Формирование «олигархического капитализма» в России

В 1994 г. начался новый этап приватизации. Решено было перейти к продаже акций предприятий по рыночной стоимости. Чтобы привлечь инвестиции в экономику, правительство стимулировало создание финансово-промышленных групп, предполагая, что деньги населения удобнее собирать и использовать через банковскую систему. Однако вместо инвестиций в экономику финансово-промышленные группировки занялись спекулятивными операциями. Правительство стало выпускать государственные казначейские обязательства — официальные заемные бумаги под высокие проценты (до 300% в рублях), пытаясь компенсировать дефицитный бюджет. Одновременно для привлечения средств из-за рубежа правительство стало гарантировать валютные займы, сделанные российскими банками для закупки ГКО. Именно скупкой и продажей этих ценных бумаг занимались финансово-промышленные группы и банки.

В период президентства Б.Н. Ельцина системообразующим фактором нового социального строя стали олигархи. В нынешнем его значении термин «олигархи» стал употребляться с декабря 1997 г. Под олигархами понимался чрезвычайно узкий круг, всего полтора-два десятка лиц. Как отметил проанализировавший публикации прессы по данной теме В.В. Прибыловский, любой список олигархов и олигархий включал следующие 8 групп и фамилий: ОНЭКСИМ-банк (В. Потанин), ЛогоВАЗ (Б. Березовский), Мост (В. Гусинский), МЕНАТЕП (М. Ходорковский), СБС-Агро (А. Смоленский), Альфа-групп (М. Фридман), Газпром (Р. Вяхирев) и Лукойл (В. Алекперов).

Российские олигархи представляли собой не экономическое, а скорее политическое явление. Это лица, сделавшие своим бизнесом близость к власти и влиявшие на принятие государственных решений. Они осуществляли своего рода узурпацию власти.

Возникновение олигархов тесно связано с двумя событиями — залоговыми аукционами 1995 г. и приватизационными сделками 1996—1997 гг.

Идея залоговых аукционов была выдвинута руководителем ОНЭКСИМ-банка В. О. Потаниным. Суть ее проста. Формально финансисты давали кредит сроком на год правительству, получая в залог пакеты акций крупнейших компаний, приватизация которых законодательством не разрешалась. В реальности возвращать кредит правительство даже и не собиралось — в бюджете не планировались расходы на погашение задолженности. По истечении года залоговый пакет акций переходил в собственность кредитора. Так в обход действующего законодательства происходила фактическая приватизация стратегически значимых, работающих и прибыльных предприятий.

Фактически путем залоговых аукционов власть приобретала политических союзников перед предстоящими в 1996 г. президентскими выборами.

Состоялось 12 залоговых аукционов. Первый из них прошел 3 ноября 1995 г. в Сургуте. Право прокредито-вать правительство под залог 40,12% пакета акций нефтяной компании «Сургутнефтегаз» получил НПФ «Сургутнефтегаз», заплатив 8,9 млн долларов. Последний состоялся 28 декабря 1995 г. в Москве, когда ЗАО «Финансовая нефтяная компания» (Б. Березовский, А. Смоленский и Р. Абрамович) заплатило за контрольный пакет акций НК «Сибнефть» 100,3 млн долларов.

НПФ «Сургутнефтегаз», по сути, был выкуплен своим менеджментом, поскольку он был учрежден структурами, близкими к компании. Аналогичная история произошла на залоговых аукционах, на которые были выставлены пакеты ЛУКОЙЛа (5% за 141 млн долларов, капитализация сейчас — 50 млрд долларов), Новороссийского морского пароходства (за 22,65 млн долларов) и АО «Нафта-Москва» (за 20,11 млн долларов).

Пакет акций АО «Мечел» (Челябинский металлургический завод) был передан в залог местной финансово-промышленной группе «Рабиком» за 13,3 млн долларов. Остальные 7 предприятий отошли к крупнейшим банкам, владельцы которых вскоре стали называться олигархами. Группа ОНЭКСИМ-МФК получила в залог контрольные пакеты «Норильского никеля» (за 170,1 млн долларов) и нефтяной компании СИДАНКО (вместе с Альфа-групп за 130 млн долларов; в 1998 г. 10% пакета акций были проданы за 500 млн долларов), а также блокирующий пакет Северо-Западного речного пароходства (за 6 млн долларов) и пакет Новолипецкого металлургического комбината (за 31 млн долларов). Банк МЕНАТЕП приобрел НК ЮКОС (за 159 млн долларов; на максимуме капитализации ЮКОС оценивался в 26,62 млрд долларов) и Мурманское морское пароходство (за 4,125 млн долларов)[17].

Все участники залоговых аукционов финансировали предвыборную кампанию Б.Н. Ельцина в 1996 г.

В 1996—1997 гг. совершилась новая серия скандальных приватизационных сделок. На этот раз Кремль откровенно расплачивался государственным имуществом с теми, кто способствовал переизбранию Ельцина. 22 ноября 1996 г. состоялась «сделка года» (по определению журнала «Коммерсант — Деньги»): Столичный банк сбережений (СБС, уставный капитал 24 млрд рублей) выиграл конкурс на санацию «Агропромбанка» (до 1995 г. «Россельхозбанк») — третьего в России банка по размеру уставного капитала (130 млрд рублей) и вкладов населения, второго — по числу отделений (1200).

В 1997 г. приватизировалась «Восточная нефтяная компания» (ВНК) — четвертая по времени создания нефтяная компания России, 11 млн т годовой добычи (ЮКОС без ВНК добывал 34 млн т). Правительство рассчитывало получить не менее 2 млрд долларов и выставило 84% акций ВНК сразу на два аукциона — специальный денежный (его участники вносили деньги, а затем акции делились между ними пропорционально взносу) и обычный. На участие в спецаукционе подали заявки (на общую сумму более 2 млрд долларов) МЕНАТЕП, Инкомбанк и ЛУКОЙЛ. Однако проводившие аукцион чиновники Российского фонда федерального имущества (РФФИ) признали заявки Инкомбанка и ЛУКОЙЛа неправильно оформленными, и контрольный пакет достался МЕНАТЕПу за 750 млн долларов. После этого дважды подряд был сорван обычный аукцион по ВНК — конкуренты М. Ходорковского не хотели тратиться на приобретение 34% акций в условиях, когда 51% уже был в руках ЮКОСа, а сам Ходорковский не собирался платить за эти акции 520 млн долларов (стартовая цена плюс погашение задолженности ВНК перед бюджетом). В 1998 г. Госкомимущество, РФФИ и Минфин осуществили обмен принадлежащих государству акций акционерных обществ «Усть-Илимский лесопромышленный комплекс», СИДАНКО, «Тюменская нефтяная компания», «Коми ТЭК», ОНАКО и «Восточная нефтяная компания» на акции коммерческого банка МЕНАТЕП. Акции банка практически ничего не стоили, но на них были приобретены реальные активы — акции одного из крупнейших в России ЛПК и пять нефтяных компаний.

Самая скандальная приватизационная сделка — конкурс по холдингу «Связьинвест» (владеет контрольными пакетами акций 88 телекоммуникационных компаний, обслуживающих 30 млн абонентов проводной связи, в том числе главного российского оператора международной и междугородной связи «Ростелеком»). На аукцион были выставлены 25% + 1 акция по стартовой цене 1,118 млрд долларов. Заявки подали кипрская офшорная компания Mustcom Ltd, учрежденная российской инвесткомпанией «Ренессанс-капитал» (директор Б. Йордан, входила в группу ОНЭКСИМ-МФК), еще одной кипрской компанией и фирмой с острова Джерси (как выяснилось впоследствии, принадлежавшей Дж. Соросу), и «ТелеФАМ Б В» (одноименная голландская телекоммуникационная фирма и ряд фирм, принадлежавших Альфа-групп, Б. Березовскому и В. Гусинскому). Выиграла заявка Mustcom — 1,875 мрлд долларов. Проигравшие Б.А. Березовский и В.А. Гусинский через прессу обвинили устроителей конкурса в содействии победителю — заявка Mustcom была подана позже. Олигархи использовали ведущие телеканалы страны — ОРТ и НТВ. НТВ, получивший после президентских выборов 1996 г. лицензию на все эфирное время четвертого метрового диапазона, принадлежал компании В.А. Гусинского «Медиа-Мост». Хотя 51% акций ОРТ принадлежал государству, миноритарный акционер Б.А. Березовский (ему принадлежали 8% акций) фактически управлял финансовыми потоками телеканала и контролировал его менеджмент. Оба телеканала развязали информационную войну против правительства. В итоге ряду министров, обвиненных в коррупции, пришлось уйти в отставку.

При всей скандальности приватизационных сделок середины 1990-х гг. в них был крайне важный положительный момент. Стратегически значимые предприятия приобретались российскими, а не иностранными бизнесменами. Это была принципиальная позиция, сознательно избранная государством и персонально руководившим приватизацией А.Б. Чубайсом: при смене государства частным капиталом в роли собственника контроль над ключевыми для страны отраслями хозяйства должен быть сохранен внутри России.

Запущенный в 1996 г. государством механизм заимствований через систему государственных казначейских обязательств (ГКО) к 1998 г. привел к закономерному кризису. Приобретая ГКО, банки кредитовали государство. Однако объемы заимствований росли, уверенность в их возврате таяла, и потому государству приходилось соглашаться на все большие и большие проценты.

В 1997 г. по инициативе А.Б. Чубайса, который был тогда первым вице-премьером, был осуществлен секвестр — резкое сокращение расходных статей бюджета. В 1997 г. спад производства прекратился. В экономике появились признаки оздоровления. Но они оказались краткосрочными и коснулись лишь некоторых перерабатывающих и сырьевых отраслей. К 1998 г. реальный ВВП России составил 57% от уровня 1990 г. Показатели падения были больше, чем во времена Великой депрессии в США.

К 1998 г. долг Российской Федерации перед международными кредитными организациями и внутренними кредиторами благодаря пирамиде ГКО рос в геометрической прогрессии. Процветала практика смягчения остроты социальных проблем за счет заемных денег, которые потом ничем не компенсировались. Нарастающий дефицит бюджета считался нормой, фактически страна жила в долг. В итоге объем заимствований стал слишком большим. Положение усугублялось неблагоприятной международной конъюнктурой, которая характеризовалась двумя болезненными для России тенденциями. Первая — международный финансовый кризис, который разразился с осени 1997 г. Рынки стран Юго-Восточной Азии дестабилизировались. Акции многих компаний стали падать в цене, и инвесторы начали выводить деньги на более надежные рынки Европы и США. Россия попала в эту волну. Инвестиции стали уходить из экономики. Для страны это означало, что произойдет сокращение налоговых сборов, спад производства и невыполнение бюджетных обязательств. Вторая беда — резкое падение цен на нефть с начала 1998 г. В итоге они опустились ниже 10 долларов за баррель, что делало экспорт нефти из России нерентабельным.[18]

Важным фактором развития кризиса стало то, что значительная часть внимания и усилий российской элиты была направлена на разрешение политических, а не экономических проблем. В марте 1998 г. Президент Б.Н. Ельцин отправил в отставку правительство В.С. Черномырдина. Спустя почти 8 лет, в феврале 2006 г., он признал это свое решение ошибочным и публично извинился перед Черномырдиным. Новым премьером был назначен тридцатипятилетний министр энергетики С.В. Кириенко. Он был утвержден Государственной Думой только с третьей попытки, т. е. под угрозой роспуска, в конце апреля, а правительство было сформировано лишь к середине мая 1998 г. Из-за смены правительства соглашение с ведущим внешним кредитором России — Международным валютным фондом (МВФ) о финансировании программы в 1998 г. было заключено только в конце июня, что породило неопределенность и неуверенность на рынках.

Экономика нуждалась в немедленных антикризисных мерах, пакет которых и был подготовлен кабинетом министров. Он включал в себя ряд законодательных актов, которые должна была принять Государственная Дума. Дума пошла навстречу правительству лишь частично, в целом пакет не был утвержден. Время для адекватных решений оказалось упущенным.

Бремя долгов стремительно нарастало, особенно в связи с ростом процентных ставок по ГКО. Летом 1998 г. правительство должно было выплатить 60 млрд долларов по внешнему и внутреннему долгу. Долги по пенсиям на конец марта 1998 г. составили около 1 млрд рублей (при курсе 6,5 рублей за доллар), долг по оборонному заказу — 17 млрд рублей. Доходы в этот же период составили чуть более 20 млрд долларов.

Кроме того, на России лежали долги СССР. Резко ухудшившееся экономическое положение заставило просить об отсрочке выплаты долгов, на что западные кредиторы были вынуждены согласиться. Начавшееся еще в годы перестройки ухудшение отношений с Ираком, Кубой, Ливией и другими традиционными союзниками СССР сделало проблематичным возвращение ими старых советских долгов. Тем не менее в 1997 г. Россия признала задолженность царского и Временного правительств французским держателям русских ценных бумаг, но выплатила, по сути, символическую компенсацию. Сумма долгов (с учетом процентов) составила около 130 млрд долларов, которые делятся на долги государственным структурам и частным владельцам ценных бумаг (Парижский и Лондонский клубы).

В конечном итоге 17 августа 1998 г. правительство РФ и Центральный банк РФ выступили с совместным заявлением. Была проведена девальвация рубля и объявлен дефолт (отказ платить долги). Кроме того, был введен мораторий на выплату долгов коммерческих банков иностранным инвесторам. На этой мере настаивал Центробанк, объясняя, что защищенные мораторием от претензий заграничных кредиторов банки смогут обеспечить возврат средств вкладчикам — частным лицам. На деле же владельцы банков, как правило, использовали мораторий в свою пользу, а не в интересах граждан. Разразился невиданный прежде скандал. 23 августа Б.Н. Ельцин отправил правительство С.В. Кириенко в отставку. Президент внес в Государственную Думу кандидатуру В.С. Черномырдина на пост главы правительства. Однако парламент дважды отклонил это предложение. Финансовый кризис перерос в политический. В случае третьего отклонения кандидатуры Черномырдина неизбежен был роспуск Думы. В этой ситуации Президент Б.Н. Ельцин пошел на компромисс с парламентом. В сентябре 1998 г. главой правительства стал министр иностранных дел академик Е.М. Примаков. Сначала он отказывался от этого поста, но в конце концов дал согласие.