвал их в честь тех, кто уже побывал в этой должности.

Она вздохнула, и улыбка скрылась в морщинах ее усталого лица.

- Наверное, я не должна так говорить, ибо скоро предстану перед Всевышним. Но что-то мне не хочется относиться ко всему серьезно. Да и там, на небесах, то же надо иногда посмеяться. А как же иначе: для нас дедушкой рай будет не рай, если изредка мы не сможем хорошенько повеселиться.

- Ты поправишься и встанешь с постели к сбору урожая,- сказал он.- Мама говорит, что с каждым днем тебе становится все лучше и лучше.

- Ничего подобного она не говорит, и не надо пытаться обманывать меня. Я совсем не боюсь покинуть этот мир. Да и чего мне бояться? Я прожила долгую жизнь. Когда ты родился, я уже была старухой. Я помню этот день, 18 марта 1877 года. Это был чудесный воскресный день. Все мальчики, кроме Эдгара и Лесли сидели за обеденным столом. Тогда только эти двое были женаты. Пришла Элла. Она сказала, что доктор Дулин пошел к вам в дом. Боже мой, когда ты родился, твоему отцу было лишь двадцать три, а матери едва исполнился двадцать один год. После обеда мы все пошли туда. Мальчики стояли на крыльце с твоим отцом, и я слышала, как они спорили об урожае и политике. День был теплый и солнечный, и мы открыли несколько окон. Я слышала твой первый крик. Это было ровно в три часа. И именно я первой искупала тебя.

Она опять вздохнула. Улыбка снова появилась на ее лице.

- Удивительно, как из этих крохотных созданий что-то получается.

Они такие маленькие, некрасивые и беспомощные. И вот рядом со мной сидит взрослый человек, который работает на моей ферме.

Она погладила его по руке:

- Это не очень трудно для тебя?

- Нет, мне это нравится.

- Завтра годовщина смерти твоего дедушки, 8 июня. Прошло двенадцать лет. Ты знаешь персиковое дерево, которое он посадил в саду? Последнее дерево, которое он посадил? Я показывала тебе его.

- Да, я помню.

- Принеси мне с него персик. Это будет последний персик, который я съем с этого дерева. Ты принесешь?

- Конечно, только ты еще будешь есть много персиков с этого дерева.

- Посмотрим. Принеси мне завтра одну штучку.

На следующий вечер он принес ей персик с дедушкиного дерева. Она медленно ела, а он сидел и смотрел на нее. Съев персик, она протянула ему косточку и попросила посадить ее.

- В память обо мне и о дедушке,- сказала она. Затем она снова погрузилась в воспоминание.

- Знаешь, твой дедушка был удивительным человеком. Чего бы он ни коснулся, все росло. Это было похоже на волшебство. Более того, все колодцы в округе рыли там, где показывал дедушка, и всегда находили воду. Бывало, кто-нибудь из соседей целыми днями ходит за ним и просит выбрать место для колодца. Тогда он идет, срезает по дороге ореховый прут с разветвлением на конце и начинает водить прутом там, где сосед хочет вырыть колодец. Когда тонкие концы рогатины начинали подрагивать, он останавливался и говорил: “Вот здесь”. В этом месте копали яму и обязательно находили воду.

- Я тоже так пробовал. Я искал таким способом воду в лесу за домом и нашел ее.

- Я верю, что и ты можешь это делать. Ты очень похож на дедушку. Возможно, ты обладаешь его способностями. А может, другими. Дедушка никогда бы не смог заснуть на книге и, проснувшись, знать, что в ней написано. Он часто засыпал на книгах от усталости, но это не прибавило ему знаний. Но он мог видеть невидимое, так же, как и ты иногда видишь дедушку амбарах. “Это каждый может,- говорил он мне.- Просто для этого нужен зоркий глаз”. Но для этого нужно кое-что большее. Для этого надо обладать вторым зрением, что бы это ни значило. А еще он умел делать разные трюки. Он мог двигать столы, стулья, метлу, касаясь их. Но он никогда не делал из этого представления. Я думаю, что никто, кроме меня, не знал об этом. Он, бывало, говорил: “Все от Бога. У одних людей умные головы, и они умеют зарабатывать хорошие деньги; другие божественно поют, третьи умеют сочинять стихи. Я умею делать так, чтобы все росло. Господь сказал, что у каждого из нас есть выбор - добро и зло; остается только этот выбор сделать. Если я потрачу жизнь на то, чтобы заставить метлу танцевать, на другие трюки для потехи, значит, я выберу зло”.

- Я согласен с дедушкой,- сказал он.- Мне тоже не нравится делать трюки для потехи, как это был с той речью, которую я читал наизусть. Я бы хотел помогать людям и быть миссионером.

- Возможно, ты им и станешь. Но в первую очередь ты должен помогать своей маме. Ты ее единственный сын, и она очень хорошая женщина. Для матери сыновья значат больше, чем кто-либо еще, больше, чем дочери и мужья. Твой отец - хороший человек, но у него много забот - большая семья, трудная работа. Сыновья способны помогать матерям в мелочах, а мужья не знают, как это делать. Ты всегда должен хорошо относиться к своей маме.

- Мне нетрудно пообещать тебе это. Я люблю маму больше всех.

- Надеюсь, что так будет всегда. Возможно, скоро вы переедете жить в город. Так хочет твой отец. Может быть, он и прав. Он хорошо ладит с людьми: он любит людей, и они любят его. Он не может работать на земле, хотя это и странно, ведь он потомственный фермер. Но, возможно, ему надо уехать: он может преуспеть в бизнесе или в политике. В любом случае ты должен заботиться о маме. И не бойся своего дара, что бы это ни было. Только не пользуйся им для дурных дел. Если ты слышишь голоса, сравнивай то, что они говорят, с тем, что Иисус говорит в Библии. Если у тебя бывают видения, сравнивай их с тем, что ты считаешь красивым и праведным. Сравнивай все с тем, что говорит и делает твоя мама. Никогда не делай того, что может причинить кому-либо вред. Не бойся. И не зазнавайся.

Она говорила спокойно, слегка касаясь ладонью его руки.

- В твоей жизни будут девушки, которые будут тебе нравиться. Они покажутся тебе удивительными существами - и некоторые из них действительно будут прекрасны. Ты им тоже будешь нравиться. Но помни, что мужчина хочет любить, а женщина - выйти замуж. Ты не должен терять голову. Какая-то часть тебя должна быть свободной … может быть, потому что она принадлежит Богу и никогда не должна быть занята женщиной. Ведь женщина - всего лишь плоть; но мужчина об этом забывает… он хочет отдать ей всего себя, даже свои самые сокровенные мысли.

Бабушка умерла в августе, в день, когда начался сбор табака. Он держал ее руку, когда рука перестала трепетать и похолодела. Ее похоронили рядом с дедушкой и другими Кейси.

В то же лето он влюбился. Он знал, что не похож на других молодых людей. Он не играл в бейсбол, не занимался борьбой, не бегал на дистанции, не играл в рулетку, не участвовал в драках. Его никогда не интересовали девушки. Но теперь появилась та, которую он боготворил, и он использовал малейшую возможность, чтобы увидеться с ней, он катал ее в лучшем бабушкином экипаже, они вместе ездили на пикники и на уборку сена. В ее присутствии он старался вести себя очень по-взрослому. Он курил, но не говорил ей, что это была вынужденная необходимость: его тошнило от запаха табака в поле и в амбаре, и он пристрастился к трубке, чтобы как-то отбить этот запах. Он говорил с ней об урожае. Он рассказывал ей о воскресной школе, в которой он вел занятия. Но на вечеринках и пикниках, когда собирались молодые люди и рассуждали о спорте, бегах, политике, азартных играх и петушиных боях, он молчал. Это был чуждый для него мир.

Однажды в воскресенье в лесу за родительским домом был пикник. Он повел ее к ивам в излучине реки, где он когда-то построил шалаш и читал Библию. Он не был там много лет, и шалаш его давно развалился.

Они сидели у реки и разговаривали. Он рассказал ей о своей мечте стать миссионером, о любви к ней и даже о том видении, которое было ему в детстве. Она была первой, кроме мамы, с кем он поделился своим секретом. Он сделал ей предложение.

Я понимаю, что мы еще очень молоды,- сказал он. - Но я собираюсь много работать и обязательно добьюсь чего-нибудь. Возможно, я буду лучшим проповедником в округе. У нас может быть своя церковь; как Либерти-Черч, и ферма, на которой будет расти табак и все остальное. У нас будет сад с цветами и лошади для выезда.

Она бросила камешек в воду и неожиданно рассмеялась.

- Ты мне нравишься,- сказала она.- Но ты такой смешной. Только цветные говорят о видениях, которых на самом деле нет. Кроме того,- она отвела глаза,- я не хочу быть женой проповедника. Это очень скучно. Мне нравится ездить на вечера, танцы и всякое другое. А что хорошего в церковной жизни? Мне нужен мужчина, настоящий мужчина, который будет путешествовать и совершать мужественные поступки, а не сидеть и мечтать все время.

Она подошла к краю воды.

- Потом он вернется, обнимет меня, поцелует и сделает так, чтобы я полюбила его. Ты этого никогда не сделаешь. Ты предпочитаешь читать Библию.

Он был потрясен. Он пытался возражать. Он сказал, что хотел бы любить ее так, как ей этого хочется.

- Я не верю тебе,- ответила она.- Да и вообще папа говорит, что ты не в своем уме.

Услышав это, он перестал возражать. Ее отец был одним из местных врачей. Он общался со всеми фермерами. Должно быть, и они были такого же мнения о нем.

Они вернулись к своей компании. Он проводил домой и попрощался. Ее мама даже не пригласила его на воскресный ужин. Теперь до него дошло, что она никогда не была приветливой с ним, никогда не приглашала его к обеду и даже не предлагала выпить стакан молока на кухне.

Он долго не мог заснуть, размышляя о том, не сумасшедший ли он в самом деле. Он думал о явившейся ему женщине, об уроках, которые он учил во сне, о том, что он, по рассказам других, вытворял, когда его ударили мячом по голове. Он думал о своем пристрастий к Библии. Никто из местных ребят вообще не интересовался ею.

Когда наконец он заснул, ему приснился сон. На следующее утро он пересказал его маме.

Ему снилось, что он шел через рощу конусообразных деревьев. Земля была покрыта вьющимися растениями, усыпанными цветами в форме звездочек. Рядом с ним, держась за его руку, шла девушка. Ее лицо было закрыто вуалью. Они были счастливы, спокойны, влюблены.

Они спустились к ручью, вода в котором была такой чистой, что на дне был виден белый песок и галька. В воде плавали мелкие рыбешки. Переправившись на другой берег, они увидели человека: у него была кожа бронзового цвета, единственной одеждой была набедренная повязка; на щиколотках и за плечами виднелись крылья. В руках он держал кусок золотой ткани. Приблизившись к нему, они остановились.

- Соедините правые руки,- сказал он.

Он покрыл соединенные руки золотой тканью. - Вместе вы добьетесь всего,- сказал он.- Порознь - очень малого. Он исчез.

Они пошли дальше и вышли к дороге. Она была очень грязной. Пока они раздумывали, как перейти дорогу, не испачкав одежду, незнакомец появился снова. Вам поможет золотая ткань,- сказал он и опять исчез.

Они взмахнули тканью и оказались на другой стороне дороги.

Они долго шли и подошли к скале. Она была совсем гладкой, без единого выступа. Он нашел нож и стал делать углубления в мягком камне. Он вырезал ступени и поднимался вверх по скале, увлекая за собой свою спутницу. Они поднимались все выше и выше, но так и не могли достичь вершины.

На этом сон обрывался.

- Как ты думаешь, что это значит?- спросил он у мамы.

Она засмеялась и потрепала его по руке.

Этот сон разгадать нетрудно,- сказала она,- Даже мне. Он о твоей будущей жене. Видишь ли, ее лицо закрыто вуалью, потому что ты ее еще не встретил. Но она уже ждет тебя где-то, и ваши души уже влюблены и счастливы вместе. Как только вы встретитесь, вы сразу это почувствуете. Мы называем это любовью с первого взгляда, а на самом-то деле две души, которым суждено быть вместе, встретившись, просто узнают друг друга. Ты легко переходишь водный поток. Это предложение или помолвка. Все будет просто и ясно. Затем ты женишься. Золотая ткань - это супружеские узы; в каком бы трудном положении вы ни оказались, ваша любовь друг к другу и верность супружеским узам помогут вам преодолеть все трудности. Ее два человека любят друг друга, если они добродетельные и искренне верующие христиане, ничто не может остановить их. Ну, а скала - это, конечно, работа; ведь тебе надо будет обеспечивать семью. Поэтому тебе пришлось потрудиться, вырубая ступени. Так как думаешь, хорошо я растолковала твой сон?

- Да, похоже, что именно это он и означал. Должно быть, это правильное объяснение.

- Ну, тогда допивай кофе и переставай мечтать. Ли уже, наверно, заждался тебя.

Ему стало намного легче.

Закончился год. После смерти матери сквайр окончательно потерял интерес к фермерству. Он решил переехать в город, и жена поддержала его. В Хопкинсвилле девочки смогут регулярно посещать школу и прерывать занятия во время сева и уборки урожая. Кроме того, в городе будет больше возможностей найти работу после окончания школы и оказаться в компании потенциальных женихов.

Сквайр решил стать страховым агентом и агентом по недвижимости.

- Ну, старина,- сказал он сыну,- что ты собираешься делать? Поедешь с нами в город попытать счастья?

Он бы поехал в город, если бы он мог там учиться, но, увы, предполагалось, что он должен найти себе работу, скорее всего, на табачном складе.

- Я думаю остаться на ферме,- сказал он.- Дядя Клинт приглашает меня к себе. Мне бы хотелось изучить фермерское дело до того, как я попробую что-нибудь еще. Тогда я всегда смогу к этому вернуться.

- Отличная мысль,- сказал сквайр.- Тем не менее мы будем скучать по тебе.

Они уезжали в холодный январский день. Все их пожитки были свалены в один фургон, и девочки придерживали их, чтобы они не растерялись по дороге. Он гнал корову, с каждой милей все больше отставая от фургона. Они добрались до города в сумерки, и он остался переночевать в доме, который они сняли на Седьмой Западной улице. Для коровы там был сарай и хороший выгон на заднем дворе, вокруг которого не было забора.

На следующее утро он пошел по городу в поисках попутчика на ферму. Город был очень шумный, и ему это не понравилось. Он встретил одного из своих родственников, который подвез его на ферму дяди Клинта.

Он любил фермерскую работу, особенно когда весной она перемещалась из амбаров в поля. Почти весь день он был один - пахал, поднимал пар, сеял. У него было много времени для того, чтобы думать о будущем проповедника, о видении, о девушке с вуалью и золотой ткани. Но больше всего он думал о том, как он станет проповедником.

Он понимал, что ему необходимо продолжить учебу, и обдумывал, как это можно сделать. Во-первых, он сам накопит какую-то сумму денег. Затем, если он положит начало и уже никто не будет сомневаться в его благих намерениях, кто-нибудь из хороших знакомых, например мистер Уилгус, даст ему ссуду. Кроме того, он мог бы подрабатывать во время учебы, и, если та женщина будет по-прежнему помогать ему, он сможет закончить обучение раньше обычного срока.

Мистер Уилгус, как и прежде, приезжал поохотиться и приглашал его с собой. Каждый раз он смотрел на след от картечи, оставшийся у мальчика на щеке. Ничего особенного не произошло, просто однажды он оказался слишком близко от мистера Уилгуса, когда тот выстрелил в птицу, и кусочек свинца рикошетом попал в мальчика. Мистер Уилгус всегда чувствовал себя очень виноватым.

- Мне очень не хочется брать тебя на охоту,- говорил мистер Уилгус.- Но без тебя идти бессмысленно, потому что я сам никогда ничего не нахожу.

Да, скорее всего, мистер Уилгус поможет ему, и некоторые проповедники тоже примут в нем участие, так как они хорошо к нему относятся. Тем временем он будет продолжать читать Библию и вести занятия в воскресной школе. Когда-нибудь удача улыбнется ему. Возможно даже, что его отец разбогатеет в Хопкинсвилле.

Однажды в конце августа дядя Клинт послал его распахать кукурузное поле и дал ему мула, который принадлежал одному из работников, нанятых для сбора табака. Целый день он ходил за мулом с плугом и остановился, когда плуг сломался. Встав на колени, чтобы починить его, он вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он знал, кто это был, хотя и не видел никого.

- Уходи с фермы,- сказала женщина.- Поезжай к своей матери. Ты ей нужен. Ты ее лучший друг, она тоскует без тебя. Все будет хорошо.

Он знал, что она исчезла, но боялся поднять голов. Когда он встал на ноги и взялся за плуг, он не отрыва глаз от земли.

Вечером он сел верхом на мула и поехал к дому. Когда он появился, люди как-то странно смотрели на него. Владелец мула бросился ему навстречу.

- Скорее слезай! - закричал он.- Этот мул убьет тебя!

Он слез, недоумевая.

- Он необъезженный,- объяснил хозяин.- Он кому не дает садиться на него. Что с ним случилось.

- Ничего. Я просто сел и поехал домой. Один из работников сказал:

- Твой мул очень устал сегодня, поэтому и не брыкается. Самое время объездить его. Попробуй теперь сам.

Хозяин залез на мула, и мул его сбросил. Мужчине посмотрели на юношу. С тоской в сердце он повернулся и пошел прочь. После ужина он собрал свои пожитки и отправился в город.

 

Глава 4

В городе ему было очень одиноко. У него не был друзей, ему нечего было делать по вечерам, и утром никто не вставал раньше семи. По сложившейся привычке он вставал с рассветом, хотя его работа в книжной лавке начиналась в восемь. Чтобы убить время он помогал маме по дому. Ему нравилось загонять корову и доить ее: она была его давним другом и так же как и он, относилась к городу с недоверием. Ей тоже не нравилась городская жизнь. Часто по ночам она уходила со своего выгона на заднем дворе в низину, что находилась в нескольких сотнях ярдов от дома: оттуда не было видно домов, и там протекала река, похожая на ту, что была в лесу за старым домом.

Однажды весенним утром он пошел туда на поиски коровы и на берегу реки увидел человека, который читал книгу. Человек был хорошо одет и явно не походил на жителя Хопкинсвилла. Судя по одежде, он мог быть жителем большого города, например Луисвиля или Цинциннати. Человек посмотрел на него и улыбнулся.

- Ищешь корову? - спросил он.

- Да, сэр.- Что-то было знакомое в книге, которую тот читал.

- Она на том берегу, прямо за кустарником.

- Спасибо.- Книга была похожа на Библию. Когда он перегнал корову через реку, человек опять посмотрел на него.

- Хорошая у тебя корова,- сказал он.

- Да, сэр, это замечательная корова.- Он действительно читал Библию.- Простите, сэр, вы случайно не Библию читаете?

- Да, это Библия. Ты знаешь эту книгу?

- Я прочитал ее,- он постарался придать своему голосу небрежность,- восемнадцать раз, ровно столько, сколько мне лет.

- Да?- В голосе человека прозвучал вопрос: “А зачем?”, но, улыбнувшись, он закрыл книгу.- Садись рядом и расскажи мне о себе. Мне это интересно. Меня зовут Муди. Дуайт Муди. Я приехал в город прочитать несколько проповедей.

- В молитвенном доме Сэма Джоунза? Подождите, пожалуйста, я привяжу корову.

- Да, это будет в молитвенном доме.

Корова не отходила от него. Ей было скучно, и она хотела, чтобы ее подоили.

- Я собирался пойти сегодня на проповедь. Я люблю слушать проповедников.

- Это хорошо. Расскажи, как тебе удалось прочитать Библию столько раз.

Корова ждала. Несколько раз она подходила и тыкала носом своего хозяина, словно уговаривая его идти домой.

- Ну, сейчас это просто. Я читаю три главы в день и пять-по воскресеньям, и как раз за год я прочитываю ее.

- Ты думал о том, чтобы стать проповедником или, может быть, миссионером?

- О да. Именно этого мне хочется больше всего. Мне надо задать вам один вопрос. Вы проповедник. С вами Господь когда-нибудь разговаривал? Были ли вам видения?

Мистер Муди улыбнулся.

- Ты можешь прийти сюда завтра утром?- спросил он. - Приходи пораньше, и мы вместе будем встречать рассвет. Где бы я ни был, я люблю находить вот такое тихое место и каждое утро смотреть, как начинается день. Приходи завтра, и я отвечу на твой вопрос.

Они расстались. Корова быстро пошла вперед, торопясь добраться до сарая.

Мама ждала их с ведрами для молока.

- Я разговаривал с мистером Муди, он будет читать проповеди в молитвенном доме. Я встретил его у реки, где он читал Библию.

- Мистер Муди. Он известный проповедник, о чем же он с тобой разговаривал?

Мы говорили о Библии. Я спросил его, разговаривал ли с ним когда-нибудь Господь, и он пообещал ответить на мой вопрос завтра утром. Мы ведь пойдем сегодня на его проповедь?