Религия и этноконфессиональная характеристика

На рубеже XIX – XX вв. религия заполняла основную часть духовной жизни населения Удмуртии В конфессиональном отношении оно делилось на три крупные группы: православных (85,7%), мусульман (8,8%) и старообрядцев (4,9%). Кроме того, здесь проживали представители еще четырех религий: язычники (0,58%), иудаисты (0,04%), протестанты (0,02%) и католики (0,01).

Большинство православного населения в этническом отношении составляли русские, на втором месте находились удмурты. Затем шли бесермяне, марийцы и крещеные татары. Православная церковь была государственной, а император имел статус верховного защитника и хранителя христианской веры. Поэтому неудивительно, что государство в законодательном порядке защищало и поддерживало церковь, в то же время обязывало ее служителей утверждать в населении покорность государственной власти и уважение к царской семье. Предпринятая во второй половине XIX в. реформа церкви не изменила ее жесткой зависимости от власти и не повысила авторитет духовенства среди населения. Церковь выполняла утилитарно-практические задачи: регистрацию рождения, брака, смерти с исполнением обрядов крещения, венчания и отпевания православного населения; контроль за распространением суеверий, раскола и сектантства; организовывала исправное соблюдение правил церкви прихожанами; руководила общественной деятельностью в приходе (деятельность различных обществ, братств, библиотек, читален). Церковь сохраняла свой суд для духовенства. Имела широкую сеть духовных учебных заведений и церковно-приходских школ для прихожан.

В церковно-административном отношении Удмуртия являлась составной часть Вятской епархии. Четыре «удмуртских» уезда входили в состав трех духовных округов: Сарапульского (Сарапульский уезд), Елабужского (Елабужский и Малмыжский уезды), Глазовского (Глазовский уезд). Эта территория делилась на 12 благочинных округов и 179 приходов. Руководил жизнью прихода церковный причт при помощи церковных старост из прихожан. Сельский причт представляли священнослужители (протоиерей, иерей, дьякон) и церковнослужители (причетники, дьячки, пономари, псаломщики). Однако штат большинства сельских приходов состоял из священника, дьякона и псаломщика. Так, в 1909 г. в крае насчитывалось 463 церкви с 1032 служителями. Вместе с тем, они представляли не только приходскую церковь, но и другие типы церквей: многоклирные, кладбищенские, при казенных и богоугодных заведениях, приписные, домовые, единоверческие.

Материальное положение приходского духовенства, особенно сельского, было неудовлетворительным, так как во многом зависело от взаимоотношений с прихожанами и от состоятельности прихода. По закону каждый сельский сход выделял причту 30 дес. земельного надела или заменял его денежной или натуральной платой – ругой. Однако священнослужители практически повсеместно занимались сельским хозяйством, а иногда и ремеслом, так как треб и приношений от прихожан не хватало на жизнь. Нередкими являлись вымогательства, приводившие к конфликтам с населением. Особенно частыми они были в инородческих (нерусских) селениях, внедрение христианской веры среди которого происходило не гладко. Окончательной победы православия над язычеством не произошло. Даже на рубеже XIX - ХХ вв. среди новокрещенного населения широко распространилось мнение о более правильной языческой вере, наблюдались случаи отхода от церкви, раскольничества, попыток создания неоязычества.о

Внедрение Все же в начале ХХ в. в результате миссионерской деятельности

Ислам – вторая по численности религия в Удмуртии. Мусульмане, представленные татарами и башкирами, входили в состав Оренбургского муфтиата. Им руководил муфтий и духовное собрание, избирающееся из числа казанских мулл. Духовное собрание вело метрические книги, регулировало семейно-брачные отношения, разрешало наследственные споры, по сути, направляло всю жизнь населения по принципам шариата. Кроме того, в его компетенцию входило содержание мечетей и организация образовательной деятельности на территории религиозной общины (махалля), являвшейся первичной территориальной единицей мусульман. Однако деятельность собрания и исполнение положений шариата жестко регламентировались государственной властью. В исламе нет особого духовного сословия и института церкви, служащего посредником между верующими и Аллахом. Поэтому в зависимости от знаний, нравственно-этического авторитета теоретически каждый мусульманин мог стать духовным наставником. Материальное обеспечение низшего мусульманского духовенства (хатибы, имамы, муллы, муэдзины) зависело от: денежного (в середине XIX в. около 200 руб.) и натурального налогов с членов общины, пожертвований в дни религиозных праздников (не менее 20 коп. с одного дома), платы за исполнение треб и за учительский труд. На рубеже XIX – ХХ вв. на территории Удмуртии насчитывалось 139 мечетей, при которых существовала школа высшей ступени – медресе или низшей ступени – мектебе.

Официально в Удмуртии насчитывалось не более 0.58 % языческого населения. В действительности оно оказывало большое влияние на духовную жизнь, производственную деятельность и морально-нравственные представления как некрещеных, так и православных удмуртов, бесермян и марийцев. Система языческой религии отличалась значительной сложностью и развитостью. Она характеризовалась многочисленным пантеоном, мощным слоем служителей культа (как правило, выборные представители общины с элементами наследования), тщательно регламентированными ритуалами и особыми местами молений и жертвоприношений. Сопротивление внедрению православия объяснялось несколькими причинами: нежеланием отходить от веры и традиций предков, неприязненные межэтнические отношения с представителями христианской религии – русскими, ассимиляторские функции церкви, стремившейся к унификации идеологии и сознания масс. В целях искоренения языческих обрядов осуществлялась целенаправленная христианизация, как одно из направлений национальной политики государства. Она началась в Удмуртии и в целом в Урало-Поволжье не ранее середины XVIII в. с созданием в Казани «Конторы новокрещенских дел» в 1740 г. Основными мерами привлечения к церкви признавались: крестные ходы, богослужения на церковно-славянском и национальном языках, просветительские беседы с распространением богослужебной литературы и пение молитв на инородческом языке, публичные диспуты с языческими жрецами, церковные школы и школы грамоты. Епархиальное начальство контролировало миссионерский процесс и во многих приходах с нерусским населением организовало деятельность института добровольных помощников миссионеров и книгонош. Последние ,

Тема 6