Этические проблемы современной психиатрии

ки зрения гуманистической этики, черты и свойства общения. Во-первых, оно предстает как деятельность, что подчеркивает его актив­но-процессуальный характер; во-вторых, подчеркивается, что деятель­ность эта состоит в установлении отношения одного человека к другому; в-третьих, отмечается, что эти отношения должны носить субъект-субъектный характер, иными словами, в них вступают рав­ные субъекты, Я и Ты здесь цель друг для друга и никогда — сред­ство (по крайней мере, так должно быть); в-четвертых, оговариваются условия общения: каждый признает за другим его уникальность и неповторимость, его право быть самим собой и ждет того же от него. Еще одна особенность общения — его творчески-импровизационный характер, благодаря которому выявляются глубинные качества субъек­та — его свободная активность, способность порождать новые смыс­лы, преодолевать стереотипы поведения.

Таким образом, общение— это взаимодеятельность, базирую­щаяся на потребности человека в человеке, поэтому это не только (и не столько) роскошь, сколько необходимость, первичное условие бытия человека как человека и его включенности в социум и куль­туру. В отличие от «просто» деятельности {«стратегического по­ведения») общение {«коммуникативное поведение») (термин Ю. Ха-бермаса) может не предполагать внешние по отношению к себе цели, но обретать смысл в самом процессе.

В последнее время понятие «общение» часто подменяют близ­ким ему по смыслу понятием «коммуникация». Однако общение отличается от коммуникации как простой передачи сообщения. В строгом смысле слова коммуникация — чисто информационный про­цесс, передача субъектом некоей информации какому-то принимающему объекту, безразлично: то ли определенному лицу, то ли механизму. За­дача получателя информации (адресата, коммуниканта', реципиента, пользователя) заключается лишь в том, чтобы принять содержание дан­ного положения, наиболее точно извлечь информацию из текста, в кото­ром она закодирована, и усвоить ее.

Общение же, в отличие от коммуникации, предполагает не толь­ко информационную, но и личностно-экзистенциальиую, субъек­тивную связь между людьми при сохранении индивидуальности общающихся сторон.

Правда, в современном обществознании понятие коммуникации используется иногда в более широком смысле, близком понятию

«общение». В этом плане коммуникация рассматривается как ин­теллектуальный процесс, имеющий соответствующую содержатель­ную наполненность и связанный с определенными ситуациями со­циального действия. Обращается внимание на такое измерение коммуникации, как ее экзистенциальная составляющая, как акт об­наружения Я в другом (при этом используется понятие «экзистен­циальная коммуникация»). Коммуникативное поведение, ориенти­рованное на понимание, предполагает в этом случае принятие другого в качестве самодостаточной ценности.

Однако существует еще одно различие между общением и комму­никацией. Общение симметрично, ибо предполагает функциональное равенство участвующих в нем лиц как субъектов единой совместной коммуникативной деятельности. Коммуникация же асимметрична, ибо роли отправителя сообщения и его получателя различны, поэтому первый обозначается как субъект, а второй как объект.

В структурном отношении это различие проявляется в том, что структура сообщения, как правило, монологична, а общения — диа­логична. Диалог— это выбор двумя сторонами совместного взаи­модействия, определяющего индивидуальные лица Я и Другого. Бубер называл общение «диалогичной» жизнью, понимая под диа­логом информативное и экзистенциальное взаимодействие между общающимися сторонами, посредством которого устанавливается по­нимание.

В настоящее время остро стоит проблема культуры диалога. Опыт по­литических баталий, собраний, митингов, дискуссий показывает, что за­пальчивость и резкость выступлений не всегда сопровождается взве­шенностью, глубиной и убедительностью доводов, выдержанностью и последовательностью рассуждений, соблюдением этических норм. По­этому культуре диалога следует учиться.

Для квалифицированного ведения диалога недостаточно авто­ритета или превосходства в служебном положении. Необходимы широкая эрудиция, навыки доказательного рассуждения, умение слушать и быть услышанным, 'знание традиций мировой и отече­ственной культуры. Культура диалогапроявляется, в частности, в соблюдении следующих условий:

— принципиальное равенство, автономность партнеров;

— признание партнерами уникальности, «инаковости» друг друга, невозможности заранее предугадать позицию партнера по диалогу;

— различие и оригинальность точек зрения, готовность услышать от партнера нечто, не входящее в наши представления или планы;

— ориентированность каждого на понимание и интерпретацию его точки зрения партнером;

— ожидание ответа и его предвосхищение в собственном высказы­вании, взаимодополняемость позиций участников;

— способность воспринимать другого как личность такого же уров­ня, как я сам.

Субъектами общения могут выступать: личность, социальная группа, общество в целом. Выделяются основные формы общения: межличностные, межгрупповые, межсоциумные, общение между лич­ностью и группой, между группой и обществом, между личностью и обществом. Разграничение общения по характеру — непосредствен­ному или опосредованному — позволяет выделить его виды: пря­мое и косвенное (общение с помощью технических средств — ра­дио, телевидения, почты, Интернета).

Чтобы осмыслить нравственный смысл процесса общения,важ­но выявить его ценностные ориентиры — те морально значимые факторы, которые определяют его основные содержательные ха­рактеристики. Идеальное общение неотделимо, например, от таких моральных ценностей, как свобода, справедливость, равенство, лю­бовь. При этом равенство в общении нельзя понимать абстрактно: это, прежде всего, равенство человеческого достоинства субъек­тов общения, ориентация на поддержание чести и достоинства человека. Общение, ориентированное на эти ценности, можно на­звать гуманистическим. Гуманистическая этика общения отличает­ся также доверием, доброжелательностью и уважением, причем не только к другому субъекту, но и ко всему, что с ним связано (его друзьям, интересам, даже его одежде и вещам).

Признание ценности человека тесным образом связано с конк­ретными оценками людей, вступающих в общение. Многие слож­ности, возникающие в процессе общения, порождаются несоответ­ствием самооценки личности и ее оценки окружающими. Как правило, самооценка всегда выше, чем оценка окружающих (хотя она бывает и заниженной).

Искусство общения в том и состоит, чтобы поставить человека выше его отдельных недостатков и несовершенств, видеть и ценить в другом ин­дивидуальные, неповторимые личностные черты, понимая, что ценность

личности не должна зависеть от ее отдельных неприятных свойств. К сожалению, в повседневном общении, несмотря на важность объектив­ной оценки другого, мы часто забываем о том, что нельзя навязывать свой вкус, свои принципы, свои привычки другим людям.

Ценность межличностного общенияопределяется его полифунк-циональностью и глобальной значимостью в жизни человека и обще­ства. Можно выделить ряд «ролевых» функций общения. Оно есть:

- условие формирования и существования человека

Эта роль настолько значима и общеизвестна, что не требует специ­ального рассмотрения. Филогенез человечества и онтогенез каждого человека в отдельности подтверждают, что формирование человека не­возможно без общения, выступающего «уникальным условием челове­ческого бытия» (К. Ясперс);

- способ самовыражения человеческого Я

Впервые обоснование этого феномена было дано Л. Фейербахом, показавшим, что человеческая сущность проявляется лишь в общении, которое дает возможность человеку выявить вес грани своей личности, сделать их значимыми для других, самоутвердиться в собственной цен­ности. «Дефицит» общения порождает различные комплексы, сомне­ния, делает жизнь неполноценной;

- средство коммуникации

С одной стороны, коммуникативность проявляется в информатив­ном характере общения, что даст ему возможность передавать накоп­ленные знания и тем самым осуществлять функцию социального насле­дования. Одновременно коммуникативность общения проявляется и в генерировании новых идей, что выявляет его творческий характер. Наконец, процесс репродуктивной деятельности предполагает обмен идеями, что обусловливает праксеологическую ценность общения;

- средство управления — манипулирования людьми

В настоящее,время этой функции придается все большее значение, и используется она все более целенаправленно — как средство манипуля­ции сознанием и действиями людей, причем как в негативном, так и в по­зитивном плане, что явственно прослеживается в сферах экономики и политики. Не случайно современный менеджмент предполагает, в первую очередь, овладение культурой общения, установление «человеческих от-

348 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

Глава 15. Этика и культура общения

349

ношений» в организации производства, разработку «технологии» обще­ния. Не менее значимо знание психологии личности, лидера и «толпы», а также законов их общения в политике. Сегодня их целенаправленное использование предоставляет возможности как для установления взаи­мопонимания и согласия, так и для разжигания конфликтов и конфрон­тации в обществе на самых разных уровнях. Эта же особенность обще­ния может быть использована и в личных взаимоотношениях;

- жизненная потребность и условие человеческого счастья

Эта функция наиболее значима для самоощущения индивида, ибо она раскрывает интимный характер общения, выступающего внутрен­ней, зачастую неосознаваемой потребностью каждого человека, скрытым мотивом его действий и поступков. При этом на первый план по значи­мости выступают такие черты общения, как избирательность и направ­ленность на определенный объект, далее — вытекающие из названных свойств наличие обратной связи, взаимность выбора и взаимопонима­ние. Эта потребность полнее всего реализуется в таких высших формах человеческого общения, как дружба и любовь.

Выявленные ролевые функции общения позволяют рассматри­вать его ценность по меньшей мере в двух аспектах: как утилитар­но-прагматическую, ориентированную на достижение социально зна­чимых результатов, и как самоценность — общение ради общения, смыслом которого является самовыражение и духовное сопряжение людей, приобщающихся к духовным ценностям партнера по обще­нию и тем самым умножающих собственные. В этом смысле можно выделить разные уровни ценности (значимости) общения: для себя (Я-значимость), для другого (Ты-значимость), для группы или об­щества в целом (Мы-значимость).

15.2. Одиночество: трагедия разобщения?¹

Если такой высокой ценностью, значимостью обладает общение, то насколько страшным и безвыходным должно выглядеть одино­чество. Ведь человек — по сути своей существо общественное — самой своей природой ориентирован на общение. Неудивительно,

¹ При написании Данного параграфа использована книга А.Б. Демидова «Феномены человеческого бытия». Мн., 1997.

что самым тяжким наказанием для него является одиночное заклю­чение, а аскеза одиночества — высшая форма монашеского подви­га. Именно в общении человек осознает себя, вступает во взаимоот­ношения, испытывает чувства солидарности, любви, дружбы. Чувство оторванности, изолированности, зачастую внушающее ужас и тоску, может быть смягчено лишь общением с людьми или другими живы­ми существами. Вместе с тем все обстоит не так просто.

Одиночество, ставшее в XX веке, по оценке Н.А. Бердяева, ос­новной проблемой человеческой личности и всей философии суще­ствования, явление отнюдь не новое. Переживания, связанные с оди­ночеством, были известны человеку и раньше. И поэтому осознание бесприютности и одиночества человеческого существования возникло в истории европейской мысли не вдруг и не сразу. Этот процесс углублялся от эпохи к эпохе, и с каждой ступенью, по мнению М. Бу-бера, одиночество становилось все холоднее и суровее, а спастись от него было все труднее.

М. Бубер различает в истории «эпохи обустроенности» и «эпо­хи бездомности». В эпоху обустроенности человек чувствует себя органичной частью космоса — как в обжитом доме. В эпоху без­домности мир уже не кажется ему гармоничным целым, и человеку трудно найти себе «уютное место» в нем — отсюда чувство непри­каянности и «сиротства».

Самочувствие обустроенности было характерно для космогонического мышления древних греков. Человек тут — не гость в странном и непо­нятном мире, а обладатель собственного угла в мироздании. В рамках такого мировоззрения человек не осознавал себя фатально одиноким. Христианская вера и мысль создали новый космический «дом» для одинокой человеческой души. Христианство не только «обустроилось», его мир стал даже еще более замкнут, чем мир древних: ибо теперь не только пространство, но и время, представлявшееся грекам цикличным, стало замюгутым, имеющим начало и конец, первый день творения и день Страшного суда соответственно.

В Новое время, в результате развития научного познания и перемен в мировоззрении, личность «стала бездомной посреди бесконечного». «...Был расторгнут изначальный договор Вселенной и человека, и чело­век почувствовал, что он в этом мире пришелец и одиночка».

Это ощущение бездомности и затерянности во Вселенной усугуби­лось в XX веке: космос Эйнштейна можно помыслить, но нельзя вооб­разить и почувствовать. Человек остался один на один с миром. Это

350 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

ощущение еще более усиливалось под влиянием глубоких апокалипти­ческих изменений в социальной, политической, экономической, культур­ной жизни общества. Войны, вынужденные и добровольные перемеще­ния людей, конфликты национальных культур и религий — все это вело к потере «укорененности», обустроенности. Так XX век с его глобаль­ными потрясениями полностью открыл человеку глаза на его бесприют­ное, негарантированное существование, заострил и поставил во главу угла проблему одиночества.

По словам Бубера, XX век породил «невиданное по своим масш­табам слияние социальной и космической бездомности, миро- и жиз-небоязни в жизнеощущении беспримерного одиночества. Личность чувствует себя одновременно и подкидышем природы/ брошенным, подобно нежеланному ребенку, на произвол судьбы, и изгоем посре­ди шумного человеческого мира». Этикой предлагались два пути выхода из тупика одиночества — индивидуализм и коллективизм. Индивидуализм, чтобы спастись от отчаяния, поэтизирует одиночество, провозглашает его эстетической ценностью, принимает его как рок и пытается внушить себе «любовь к року». Но, к сожалению, это иллю­зорное решение: чтобы справиться с ситуацией, одной лишь ее поэтиза­ции недостаточно.

Коллективизм предлагает личности для спасения от одиночества раствориться в большом групповом образовании, слиться с ним. Но это растворение не дает единения личности с личностью, а лишь ведет к утере самости.

Таким образом, ни тот, ни другой путь не решают проблемы оди­ночества; выбор одного из них — ложная альтернатива. Подлин­ным решением, считает Бубер, является «третье» — Бытие «меж­ду» — диалогическое существование человека с человеком. Это как бы узкая кромка, на которой происходит встреча Я и Ты. По­знание сферы «между» и должно помочь человечеству в преодоле­нии одиночества.

В западной философии на ранних этапах осмысления феномена одиночества обозначились две разновидности его трактовки. Одна из них — «линия Торо» — сформировалась в XIX веке в амери­канском трансцендентализме. Другая восходит к С. Кьеркегору и Э. Гуссерлю и получает обоснование в европейском экзистенциа­лизме.

Глава 15. Этика и культура общения 351

Трансценденталисты, и в первую очередь американский фило­соф, писатель и натуралист Генри Дэвид Торо, обратили внимание на различие между одиночеством и уединением. По мнению транс-ценденталистов, человеческая личность содержит в себе беспредель­ное духовное богатство, которое сковано мещанско-обывательской средой; поэтому для его раскрепощения необходимо уединение. Уединение от людей на лоне природы Торо расценил не как замкну­тость, а, напротив, как вступление в общение и обретение единства с ве­личественным космосом, проникновение в его величие, гармонию, чисто­ту. Природа сама по себе — «сладостное и благотворное общество». Для человека более необходима не близость к толпе, а близость к при­роде как «вечному источнику жизни».

Проводя различие между одиночеством и уединением, Торо при­давал первому отрицательное, а второму — положительное значе­ние. Одиночество, в его понимании, это болезненная оторванность человека от природы, отчуждение от самого себя как частицы ми­ровой гармонии, возникающее в толпе, в будничной суете обществен­ной жизни. «Мы часто бываем более одиноки среди людей, чем в ти­ши своих комнат. Мы живем в тесноте и спотыкаемся друг о друга и от этого, мне думается, несколько теряем друг к другу уважение. Для подлинно важного и сердечного общения такая частота не нуж­на». Уединение, в отличие от одиночества, благотворно. Оно не убе­жище от мира, а, напротив, путь к миру, условие для самопознания и самосовершенствования.

Чувство одиночества, считает Торо, идет на убыль, когда человек зани­мается своим делом. Если его дело имеет определенный смысл, то этим смыслом наполняется и существование человека. Одиночество же гне­тет нас, когда мы оторваны от смысла.

Правда, Ф. Ницше по этому поводу иронично замечал: «Говорят об «удовольствии от своего дела»; но в действительности это есть удоволь­ствие от самого себя с помощью дела».

Для экзистенци