Раскол в Церкви XVII в

Старообрядческий раскол появился во второй половине ХVII в. Поводом к его образованию послужило исправление богослужебных книг и обрядов при патриархе Никоне.Наиболее характерную черту этого раскола, можно сказать саму его сущность, составляет обрядоверие, т.е. смешение обряда с догматом, усвоение обряду и букве богослужебных книг значения богодухновенности. Старообрядчество состоит в признании только тех обрядов, которые, по воззрениям расколоучителей, употреблялись почти во всей Православной Церкви до патриарха Никона. По учению раскольников, патриарх Никон исказил богослужебные книги и обряды, которые существовали в РЦ со времен князя Владимира. Приверженцы старины не принимали обрядов и книг, исправленных при патриархе Никоне, Противники "новых" книг и обрядов не хотели иметь общение с Церковью за то, что она приняла эти книги и обряды. Церковь произнесла над виновными свой суд и самовольно отделившихся от нее отлучила. Таким образом, возникло особое, отдельное от Церкви и враждующее с ней общество, т.е. возник церковный раскол.

История появления русского раскола свидетельствует о слабом понимании основ христианского вероучения. Старообрядцы цель благочестия видят в исполнении всего того, что существовало до патриарха Никона; куда относятся, к примеру, точное положение поклонов, двойное "аллилуйя", строгое содержание прежних даже житейских обычаев, которым предается религиозное значение, например, что в церковь можно ходить только в известном одеянии. Таким образом, старообрядчество представляет собой как бы застывшую жизнь ХVII столетия. Причины появления раскола лежали в особенности религиозной жизни русского народа, зародившись еще в глубокой древности, они постепенно крепли и развивались.Во время принятия христианства русский народ по своему культурному и духовному развитию находился, так сказать, в младенческом состоянии. Поэтому в течение весьма длительного времени глубокие истины христианского вероучения оставались непонятными сознанию русского человека. Внимание его было обращено на внешнюю сторону религии - на церковное богослужение, на обряды и церковные уставы. Монгольское иго, остановив начавшееся образование русского народа, оказало пагубное влияние на его характер и нравы. Распространенною добродетелью было строительство и благоукрашение храмов Божиих, снабжение их церковной утварью. Этот внешний подвиг по крайней мере расценивался как лучшее средство богослужения, в нем видели "душеполезный путь, возводящий к Богу". Тяготение к внешнему благочестию при отсутствии просветительно-религиозного развития привело к той односторонности, что церковную внешность - чины, уставы, обряды и прочее - стали отождествлять с догматическим верованием. Романовы проводили довольно осторожную политику, уже в планы Алексея, прозванного Тишайшим, входило объединение живущих на Балканах и территории Восточной Европы православных народов. Именно это привело патриарха и царя к достаточно непростой идеологической проблеме. По традиции в России крестились двумя перстами. А подавляющее большинство православных народов в соответствии с греческими нововведениями, тремя. Существовало только два возможных выхода: подчиниться канону или навязать собственные традиции остальным. Алексей и Патриарх Никон начали действовать по второму варианту. Единая идеология была необходима в силу идущей в тот период централизации власти и концепции «Третьего Рима». Все это стало предпосылкой к проведению реформы, которая расколола российское общество на очень долгий срок. Большое количество разночтений в церковных книгах, разные трактовки обрядов – все это требовалось привести к единообразию. Церковная реформа 1652 года положила начало расколу в церкви. Все предложенные изменения были одобрены на церковном соборе 1654 года (например, троеперстие). Однако слишком резкий переход к новым обычаям привел к появлению немалого количества противников нововведений. Оппозиция сформировалась и при дворе. Переоценивший свое влияние на царя патриарх попал в опалу в 1658 году. Уход Никона был демонстративным. Сохранив свои богатства и почести, Никон все же, был лишен всякой власти. В 1666 году на Соборе при участии патриархов Антиохийского и Александрийского с Никона сняли клобук. После этого бывший патриарх был сослан на Белое озеро, в Ферапонтов монастырь. Нужно сказать, что там Никон вел далеко не бедную жизнь. Низложение Никона стало важным этапом церковного раскола 17 века. Тот же собор 1666 года одобрил еще раз все введенные изменения, объявив их делом церкви. Все не подчинившиеся объявлялись еретиками. После Никона уже ни один патриарх не претендовал на высшую власть в стране.

Собор 1682 г.

По предложению пра­вительства царя Федора Алексеевича, в 1682г. собран был церковный собор, на котором царское правительство возобно­вило постановку вопроса, никак нерешенного на большом со­боре 1667г. Там греческие патриархи Паисий и Макарий пред­лагали РЦ принять систему взаимоотношений между иерархами, существовавшую в церкви греческой в клас­сическую эпоху вселенских соборов, а именно: чтобы епархии младшие подчинялись старшим, имеющим титул митрополий, и все вместе, конечно, возглавлялись бы патриархом, Чтобы применить к русской территории старую систему греческую, нужно было бы на манер греческий мелко раздробить церковную террито­рию по числу всех значительных городов. Это дало бы цифру по меньшей мере около 100 епархий. Имущественная власть епископов чрезвычайно сократилась бы, равно ускромнилось бы и их государственное значение и личное самосознание. Все это было столь ново и радикально для русского епископата, что вопрос этот, как именовал его проект об «архиерейском прибавлении», не нашел ни понима­ния, ни отклика в епископской среде. Как и на бывшем в XVI столетии Стоглавом Соборе, здесь еще с большей ясностью выступила инициативная роль царского правительства, создававшего и смело вскрывавшего крупные недостатки церковного быта, особенно до его внешней социальной стороне. Во всякой случае уже на соборе 1667г. было постановлено к 13-ти существующим епархиям добавить еще 10 новых. Но до 1682г. открылась только одна — Нижегородская. От лица царя Федора Алексеевича представлен был собору проект административного деления РЦ, по примеру восточ­ных церквей, на большое количество епископий, с образова­нием из отдельных групп епископий областей, возглавляемых старшим епископом с титулом митрополита и с правами обла­стного митрополита, как это было в древней Церкви. Обширные территрии государства Российского не позволяли осуществить предложенный царем проект. Царско-боярский проект предлагал разбить 11 русских епархий на 72 епископий. Епархии группи­ровались бы по территориальным округам, возглавляемым мит­рополитом округа. Количество митрополитов-возглавителей ок­ругов проектировалось увеличить до 12. Епископский собор, невмешавший в свое сознание такой чуждой ему реформы, но не будучи в силах и возражать и против нее на канонической почве, реагировал вслепую, просто уменьшая предлагаемую цифру новых епархий с 72-х до 34-х. На очередном соборе в следующем году (1683 г.) епископы, ссылаясь на свои трез­вые расчеты и вычисления, соглашались довести число епископий до 22-х. Но после долгих размышлений, уже после сессии собора, епископы заявили, что, по недостатку средств, они могут подънять на свои плечи открытие максимум всего до 14-ти новых епархий. При этом все-таки вынули из всего про­екта его древне-каноническую черту старшинства митрополи­чьей власти в пределах каждого митрополичьего округа. С неубедительной мотивировкой: «дабы не явилось в архиерей­ском чине распрей и превозношения». Весь проект сводился на нет. Но интереснее всего то, что из намеченных будто бы к открытию 14-ти новых епархий, епископы решили открыть всего только 4: на пустынном севере — Устюжскую и Холмо­горскую и на полу-инородческой юго-восточной окраине — Тамбовскую и Воронежскую.

Итак, к концу патриаршего пе­риода на обширной территории московского государства, рас­кинувшегося в Азию уже за Байкал, было скромное число, всего 23-х кафедр: 1 партиаршая, 13 митрополичьих, 7 архи­епископских и 2 епископских. Причисляя к этому 4 епархии присоединенной в 1686 г. Киевской митрополии, получалось бы общее число 27 кафедр. Но его в действительности надо свести к 24-м, ибо только одна кафедра Киевская вошла в состав русского патриарха. Кафедры Могилевская, Луцкая, Галицкая, Львовская, Перемышльская уступлены были польским прави­тельством русскому патриархату только на бумаге. На почве бытовых недостатков в жизни духовенства и монастырей усиливалось до пугающих размеров старообрядчествующее раскольничье движение. В царском правительственном докладе Собору 1682г. указывалось на необходимость какого-то контроля над продажей книг богослужебных и учительных, ради подрыва продажи писаний раскольничьих. Безмерное размножение крестцового духовенства требовало сокращения его излишков, равно сокращения и излишних часовен. Собор постановил упразднить маленькие пустыни и монастырьки, сводя их насельников в большие обще­жительные монастыри. Собор повторил изданные еще в 1667г. ограничения хаотической свободы монашеских пострижении вне стен монастырей. Собор постановил выселить из монасты­рей неуместно поселившихся и проживавших там мирян, в то время как часть монахов и монахинь бродила в миру, прожи­вала в мирских семьях, и превращалась в уличных нищих — попрошаек. Постановлено ловить весь этот бродячий элемент и свозить в особо отведенные для того монастыри для перевос­питания и возвращения на путь трудового монашества. Постановлено также прекратить беспорядочное сообщение монаше­ствующих с миром под предлогом вести хозяйство вотчин. Для последней цели указано нанимать для управления вотчинами доверенных лиц из мирян. В который уже раз предписано в хаотическую монашескую жизнь вводить уставное общежитие.