Американская лингвистическая школа

Третье крупное ответвление структурализма - американский структурализм, который распадается на две ветви: этнолингвистика, американский дескриптивизм (описательная лингвистика). И то и другое восходит к работе братьев Боас. Оба немцы, оба закончили университеты в Германии. Старший брат хотел стать врачом, специализироваться в области физиологии, но стал участвовать в научных экспедициях в Северную Америку, где изучал языки индейцев, затем поехал в Гренландию, где занимался языками эскимосов. Знакомство с жизнью этих народов и их языками привело его к поддержке того тезиса, который в середине 19 века высказал казанский ученый Бодуэн де Куртэнэ - нет отсталых народов, нет отсталых языков. Идеи братьев Боас, высказанные в их сочинениях, крайне не понравилось лидерам фашистской Германии, так что книги братьев Боас горели на площадях Берлина и других городов Германии третьего Рейха вместе с другими сочинениями.

Взгляды старшего из братьев Боас представлены в его труде, который называется «Руководство по языкам американских индейцев». Главная мысль, которую проводил Боас, заключалась в том, что методы, которые были выработаны на материале индоевропейских языков неприменимы для изучения языков индейцев, не только потому что там иные языковые категории, но и потому что эти языки письменно не зафиксированы, их история и родственные связи неизвестны. Поэтому эти языки нужно описывать исключительно изнутри, на основании присущей им внутренней логике, т.е. подход, прямо противоположный методу копенгагенцев – на основании индукции. Нужно выработать новые объективные методы, которые позволяли бы отталкиваться от внутренних формальных свойств языков.

У братьев Боас, больше у старшего было два выдающихся ученика – Эдвард Сепир и Леонард Блумфильд. Несмотря на то, что они оба – ученики одного человека, теоретические системы, которые они основали, принципиально расходятся. Оба написали достаточно известные монографии, называемые «Язык».

Сепир язык считал социальным явлением, повторяя де Соссюра, но ставил сразу же вопрос о том, как соотносится язык с иными формами человеческого поведения, в частности – с культурой. Вот его определение:

• Культура – это то, что данное общество делает и думает, а язык – то, как думает.

Если бы в культуре были бы какие-то очевидные формы, которые могли бы послужить в качестве терминов сравнения с языком, то, пожалуй, этими формами можно было бы пользоваться, пишет Сепир. Но покуда нами не обнаружены чисто формальные стороны культуры, лучше в этом случае признать независимым движение языка и несопоставимыми движения языка и культуры, взаимно несвязанными процессами. Тут он приводит известное высказывание, которое потом цитируется многими уже в течение нескольких поколений: «Если речь идет о языковых формах, то Платон равен македонскому свинопасу, а Конфуций – охотящемуся за черепами дикарю ид...» Нельзя найти никакого прямого соответствия между строем языка и культурой. Единственное, что связывает язык с культурой – это словарной состав языка. На этом положении Сепира вырастает потом этнолингвистика.

Мысль зависит, по мнению Сепира, не от существования языка вообще, а от того конкретного языка, который эту мысль выражает. Человек всегда находится во власти конкретного языка, являющегося средством выражения в данном обществе. Поэтому его логические категории, надстроенные над языком, детерминированы разными языковыми формами, которые по-разному предлагают членить объективную действительность. А разные языковые формы приводят к становлению разных норм мышления. Разные нормы мышления обусловливают различие норм поведения в культурно-историческом контексте.

Эти мысли Сепира в дальнейшем получили техническое подкрепление в работах Бенджамина Уорфа, инженера по образованию. Соответствующая гипотеза известна под названием «гипотеза Сепира-Уорфа»: признает первичным мышление, сознание, а вторичным – объективную реальность. Соответственно Сепир предложил новую типологическую классификацию языков. Традиционное деление на флективные, агглютинативные, корневые и изолирующие он отверг. Предположил, что каждый язык есть язык оформленный, поэтому и надо классифицировать языки на основе тех формальных процессов, которые в данном языке наиболее развиты. Соответственно можно учитывать в языке следующие вещи: выражение в языке разного типа понятий, технику выражения языковых отношений, степень синтезирования в языке соответствующих понятий. Анализу английского языка он посвятил очень большое место, практически вся его книга «Языка» посвящена анализу простенького английского предложения: “The farmer kills the duck”. Сепир показывает, как можно анализировать это предложение с точки зрения морфологии, синтаксиса и звукового строя.

Леонард Блуфильд был полной противоположностью Сепиру. Влияние на него оказали, помимо общей философии позитивизма, вероятно, три вещи. Во-первых, попытки создать алфавит для языков американских индейцев, которые принимались в начале 20 века, прежде всего, с целью распространения религиозной литературы. Второй фактор – это задача быстрого обучения англо-американских войск всяким экзотическим языкам, ставшая особенно актуальной с концом 30х годов, началом Второй мировой войны. Именно эта задача заставила Блумфильда и его последователей совершенно по-новому взглянуть даже на структуру собственного английского языка. Третье - страсть американцев к технике, развившая в случае языка в т.н. дешифровочный подход. Особенности неизвестного языка рассматривались как код, подлежащий дешифровке. Эта идея черного ящика, природа которого совершенно не понятна, но можно описать действие этого ящика: нажимаете кнопку «А» – раздается звук свиста, нажимаете кнопку «Б» – испускаются лучи света, нажимаете кнопку «С» - устройство начинает двигаться и так далее. На основании таких внешних сигналов можно составить гипотезу о том, что находится внутри, как устроен черный ящик. Все сведения о языковом коде должны получаться из анализа конкретных данных нам текстовых структур.

Центральной задачей лингвистики Блумфильд объявил описание языка, его дескрипцию – отсюда общий термин «дескриптивизм». Нужно фиксировать языковые факты, а вовсе не заниматься их объяснением. Объяснение – это то, что лежит, по мнению Блумфильда, за пределами собственно лингвистики. В одной из своих знаменитых статей он пишет, что идеи и понятия – это всего лишь неправильное истолкование языковых фактов, поэтому нужно описывать факты языка, но не пытаться их объяснять – никаких причинных связей и прочего, совершенно избыточного. На чем же тогда должно покоиться описание? На той психологической теории, которая получила распространение в 30ые и 40ые годы – теория бехевиаризма(«поведенчество»). Бехевиаризм был изложен тезисно в работах еще классика конца 19 – начала 20 века Уотсона, и главная его мысль была в том, что о психической деятельности человека можно судить лишь по внешне выраженным реакциям, по поведению. Блумфильд показал на конкретном примере, как можно и даже нужно следовать в лингвистике учению Уотсона:

· Джек и Джилл идут вдоль забора. Джилл голодна. Она видит над забором на дереве яблоко. Она издает некую звуковую цепочку. Соответственно, Джек перепрыгивает через забор, влезает на дерево, срывает яблоко, подает его Джилл. Джилл ест яблоко.

Блумфильд пишет, что здесь надо различать акт речи, с одной стороны, и практические события, которые либо предшествуют, либо следуют за актом речи. То есть все происшедшее членится на временной оси на три части: практические события, которые предшествуют акту речи, сам акт речи и практические события, которые следуют за актом речи. Все события, что предшествует речи - стимул говорящего. Практические события, которые следуют за речью, – это реакция слушающего. Чувство голода – это стимул, который характерен для разных живых существ, в том числе бессловесных, и соответствующая реакция на него – удовлетворение чувства голода – тоже типовая реакция разных живых существ. Можно эту зависимость обозначить такой условной схемой:

S - s-r – R

Акт речи: s – речевой стимул, то что произнесла Джилл; r – речевая реакция Джека, который подает яблоко Джилл

Исследователя должен интересовать внутренний акт – малый речевой стимул и речевая реакция. То, что касается большого стимула и большой реакции, не имеет никакого отношения к лингвистике.

Такую теорию назвали сторонники и критики механистической и противопоставляли его менталистскому подходу. Сам Блумфильд часто называл свою теорию «теорией лингвистического механицизма». Он считал, что явление семантики, значения – совершенно лишнее. В языке нет ничего, кроме стимулов и реакций. Собственно их изучением и должен заниматься лингвист. Связь языка и мышления, связь языка и социума – это всё мистическое мудрствование. То же самое понятие значения. Что значит значение английского слова «pie», пишет Блумфильд. Значение pie» просто в том, что соответствующий объект можно съесть и всё. Это явно не лингвистическая проблема. Нужно заниматься лишь чистыми языковыми формами и, соответственно, исследовать ситуацию говорящего как стимул и слушающего как реакцию. Всё остальное – излишне.

Но тут есть одна подводная часть, которая оказалась весьма значимой для истории американского языкознания уже второй половины 20 и начала 21 века. Если отрицается значение, то в принципе отрицается и такое понятие как слово. Слово в американской лингвистике вовсе не глубинное понятие, как это имеет место у пражцев и даже копенгагенцев. Поэтому самой слабой дисциплиной в американской лингвистике является лексикология и лексикография. Настоящих, классических словарей, какие были созданы в 19 веке и начале 20 века, американская лингвистика создать оказалась неспособной, не занималась и не занимается этим.

Блумфильд попытался по-иному подойти и к уровням языка. Считал, что описание языка должно начинаться с наиболее простого уровня – фонологического, при котором определяются единицы – фонемы – и правила их сочетаемости. От фонологического уровня можно переходить к следующему, который Блумфильд называл семантическим, подразделив на грамматику и лексику. Грамматика у него включает и традиционную морфологию и традиционный т.н. поверхностный синтаксис. А ниже расположена лексика. Таким образом. есть три центральные системы: грамматика (морфология и часть синтаксиса), фонология и морфонология (т.е. функционирование фонем в составе морфем). Кроме этих трех центральных, есть и две периферийные – семантика и фонетика. Периферийными системами можно заниматься, но они не главное для лингвистики, некое дополнение.

Последующие поколения лингвистов разрабатывали его теорию немного по-разному. Поэтому, говоря об американском дескриптивизме, трудно считать его неким единым учением. Обычно выделяют три основных группировки - университет Йеля, Энн-Эрбор, МТИ.

Йельская школа представлена таким кумиром языкознания, как Зелик Харрис. Главная работа Херриса – «Структурная лингвистика» (начало 60ых годов). Развивая положение Блумфильда, Херрис пытался любые языковые единицы определить, не прибегая к значению. В частности, он довольно долго провозился с понятием паузы между словами или составляющими предложениями. В конечном счете указал на то, что, в общем, исходно это понятие является природным, его невозможно определить – можно лишь принять.

Из этой же школы можно назвать ещё пару представителей: Трейгер (Трейджер), занимавшийся морфологией, Блок, занимавшийся анализ английских флексий и фонем и др.

Прежде всего, Йельская школа стремилась усовершенствовать технику лингвистического анализа. Практически все представители Йельской школы требовали полностью исключить значение из предмета исследований лингвистики.

Наиболее сильной представитель школы Энн-Эрбор – Кеннет Ли Пайк, автор множества работ, в том числе его работа «Язык. Язык в отношении теории структуры человеческого поведения» была тоже учебником в американских учебных заведениях достаточно длительное время. Пайк также знаменит тем, что организовывал лингвистические школы и лингвистические экспедиции в самых разных, часто труднодоступные регионах мира и описывал языки, в частности на востоке. Во время экспедиции в Индии их заподозрили в том, что они ведут политическую разведку и где-то к концу 60ых – началу 70ых годов правительство Индии выставило экспедицию Пайка из восточной Индии, где они пытались описывать языки и индоевропейские, и дравидийские. Работы Пайки и его учеников крайне важны – это полевые работы, в них выработаны методы полевого изучения языков, которые у нас были подхвачены старшим Кибриком (?), который провел целый ряд блистательных экспедиций на Кавказ, где описывал соответственно кавказские языки. Лингвистам Энн-Эрборской школы ближе всего учение Сепира, которое говорит, что основывается на том, что к лингвистическому анализу надо привлекать и нелингвистические данные, в частности такие факторы, как психологические, социальные, этнические, культурные и прочие.

Наконец, третья разновидность американского структурализма, центром которой был МТИ, – Наум Хомски (Чомски). Родители его были выходцами из Одессы. Попав в Америку и не очень хорошо зная правила написания, они записали фамилию через “ch”, таким образом, его фамилию часто произносят как «Чомски». Написал массу работ, жив, трудится. Помимо лингвистического анализа его всегда интересовала политика, прежде всего, отношения на Ближнем Востоке. Пытался давать советы, прошенные и не прошенные, израильскому правительству, о том, как ему следует обращаться с внутренними и внешними арабами, пытался диктовать свои правила поведения даже Пентагоны, который что-то из его поучений даже принял, но большую часть отверг и так далее. Но знаменит он вовсе не этим, а своими достижениями в области лингвистики. Одна из ранних его работ, конца 50ых годов называется «Синтаксические структуры». Ему же принадлежит учение о трансформации. Один из главных популяризаторов учения Хомского – это человек по имени Лис, писавшей статьи «Что такое трансформация», «Трансформационный анализ», «Сущность метода трансформации» и так далее.

В целом, если подводить итоги по тому, что называется американским дескриптивизмом, то, пожалуй, самое простое – опираться на положение, сформулированное в свое время Зелином Харрисом:

• Дескриптивная лингвистика - особая область исследования, которая имеет дело не с речевой деятельностью, а с регулярностями определенных признаков речи. Регулярности заключаются в дистрибутивных отношениях, то есть повторяемости каких-то признаков относительно друг друга в пределах высказывания. Главная цель - восстановление порядка расположения признаков или их аранжировки в процессе речи. Для этого требуется формализация лингвистического исследования и выработка соответствующих методов анализа.

Поэтому Харрис, в общем-то выразил солидарность с учением копенгагенцев о том, что лингвистика – это в некотором смысле алгебра языка, языковая математика.

Объектом исследования у дескриптивистов является единое и законченное высказывание на конкретном языке. А само понятие высказывания определяется следующим образом: это отрезок речи некоторого лица, ограниченный с обеих сторон паузами. Высказывание не тождественно предложению. Оно может состоять из отдельных слов, фраз, незаконченных предложений, восклицаний типа «о!» и тому подобного. А предложение предполагает наличие определенной предикативной структуры. Исследование состоит в собирании, прежде всего, высказываний на каком-то языке или диалекте и анализ собранного материала.

Хороший пример есть в работе Фриза, которая вышла в 70ые годы, «Структура английского языка». Фриз пишет в предисловии, что материалом для него послужили телефонные разговоры, которые он подслушал, всего 50 разной длительности, от 5 до 20 минут. Полученный материал, то есть совокупность высказываний, он исследовал, в частности установив набор элементов и их дистрибуцию относительно друг друга. Лингвистические элементы можно соотносить с конкретными особенностями речи. В частности, можно говорить, что тот или иной элемент встречается в определенном сегменте высказывания, то есть в части того высказывания, которое лингвистически выражено и которое протекает во времени. После выявления отдельных элементов они сводятся в класс, и классы устанавливаются на основе техники конституции. А законы сочетания элементов устанавливаются при помощи анализа по непосредственным составляющим.

Дистрибутивный анализможет осуществляться при исследовании любого аспекта языка. Вначале идет сегментация высказывания, то есть дробление высказывания на мельчайшие единицы. Эти единицы должны составить некоторый компайл (?) единиц. Исследователь просит информанта повторить соответствующее слово или словосочетание, предложение, и может заметить, что какие-то звуки при втором произношении могут отличаться от первого произнесения. Например, в слове «первый» информант может произнести третий сегмент чуть более картаво, чем в первом случае. Важно, выяснить что именно, попробовать заменить одно на другое. Техника для этого анализа уже существовала, можно вырезать отдельный сегмент, подставить другой и спросить информанта, одно и то же ли для него эти единицы или разные вещи. Таким образом, можно установить, что это одно и тоже, и что варианты «р» несущественны для информанта. Точно так же методом подстановки анализировать другие высказывания и, прежде всего, проверять, приемлемы для информанта такие высказывания. Скажем, "пишу" – можно вырезать первый сегмент из "шила" и узнать, можно ли его подставить. Если такое возможно, то значит это варианты одного сегмента. Если нет – это разные сегменты. То есть применяется нечто подобное коммутативному тесту копенгагенцев, только на уровне опроса информанта.

Вывод: любой звук представляет собой тот или иной сегмент, а в результате подобной процедуры устанавливается окружение сегмента или позиция языкового элемента в пределах соответствующего высказывания. Окружение состоит из соседства, левого и правого, которое устанавливается для соответствующего элемента. То есть в значительной степени используется та процедура, которую использовал ещё Пайк, указывая на контекст использования соответствующих элементов и на процедуры замены. Если заменить в высказывании «кто» первый элемент на аффрикату «ч» или щелевое «ш», то мы получим, очевидно, другое высказывание – «что». Звуки «к» и «ч» нельзя считать представителями одного сегмента. А тогда что такое «ш» и «ч» в случае «что»? Очевидно, это можно оставить за скобками с точки зрения классического дескриптивизма, этой проблемой вообще не занимаются. Ею в дальнейшем стала заниматься социолингвистика, которой было не безразлично использование соответствующих вариантов в различных контекстах. Она продолжила исследования и доказала, что использование щелевого характерно для москвичей, а аффрикаты – для петербуржцев.

После выделения в высказываниях какого-то языка сегментов, если речь идет о звуках (их обычно называют фоны), дальше сегменты (или фоны в данном случае) формируются в некоторые классы – фонемы. Фонемы, таким образом, представляют собой класс фонов или аллофонов. Основанием для деления служит дистрибуция –порядок расположения элементов, совокупность всех окружений, в которых встречаются в тот или иной элемент. Эти отношения могут быть классифицированы и дескриптивная лингвистика устанавливает три типа отношений (прежде всего, между звуками, но распространяются и на морфологию):

· Контрастная дистрибуция, или отношения контраста: если элементы встречаются в одних и те же окружениях, различая значение. *Сад-зад

· Дополнительная дистрибуция: каждая единица встречается в определенном закрепленном за ней кружением, в котором другой элемент не встречается. *Гласная "и" в русском языке встречается только после мягких согласных или после гласных, а в остальных встречается "ы". Соответственно, после твердых согласных невозможно произнесение «и», и, наоборот, после мягких согласных невозможно «ы». Значит звуки «и» и «ы» находятся в отношениях дополнительной дистрибуции и должны считаться аллофонами одной фонемы.

/На этой почве расходятся Московская и Ленинградская школы. Для москвичей это вполне приемлемо, для ленинградцев – нет. Они в большей степени привязаны к субстанции и считают, что «и» и «ы» русского языка – это разные фонемы./

· Свободное варьирование: если две единицы могут заменять друг друга в любом окружении без изменения значения. *«Гол» и «ɣол»: произнесение либо со смычным «г», либо с щелевым «ɣ», значение при этом не меняется.

Можно перенести соответствующее понятие на морфологию – «читаю» и «читал» - контрастная дистрибуция. «Хот-» и «хоч-» (хотеть) - дополнительная дистрибуция, является алломорфами одной морфемы. Свободное варьирование – «ямой» и «ямою».

Таким образом, при описании формальных элементов языковой структуры в этой школе стремятся не затрагивать совсем или минимально затрагивать смысловую сторону языка. Главное – это дистрибуция, то есть выяснение совокупности всех окружений, в которых встречается данный языковой элемент. Тут есть некоторый внутренний круг, потому что понятие дистрибуции выводится из понятия элемента, а понятие элемента, в свою очередь, выводится из набора дистрибуций. Не совсем точно установлен и предел в окружении – это контекст правого и левого элемента. Но стоит вопрос, до каких границ его следует учитывать. Американцы были вынуждены считаться с делением на слова, синтагмы и большие единицы, но не всегда последовательно. Одно из главных расхождений между ними и пражцами состоит в том, что сочетание полнозначного и служебного элемента или употребление флексии внутри полнозначного слова для американской дескриптивной лингвистики – одно и то же. Скажем, «на потолке» для них – это нечто единое. Для пражцев – это две единицы, два отдельных слова. Соответственно подход к ним будет протекать отлично от американского. Попытки выделить элементарно значимые единицы осуществлялись в качестве приложения к дистрибутивному методу ещё и с помощью анализа по непосредственным составляющим, или анализ по НС (immediate constituents analysis). Используется, прежде всего, в синтаксисе, но может использоваться при анализе конкретных словоформ.

От Хохловой:

Говорят, что все структурные школы вышли из де Соссюра:

- Все они различают синхронию и диахронию.

Ельмслев не говорил, что не стоит изучать диахронию, но их в первую очередь интересует синхронные исследования и общая лингвистическая теория. Американцы также занимались синхронией, вырабатывали не столько общую теорию языка, сколько выработка методы описания.

Таким образом, обе школы относились прохладно к диахронии.

Пражцы относились к диахронии хорошо, но не до конца соглашались с де Соссюром. Можно рассматривать диахронию как изменение отдельных слоформ (*Pater – Father - Fater), а можно как изменение всей структуры языка целиком, изучать влияние одного уровня языка на другой, изменение всей системы. Например, если уменьшится число фонем, то слова в языке станут длиннее. В санскрите были длинные слова, допускались сочетания согласных, слияния гласных. Слова стали короче = отпадают окончания = язык стал аналитический. Некоторые считают, что язык брадж считали изолированным.

Возвращаясь к изначальному вопросу - Соссюр считал, что диахрония несистемна, а пражцы, что системна. Поэтому необходимо изучать не отдельные факты, а изменения структуры на определенных стадиях развития языка.

- Все школы разделяли язык и речь. Но это дихотомия является примером того, как, имея схожие идеи, пользовались различными терминами. Так, американцы - структура и речь. Копегагенцы - схема и текст. Но все они разделяли язык и речь, выделяли единицы языка и речи.

- По-разному относились к вопросу, стоит ли дисциплину, занимающуюся единицами речи, включать в лингвистику. Но все школы структурной лингвистики считали, что основным занятием лингвистики является изучение явлений языка, а не речи. Трубецкой пользовался фонетическими понятиями, но как операционными

- Выделение двух типов отношений в системе языка:

o синтагматических – отношения конъюнкции, в цепочке, линейной последовательности. Отношения "и, и".

o парадигматических отношений – отношения дисконъюкции, то есть отношения "или, или". Встречается на всех уровнях.

В фонетике и фонологии:

синт. сочетания фонем

парадигм. оппозиции фонем, трапеция гласных

В морфологии:

синт. сочетание в слове приставок и суффиксов.

парадигм. падежные окончания существительных (*стол-стола-столу)

В лексике:

синт. связи слов ("бурные аплодисменты", "круглый отличник").

пард. синонимы и омонимы

В синтаксисе:

Считается, что существуют только синтагматические отношения – согласование, управление, примыкание, однако трансформационный анализ показал наличие в синтаксисе парадигматических отношений.

- Обладают общими требованиями к лингвистическому описанию: простота, непротиворечивость, последовательность, объективность и т.д.

- Разделяют идеи позитивизма.

Американский структурализм:

- этнолингвистика: Сэпир, Боас, Уорф

- дескриптивизм: Блумфилд, Херрис, ...

Гипотеза Сепира-Уорфа:

Предполагается, что люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают мир и по-разному мыслят. В частности, отношение к таким фундаментальным категориям, как пространство и время, зависит в первую очередь от родного языка индивида; из языковых характеристик европейских языков (так называемого «среднеевропейского стандарта») выводятся не только ключевые особенности европейской культуры, но и важнейшие достижения европейской науки (например, картина мира, отражённая в классической ньютоновской механике).

Этнолингвисты выделяли языки САЕ (Standard Average European) - языки Старого Света и языки американских индейцев, обладающих совершенно отличной картиной мира.

Хойэр описывал язык..., в котором говорящему нужно помнить внешний облик говорящего - лысый, низкий и т.д. Граммакатилизация подобных признаков не характерна для языков САЕ.

Язык навахо. Грамматикализуют такие признаки, как движения одного, двух или более тел; движение разных по форме тел, их распределение в пространстве. Говорит, что они видят мир в беспрерывном движении - отсюда наличие таких категорий. Народ кочевой, постоянно находящийся в движении - отражается также в мифологии.

Но многое, что показалось странным первым дескриптивистом, оказалось не таким уж экзотичным, были обнаружены параллели во многих языках. Теория лингвистической относительности дала пищу для размышления историкам, психологам, лингвистам. Они считали, что если бы Ньютон говорил не на английском языке, а на языке американских индейцев, картина мира, которую он создал бы, была совершенно иной.