Текст воспроизведен по изданию: Абу-л-Фазл Бейхаки. История Мас'уда. Ташкент. Изд-во АН УзССР. 1962 9 страница

Я прочел в истории дома Самани, что Насру, сыну Ахмеда ²²⁷ , было восемь лет от роду, когда он остался без отца, потому что Ахмеда убили на охоте. На другой же день этого отрока посадили на престол царства, на место отца. Сей царственный львенок был очень красив, превзошел всю науку обхождения царей [с людьми] и был бесподобен. Однако в нем было чрезмерно много злобы, ярости и властности. В гневе он отдавал жестокие повеления, покуда люди не пришли в ужас. Но при всем этом он прибегал к разуму и понимал, что такие нравственные качества весьма непохвальны.

/107/ Однажды он уединился с Бал'ами ²²⁸, который был его главным везиром, и с Бу Таййибом Мус'аби, начальником посольского дивана, — оба они в то время были несравненны во всех отраслях науки — и рассказал им полностью свою жизнь. Он сказал: «Я знаю, то, что исходит от меня — великий грех, но я не в состоянии подавить в себе гнев, когда же огонь гнева моего утихнет, я раскаиваюсь, но какая в том польза, ведь головы уже отрублены, хозяйства разорены, бесчисленные палочные удары нанесены. Как помочь этому делу?» Они ответили: «Быть может будет хорошо, ежели государь приставит к себе очень умных недимов. При большом уме у них, возможно, еще окажется милосердие, жалостливость и мягкость. [Тогда] пусть [государь] даст им позволение без чина, когда государь разгневается, непрестанно [за кого-нибудь] заступаться и утишать гнев ласковым обхождением. Коль скоро государь сотворит добро, то они приукрашивали бы [это] добро в его глазах, дабы он прибавил [к нему] еще. Мы знаем, ежели поступить таким образом, то дело поправится».

Такой совет Насру, сыну Ахмеда, пришелся весьма по душе. Он одобрил их слова, похвалил за то, что они сказали и промолвил: «Я еще добавлю к этому кое-что другое. Торжественно заклинаю, дабы все, что я повелеваю в гневе, не приводили в исполнение в течение трех дней, покуда в это время не погаснет огонь моего гнева и заступники не найдут нужных слов. Тогда я рассмотрю их и учиню расспрос. Ежели окажется, что гнев мой был справедлив, то пусть бьют палками, но так, чтобы ударов было менее сотни, а ежели я гневался несправедливо, то наказание отменю и возвышу тех лиц, которых повелел казнить, коль скоро они достойны повышения. Ну, а ежели наказание соответствует шариату и [тому], как выносят приговор казии, пусть [его] исполняют». Бал'ами сказал и Бу Таййиб: «Ничего не осталось [добавить], дело поправилось».

(пер. А. К. Арендса)
Текст воспроизведен по изданию: Абу-л-Фазл Бейхаки. История Мас'уда. Ташкент. Изд-во АН УзССР. 1962

Комментарии

122. ***

123. 2 ноября 1030 г.

124. ***

125. ***

126. ***

127. ***

128. Т. е. гулямов, живущих в висаках [***]. См. глоссарий.

129. ГФ, ссылаясь на примечание в этом месте в тегеранской литографии, полагают, что речь идет о балхском Шадьяхе, который упомянут в Му'джам ал-булдан.

130. В Zainu'l Akhbar указывается полное его имя: Абу Са'д Абдус б. Аб-дал'азиз.

131. ***

132. Аттаби Кулсум б. Амр — арабский поэт, ум. 823 г. Подвизался сначала у Бармекидов, после их падения — при дворе Харун ар-Рашида. См. *** и сл. В приведенных в ал-Агани образцах творчества Аттаби, стихов, цитированных Абу-л-Фазлом Бейхаки, нет.

133. Ибн ар-Руми — эротический и сатирический поэт, погибший за свой едкий язык в 889 или 896 г. Е. G. Browne, A Literary History of Persia, I, 357.

134. Абу Абдаллах Джа'фар б. Мухаммед Рудаки (ум. 940—41) — поэт, родонаначальник таджикской средневековой литературы.

135. Абу Муслим — вождь народного движения в Иране, разгромивший халифат Омейядов и содействовавший передаче халифата Аббасидам. Был лицемерно приглашен во дворец второго дского халифа Мансура (754—775) и предательски убит.

136. Хорезм — древнее государство, центром которого являлся одноименный оазис, расположенный в низовьях р. Аму-Дарьи (ныне частью на территории Каракалпакской АССР Узбекской ССР, частью на территории Туркменской ССР). В 712 г. Хорезм завоевали арабы, уничтожившие древнехорезмийскую культуру. В конце X в. арабский наместник объединил под своей властью весь Хорезм. В 1017 г. Хорезм захватил Махмуд Газнийский, который на место свергнутого правителя из арабской династии возвел на престол хорезмшахов своего ставленника Алтунташа. См. в конце книги главу о Хорезме.

137. ***. В данном случае представитель двора хорезмшаха. Представители двора являлись как бы постоянными полномочными послами вассальных правителей при правительстве сюзерена. Этот же термин встречается в “Истории Бейхаки” и в значении управляющий, правитель двора.

138. Семенган — город в расстоянии четырех дней пути от города Балха через Хульм; находился на месте крепости Хайбак, существующей в настоящее время. Через него шла главная дорога из Балха в Индию. Автор Xудуд ал-Алем отмечает: “Это город, расположенный среди гор. Есть там горы белые как мрамор, в них вырыты помещения для собраний, кушки и кумирни и конюшни со всеми принадлежностям ми, кои нужны для кушков, и сделаны разные изображения обычаев индийцев”. Бартольд, Обзор, 15.

139. “Сделаться сторожем реки Тигра” — заниматься пустяками, не имеющим значения делом.

140. 1058—1059 г.

141. Т. е. для читателей.

142. Описка. Бу Сахль Завзани в эту пору не был везиром и занимал этот пост спустя продолжительное время после смерти Мас'уда, при Тогруле. *** ркп. № 306. л. 512 б.

143. Т. е. султан Махмуд.

144. *** - титул везира, главы правительства при Газневидах.

145. *** — т. е. с членами династии туркестанского хана, Илекханидами.

146. ***

147. Али-тегин — илек, владетель Бухары и Самарканда, ум. в 1034 г. Подробнее о нем см.: Barthold, Turkestan... 280—282, 284—286.

148. Т. е. на левой стороне Аму-Дарьи.

149. *** — приманка в виде корма для пернатой дичи.

150. Арслан Джазиб — старший хаджиб и полководец султана Махмуда Газнийского.

151. Это имя имеет много разночтений, ГФ, стр. 69.

152. Кусдар — город в Синде (теперь в северо-восточной части Белуджистана), существует и в настоящее время под этим женазванием. Владетель Кусдара не признавал над собой никакой власти, кроме власти халифа. Значение города определялось соединением в нем важных торговых путей, ведших из западного Ирана и северо-западного Афганистана в Индию. Бартольд, Обзор, 51.

153. Или Забулистан; в Худуд ал-Алем читаем: “Что касается Газны и тех областей, кои к ней примыкают, то все они называются Забулистан” (л. 22б).

154. ***

155. ***

156. По-видимому, это тот самый Бу Бекр Кухистани, о котором сообщается в Zainu'l Akhbar (стр. 86), что он состоял при эмире Мухаммеде в бытность erо в Гузганане в качестве доверенного человека. Отсюда, очевидно, и вражда к нему со стороны Бу Сахля Завзани.

157. Даскара — арабское название развалин большого города Дастагерда (времени Сасанидов), приблизительно на полпути между Багдадом и Ханикином. Бартольд, Обзор, 132.

158. Мультан — город в западном Пакистане. В 1006 г. он был завоеван и разорен Махмудом Газнийским под предлогом борьбы с карматами. В средние века Мультан имел большое значение как город, лежащий на караванном пути в Среднюю Азию и Иран.

159. СН считает, что последние два союза “и” излишни и полагает, что имя товарища — Насири Багеви, так как из дальнейшего текста якобы явствует, что эмира Мухаммеда провожали только два человека.

160. Возможно, что округ Валишт или Валиштан, как он назван ниже, на стр. 433, и как Ибн Фундук его называет (*** л. 49а), относя его к области Буст и упоминая в нем административный центр Сива, тождественен округу Балис с городами Сифенджай, Кушк и Сиви, упоминаемым Бартольдом в Обзоре, стр. 51, и в Xудуд ал-А лем, л. 22а. В этот округ вел путь из Педжевая, находившегося в одном переходе от Тегинабада. См. также Н'А Мin, 346, 18.

161. См. Ravertу, Tabakat-i Nasiri, I. 32 — 33.

162. Эти стихи приписываются поэту Фаррухи. Бертельс, История..., 300, со ссылкой на Дабира Сийаки.

163. ***

164. Конец рассказа каввала Абдаррахмана, начатого на стр. 96.

165. ***

166. T. e. 10 июля 1063 г., в четверг, а не в воскресенье.

167. Кадыр-хан Юсуф (404/1013—423/1032), илек, владетель Хотана. Султан Махмуд Газнийский во второй половине своего правления поддерживал Кадыр-хана в его борьбе с другими членами династии илеков.

168. Т. е. после трафаретного вступления к посланиям и письмам, адресуемым к высокопоставленным лицам, которое автор для краткости здесь опускает.

169. Все издатели текста “Истории Мас'уда” понимают глагол *** как “умершие”. В этом случае речь может идти несомненно о Махмуде Газнийском и, по всей вероятности, об умершем в 1017—1018 г. илеке Туган-хане, брате Кадыр-хана, верном союзнике Махмуда; Barthоld, Turkestan... 274, 279. Однако глагол *** вce же остается под некоторым сомнением, поскольку автор всюду в своей книге передает “умирать” глаголом *** — пройти мимо, миновать, отойти — без приставки ***.

170. ***— эпитет Багдада.

171. Имеется в виду Ирак Персидский [***] т. е. западная часть Ирана. Ирак Персидский в большей своей части совпадал с Джибалем.

172. ***

173. ***

174. Хульван — город, развалины которого еще лет 100 назад были видны близ Зохаба, в Касриширинском округе на западе Ирана, около границы с Ираком. См. Путевой журнал Е. И. Чирикова, XVIII и сл., 314 и сл., 601.

175. Выше (стр. 67) говорилось, что Мас'уд выступил из Нишабура в половине месяца рамазана.

176. ***

177. Если день недели назван правильно, то выступление произошло 17 зу-л-ка'да 16 ноября 1030 г.

178. ***

179. ***

180. В Zainu'l-Akhbar указывается его полное имя: Абу Наср Ахмед б. Мухаммед б. Абдассамад.

181. Кёчаты — *** — Махмуд Кашгарский упоминает их как тюркское племя, живущее в Хорезме. *** Стамбул, I, 1333, 298. Племя джиграк связывают предположительно с тюркским племенем *** Кыпчаки (половцы) — тюрко-язычный народ, обитавший во время описываемых Бейхаки событий в центральной н западной части нынешнего Казахстана. О наличии в ту пору кыпчаков в Хорезме впервые сообщается в “Истории Мас'уда”, МИТТ, I, 234.

182. ***

183. Т. е. все единомышленники, и что говорит один, то повторяет другой.

184. *** СН. 89.

185. Добавлено по СН.

186. См. выше, примеч. 168.

187. Гургандж — столица средневекового Хорезма. Развалины его находятся у южной окраины Куня-Ургенча. В X—XI вв. Гургандж считался самым большим городом на левой стороне Аму-Дарьи и стоял в одном фарсанге от главного русла реки. В Гургандже скрещивались караванные пути, связывавшие Среднюю Азию с Поволжьем, Кавказом и Ираном. А. Ю. Якубовский. Развалины Ургенча, “Изв. Госакадемии матер. культ.”, 1930, т. VI, в 2, 8-9

188. Это имя в списках “Истории” Бейхаки пишется разно: *** и совсем без диакритических знаков. Нами условно принято чтение по-русски: Асиг-тегин.

189. ***

190. Баласагун — главный город Семиречья. Туган-хан был изгнан оттуда Кадыр-ханом Юсуфом и его сыновьями. W. Ваrthоld, Turkestan... 285.

191. Чаганьян (Саганиан) — область долины реки Сурхан или Сурхандарьи, какее называют в настоящее время, протекающей по территории Узбекской ССР. Главный город этой области, носивший то же название, находился в 24 фарсангах от Термеза на месте нынешнего города Денау. В городе имелась цитадель, и хотя по площади он был больше Термеза, но по числу населения и по материальному благосостоянию уступал последнему. В X в. в области находилось до 16000 селений. Управлял областью владетель ее, эмир из местной династии, после падения Саманидов подчинявшийся Газневидам.

192. Термез (Тирмиз) — в X—XII вв. большой цветущий город на берегу Аму-Дарьи на месте впадения в нее Сурхандарьи. Он имел большое торговое значение и являлся важной стоянкой для судов, перевозивших товары по Аму-Дарье. На самом берегу, у устья Сурхандарьи, была сооружена сильная крепость. Хотя Термез и прилегающие к нему земли составляли самостоятельную область, однако, как мы увидим ниже, начальник крепости [кутвал], ее гарнизон и чиновники гражданского управления области назначались Газневидами до 1041 г.

193. Кубадьян (Кабадиан) — область между реками Кафирниган и Вахш, притоками Аму-Дарьи, протекающими по территории Таджикской ССР. Главный город области носил то же название.

194. Хутталан — область между реками Вахш и Пяндж. Главным городом, столицей местного эмира, считался Хульбук, стоявший немного южнее нынешнего Куляба, а самым значительным по величине городом считался Мунк, находившийся на месте ныне существующего Бильджуана. Barthold, Turkestan... 69, 71—76; А. М. Беленицкий, Исторический очерк Хутталя..., Мат. и исслед. по археол. СССР, № 15, 127.

195. Слово *** — люди, народ — служило также синонимом слов воины, войска.

196. Т. е. подателю письма.

197. Или Мервруд; его местоположение окончательно не определено. Его относят и к городу Маручаку и к городу Бала Мургабу на реке Мургаб, на территории нынешнего Афганистана, близ советско-афганской границы. В Xудуд а л-Алем говорится, что город был богатый и цветущий, на склоне горы и что мимо него протекала Мервская река, т. е. Мургаб. Бартольд Обзор, 25; Lе Strange, 404—405.

198. ***

199. ***

200. ***; BM —***; CH— ***; перевод условен.

201. ***

202. ***

203. Чтение условно; в подлиннике ***

204. Т. е. к Абу Насру Мишкану.

205. Нынешний Шиберган; город входил в состав области Гузганан. Бартольд, Обзор, 22—23;

206. Празднуется 10 зу-л-хиджжа.

207. Дата едва ли правильна. Если 10 зу-л-хиджжа [9 декабря] была сделана остановка, то в Балх, отстоящий от Шапургана приблизительно на 100 км. [18 фарсангов], Мас'уд мог прибыть не ранее 13 зу-л-хиджжа, т. е. 12 декабря 1030 г., если только не допустить, что праздник жертвоприношения был отпразднован до срока. Указанное в тексте 7 зу-л-хиджжа действительно приходилось на понедельник, если принять во внимание, что сутки у мусульман начинаются с заходом солнца.

208. Дальше, должно быть, следует том VII.

209. Т. е. до эмира Мас'уда.

210. Т. е. Александра Македонского и Ардешира, сына Папагана (226—240), основоположника империи Сасанидов.

211. ***.

212. Намек на Себук-тегина, родоначальника династии Газневидов, попавшего в юном возрасте рабом к саманидскому полководцу Альп-тегину. См. ниже рассказ на стр. 197 и сл.

213. Кор.³₂₅

214. Кор.²³₁₄

215. Эпитет Мухаммеда, основателя ислама.

216. Кор. ⁹₃₃

217. Сложное прилагательное, составленное из сокращенных титулов Насирад-диналлах, Ямин ад-довле, Хафиз Ибадаллах, Му'ин Халифаталлах, т. е. титулов Себук-тегина, Махмуда, Мас'уда и Мавдуда Газнийских.

218. Абу Шуджа Фаррухзад Джемаль ад-довле, сын Мас'уда, султан, 1053— 1059.

219. Т. е. согласно учению астрологии.

220. Му'тазилиты — адепты рационалистического движения в исламе, утверждавшие наличие свободной воли у человека и отрицавшие божественное предопределение. В частности, они отвергали существовавшее в исламе представление, что в день воскресения из мертвых праведники узрят бога. Зиндик — вначале последователь манихейства, позднее вообще инаковерующий, еретик, вольнодумец.

221. ***

222. ***

223. Последние две фразы в ряде списков названы стихами и написаны в виде стихов. На самом деле это не стихи, а проза.

224. ***

225. Т. е. в трактатах Галена.

226. Абдаллах ибн ал-Мукаффа (ум. 757) — переводчик исторической хроники Хватай-намаг с среднеперсидского на арабский язык.

227. Наср И б. Ахмед (914—943).

228. Абу-л-Фазл Мухаммед б. Убейдаллах, ум. 940 г., отец переводчика известного труда Табари.

АБУ-Л-ФАЗЛ БЕЙХАКИ

ИСТОРИЯ МАС'УДА

1030-1041

[ЛЕТОПИСЬ ГОДА ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО]

Тогда Наср, сын Ахмеда, повелел: «Пойдите и поищите в моем государстве самых умных людей, и сколько их ни нашлось бы, пусть доставят во дворец, дабы я приказал то, что надлежит приказать». Оба сановника удалились весьма довольные, ведь им угрожала превеликая беда ²²⁹, и приступили к розыску мудрых людей /108/ в стране. В общем [122] доставили в Бухару семьдесят с лишним человек, сановитых, родовитых и богатых, и оповестили о том Насра, сына Ахмеда. Он сказал: «Этих семьдесят с лишним человек, коих отобрали, надобно испытать в течение года, чтобы оставить из них несколько самых мудрых». Так и сделали, и от тех людей оставили трех старцев, самых мудрых, самых ученых и самых опытных. Их привели к Насру, сыну Ахмеда, и Наср испытывал их еще одну неделю. Когда он признал их единственными [в своем роде], он поведал им свою тайну, написал очень страшную клятву, прочел ее вслух и дал им позволение заступаться по любому случаю и разговаривать [с ним] совсем свободно. Прошел год с того времени. Наср сделался вторым Ахнафом, сыном Кайса ²³⁰, и столь мягок, что его ставили в пример. Непохвальные нравственные свойства сразу покинули его.

Кончилось и это рассуждение, и я знаю, что люди умные, хотя речь и затянулась, одобрят [ее], потому что нет ничего написанного, чего не стоило бы раз прочитать. После нашего века к ней обратятся люди других веков и поймут. Для меня несомненно, что ныне, когда я пишу сие сочинение, в нашей великой столице, да пребудет она вечно, есть вельможи, которые, займись они повествованием истории этого государя, всадили бы стрелу в мишень и показали бы людям, что они верхом на коне, а я пеший, да и в пешем хождении [рядом] с ними я оказался бы вял и с подагрической ногой. Следовало бы так, чтобы они написали, а я поучился, и когда бы рассказывали, я бы послушал. Однако, поскольку державная власть возложила на них заботу думать о важных делах и преуспевать [в них], то они и стараются, чтобы ни в коем случае не произошло непорядка, и какой-нибудь враг, завистник и хулитель не достиг желанного. Где уж им браться за повествование истории, хранить [в памяти] столько событий и сведений и написать их, и как им к тому привязаться душой? Поэтому я, замещая их, предпринял этот труд, ибо ежели бы я [его] отложил, ожидая, что они сами займутся этим делом, то, может быть, они так и не взялись бы [за него], и когда бы прошло долгое время, события /109/ скрылись бы с глаз и из сердец людей. А захоти [взяться] за это дело кто-либо другой, то, возможно, у него не оказалось бы такого коня, на каком еду я, и славные следы этого великого царского дома стерлись бы. Я видел множество историй царей, составленных до меня их слугами, и в этих историях они [от себя] прибавляли и убавляли и таким образом хотели их приукрасить. Жизнь же государей этого царского рода, да смилуется Аллах над покойными из них и да прославит живущих, совершенно противоположна [жизни тех], ибо, слава всевышнему богу, они словно ясное солнце, и господь бог, да славится поминание его, освободил меня от необходимости прикрашивать и выставлять в ложном виде. [123]

Поскольку я вступительные рассуждения кончил, то снова возвращаюсь к изложению «Истории» и молю господа, да славится поминание его, помочь завершить его по правилам бытописания. До этого, в минувшем повествовании, я привел две главы из жизни великого государя [эмира Мас'уда], да просветит Аллах его доказательство, одну о том, что совершено было его рукой из славных дел после того, как эмир Махмуд, да будет им доволен Аллах, вернулся из Рея и препоручил это владение ему, и вторую о том, что с ним приключилось счастливого по милости господней, да славится поминание его, после кончины его отца во владении его брата, в Газне, до того времени, как он прибыл в Герат, дела пришли в порядок и цели были полностью достигнуты, для того, чтобы осведомить об этом читателей. С ним случались необыкновенные и удивительные происшествия. В пору его отца было несколько событий, все я поведал в сей «Истории» на своем месте, при описании лет эмира Махмуда. Было и несколько других случаев, которые имели место в пору его отрочества, когда он стал более самостоятелен ²³¹ , и отец сделал его наследником престола.

Я слышал кое-что об этом когда находился в Нишабуре, не будучи удостоен счастья служить сей богоутвержденной державе, но всегда хотел об этом услышать от надежного человека, который сам был бы очевидцем. Но такого случая не выпадало до сего времени, когда я приступил к составлению сей «Истории». Страстное желание добыть эти [сведения] все возрастало, потому что уже долгие годы, как я за этой работой ²³² и все думаю, как же я примусь за благословенную пору этого государя, ежели не удастся раздобыть те сведения, [ведь] будет обман, коль скоро они будут измышлены.

Счастливый случай выпал в начале лета четыреста пятидесятого ²³³, /110/ когда ходжа Бу Са'ид Абдалгаффар Фахир, сын Шерифа, хамид амир ал-му'минин ²³⁴, да продлит Аллах его славу, оказав милость, paзыскал меня в этом углу праздности, потрудился прийти ко мне, одарил меня всем тем, чего я искал, а потом и написал своей рукой. Он тот надежный человек, у которого все, что подтвердят его разум и знание, не нуждается ни в каком свидетеле, ибо сей ходжа, да продлит Аллах его благоденствие, еще будучи четырнадцати лет отроду вступил в службу этого государя и, служа ему, испил много горячего и холодного, испытал много лишений и перенес большие опасности с таким человеком как Махмуд, да будет им доволен Аллах, покуда, конечно, сей государь, достигнув престола царства, не стал его содержать так, как содержал в смысле большой любви и полного доверия [к нему]. [124]

Мне приходилось общаться с этим ходжой в исходе двадцать первого года ²³⁵, когда знамя павшего жертвой эмира ²³⁶, да будет им доволен Аллах, прибыло в Балх. В нем, [в Абдалгаффаре], я нашел весьма ученого мужа. Он заседал в посольском диване вместе с моим наставником и большую часть дней своих проводил при государе в личных его покоях. Следовало бы и даже было бы священной обязанностью для меня блюсти его право на титулование, однако в бытописании не принято большее, чем я выразил. Каждый умный человек, обладающий знанием, сумеет понять, что *хамид амир ал-му'минин* значит: достоенный похвалы от величества халифата ²³⁷, какой еще титул может быть выше этого? Эта честь была ему оказана в благословенную пору эмира Мавдуда, да смилуется над ним Аллах, когда эмир отправил то в Багдад послом по очень важному делу. Ходжа поехал и исполнил то дело так, как исполняют люди мудрые, видавшие свет. Он возвратился обратно, достигнув цели, как я обстоятельно расскажу, когда дойду до времени эмира Мавдуда ²³⁸.

В пору эмира Абдаррашида из всех надежных людей и слуг [гоcударевых] доверие пало на него поехать в Хорасан [тоже] по важному делу заключения договора и соглашения с некоторыми власть имущими лицами, которые ныне держат Хорасанскую область [в своих руках]. В то время посольским диваном ведал я. Эти обстоятельства я тоже расскажу в своем месте. После того, как над головой этого юджи пронеслись еще разные события, мягкие и жесткие, в сию счастливую пору преславного султана Абу Шуджа Фаррухзада, сына Мас'уда, да продлит Аллах его жизнь и да дарует победу его знамени, ему была пожалована должность рейса в Бусте. Долгое время он пробыл в той области, и оставил [по себе] добрые следы, а ныне он живет /111/ в Газне в почете и уважении в своем доме. Я набросал [здесь только] *несколько слов о его жизни. Подробности ее я очень пространно изложу в сей «Истории» на своих местах, ежели будет угодно Аллаху всевышнему. Несколько сведений из макам о эмире Мас'уде, да будет им доволен Аллах, которые я слышал от ходжи, я изложил ниже, дабы они стали известны. Когда же я с ними покончу, то приступлю к [описанию] восшествия этого государя на престол царства в Балхе и расскажу о счастливой поре его [царствования].

МАКАМА О БЫТИЕ ЭМИРА ШИХАБ АД-ДОВЛЕ МАС'УДА НАСЛЕДНИКОМ ПРЕСТОЛА И О ТОМ, КАК, ТЕКЛА ЕГО ЖИЗНЬ

В месяцах лета четыреста первого ²³⁹, когда эмир Махмуд, да будет им доволен Аллах, пошел по заминдаверской дороге на гузов ²⁴⁰ и Гур ²⁴¹ через Буст, он приказал сыновьям своим, эмирам Мас'уду и Мухаммеду, и брату своему Юсуфу, да будет милостив ко всем ним [125] Аллах, остаться в Заминдавере ²⁴², там же оставил он и самые тяжелые обозы. Обоим царевичам было тогда по четырнадцати лет, а Юсуфу — восемнадцать. Эмир Махмуд оставил их там потому, что считал Заминдавер благодатным [краем], ибо первое владение, которое справедливый эмир Себук-тегин, его отец, да будет им доволен Аллах, отдал ему, был этот край. Деду моему, а я Абдалгаффар, в ту пору, когда государь пошел на Гур и тех эмиров поселили там в доме Бай-тегина Заминдаверского, который властью эмира был правителем того края, от [эмира] вышло повеление, чтобы он поднялся служить царевичам и исправно доставлять им содержание и жалование. И была у меня бабка, женщина благочестивая, благоразумная, она читала Коран и умела писать, а также держала в памяти много толкований на Коран и объяснений преданий о пророке, *да благословит его Аллах и да приветствует*; к тому же она хорошо готовила яства и пития, весьма прекрасные, на это она была мастерица. И вот дед мой и бабка занялись служением царевичам, которых там поселили. Царевичи выпрашивали у старушки сластей, яств и [исполнения всяких] желаний, и она к тому прилагала старанья, так что [все] выходило прекрасно. Постоянно они призывали ее к себе, чтобы она рассказывала повести и предания, /112/ и полюбили это. А я уже был очень большой, ходил в школу читать Коран, прислуживал, как прислуживают мальчики, и возвращался обратно, пока [однажды] случилось так, что воспитателю своему, которого звали Басальми ²⁴³, эмир Мас'уд сказал: «Следовало бы Абдалгаффара поучить кое-чему из словесности». Тот научил меня двум-трем касыдам из дивана Мутанабби ²⁴⁴ *Остановимся — поплачем,* и по этой причине я сделался посмелее.

В ту пору я видел, что царевичи садились так: слуга Рейхан ²⁴⁵, приставленный эмиром Махмудом и смотревший за ними, приводил эмира Мас'уда и [его] усаживали первым на садр, затем приводили эмира Мухаммеда и усаживали по правую руку от Мас'уда, так чтобы одно колено приходилось вне садра, а другое колено на нихали ²⁴⁶, [потом] приводили эмира Юсуфа и сажали его вне садра по левую руку. Когда же они выезжали на прогулку или поиграть в човган, Мухаммед и Юсуф находились при Мас'уде для услуги, вместе с хаджибом, который был раньше назначен. В час предзакатной молитвы, когда воспитатель возвращался назад, то сначала удалялись те двое, а после эмир Мас'уд, через часок после них. За всем воспитанием присматривал слуга Рейхан, и ежели он замечал что-нибудь неподобающее, то покрикивал.

Два раза в неделю они садились верхом и разъезжали по сельской округе. У эмира Мас'уда вошло в обычай каждый раз, когда они выезжали, устраивать им угощение. Доставляли множество прелестных яств от моего деда и бабки. Часто требовали разные вещи тайком, так [126] то на поварне никто ничего не знал. Был гулям маленький по имени дра-тегин, участник в таких делах — он передавал сообщения деду бабке. Рассказывали, что этот Кара-тегин [потом] стал первым гуля-юм у эмира, что в Герате он получил должность накиба, а позднее делался у эмира Мас'уда хаджибом. Яства доставляли в поле нежданно. Устраивал [эмир Мас'уд] и большие приемы, приглашал Хасана, сына эмира Феригуна, правителя Гузганана и прочих, кто был ему ровесник, а после трапезы дарил их чем-либо.