Достоинства и недостатки концепта «народности»

Шлегелевское понимание нации как основы идеальной импе­рии, оказавшее немалое влияние на формирование идеологии официальной народности, изначально было не вполне приемлемо для Уварова не только из-за национальных и конфессиональных проблем. Категория народности в ее роман­тическом понимании не могла быть применена и к собственно великоросской части населения. Так из-за непреодолимой для первой половины XIX века социальной и культурной грани, разделявшей высшее и низшее сословие,  обнаружить у дворянства и крестьянства какие бы то ни было общие обычаи было заведомо невозможно. С языком дело обстояло не лучше. Что до происхождения, то подавляющая часть древнего русского дворян­ства возводила свои генеалогии к германским, литовским или татарским родам.

К тому же идеи национального единства были направлены на подрыв сословных перегородок и в конечном итоге транс­формации традиционных имперских структур в институты нацио­нального государства. Именно в этом ключе понимали народность в декабристских и околодекабристских кругах во второй половине 1810-х — начале 1820-х гг. и в славянофильской среде в 1830— 1850-е гг. вплоть до эпохи великих реформ. А Уваров выдвигает тот же лозунг, чтобы на неопределенное время законсервировать существующее положение вещей. Подобная перемена задачи требовала глубокого переосмыс­ления самой категории народности. В меморандуме такое переосмысление осуществлено с незаурядной изобретательностью и даже своеобразным изяществом.

Не имея возможности основать свое понимание народности на объективных факторах, Уваров решительно смещает центр тяже­сти на субъективные. Его аргументация полностью лежит в сфере исторических эмоций и национальной психологии. Тем самым в основе народности оказываются убеждения.

Проще говоря, русский чело­век — это тот, кто верит в свою церковь и своего государя. Определив православие и самодержавие через народность, Ува­ров теперь определяет народность через православие и самодержавие. В формальной логике такая фигура называется порочным кругом, но идеология строится по качественно иным законам, и рискованный риторический пируэт оказывается основой всей конструк­ции новой официальной идеологии. Ход мысли, продемонстрирован­ный Уваровым, имел в высшей степени долговременные последствия для идеологии русской государственности. Действительно, если русским может быть только член господ­ствующей церкви, исповедующий «национальную религию», то исключенными из народного тела оказываются старообрядцы и сек­танты в низших слоях общества и обращенные католики, деисты и скептики — в высших. Точно так же, если народность необходимо предполагает приверженность самодержавию, любым конституци­оналистам и паче того республиканцам автоматически отказывает­ся в праве быть русскими.

Уваров перехватывает националистические идеи у общества и перерабатывает их, я бы даже сказал – «перегоняет». И в результате главный общеевропейский лозунг эпохи «Свобода, равенство, братство», преломившись в призме имперских интересов, обернулся «Православием, самодержавием, народностью». Национализм из прогрессивной идеологии, каковой он был в XIX веке во всей Европе, превратился в идеологию охранения империи и единоличной власти монарха. Из-за этого любые «низовые» русские националисты неизбежно превращались в попутчиков империи и самодержавия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Истории человечества – это история человеческих общностей, принципов их формирования, структур, взаимдействий. XIX век приподнес новый тип общности, основанный на новых принципах. В нации, как форме политической, культурной, гражданской общности, отразились потребности развивающегосу общества, неспособного более расти в старых структурах, которые она заменяя, разрушает.

Нация, впервые оформившись во Франции, как сообщество равноправных граждан, объединенных политическими взглядами,  является продуктом местных экономических, политических, социальных процессов. Эта концепция воспринемается Европейским сообществом, в чем выражается франкоцентричность последнего, и становится новым условием легитимного государства. Однако мы видим, на примере развития идей немецких философов романтиков, что существующий концепт нации не универсален, его переосмысляют для других условий.

Но если в большинств своем в разных условиях менялись базовые элементы нациестроительства, их соотношение, то в Российской империи, в силу потребностей сохранения существующей структуры, меняется функциональная роль явления. Особые условие империи, как это показывается во второй главе, не давали возможности построить нацию на пример Европейских моноэтнических государств, континентальность империи не давала также возможности в полной мере следовать Британскому сценарию. Заимствования достижений концепта европейской нации затрудняются также не только в силу практической их несовместимости с имперской структурой, но и из-за идеологического неприятия существующего концепта. Как следствие необходимость формирования идеологического оправдания собственной концепции национальной идентичности, своего национализма.

Именно этим и занимается С.С. Уваров, решает как заимствовать цивилизационные достижения Запада в отрыве от породившей их системы обществен­ных ценностей. При этом он реши­тельно не стремился к безусловной изоляции России от Запада, его цель «эмансипация России в Европе». Уваров, воспринемая достижения европейской мысли (Гизо, Шлегель), создает идеологическую систему, которая со­хранила за Россией возможность и принадлежать европейской цивилизации, вне которой Уваров не мыслил ни себя, ни своей де­ятельности на посту министра народного просвещения, и одновре­менно отгородиться от того, что он называет «цивилизацией», непроходимым барьером. Он создает то, что можно назвать «официальным национализмом» — созна­тельный сплав нации и династической империи.[31]

Уваровская триада объявляла краеугольными камнями русской народности именно те институты, которые народность призвана была разрушить — господствующую церковь и имперский абсолю­тизм. Потребовалась некоторая игра воображения, чтобы помочь империи вновь обрести привле­кательность в националистической упаковке».[32] Выполняя политический заказ российской монархии, Уваров попытался совместить требования времени и консервацию суще­ствующего порядка. Такой эксперемент имел далеко идущие последствия, ощущающиеся по сей день.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ