Отчет пациента о заболевании № 2019 8 страница

- Все будет в порядке,- успокаивал его Лейн.- Я достаточно хорошо разбираюсь в лекарствах, чтобы определить, не опасно ли оно. Кроме того, лекарства, способные причинить вред или содержащие наркотики, нельзя получить без рецепта; мы не сможем их получить, даже если ты их назначишь. Так что тебе придется назначать что-нибудь простое. Я тебе буду это внушать. Если ты будешь называть лекарства, которые я не смогу достать, то я буду просить тебя найти что-то более доступное.

Через три недели после начала лечения Лейн поправился настолько, что снял две комнаты над мастерской жены и обставил их под офис. Он объявил, что собирается практиковать суггестивную терапию и остеопатию. Эдгар понимал, что он рассчитывает на его помощь, между тем голос его начал постепенно пропадать. День ото дня он становился все слабее.

- Мы можем попытаться еще раз,- сказал Лейн.- Заходи ко мне в приемную - заодно опробуем новую кушетку. Ее только что доставили.

Несмотря на одолевавшие его сомнения и беспокойство, Эдгар пришел.

Когда он отошел ото сна, в который сам себя погрузил, голос его был восстановлен. Теперь у него не было выбора: он вынужден помогать Лейну.

- Если ты хочешь, мы можем попробовать это на ком-нибудь еще. Мое единственное условие: ты не должен говорить мне о том, кто этот человек, ни до, ни после эксперимента. Я не хочу об этом ничего знать.

Через несколько дней такой эксперимент был проведен. Когда Эдгар проснулся, Лейн похлопал его по плечу.

- Прекрасный диагноз,- сказал он.

- Откуда ты знаешь? - спросил Эдгар.

- На прошлой неделе врач поставил точно такой же диагноз, только он не смог назначить лечение. А ты это сделал.

- А оно не опасно?

- Совершенно безвредное и очень простое. Это замечательное лекарство и не может не помочь.

Шли месяцы. Лейн официально открыл свою практику. Эдгар был его компаньоном. Оставаясь в тени, он выполнял основную работу - ставил диагнозы, но отказывался брать за это какую-нибудь плату.

- И так дело нечисто,- говорил он Лейну мрачно. - А если за это брать деньги, то будет совсем плохо.

Его отец часто присутствовал во время сеансов, и для Эдгара было большой поддержкой знать, что кто-то наблюдает за всем, что там происходит, в то время как сам он погружен в сон. Это была возможность проверить, не хитрит ли Лейн, рассказывая небылицы. Не то чтобы он не доверял Лейну - он не доверял самому себе, спящему.

Лейн пришел к выводу, что ему необходимо указывать Эдгару точное местонахождение людей в момент, проведения эксперимента. Некоторые из них находились на своих рабочих местах и даже не подозревали о своем участии в эксперименте, другие сами приход ли на обследование, и через несколько дней им выдавалось медицинское заключение и назначался курс лечения. И все это делал Эдгар. Лейн называл эти сеанс “чтениями” и определял состояние, в котором пребывал Эдгар во время сна, как “гипнотический транс, вызванный самовнушением и дающий способность предвидения”.

По словам Лейна, здоровье пациентов после лечения значительно улучшалось, а многие вылечивались полностью. Сам он чувствовал себя превосходно - в этом не было никаких сомнений. И все же Эдгара оставляло беспокойство. Смерти одного пациента было достаточно, чтобы сделаться убийцей.

Он хотел все бросить и не мог. Раз в месяц его голое слабел, и ему приходилось обращаться за помошьи к Лейну, чтобы его восстановить. Но постепенно голос стал пропадать вес реже. Он не знал, что было тому причиной: постепенное устранение вызывавших недуг причин или же его помощь другим. Иногда он склонялся к первому объяснению, иногда - ко второму.

Очень немногие знали о его способностях. Конечно он рассказал обо всем Гертруде, и эта новость ее очень обеспокоила. В то время было распространено мнение, что люди, подвергавшиеся гипнозу, могли потерять рассудок или по крайней мере сильно повредить своему здоровью, периодически впадая в состояние транса.

- Я рада, что к тебе вернулся голос, но я не доверяю Лейну,- сказала Гертруда.- У меня такое чувство, что это может принести вред твоему здоровью. Прошу тебя, брось все это!

- Если бы я только мог,- ответил он. Керри Солтер считала пустым вздором все страхи Гертруды и сомнения Эдгара. Она присутствовала на одном из сеансов в приемной Лейна, задала массу вопросов о состоянии здоровья пациентов, после чего прямо заявила, что Бог наградил Эдгара даром, который нужно использовать, помогая другим людям.

- Меня не волнует, что вы все об этом думаете,- сказала она,- но можете мне поверить, если только я заболею, я обращусь за помощью к Эдгару и буду выполнять все предписания, которые он назовет во время сеанса. Не думаю, что врачи знают намного больше: в пятидесяти случаях из ста они сами не понимают, о чем говорят.

Такое безоглядное доверие испугало Эдгара. Он молил Бога о том, чтобы тот забрал у него эту загадочную силу, если такое доверие к ней беспочвенно.

Теперь он был вполне самостоятельным фотографом, и когда восстановился голос, мистер Боулз часто посылал его в поездки по окрестным городам. В каждом городке он останавливался на несколько дней, устраивал там мастерскую, фотографировал школьников, молодоженов и маленьких детишек, снимал на открытки местные достопримечательности и общественные здания.

Майским вечером 1902 года он прибыл в Лафайетт. Служащий отеля сообщил ему, что он должен связаться с Боулинг-Грином, откуда ему уже звонили.

Голос на другом конце провода был знакомым. Это был Фрэнк Бассет, молодой врач из Хопкинсвилла.

- У меня для вас есть место в Боулинг-Грине,- сообщил он.- Мой друг по фамилии Поттер - владелец книжного магазинчика. Его ближайший помощник увольняется, чтобы открыть свое собственное дело, и Поттеру нужно срочно найти себе опытного работника. Я сказал ему, что вы как раз то, что он ищет. Соглашайтесь, городок очень милый, да и зарплата приличная.

Еще не окончив разговор, Эдгар yжe принял решение. Он мечтал выбраться из Хопкинсвилла, избавиться от Лейна с его “чтениями”. Может, в них и не было ничего плохого, но все-таки Эдгара одолевали сомнения. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. Больше всего его беспокоило то, что Лейн не был врачом.

Под наблюдением и с согласия опытного врача он не побоялся бы принять участие в любом эксперименте. Другое дело самоучка, имеющий за плечами заочную школу.

- Я согласен,- сказал он Бассету.- Завтра я возвращаюсь в Хопкинсвилл и завтра же вечером отправлюсь в Боулинг-Грин.

Когда двумя днями позже он оказался в лавке Поттера, то почувствовал, что вернулся домой. Он увидел книги, которые так хорошо знал; повсюду лежали фотографии, рамки, почтовая бумага, тетради, пахнущие краской коробки карандашей. Даже покупатели казались хорошо знакомыми - в основном они состояли из любителей книг. У Эдгара было ощущение, будто он занимался этой работой всю жизнь.

Боулинг-Грин оказался очаровательным городком, насчитывающим десять тысяч жителей. Он распола-гался на берегу реки Баррен, в окрестностях Мемфиса, на пересечении железных дорог, идущих из Луисвилла и Нашвилла. Город был переполнен студентами трех колледжей: Коммерческого университета, Христианской школы и Колледжа Огдена, основанного богатым жителем Боулинг-Грина с тем, чтобы обеспечить бесплатным образованием студентов округа Уоррен, центром которого являлся город.

Деловая жизнь города сосредоточивалась вокруг площади Фонтанов, зеленого островка с лужайками и тенистыми деревьями среди безбрежного моря зданий из красного кирпича и лавок с броскими витринами. С востока и запада к ней примыкали Стейт-стрит и Колледж-стрит; Майн-стрит и Фрозен-роуд подходили к ней с севера и юга. Лавочка Поттера располагалась на Мейн-стрит в нескольких кварталах от площади.

В конце первого дня мистер Поттер повел Эдгара вниз по Стейт-стрит. Они миновали площадь и вышли к большому дому, выкрашенному в бежевый цвет, с белыми ставнями. Он располагался примерно на таком же расстоянии к северу от площади, как и магазин к югу от нее.

- Вот дом миссис Холлинс,- сказал мистер Поттер.- Это пансион, здесь живут многие молодые специалисты. Кормят здесь хорошо, да и от магазина не так далеко. Думаю, вам здесь понравится.

Они вошли в большую гостиную. Слева располагалась столовая. Впереди была видна лестница, которая вела на второй этаж. Миссис Холлинс вышла поприветствовать их. Это была полная, небольшого роста женщина с приятной улыбкой. Она повела Эдгара наверх, чтобы показать ему его комнату.

- Молодые люди располагаются наверху,- объяснила она.- Женское население размещается на первом этаже. Я, как вы слышали, вдова, у меня две дочери. Они живут здесь со мной. У нас квартируют очень порядочные молодые люди. Уверена, они вам понравятся. Не возражаете, если в вашей комнате будет жить еще один постоялец? У меня есть большая комната на двоих. Один человек там уже живет. Давайте посмотрим, дома ли он. Он врач-отоларинголог. Вот, взгляните…

Она постучала в дверь. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокого роста, крепко сложенный молодой человек: Он улыбнулся им.

Это доктор Хью Бизли,- представила его миссис Холлинс.- Хью, это новый помощник мистера Поттера, его зовут Эдгар Кейси. Он хочет поселиться у вас, и, думаю, мы разрешим ему это сделать, как ты считаешь?

Эдгар пожал руку своему новому знакомому. Если не ошибаюсь, вы из Хопкинсвилла? - спросил он.- Я слышал о вас, но никогда раньше не встречал.

А вы, судя по всему, один из семейства Кейси,- ответил доктор Бизли,- но я никогда никого из них не встречал. Ни вместе, ни поодиночке.

Миссис Холлинс смотрела на них, покачивая головой и улыбаясь.

Я спущусь вниз и скажу мистеру Поттеру, что вы остаетесь,- сказала она Эдгару.- Если вы согласны поселиться вместе - замечательно. Если нет, я подыщу вам другую комнату.

- Оставайтесь здесь,- сказал доктор Бизли.- Мне нравится ваше общество.

- А мне ваше,- ответил Эдгар.- Я боялся, что буду чувствовать себя одиноко.

Они вместе спустились к обеду, и за столом Эдгар Ознакомился с остальными жителями пансиона. Среди них были братья Блэкберн. Один из них, Джон Лэкберн, практикующий врач, носил окладистую ванлейковскую бороду, чтобы скрыть свою молодость. Второй брат, Джеймс Блэкберн, был зубным врачом.

Остальными жильцами были Джо Дартер, секретарь Ассоциации молодых христиан, и Боб Холланд, работавший в универмаге. Все они оказались ровесникам Эдгара. Он привязался к ним. Они были дружелюбны и всегда готовы помочь, всегда полны энергии. Кром того, они занимались важным делом, о чем всегда меч тал Эдгар. В тот вечер он написал Гертруде: “Это место создано для нас. Здесь полно молодых людей, и все они заняты делом. Городок очень милый. По вечерам здесь очень тихо, и прохлада от деревьев на площади проникает в мое окно. На улицах удивительная чистота, а дома выглядят так, как будто их только что вымыли. Я знаю, что тебе здесь понравится…”

Эдгар стал посещать христианскую церковь и группу ревнителей христианства. Джо Дартер брал его на лекции и вечера, организованные Ассоциацией молодых христиан. Он открыл банковский счет. Жизнь потихоньку налаживалась.

Этот сон длился две недели. Затем голос стал пропадать. В субботу после работы он связался по междугородному телефону с Лейном и объяснил ему свою тяжелую ситуацию. Лейн велел ему срочно приехать в Хопкинсвилл. Эдгар поехал ночным поездом и на следующее утро был уже в приемной Лейна, где погрузился в сон. После пробуждения голос был в порядке.

- Это может случиться с тобой в любое время, Эдгар,- сказал Лейн.- Если ты не возражаешь, я мог бы приезжать по воскресеньям в Боулинг-Грин. Мы бы поддерживали твой голос в нормальном состоянии, и заодно я бы получал консультации для своих пациентов.

У Эдгара не было выхода.

- Хорошо,- ответил он.

Сначала Лейн приезжал два раза в месяц. Вскоре его визиты стали еженедельными. Каждый раз стоило огромного труда избавиться от присутствия в комнате Бизли, чтобы можно было проводить там “чтения”. Эдгар не осмеливался рассказать о них ни своим друзьям, врачам, ни кому бы то ни было в Боулинг-Грине. Он боялся. Когда он находился в обществе своих новых друзей или когда он был с Гертрудой, он точно знал, чего хочет. Он хотел жить простой, обычной жизнью доброго христианина, он хотел жениться на любимой девушке, жить в городе, который был ему по душе с друзьями, которых сам себе выбрал. Он не хотел быть особенным, непохожим на других. Он не хотел быть ни психологическим медиумом, ни сомнамбулой, ни “мистическим врачевателем”.

Но когда Лейн заговорил о своей растущей популярности среди больных, Эдгар забеспокоился. Что, если он действительно наделен необычайной силой, а лечение больных с ее помощью предопределено ему свыше? Все казалось так просто: видение в детстве, способность спать на книгах и воспроизводить потом их содержание, потеря голоса, его восстановление благодаря тому, что в нем же самом обнаружились необычные способности.

Если бы только он был уверен. Если бы в это поверили врачи, а не только Лейн с его заочной школой и магнетическим лечением.

Жарким поздним вечером ему позвонили из Хопкинсвилла. Звонил мистер Дитрих, бывший директор частной школы в Хопкинсвилле.

- Мистер Лейн рассказал мне о том, что вы делали для его пациентов,- сказал мистер Дитрих.- У меня есть маленькая дочь. Она больна уже долгое время. Никто не может ей помочь. Если вы согласны приехать в воскресенье и посмотреть, можете ли вы ей помочь, то на вокзале вас уже ждет билет. Моя жена тоже очень просит вас приехать. Я встречу вас на станции.

Эдгар ответил, что он приедет. Доктор Дитрих был одним из наиболее уважаемых жителей города. Он наверняка отдавал себе отчет в том, что делал. С другой стороны, вполне вероятно, что, утратив последнюю надежду, он был готов на что угодно. Поскольку все врачи отказались лечить ребенка, он ничем не рисковал, согласившись на проведение сеанса.

На станции Эдгар с интересом вертел в руках билет, это была первая награда, которую он получил за использование своего дара. Стоил ли он на самом деле даже этого?

В Хопкинсвилле его встретил мистер Дитрих со своим экипажем. Это был невысокий, спокойный и сдержанный человек. По дороге домой он объяснил, что его дочь Эйм была больна уже три года. Сейчас ей было пять лет. В двухлетнем возрасте она переболела гриппом, и после этого ее умственные способности не развивались. Девочку осматривали многие специалисты, но ни один из них не мог ее вылечить или хотя бы остановить конвульсии, которые повторялись все чаще. Ее мозг стал как чистый лист бумаги.

- Она сейчас дома,- сказал мистер Дитрих.- Мы испробовали все, но ей становится все хуже. Иногда у нее бывает по двадцать приступов в день.

Как только они приехали, мистер Дитрих повел его в детскую. Девочка сидела на полу и играла в кубики. Внешним видом она не отличалась от своих ровесниц. Няня сидела неподалеку, не спуская глаз с ребенка.

Хотите ее осмотреть? - спросил мистер Дитрих.

- Нет,- ответил Эдгар и подумал, что самочувствие девочки кажется лучше его собственного в этот момент.

Миссис Дитрих разговаривала в гостиной с Лейном. Эдгар, желая как можно скорее со всем покончить, лег на диван и погрузился в сон. Когда он проснулся, миссис Дитрих плакала.

- Мистер Кейси,- сказала она,- вы первый, кто дал нам надежду на выздоровление нашей дочки. Не могли бы вы остаться и проследить, правильно ли мистер Лейн выполняет ваши предписания.

Эдгар с удивлением посмотрел на нее.

- А что я такого сказал? - спросил он.

- Вы сказали нам, что за несколько дней до того, как девочка заболела гриппом, она поскользнулась и ударилась позвоночником. После гриппа в позвоночнике образовался очаг инфекции, вызывающий эти приступы. Мистер Лейн должен провести несколько остеопатических процедур, и малышка пойдет на поправку.

Эдгар посмотрел на Лейна и подумал о тюрьме. Он ясно представил себе газетные заголовки: “Самоучка-остеопат и его партнер-сомнамбула осуждены за шарлатанство”.

- Я позвоню вашему хозяину и попрошу, чтобы ой разрешил вам остаться,- предложил мистер Дитрих.

Эдгар бросил взгляд на миссис Дитрих. Она умоляюще смотрела на него, ожидая ответа.

- Хорошо, я остаюсь,- сказал он едва слышным голосом.

Он пообедал дома и весь вечер был с Гертрудой. На следующее утро он вновь пошел к Дитрихам и провел очередной сеанс. Проснувшись, он увидел улыбающуюся миссис Дитрих.

- Вам придется еще немного задержаться у нас,- сказала она.- Предписания выполнялись не совсем точно.

Оставшись наедине с Лейном, Эдгар спросил его, отдает ли он себе отчет в том, что делает.

- Ну разумеется,- воскликнул Лейн.- Конечно, сразу все правильно сделать трудно, но я стараюсь быть предельно осторожным и аккуратным, чтобы не повредить позвоночник.

Лейн решил сделать еще одну попытку, и днем последовал очередной сеанс. На этот раз процедура была проведена почти правильно, но оказалось, что необходимо еще одно усилие. Лейн попробовал еще раз, и на следующее утро потребовалось очередное, как сказал Лейн, “контрольное чтение”. На этот раз оно показало, что коррекция позвоночника прошла успешно.

В тот же день Эдгар отправился обратно в Боулинг-Грин. Лейн должен был продолжать ежедневные процедуры в течение следующих трех недель.

- Я заеду навещу тебя на следующей неделе,- сказал он Эдгару на вокзале.

Через неделю Лейн появился с хорошими новостями. Дочка Дитрихов поправлялась. Совершенно неожиданно она вспомнила имя куклы, которую так любила до болезни. А днем позже она позвала по имени свою мать, а затем и отца.

- Она быстро поправляется,-сказал Лейн.- Миссис Дитрих говорит, к ней вернулся тот уровень интеллектуального развития, который был у нее до болезни.

В конце третьей недели провели контрольное диагностирование. Эдгар сообщил, что ребенок развивается и будет развиваться нормально. Причина недуга устранена. Необходимости в дальнейшем лечении нет.

Через три месяца миссис Дитрих сообщила Лейну, что ее дочка совершенно здорова и быстро догоняет в своем развитии сверстников. Приступы больше не повторялись.

Эдгар встретил эту новость с радостью и облегчением. И все же он попросил Лейна не давать широкую огласку этому случаю и никому не говорить об их встречах в Боулинг-Грине. Он стремился к одному: жениться на Гертруде и счастливо и спокойно жить в Боулинг-Грине.

Для осуществления этой цели ему нужны были деньги. Он откладывал часть своей зарплаты, мечтая собрать большую сумму, необходимую для того, чтобы купить и обставить дом для своей невесты. За зиму он приблизился к осуществлению задуманного.

Эдгар работал в комитете по культуре Ассоциации молодых христиан. Вместе с Путнамом, учителем рисования из частного колледжа, он организовывал различные мероприятия для членов Ассоциации. Как-то раз, планируя очередной вечер отдыха, Путнам предложил придумать какую-нибудь карточную игру. Эдгар, каждый вечер выслушивавший за обеденным столом горячие обсуждения состояния дел на зерновой бирже в Чикаго, придумал игру, которую назвал “Биржа”, или “Торговая палата”. Карты обозначали разное количество зерна, и цель игры заключалась в том, чтобы сорвать работу биржи.

Эта игра настолько полюбилась членам Ассоциации, что для них были отпечатаны специальные наборы карт. Эдгар послал один экземпляр компании, занимавшейся производством настольных игр. В ответ он получил письмо, в котором компания вежливо благодарила его за поданную им идею. Вскоре игра “Биржа” буквально захлестнула страну. Эдгар получил от компании дюжину карточных колод с изъявлением благодарности.

Эдгар выразил протест. Он обратился за помощью к юристу. Компания заявила, что авторские права принадлежат ей, и напомнила ему, что любая попытка напечатать и продать карты для этой игры будет преследоваться законом.

- Если бы ты использовал свои возможности,- упрекал его Лейн,- твой внутренний голос предупредил бы тебя, что, прежде чем посылать письмо в компанию, нужно засвидетельствовать свои авторские права.

- Адвокат сказал бы мне то же самое, если бы я сообразил обратиться к нему,- возразил Эдгар.

***

- Послушай,- сказал Лейн,- я хочу показать тебе, что ты только что сделал.

Был воскресный день. Эдгар только что очнулся ото сна. Лейн указал на тетрадь, в которую записывал полученные от Эдгара во время сна советы по лечению его пациентов.

- Один из этих больных - из Нью-Йорка. Это некто Р. А. Эндрюс, управляющий Меканиксбергской железной дороги. Он услышал о тебе от доктора Куакенбосса. Как видишь, я все это время посылал краткие отчеты врачу.

- Ну и что же я сказал о нем?- спросил Эдгар.

- Ты поставил прекрасный диагноз, хотя я не уверен, важно ли это в данном случае. Ты также описал методы лечения. Весь этот разговор я завел потому, что этот человек хочет тебе заплатить. Он считает, что ты должен назвать цену за свои услуги. Это вполне естественно. Ты должен это сделать. Ведь ты можешь в считанные дни заработать столько денег, сколько не принесет тебе ни одна карточная игра.

Эдгар покачал головой.

- Это исключено,- сказал он.- Придется поискать какой-нибудь другой способ.

- И что же ты собираешься делать?- спросил Лейн.

Эдгар посмотрел в окно. Была весна. В деревьях на площади Фонтанов пели птицы. Распускались почки. Запахи пробуждающейся земли растревожили его.

- В любом случае я собираюсь жениться,- сказал он.

Лейн рассеянно уставился в тетрадь.

- Тебе название “настойка Клары” что-нибудь говорит?- спросил он.

- Нет.

- Ты прописал это мистеру Эндрюсу. Вероятно, это какое-то тонизирующее средство. А когда свадьба?

- В июне.

Они опять замолчали. Во дворе миссис Маккласки, расположенном на другой стороне улицы, в ветвях дерева вил гнездо пересмешник.

 

Глава 8

Они поженились в среду, 17 июля 1903 года в Хилле. Чтобы морально поддержать Эдгара, доктор Бизли и Боб Холланд сопровождали его из Боулинг-Грина.

Вместе с братьями Гертруды, Хью и Линном, они были свидетелями жениха. Сквайр в сопровождении жены и четырех дочерей прибыл вместе со священником Христианской церкви Херри Смитом, который должен был совершить обряд венчания. Керри Солтер, Стелла, тетушка Кейт и миссис Эванз помогли невесте одеться. Уилл и Хайрам, а также Портер и Раймонд обслуживали мужчин. Был прекрасный весенний день. Все собрались в гостиной.

- Я боялся, что это уже никогда не случится,- прошептал Эдгар Гертруде.

- А я всегда верила, что рано или поздно, но случится непременно,- ответила она.

С тех пор как они обручились, прошло шесть лет три месяца и три дня. После церемонии венчания свидетели жениха усадили молодоженов в легкую двуколку, сами погрузились во второй экипаж и все вместе направились в Гатри, деревеньку неподалеку от Хопкинсвилла. Там их ожидал праздничный обед, после которого Эдгар и Гертруда поездом отправились в Боулинг-Грин.

Эдгар снял комнату в пансионе миссис Маккласки, прямо напротив дома миссис Холлинс, у которой они собирались столоваться. Дом миссис Маккласки был большой и просторный; внимание Гертруды привлекла винтовая лестница, которую было видно через открытую входную дверь. Она чувствовала, что это добрый знак. Ее дед приехал в Хопкинсвилл, чтобы построить винтовую лестницу, и остался навсегда; здесь он создал семью.

Их комната выходила окнами на площадь. Гертруда высунулась из окна, вдыхая свежий запах деревьев и садов, расцветших вокруг фонтанов.

- Ты был прав, Эдгар,- сказала Гертруда.- Это место действительно создано для нас.

Весь следующий день она бродила по соседним улицам, кормила птиц на площади. В тот же день она написала своей матери, что никогда не подозревала, что в Кентукки существует такое чудесное местечко.

Когда в воскресенье они пришли на обед к миссис Холлинс, Гертруда с удивлением заметила знакомую фигуру в прихожей.

- Эдгар, а что здесь делает Лейн? - спросила она. Эдгар попробовал объяснить, но почувствовал, что делает это не совсем убедительно. Гертруда была недовольна.

- Уж, по крайней мере, сегодня он мог бы и не приезжать - заметила она.- Ведь это первый выходной в нашей совместной жизни.

За обедом она была заметно холодна с Лейном. На это обратил внимание судья Роуп, время от времени останавливавшийся в пансионе. Он совмещал профессии мирового судьи и газетного репортера. Частое появление Лейна по воскресеньям за столом не могло не возбудить его любопытства.

- Мистер Лейн,- сказал он небрежно,- говорят, что вы врач?

Джон Блэкберн, а за ним Джеймс Блэкберн и Бизли оторвали глаза от тарелок. Эдгар весь сосредоточился на картофельном пюре.

- Да,- ответил Лейн.

- Скажите мне, пожалуйста,- продолжал Роуп,- что заставляет вас приезжать в Боулинг-Грин каждое воскресенье?

- Я приезжаю к Эдгару,- ответил Лейн.

- А он что, болен? - поинтересовался Роуп.- Так у нас здесь есть прекрасные врачи, и он кивнул в сторону братьев Блэкберн и Бизли.- Они вполне могли бы помочь.

Эдгар уставился в свою тарелку. Гертруда не отрываясь смотрела на Лейна.

- Видите ли,- сказал Лейн,- Эдгар не любит об этом говорить, но все дело в том, что я приезжаю сюда, чтобы спросить его о состоянии моих пациентов.

Все уставились на Эдгара.

- Чтобы спросить его о состоянии ваших пациентов?- переспросил Роуп.- А разве Эдгар врач? Что еще он от нас скрывает?

- Он обладает необыкновенным даром,- объяснил Лейн.- Он может загипнотизировать сам себя, и в этом состоянии Эдгар становится ясновидящим. Он может видеть тела других людей и определять их недуги. Самому себе он смог вернуть голос, а ведь в течение года он говорил только шепотом. Он избавил меня от недуга, которым я страдал в течение многих лет. Он помог очень многим. Если хотите, можете присутствовать сегодня днем на сеансе. Уверен, вам придется признать, что это потрясающее зрелище.

Все молчали. Обед закончили в спешке. Наконец Роуп выдавил из себя: “Я бы взглянул”. Гертруда бросилась бежать через улицу и ворвалась в свою комнату вся в слезах.

Мужчины поднялись по лестнице в комнату Бизли, и в то время, пока Эдгар ждал, чтобы переварился обед - он был уверен, что это самый неудобоваримый обед в его жизни,- Лейн поведал о своих экспериментах, в том числе и о случае с дочкой Дитрихов. На него обрушился шквал вопросов. Особый интерес проявил Джон Блэкберн.

Наконец Эдгар заставил себя заснуть. Очнувшись ото сна, он встретил недоумевающие и восхищенные взгляды друзей. Джон Блэкберн обратился к Лейну.

- Доктор Лейн,- сказал он.- Первому пациенту, о котором бы спрашивали, были рекомендованы конкретные лекарства. Вы собираетесь эти лекарства применять?

- Да,- ответил Лейн.

- Второму пациенту был предписан электромассаж. Вы и это будете делать?

- Разумеется,- ответил Лейн.

- Третьему больному посоветовали использовать остеопатические методы лечения. Вы и против этого не возражаете?

- Нет,- был ответ Лейна.

На лице Блэкберна появилась вежливая улыбка.

- Доктор Лейн,- произнес он,- а какую медицинскую школу вы закончили?

Лейн вспыхнул.

- Я не кончал никакой медицинской школы. Пока. Я много занимался самостоятельно, но большинство моих знаний - от Эдгара. Я приобрел их за те два года, в течение которых он погружается в сон.

- Вы занимаетесь врачебной практикой?

- Да.

- У вас есть свой кабинет?

- Да, в Хопкинсвилле.

- Вашим пациентам всегда становилось лучше после такого лечения?

- Да, всегда, если они точно выполняли все рекомендации.

- Скажите, почему Эдгар называет столь разные методы лечения? Существуют различные медицинские школы - аллопатическая, гомеопатическая, натуропатическая, остеопатическая. Эдгар использует их все. Мне это кажется нецелесообразным.

- А, по-моему, как раз наоборот. Одним нужен такой вид лечения, другим - совершенно иной. Ни одна школа не обладает всеми необходимыми средствами лечения.

Разговор продолжался до самого отъезда Лейна. Когда тот отправился на станцию, на все вопросы пришлось отвечать Эдгару. Он вернулся домой усталым и ошеломленным. Гертруда смогла преодолеть свое раздражение. Она встретила Эдгара объятиями.

- Я рада, что теперь все стало известно и не надо больше ничего скрывать,- сказала она.- Все равно долго так продолжаться не могло. Только обещай мне, что ради этого ты не пожертвуешь мной и всем тем, что тебе дорого.

- Этого никогда не случится,- пообещал Эдгар.- Но когда-нибудь мне хотелось бы получить объяснение тому, чем я обладаю и что должен с этим делать. Разговаривая с Джимом, Джоном и Хью, я чувствовал себя полным профаном. Ведь они - врачи со степенями и с собственной практикой. А я предписываю пациентам остеопатическое лечение и диктую рецепты во сне. Это немыслимо!

Она поцеловала его.

- Не думай об этом,- пыталась она его успокоить.- Я уверена, что, если ты не будешь использовать свой дар во зло, ничего плохого с тобой не случится.

Но на самом деле у нее такой уверенности не было. Да и у него тоже.

- Моя мать говорит,- продолжал он, стараясь убедить себя и Гертруду,- если это дар от Бога, то никакого вреда от него не будет. Если это проделки сатаны, то они все равно обречены.

- У дьявола много обличий,-сказала Гертруда,- надеюсь, мы сможем его распознать.

На следующий вечер в журнале “Таймс-джорнал”, издаваемом в Боулинг-Грине, появилась статья судьи Роупа об эксперименте, проведенном предыдущим вечером. Нашвиллские газеты перепечатали ее. Эдгар внутренне подготовился к тому, что на него будут смотреть с любопытством, задавать вопросы и показывать на улице пальцами.