Отсутствие гарантии не вывода оружия, в том числе и ядерного, в космос.

5. Угроза стереотипа блокового мышления. Например, для того чтобы защититься якобы от России, Прибалтийские страны, Грузия и ряд других стран бывшего Варшавского договора вошли или имеют желание войти в блок НАТО.

21. Терроризм на Северном Кавказе: история и современные проблемы противодействия.

     Следует подчеркнуть, что в истории Северного Кавказа разнообразные формы религиозно-политического экстремизма встречались не раз: вооружённый сепаратизм и призывы к джихаду после завершения Кавказской войны 1818–1864 гг., политический бандитизм 20-х – 30-х гг. ХХ в., этнический коллаборационизм (создание воинских формирований некоторых горских народов в гитлеровской армии). Схожие по форме и характеру явления вновь начали фиксироваться в регионе с начала 90-х гг. ХХ в. вплоть до настоящего времени. Кавказская война 1818–1864 гг., которую горцы Северо-Восточного Кавказа вели под лозунгами священного джихада , наиболее ожесточён- ные формы приняла в Дагестане и, особенно, в Чечне – самых исламизированных территориях Северного Кавказа. Здесь ислам всегда выполнял "Джихад" в переводе с арабского буквально означает "усердие", "рвение". Здесь и далее имеется в виду "джихад меча" – священная война (в исламе существуют также понятия "джихад слова" – проповедь, "джихад руки" – благотворительность). Новая евразия 79 социально-мобилизующую роль, особенно в переломные исторические периоды, среди которых можно выделить национально-освободительные движения под руководством имама Мансура (1785–1791 гг.) и имама Шамиля (1834–1859 гг.), более мелкие восстания и абречество в 1866–1916 гг., выступления периода революции и гражданской войны (1917–1920 гг.), депортацию некоторых северокавказских народов (1944–1957 гг.), меры по "восстановлению конституционного порядка" (1994–1996 гг.) и, наконец, "антитеррористическую кампанию" 1999–2009 гг. Пришедшие к власти в Чечне после крушения Советского Союза сепаратистски настроенные элиты во главе с бывшим генералом Советской армии Джохаром Дудаевым в целях идеологической консолидации чеченского общества поначалу пытались реанимировать элементы древней традиционной социальной системы чеченцев, в основе которой лежат кровно- родственные кланы и более крупные социальные образованиятейпы, в совокупности образующие чеченский этнос. Однако наличие более 160-и тейпов и отсутствие у чеченцев на протяжении их истории собственной государственности не дали возможности реализовать эту идею. Тогда сторонники Дудаева сделали ставку на идеологию традиционного для региона направления ислама – суфийского тариката (кадирийа). Но и эта попытка не увенчалась успехом из-за многочисленных (несколько десятков) дочерних суфийских объединений (вирдовых братств). Тогда- то и пришёл черёд идеологии "чистого ислама", не признающей деле- ния мусульман на расы, этносы, тейпы, другие локальные этнические и религиозные группы, который в регионе стал известен как "ваххабизм" (салафизм). События в Чечне 1994–1996 гг. стали стимулом для быстрой интер- национализации в регионе салафитского движения. Этот период был отмечен массовым участием в военных действиях на стороне чеченских сепаратистов их единомышленников из Пакистана, Афганистана, Турции и некоторых арабских стран. "межсезонье" (1996–1999 гг.) превратило Чечню в полигон терроризма, пристанище убийц, торговцев "живым товаром", наркотиками и ору- жием, позволило развиться здесь экстремистскому движению, прикры- вавшемуся исламом. Это привело к вторжению в августе 1999 г. на терри- торию Республики Дагестан банд чеченских и зарубежных террористов, которых поддержали немногочисленные местные ваххабиты. Общими усилиями федеральных войск и дагестанского населения экстремистам был дан отпор. А осенью 1999 г. на территории Чечни началась "антитеррористическая кампания". Первоначально шли фронтальные сражения, апогеем которых стал штурм Грозного, а завершилась она "чеченизацией" конфликта, преимущественно силами самих чеченцев. Это, безусловно, дало возможность жителям республики быстро наладить мирную жизнь. В частности, английская "Гардиан" отмечала, что в современной Чечне удивляют "объёмы строительных и ремонтных работ в столице". "Следует отдать должное решимости Кремля вложить значительные средства в де- ло нормализации Чечни, – отмечает газета, – …ново и то, что с улиц исчезли российские солдаты и милиционеры. Такую модель снижения 80 Проблемы национальной стратегии № 1 2009 своего видимого присутствия взяли на вооружение американцы в Багдаде. Нравится вам это или нет, но эту войну русские выиграли" . Между тем, несмотря на реальные успехи в деле восстановления Чечни, ситуация, как представляется, ещё далека от идеала. Поражение сепаратистов в Чечне привело к распылению салафитского движения по всему Северному Кавказу. "Сопротивление" превратилось частично в "пар- тизанщину", частично в сетевую террористическую структуру, которая состоит из мобильных, слабо связанных между собой группировок. Именно в этом направлении в последние 4–5 лет происходила транс- формация террористического движения на Северном Кавказе. Среди про- чего она стала следствием уничтожения "первого эшелона" главарей и активистов незаконных вооружённых формирований, которые ориенти- ровались на прямое противостояние федеральному центру. Пришедшее им на смену новое поколение северокавказских радикалов такой возмож ности уже не имело, а потому вскоре выродилось в подпольные, действующие преимущественно в городах, мелкие сетевые террористические структуры, орудующие сегодня почти во всех республиках региона.

       Северо-Кавказский Федеральный округ является одним из самых сложных регионов РФ. На протяжении последний 20 лет сохраняется сложная криминогенная обстановка. Неблагоприятными остаются и прогнозы на перспективу.

Данный регион характеризуется социальной и политической нестабильностью, слабым экономическим развитием, высоким уровнем безработицы, бедностью значительной части населения.

       На этом фоне проявления терроризма и экстремизма-явление вполне закономерное. Террористическое подполье, несмотря на серьезные потери, сохраняет возможности для дальнейшего совершения терактов.

       Экстремистские группировки пытаются активизировать свою деятельность не только на Северном Кавказе, но и перенести ее в другие регионы России.

       Выступая в апреле 2014 г. в Совете Федерации, Ю.Я.Чайка обратил внимание на увеличение в 2013 году числа зарегистрированных преступлений террористической и экстремисткой направленности. Так, в 2013 году было зарегистрировано 661 преступление рассматриваемой категории, из которых 579 (87,6 %) совершены на территории СКФО, 365-на территории Республики Дагестан.

       Высокий уровень террористической и экстремисткой угрозы на территории СКФО объясняется высокой степенью организованности и сплоченности боевиков, располагающих ресурсной базой и каналами финансовой поддержки (так, только за 2014 год на территории СКФО выявлено около 30 фактов финансирования терроризма).

       Несмотря на то, что в Концепции национальной безопасности России содержится указание на необходимость формирования гармоничных межнациональных отношений, укрепление правопорядка и сохранение социополитической стабильности в обществе, эта проблема до сих пор не решена.

       В связи с этим, основным направлением в противодействии терроризму и экстремизму является устранение тех причин и условий, которые влияют на рост названных явлений.

       Так, Президентом России утверждены стратегия государственной национальной политики России на период до 2025 года и Концепция общественной безопасности. Реализуется так же и межведомственный план по противодействию экстремизму на 2013-2018 годы.

       Вместе с тем, работа в этом направлении ведется не всегда своевременно и в полном объеме. Например, при проведении анализа состояния законности в рассматриваемой сфере, Управлением Генпрокуратуры России в СКФО отмечено, что работа по предупреждению преступлений террористической и экстремисткой направленности, проводимая органами государственной власти и местного самоуправления, сопровождается многочисленными упущениями и недочетами. Так, за 2013 г. выявлено более 22,6 тыс. нарушений, принесено 985 протестов, внесено 4601 представление, возбуждено 18 уголовных дел.

22. Исламский терроризм и арабские революции: анализ и проблемы противодействия.

На основе «Сравнительная криминология» И.М. Клейменов.

Начало нового тысячелетия характеризуется организацией множества политических переворотов в различных странах, получивших название «арабских революций» или «цветных революций». Однако эти перевороты подчас связаны с нарушением национального, а нередко и международного законодательства (в связи с чем включаются в предмет сравнительной криминологии).

Широкомасштабные выступления, происходящие в странах исламского мира, открыл возможность для экстремистских исламских организаций воспользоваться плодами «цветных революций».

Антрикриминогенным потенциалом в данном контексте обладают исламские ценности. Исламская религиозная традиция имеет сложный характер: она в целом снижает криминогенный потенциал личности и общества, но при определенных условиях — повышает уровень социальной напряженности. Это является ответом исламского сообщества (уммы) на социальную несправедливость. Ислам — религия с ярко выраженной интенцией социальной справедливости. Поэтому, когда в тех государствах, которые относятся к исламскому миру, развиваются процессы резкого социального расслоения, коррупции, отчуждения власти от нужд населения, умма вправе выражать социальный протест. В такой ситуации лидирующие позиции занимает тот человек или объединение, которые адекватно выражают социально-политические настроения уммы. Ислам не только дает надежду всем обездоленным, униженным и оскорбленным, но и призывает их к активной защите своих попранных прав.

Некоторые политические режимы стран новых «исламских революций» погрязли в коррупции и клановости. Сделать карьеру молодому человеку даже при наличии хорошего образования возможно только при наличии васты – того, что у нас именуется покровительством или блатом. При этом преследовалась любая критика политики властей.

В таких странах многие молодые люди обращаются к исламу как к средству добиться перемен и выразить свой протест господствующей клановости и коррупции. Посредством ислама они бросают вызов властям, которые считаются коррумпированными и некомпетентным.

Утрата обратных связей между властью и обществом, превращает государства в инструмент выражения интересов правящей элиты и кланов богатых людей способствуют резкой радикализмами настроений уммы. Именно на этом фоне поддержку обретают экстремистские исламские объединения. В условиях грамотной социальной политики они переходят в «спящий режим» и даже заявляют об отказе от радикальных взглядов (пр.Братья – мусульмане) При росте социальной напряженности такие организации переходят к активным действиям и заполняют вакуум политического пространства, освобождаемый при поражении либеральных сил.

Уроки Арабских революций:

- Новые революции в странах исламского мира дают урок всем государствам безответственной социальной и уголовной политики, в которых на фоне массовой нищеты и безработицы процветают коррупция, непотизм и протекционизм, наблюдается огромная пропасть между богатыми и бедными, власть сращивается с бизнесом, поощряется экономическая преступность, а интересы олигархии ставятся выше гражданского мира и согласия.

- Ислам становится все в большей степени объектом и средством манипуляции со стороны сил глобализма. Ислам сам по себе не порождает терроризма. Терроризм не имеет религиозных корней ни в своей истории, ни в своей современности.

– любая страна может стать жертвой криминальной агрессии со стороны НАТО и утратить свой суверенитет. При этом для агрессоров не имеет никакого значения мнения и судьба населения суверенного государства.