Камеры предварительного заключения Полицейский участок №27 Миннеаполис

Трое агентов ФБР были впущены в блок пред­варительного заключения со всеми подобаю­щими церемониями. Чернокожий надзиратель долго извинялся, что не может включить яркий свет, поскольку камеры, в общем-то, таковы­ми не являются. Это просто одна большая ком­ната, разбитая решетками на отдельные неболь­шие клетки. «Мы называем их загонами, — сообщил он Скалли, улыбаясь. — Если вклю­чить верхнее освещение, проснутся все заклю­ченные, а они виноваты в чем угодно, только не в-том, что их сокамерником оказался псих. Пусть уж спят, им положено».

По дороге Бок, уже успевший ознакомить­ся с досье подозреваемого, пересказал его Мол-деру. Скалли не включалась в разговор: она все еще была под впечатлением сна и теперь стра­шилась наяву увидеть мрачную черную фигуру. Она понимала всю иррациональность своего страха и все же боялась.

Когда они подошли к «загону» подозревае­мого, Скалли встала за спинами мужчин и мысленно вздохнула с облегчением. Человек в клетке ничем не напоминал мефистофелевский образ, явившийся ей во сне. Так, ни рыба, ни мясо, к тому же повязка во всю щеку.

— У него долгая история нападений, — вещал между тем Бок. — Служба 911 была вызвана одним из офицеров охраны. Его здоро­во покалечили.

Полицейский звенел ключами, открывая дверь. Заключенный, поняв, что пришли к нему, встал с койки.

— Да, это может быть он, — задумчиво сказал Молдер, рассматривая раненого. —Оп­ределенно наш тип. Кто его так порезал?

— Проститутка, — фыркнул Бок. —Они все с ножами теперь, после того, что произошло.

Надзиратель наконец справился с замком, и федералы вошли в камеру.

— Я агент Молдер. Вас ознакомили с ваши­ми правами?

Они говорили очень тихо и долго, а из клет­ки напротив, через проход, к их разговору бе­зуспешно прислушивался высокий темноволо­сый заключенный лет тридцати. До него доле­тали только слова и обрывки фраз. Единственное, что он понял: эти трое из ФБР. «Странно, — подумал заключенный, — такая красивая де­вушка — и агент ФБР».

Минут через сорок федералы засобирались уходить. Мужчины шли впереди, и заключен­ный уловил отрывок их разговора.

— Это не он, — сказал молодой агент, по­хожий на красавчика с рекламы или, скорее, на киношного героя. Этакий современный Джеймс Бонд.

— А я думал, мы его поймали, — второй, средних лет мужчина, разочарованно вздохнул.

— Нет, мы все начинаем сначала.

— Это неудача...

Молодой пожал плечами, а потом они ото­шли слишком далеко, чтобы можно было их слышать. Впрочем, темноволосого заключенного уже не интересовало, о чем они говорят. Он во все глаза смотрел на отставшую от коллег блон­динку, которая задумчиво шла по проходу.

Скалли подняла голову и вздрогнула, встре­тив пристальный и какой-то голодный взгляд высокого мужчины, прямо-таки прожигавший насквозь. На какой-то момент Скалли показа­лось, что именно эти глаза смотрели на нее в миг пробуждения.

«Что со мной? Скоро буду вздрагивать от собственной тени. Так больше нельзя!» Не дав себе и секунды подумать, Скалли кинулась вслед за Молдером.

Она догнала своих коллег у самой двери.

— Молдер, можно тебя на минутку? — позвала она.

— Я подожду за дверью, — тактично сказал Бок и вышел из блока.

Напарники остановились в проходе между «загонами». Молдер внимательно смотрел в лицо Скалли, а она старательно отводила взгляд.

— Может быть, я лучше займусь уликами? У меня это лучше получится, — сказала Скалли, и тут же закусила губу: уж очень неудачно прозвуча­ли ее слова. Беспомощно. Ей стоило выбрать дру­гое время и другое место, чтобы говорить об этом. По крайней мере, не вываливать это пред­ложение вот так, без всяких предисловий.

— О чем ты? -^удивился Молдер. Впрочем, как же, удивился. Наверняка он видит, не может не видеть, как его бесстраш­ную напарницу тошнит от ужаса. Скалли по­пыталась исправить положение.

— Я могу отвезти труп в Вашингтон, снять с него в лаборатории отпечатки пальцев, — пояснила она свою идею.

— Скалли, — в глазах Молдера сверкнула искра, — если тебе так трудно вести это дело, скажи об этом прямо.

— Нет, мне не трудно, — запротестовала его напарница.

— Я понимаю, это дело не вполне благо­творно влияет на пищеварительный процесс...

— Со мной все в порядке, — оборвала Мол­дера Скалли. — Я просто считаю, что мы по­шли не по тому пути и сейчас так же далеки от поимки нашего подозреваемого, как и раньше. Необходимо сконцентрироваться на том, что у нас уже есть, иначе следствие встанет.

— Знаешь, — медленно начал Молдер, — я считаю, что это очень хорошая мысль. Только я не хочу, чтобы ты вдруг начала думать, что от меня надо что-то скрывать. Я видел агентов, работав­ших десятилетиями, и у них тоже внутренности выворачивались наизнанку от подобных дел.

— Не волнуйся, я справлюсь с делом.

Лицо Скалли окаменело, и Молдер благора­зумно решил отложить этот разговор до более удобного момента. Они молча вышли, и черноко­жий надзиратель запер за ними стальную дверь.

Из дальней клетки за этой беседой, не отрыва­ясь, наблюдал высокий темноволосый человек.

Он смотрел на Скалли, чьи рыжевато-золо­тистые волосы светились даже в тюремном по­лумраке, и мечтал о ней. Как она красива! Та­кую женщину нельзя вести в мотель. Такая женщина должна войти в дом и быть представ­лена матери. Голова, как солнечный цветок, — и здесь, в пропахшей дезинфекцией, алкоголем, потом и страхом камере! Как только посмел этот парень, ее напарник и друг (он не может не быть ее другом — не дурак же), привести сюда эту фею!

О, эта женщина предназначена ему, он не понимал раньше, но теперь знает наверняка:

все, кто был раньше, — всего лишь прелюдия.

Он должен был желать их и получать, чтобы, дожив до этой встречи, оценить золотоволосую незнакомку, понять, какой шанс ему выпал. Он хочет ее. Она из ФБР? Что ж, она от этого не менее женщина. Он хочет ее, и он ее получит.

Тогда и так, как сам захочет. Он выйдет отсюда, выйдет скоро. И он найдет ее.

Но он отнесется к ней так, как она того заслуживает. Он в самом деле отвезет ее в дом своей матери. Правда, мама умерла, но она все равно должна оценить такой жест. Скорее бы! Теперь каждая минута превратилась в пытку ожиданием. Если она уйдет... Как же ее най­ти? Ну вот, ушли, и чертов надзиратель захлоп­нул дверь, как крышку гроба...

— Эй! — тихо окликнул заключенный сво­его соседа через проход. — Как тебя зовут?

Тот слез с нар, прижимая ладонь к повязке на щеке, не спеша подошел к решетке.

— Это ты меня спрашиваешь?

Рана у бедняги ныла, не спалось,, и он не прочь был скоротать разговором томительные ночные часы.

— Да, — кивнул темноволосый. — Это были кто, агенты ФБР?

— Да, — коротко ответил сосед: все-таки говорить было больно.

— И о чем они тебя спрашивали? Ни один опытный заключенный не задал бы такого бестактного вопроса, но раненый снизо-

шел до ответа. Слишком уж страшно было ос­таваться один на один с одиночеством и болью.

— Да тут какой-то маньяк-извращенец вы­капывает трупы. У меня и так неприятностей полно, еще не хватало, чтобы меня маньяком считали, — обиженным шепотом объяснил он.

— А как их звали?

— Кого?

— Вот, девушку-агента, что помоложе?

— Как звали мужчину, я абсолютно не по­мню, — ухмыльнулся раненый и тут же скри­вился от боли. — А ее звали Скалли, как этого бейсбольного комментатора, легко запомнить. Ничего себе девочка.

Темноволосый хотел спросить что-то еще, но тут загремели замки на внешней двери, и заключенные отпрянули от решеток.

Надзиратель медленно прошел вдоль рядов клеток, остановился перед «загоном» темново­лосого. С полминуты он пристально рассмат­ривал заключенного, как будто тот был гамбур­гером на его тарелке.

— Пойдемте, мистер Фостер, — сказал над­зиратель холодно.

— Куда пойдем? — вздрогнул Фостер.

— Мы вас отпускаем, женщина сняла обви­нение против вас. Но прежде вы должны пого­ворить с нашим общественным психиатром.

Донни Фостер подхватил с нар куртку и пошел вслед за полицейским. Господи, какое

счастье! Если бы не эта дура с курсов, он не встретил бы Скалли. Кому нужна после встре­чи с золотоволосой феей глупая истеричная курица? Он будет говорить с психиатром очень внимательно и осторожно: он не имеет права здесь задерживаться. Пока она здесь, и у него есть время. А если она уедет? Нет, ведь она и ее напарник расследуют дело маньяка-извра­щенца — то есть его, Дональда Фостера. Зна­чит, она останется здесь, в Миннеаполисе, пока не найдет его.

А он, Донни, позволит его найти, даже пой­дет навстречу. Но сделает это так и тогда, когда никто не помешает им. В этой ситуации, опре­деленно, есть дьявольски эротическая пикант­ность! Скорее, черная свинья, скорее!

— Торопитесь нас покинуть? — усмехнул­ся полицейский, по-своему истолковав нетер­пение Фостера. — Не волнуйтесь, выпустим вас. Только в следующий раз не ухаживайте за женщинами на темной автостоянке.

— Я всего лишь спросил... — в который раз начал оправдываться Фостер, но полицейский перебил его.

— Да никто и не думает, что вы всерьез хотели ее изнасиловать прямо на дороге, но напугали вы ее изрядно. По городу ходят слухи про маньяка, так чего ж вы ждали?

Донни только вздохнул в ответ.