Билет 15 политика империи цин в корее в 1880-е гг. Юань Шикай

На 10 лет Корея попала в жесткую зависимость от Китая, представителем которого на полуострове был мало кому известный тогда китайский офицер двадцати двух лет от роду по имени Юань Шикай(1860-1916). Он происходил из влиятельной семьи в Северном Китае. Его дядя был хорошим другом Ли Хунчжана, и молодой человек получил престижное назначение заместителя командующего китайским гарнизоном в Сеуле. Однако во время мятежа Года Капсин, когда другие медлили, именно он проявил решительность, убедил начальство в серьезности проблемы и необходимости экстренных мер и приказал подчиненным ему войскам подавить мятеж.После этого Ли Хунчжан перепоручил корейские дела ему. Кочжон был временно отправлен в военный лагерь цинских войск, а Юань был назначен генеральным резидентом, пробыв в этой должности 10 лет вплоть до начала японо-китайской войны 1894-1895 гг. По мнению большинства историков, Юань Шикай фактически управлял Кореей от имени короля, отлучив вана от внешних контактов и заменив реформаторов во властных структурах на консерваторов старой конфуцианской закалки. Юань Шикай был единственным человеком, который имел право сидеть в присутствии вана. Чувствуя себя весьма вольготно, Юань даже позволял себе рукоприкладство по отношению к высшим корейским сановникам, а в 1888 г. всерьез подумывал о свержении Кочжона. Ли Хунчжан, однако, был против этого.Процесс лишения корейского государства национального суверенитета начался с последствий 1884 г., когда Юань Шикай управлял Кореей, не считаясь с нуждами страны и мнением корейского чиновничества. В.М. Тихонов дает много любопытных примеров китайского произвола — на уровне как рядовых солдат, так и представителей администрации, отмечая, однако, что неприязнь к японцам (даже если сравнивать торговцев и ростовщиков) все равно была больше. Видимо сказывалась их принадлежность к «старшему государству», или то, что корейского аналога таких купцов все равно не было – главенствующую роль продолжали играть побусаны, тесно связанные с кланом Мин.Понятно, что в ответ на такое давление со стороны Китая ван пытался проводить независимую политику, в частности, пробуя самостоятельно отправлять послов в страны Европы и действуя при помощи фон Мёллендорфа, который, хотя был поставлен китайцами, к 1884 г. стал активным сторонником сближения Кореи и России. В 1885 и 1887 гг. периодически всплывали слухи о том, что двор заключил с Россией тайное соглашение, однако документальных подтверждений данного факта нет. Хотя В. Тихонов упоминает историю, когда прокитайский чиновник Ким Юнсик разгласил попавшие в его руки документы о корейско-российских переговорах по поводу присылки военных инструкторов, а Т.М.Симбирцева – историю о том, что ван просил Меллендорфа о российском садэчжуи или, если угодно, о покровительстве. Но из-за трудностей перевода Мёллендорф использовал термин «протекторат», и когда это дошло до китайцев, в 1885 г Ли Хунчжан отозвал фон Мёллендорфа и заменил его американцем О. Дэнни (последний, правда, тоже не придерживался полностью прокитайской линии).В 1885 г. Россия обратилась к Корее с просьбой о создании в корейском порту Вонсан российской военно-морской базы, но положительно вопрос решен не был. Однако 15 апреля 1885 г. в ответ на это Англия захватывает о. Комундо у южного побережья Кореи и удерживает его два года. Только активное вмешательство российской и китайской дипломатии в этот вопрос заставило англичан оставить остров.Летом 1886 г. ван снова попытался сыграть на противоречиях между Россией и Китаем. Мин Ён Ик навестил русского посланника и повел с ним разговор о том, что из всех стран одна Россия может освободить ее (Корею) из нынешнего безвыходного положения. Вебер, однако, посоветовал избегать открытого разрыва с Китаем, так как понимал, что для того чтобы вмешиваться, надо обладать значительной военной силой, а у России на Дальнем Востоке ее нет.Через несколько дней после этого разговора, 9 августа, Мин доставил в русскую миссию секретное письмо с государственной печатью.Фактически ван просил о содействии подписанию секретного договора о дружбе, однако содержание этого письма вскоре стало известно Юань Шикаю уже через неделю после вручения его Веберу, и ряд авторов предполагает, что проинформировал его об этом все тот же Мин Ён Ик, который был больше прокитайски настроен, чем король или королева. Китайцы немедленно приняли меры, после чего Кочжон заюлил и заявил, что никакого письма не писал. После этого китайцы добились того, чтобы никакие секретные письма не принимались иностранными дипломатами во внимание.Впрочем, с российским протекторатом все равно бы ничего не вышло. Известны инструкции российского МИДа, в которых заявлен от приобретения Кореи или установления над ней своего протектората. Это объяснялось тем, что защита Кореи от посягательств извне потребовала бы громадных расходов со стороны России и стремлением последней избежать столкновений с Китаем, которые могли бы возникнуть в результате подобных мер.Нередко утверждается, что в июне 1886 г. подтвердились слухи о заговоре Юань Шикая, который собирался поджечь дворцовый комплекс, убить в суматохе правящую чету, а затем провозгласить ваном другого сына тэвонгуна, Ли Чжэ Мёна, который был бы более послушен. Для этого он будто бы решил привлечь на свою сторону Мин Ён Ика, считавшегося лидером прокитайской партии, но тот рассказал обо всем вану.Что же до японо-китайских отношений, то сначала в них возникло напряжение. Корейцы разграбили дома многих японцев, и страна Восходящего Солнца потребовала извинений за поджог японской миссии и убийство посольского штата и резидентов, а также выплаты репараций. Для «обеспечения безопасности» японских граждан в Корее в Инчхон были посланы семь боевых кораблей и два батальона армии, угрожавшие городу военным вмешательством.Чтобы избежать военного столкновения между вооруженными силами двух стран, в октябре 1885 г. Ли Хунчжан встретился в Тяньцзине с Ито Хиробуми. Этот японский государственный деятель, трижды занимавший пост премьер-министра Японии и неоднократно бывший министром иностранных дел, занимался корейским вопросом, начиная с 1876 г. В результате этой встречи Китай и Япония приняли решение в течение четырех последующих месяцев одновременно вывести из Кореи свои войска. Корее дали возможность создать собственную армию, а в случае чрезвычайной ситуации договорились заранее предупредить друг друга о том, что в Корею будут вновь введены войска. Кроме того, Корея должна была официально выразить сожаление по поводу смерти японских подданных, отвести земельные участки для постройки нового здания японского посольства и казарм для японских солдат и уплатить компенсацию погибшим.Для создания самостоятельной корейской армии в 1887 г. по китайской наводке США подписали договор с Кореей о приглашении американских военных инструкторов, но прибывшие военные не были хорошими специалистами, относились к делу спустя рукава, и боеспособная корейская армия так и не была создана.Экономическое проникновение Японии, однако, продолжалось. Воспользовавшись отсутствием в Корее развитой банковской системы при необходимости банковской деятельности в открытых портах, в 1888 г. в Сеуле было основано главное отделение крупнейшего японского банка Дайити гинко («Первого банка») с одновременным открытием филиалов во всех крупнейших корейских портах. Японский капитал успешно конкурировал с китайским – причем китайский рос динамичнее. Если в 1885 г. объём экспорта из Китая в Корею составлял более 331 тыс. долларов, а объём экспорта из Японии в Корею более 1 377 тыс. долларов, то в 1892 г. экспорт из Китая в Корею (более 2 055 тыс. долларов) почти сравнялся с экспортом из Японии (более 2 555 тыс. долларов. Однако если китайские торговцы торговали иностранными товарами, японские сбывали товары собственного производства.