Глава 6. Идея синтеза культур Востока и Запада. Образ лестницы, соединяющей миры

Леонидову были близки архетипические основания форм культуры, в т.ч. Востока и Запада в их синтезе. Это также роднило его с идеями кос­мизма. Мысль о целостности плане­тарно-космической эволюции Земли, о формировании здесь особой ноосферной оболочки, возникающей на основе взаимопроникновения, взаимообогащения духовных традиций Востока и Запада, Севера и Юга объединяла космистов религиозно­-философского, естественнонаучно­го и художественного направлений. Леонидова увлекали универсумные формы. Известно, что в 1930-е гг. он интересовался архитектурой Китая, Индии, Древнего Египта и др. В его проектах появились формы, в которых узнавался прообраз – колон­ные залы древнеегипетских храмов, выпуклые полусферы буддийских ступ с характерным зонтичным завершением, а также сооружения, напоми­нающие китайские пагоды. Помимо Востока Леонидов обращался к запад­ным архитектурным прототипам – к образам античной классики, приме­рам эпохи Возрождения. Не остава­лось без внимания и древнерусское зодчество.

Архитектор мог почти дословно цитировать архитектуру прошлого (например, афинский Акрополь при пла­нировке Дарсана (1937)), но чаще он на основе прообраза создавал новую, необычную форму.

Особый интерес вызывает парковая лестница санатория Нарко­мата тяжелой промышленности им. С. Орджоникидзе в Кисловодске (1938). В лестнице сохраняются космические ассоциации с планетар­ной системой, вращающейся вокруг Солнца. Таковы объемы выпуклого ядра-амфитеатра и концентрических окружностей «орбит небесных тел», с которыми ассоциируются округлые площадки между лестничными мар­шами и весомые полукружия скаме­ек - «планет».

Острое чувство Земли как плане­тарного тела, преломленное через особенности ландшафта Кисловодска и окрестностей с их характерным ре­льефом, «источенным» природными нишами, пещерками, древнейшими ступенчатыми структурами, отзвучало в леонидовской лест­нице через схожие формы «впадин» скамеек, «выемок» открытых галерей, «вогнутости» пандусов нижней лест­ницы. Лестница словно срасталась с «телом» Земли, становясь «пласти­чески очищенным» продолжением органической жизни Природы.

Через архитектурно-пластическое решение Леонидов в своем творчест­ве переживает, постигает мифологи­ческую сущность лестницы вообще, архетип «лестницы». В кисловодской лестнице он обращается к формам, имевшим в традициях различных культур связь с «высшими» смысла­ми. «Эта сложная система, развер­нутая по вертикали, по мировой оси, по оси времени, может иметь два основных пути прочтения: “онтоло­гический” путь – путь становления и развертывания Мира сверху вниз, от до-бытия к бытию, и “гносеологи­ческий” путь – путь познания снизу вверх, от повседневного бытия к исто­кам Вселенной, к Абсолюту», – пишет Н. Л. Павлов.

В.Н. Топоров рас­сматривает «архетипический образ» лестницы не только как образ связи Верха и Низа, но и как образ узла, скрепляющего пространство («Не­редко образ космической лестницы возникает в главном ритуале, при­уроченном к космическому центру, когда в критической ситуации (угроза распада космически организованного мира в хаосе) требуется восстанов­ление связи земли с небом, чтобы использовать космические силы неба в новом устройстве земли», образ шкалы, «задающей раз­меры вселенной по вертикали», образ «духовной» лестницы как «средства сублимации духа».

Эта лестница является способом удер­жания гармонии природных стихий, инструментом укрепления земли: чтобы она перестала колебаться и, наконец, стала твердью. Здесь лестница есть нить, стягивающая, свя­зующая пространства, скрепляющая пространства различных уровней.

Леонидов очень строго отслеживает наличие стержня (опорной оси) вокруг которой вы­страиваются смещения. Этот стержень явно ощущается в композиции кис­ловодской лестницы. Архитектор не прорисовывает его визуально жестко, а уводит словно в недопроявленность.

Проблема преображения челове­ческого мира при помощи архитекту­ры, проблема духовного наполнения человека через архитектуру, проблема утверждения достоинства человека воплощались в лестнице Леонидова, и эта мировоззренческая позиция, выдвигающая этические проблемы в качестве первоочередных, роднила его с космистами.

Для самого автора этот проект не был закончен­ным в себе, конкретным проектом, а являлся вопло­щением «сверхпроекта» – материализацией части гигантского «идеального города». По описаниям и сохранившимся изображениям, нижняя часть лестницы точно повторяет эскизный рисунок театра в Городе Солнца.

Заключение

Рубеж 1920-1930-х гг. считается наиболее ярким и плодотворным в творчестве И. И. Леонидова. Это был период радикальных суждений, «революционной» графики, эпати­рующих архитектурных идей. Однако феномен «космической архитектуры» Ивана Леонидова не сводился только к проектной деятельности мастера и его архитектурной графике. В этот период Леонидов активно проявлял себя как архитектор-художник и ар­хитектор-изобретатель, архитектор-философ и архитектор-общественный деятель, но еще не прошло достаточно времени, чтобы развернулись много­гранность и полнота «многозначий» леонидовских интонаций, чтобы «космизм» как особое мировидение и мироотношение архитектора рас­крылся в богатстве форм и смысловых оттенков. Поэтому феномен «косми­ческой архитектуры» Леонидова на этапе с 1927 по 1931 гг. можно рас­сматривать как «формальную», «на­глядную», «иллюстративную» стадию проявления «космизма» в архитекту­ре мастера.

Период 1930-х гг. - это время бо­лее сложного, натурфилософского по­нимания Леонидовым мира и роли архитектуры в нем, натурфилософс­кой интонации космизма. Не только визуальные ассоциации с планетами и небесными светилами входят в его проекты, но и поиск высших за­конов организации архитектуры и ориентация на принципы морфоло­гии органического мира, по которым выстраиваются все формы живой природы, привлекали его внимание в это время. 1930-е гг. – время, кото­рое подготовило прорыв Леонидова к углубленной работе над Городом Солнца – «проектом всей жизни ар­хитектора». Таким образом, лестница в Кисловодске стала, с одной стороны, итогом творческих поисков 1930-х гг., с другой – утверждением нового масштаба «космических идей», гран­диозного архитектурно-этического проекта двух последних десятилетий жизни мастера.

Список использованной литературы

1. Пападини В. Современный дух иновая архитектура в СССР //Иван

Леонидов: Начало XX - начало XXI веков: Материалы, воспоминания, исследования. М., 2002.

2. Наков А. Б. Беспредметный мир. Абстрактное и конкретное искус­ство. Россия и Польша. М., 1997.

3. Добрицына И. А. От постмодерниз­ма к нелинейной архитектуре: Ар­хитектура в контексте современной философии и науки. М., 2004.

4. Москва за месяц// Строительство Москвы. 1933. № 9.

5. Хан-Магомедов С. О. Архитектура советского авангарда. Т. 1. М., 1996.

6. Ревзин Г. Очерки по философии архитектурной формы. М., 2002.

7. Ситар С. За космизм // Проект Рос­сия. 2000. № 1 (15).

8. Хан-Магомедов С О. Иван Леони­дов. М., 2010.

9. Геккель Э. Красота форм в природе. СПб., 1903.

10. Леонидов И. Записка к проблеме памятника // СА. 1929. № 4.

11. Гинзбург М. Я. Архитектура сана­тория НКТП в Кисловодске. М., 1940.

12. Гозак А Иван Леонидов. М., 2002.

13. Леонидов И. И. Рабочие заметки к проекту Города Солнца - острова Наций, резиденции ООН, столицы обновленного послевоенного мира (фрагменты). 1945 год// Иван Ле­онидов: Начало XX - начало XXI веков: Материалы, воспоминания, исследования. М., 2002.

14. Леонидов А. Остров цветов в Горо­де Солнца //Архитектура (Прило­жение к «Строительной газете»). 1988. № 24.

^[1] Как правило, «космическими» называют про­екты конца 1920-х - начала 1930-х гг., опублико­ванные в журнале «Современная архитектура».