Проблематика «Заповедника» С. Довлатова

Конфликт изгоя и абсурдного мира осмысляется писателем как конфликт биографический. В этом смысле характерна его повесть «Заповедник» (1983).       Герой повести автобиографичен. В повести он носит фамилию Алиханов. Из Ленинграда Алиханов отправляется в Пушкинский заповедник, который находится под Псковом. Герой повести, как и сам автор – писатель. Его не публикуют, не издают, не платят денег. Его угнетают долги. Конфликт с женой. Возникает ощущение безысходности. Возникший внутренний конфликт героя, совершенно закономерен. И  приходится идти на компромисс с жизнью.

  И в этой ситуации пушкинский заповедник воспринимается им как оазис, заповедник, в котором не существует этих проблем. Он отправляется туда, чтобы дать себе передышку, чтобы всем  внешним и внутренним обстоятельствам отстояться и остыть, утрястись. В пушкинском заповеднике он устраивается работать экскурсоводом.

Однако в заповеднике он, неожиданно для себя, сталкивается с абсурдом, хаосом и глупостью, от которых он бежал из Ленинграда.       Как только герой прибывает в заповедник, в экскурсионном бюро он становится участником разговора о том, что из экспозиции сняли портрет Ганнибала, который, как выяснилось, изображает не Ганнибала, а генерала Закомельского.  

  В заповеднике сложился определенный культ Пушкина. Все служители     Пушкинского заповедника были на удивление ревнивы. Пушкина они     воспринимали  как коллективную собственность, как обожаемого     возлюбленного, как нежно лелеемое детище.

     Однако за всем этим пушкинским культом рассказчик видит хаотичность подмены при неизменном соблюдении ритуала.     Нечто похожее на то, что происходило в «Компромиссе» при похоронах     Ильвеса. Только здесь портрет Закомельского выдают за портрет Ганнибала.     Этажерку «того времени» за личную вещь Пушкина. Эта хаотичность подмен     при соблюдении ритуала осмысляется Довлатовым как черта советского уклада     жизни в целом.

     Рассказчик замечает, что вопрос о подлинности музейных экспонатов     вызывает сильное раздражение музейных дам. При этом они указывают     рассказчику, что в заповеднике воссоздается сама атмосфера, колорит эпохи, в     которую жил Пушкин.

     Но не все в порядке и с туристами, которые платят деньги за то, чтобы им показали портрет Ганнибала. Их восприятие также неадекватно. Так в повести     есть эпизод, в котором к Алиханову-экскурсоводу подходит турист и     спрашивает о далях. В этой попытке отождествить видимую реальность с изображением на открытке    также присутствует доля абсурда и алогизма.

     Экскурсоводы, работающие в заповеднике – личности неординарные,    оригинальные. По этому поводу один из персонажей выражается вполне     определенно: «Здесь все ненормальные. Даже те, которые считают     ненормальными всех остальных» .

     Володя Митрофанов из Ленинграда. В детстве Митрофанов был что     называется чудо-ребенком. Он обладает зеркальной памятью.. Однако вскоре выяснилось, что Митрофанов болен редким заболеванием – абулией. Абулия – это полное отсутствие воли, атрофия воли.

Митрофанов был «явлением растительного мира. Прихотливым и ярким цветком. Не может хризантема сама себя окучивать и поливать».   Наконец, Митрофанов услышал о Пушкинском заповеднике. Выяснил, что это единственное учреждение, где он может быть полезен. «Что требуется от экскурсовода? Яркий впечатляющий рассказ. И больше ничего. Рассказывать Митрофанов умел. Его экскурсии были насыщены внезапными параллелями, ослепительными гипотезами, редкими архивными справками и цитатами на шести языках»

Однако даже в заповеднике для Митрофанова возникали определенные трудности. Он ленился подниматься на Савкину Горку. Туристы карабкались на гору, а Митрофанов, стоя у подножия и выкрикивая, оттуда продолжал экскурсию. Был случай, когда экскурсанты, расстелив плащ, волоком тащили Митрофанова на гору.

Не менее колоритной и экзотической фигурой является местный фотограф Валерий Марков. Марков производил впечатление шизофреника- симулянта. Марков – хронический алкоголик. Водка для него – суровые будни. В качестве фотографа он работает один выходной. И за день он зарабатывает столько, что ему хватает на всю следующую неделю запоя. День работает, неделю пьет.
Но в этих колоритных фигурах, так или иначе выпадающих за пределы нормального существования, герой-рассказчик склонен видеть ту норму, которая обусловлена внутренней свободой человека. Эти люди ценят свободу от регламентации, свободу от государственного порядка и государственной нормы. Это люди, которые остаются людьми потому что, не оглядываясь на нормативность государства, следуют только свои чувствам, желаниям, собственной воле. Они по собственной воле перестали быть винтиками государственного механизма. Они сами по себе. Для них в государственной норме есть какой-то подвох. Поэтому они выламываются за ее пределы. Чаще всего – в запой. Пьянством в Пушкинском заповеднике никого не удивишь.

Однако выясняется, что определенное безумие охватило и ту часть жизни, которую приято называть жизнью государственной. По сюжету повести жена героя-рассказчика эмигрирует на Запад. И по этому поводу рассказчика вызывает майор Беляев из КГБ. Беляев произносит получасовую назидательную речь, после которой беседа принимает неожиданный оборот. «–Давай слегка расслабимся. Тебе не вредно, если в меру…    Майор КГБ, мечтающий об эмиграции это, с нормальной точки зрения, – предел безумия. В этой ситуации безумие становится нормой, а норма безумием».

Но есть все же в повести эталон, который определяет понятие нормы. И это – Пушкин. Понятие о Пушкине у довлатовского героя свое собственное, отношение к нему – личностное, индивидуальное. И оно противопоставлено тому коллективному фанатизму, которое присутствует в пушкинском заповеднике.   На вопрос» Вы любите Пцшкина? Довлатовский герой видит в Пушкине нечто иное,отличительное от остальных экск.     Довлатов и сам стремится сочувствовать «движению жизни в целом». И в этом его тайное родство с Пушкиным, не приявшего насилия над человеческой личностью и внутренне обладавшего главной ценностью художника – свободой.