Оппозиция к Японскому режиму.

Что же до деятельности оппозиции, то после 1919 она стала действовать главным образом из-за рубежа, четко разделившись на коммунистов и националистов. При этом оба лагеря были поражены фракционизмом, и я присоединяюсь к мнению Г. Хендерсона, который считает, что к 1945 г. ни коммунисты, ни националисты не смогли создать единую руководящую силу. Кроме этого, как отмечает Н. Ким-Плотникова, многие политические лидеры меняли свои политические взгляды в зависимости от ситуации, или вообще не имели устойчивой политической позиции.

На волне первомартовского движения националисты создали в Шанхае Временное правительство Кореи. Президентом этого образования стал Ли Сын Ман, который к этому времени защитил докторскую диссертацию на тему «Америка и нейтралитет», обучаясь международной политике у экс-президента США Вудро Вильсона[22; стр 69].

Первый этап деятельности временного правительства проходил под знаком борьбы за власть между Ли Сын Маном и «местными националистами», составлявшими там большинство.Окончательно его изгнали после того, как он попытался обратиться к американским властям с предложением превратить Корею в свою подмандатную территорию.

После изгнания Ли руководство в правительстве постепенно перешло к Ким Гу, человеку старой закалки, который принимал участие ещё в восстании Тонхак и был ярым националистом «классического типа». Если Ли был сторонником ориентации на США, Ким Гу был более серьезным националистом, отчасти находившимся под влиянием идей Сунь Ятсена. Во внешней политике Ким Гу выступал за независимую Корею и пользовался поддержкой гоминдановского Китая. Но, кроме Китая, никто из других великих держав временное правительство не поддерживал. В Советском Союзе их считали буржуазными националистами, а для Соединённых Штатов Ким Гу был слишком независим и слишком традиционен. Им был гораздо милее Ли Сын Ман, который всё это время продолжал обитать в Америке и позиционировать себя как харизматического лидера Корейского Националистического движения.

Теперь перейдём к коммунистам. К сожалению, фракционная борьба в коммунистическом движении кажется даже более острой, чем борьба у националистов. Сначала это был раскол между так называемыми Шанхайской и Иркутской фракциями (левые националисты, исповедовавшие коммунистическую идеологию против членов ВКП(б) корейской национальности, желавших распространить своё влияние на всех корейских коммунистов). А затем свара внутри собственной компартии, закончившаяся тем, что в 1928 году Компартию Кореи (единственную в своём роде) даже не выгнали из Коминтерна, а официально ликвидировали.

На ниве вооружённого сопротивления японцам коммунисты преуспели несколько больше, чем националисты, которые фактически скатились к террору. Коммунисты же вместе со своими китайскими товарищами организовывали в Маньчжурии партизанские отряды, которые противостояли японцам более-менее успешно[18; стр 99]. Одним из молодых командиров таких отрядов был человек по имени Ким Сон Чжу, взявший в середине 30-х годов псевдоним Ким Ир Сен. Когда в начале Второй Мировой войны японцы «зачистили» Маньчжурию, Ким с остатками своего отряда был вынужден перейти советскую границу и был интернирован, после чего закончил офицерские курсы и проходил службу в так называемой 88-й бригаде, состоящей из бывших китайских и корейских партизан. Там он был командиром батальона и показал себя хорошим офицером и природным лидером. Нужно сказать что помимо членов так называемой 88-й бригады в России была большая прослойка лояльных властям корейцев, которые были гораздо менее поражены в правах, чем иные депортированные народы.

Впрочем, какие-то коммунисты на территории оккупированной Кореи были. Главой «местной фракции» на момент 40-х годов традиционно считается человек по имени Пак Хон Ён. Он был на 15 лет старше Кима, успел поработать журналистом в национал-реформистских газетах и поучиться в Советском Союзе, приняв определённое участие во фракционных схватках в корейской секции Коминтерна. Лояльность к нему японских властей возбуждает у некоторых историков определённые подозрения. Тем не менее, если Ким имел репутацию скорее легендарного партизанского командира, то ветераном коммунистического движения в левых кругах считался скорее Пак.

Кроме того, заранее отметим важное: отождествление с большевизмом и коммунизмом любой антиправительственной активности, с одной стороны, стимулировало левый уклон, с другой - размывало определение коммуниста, которым называли любого несогласного. С одной стороны, четких представлений о сути коммунистической идеологии. большинство корейского населения не имело. С другой, власти отождествляли с коммунистической идеологией любое открытое сопротивление, из-за чего грань между коммунистами и левыми националистами была зыбкой и в массовом сознании, и в сознании самих левых. Естественно, что это привело к тому что, как выражается Ким Сон Док, «никто не знал, кто такие коммунисты, но все относились к ним хорошо, потому что только они активно боролись с японским империализмом». Именно это сыграло очень важную роль в политической ситуации после освобождения.

Планы союзников относительно Корейского полуострова.

Вопрос о судьбе Кореи после окончания Второй мировой войны впервые всплыл только на встрече министра иностранных дел Великобритании А. Идена с президентом США Ф.Д. Рузвельтом в Вашингтоне 27 марта 1943г. Именно тогда Рузвельт впервые предложил идею международной опеки.

На Каирской конференции 22-26 ноября 1943г. с участием Чан Кайши, Рузвельта и Черчилля вопрос возник вновь, но там это был вопрос не о Корее как таковой, а о том, какая судьба постигнет те территории, которые до войны были колониями, будь то Корея, которая тогда не воспринималась как самостоятельное государство (наиболее близким аналогом ее статуса была Австрия в составе Германии),или захваченные японцами колонии Франции в Индокитае.

Конференция установила, что после окончания войны Япония должна быть лишена всех территорий, которые она захватила военной силой после 1895 г., но затем мнения разделились

Единого мнения у великих держав не было. Англия и Франция настаивали на сохранении статус-кво, Советский Союз был за независимость и самоопределение, Китай поддерживал независимость, имея в виду временное правительство Ким Гу, а США предлагали перевести страну под четырехстороннюю опеку стран-победителей - США, Англии, СССР и гоминьдановского Китая. Личной идеей Франклина Рузвельта было вообще отдать корейский вопрос на рассмотрение будущей ООН [2; стр. 104].

В итоге Черчилль, который боялся за Индию, предложил предоставить Корее независимость «в должное время» (англ. «in due course»). Такую формулировку можно было трактовать по-разному. И если корейцы могли понимать « в должное время» как «немедленно»,то европейцы подразумевали - «как только они окажутся способными к самостоятельному управлению», то есть, после предварительной подготовки и без учета факта существования Временного Правительства страны в Шанхае.

Сталин ознакомился с текстом Каирской декларации в ходе Тегеранской конференции. Не сделав каких-либо замечаний, он стал, таким образом, негласным участником Каирского соглашения.

Ялтинская конференция закрепила в умах лидеров великих держав идею международной опеки, и оставила лишь несогласованность в сроках - Сталин выдвинул тезис “Чем короче, тем лучше”, и в итоге стороны сошлись на сроках опеки в 20-30 лет.

На конференции в Потсдаме, открывшейся 17 июля 1945г., главы США, СССР и Великобритании специально не затрагивали корейский вопрос. Хотя 22 июля Молотов поднял вопрос о колониях и международной опеке, предложил обменяться мнениями относительно опеки на корейском полуострове, обмен мнениями не состоялся, так как было решено передать этот вопрос в компетенцию консультативного комитета министров иностранных дел трех держав.

Впрочем, к этому времени настрой на совместное решение уже начал давать сбои - после смерти Ф. Рузвельта 12 апреля 1945г. президентом США стал Г. Трумэн, чей взгляд на Советский Союз и его роль в послевоенном устройстве мира существенно отличались от воззрений предшественника.

Тем не менее, 1943-1947 гг. отражали скорее «интернационалистский» период подхода к корейскому вопросу, заключавшийся в концепции единой страны под многонациональной опекой, которой затем, в должное время, будет предоставлена независимость. Делить страну на зоны оккупации изначально никто не собирался, хотя каждая из сторон втайне рассчитывала на то, что она сумеет противостоять амбициям партнера в рамках совместно управляемой страны и повлиять на ситуацию внутри страны так, что корейский народ выберет «нужный» и выгодный ей путь развития. Вопрос о создании оккупационных властей из числа военных рассматривался скорее как временная мера.

У каждой стороны был свой набор козырей. Американцы рассчитывали развернуть ситуацию в Корее в свою сторону при помощи «прошедшей миссионерское обучение» и воспитанной на европейских ценностях либеральной интеллигенции, Советский Союз собирался действовать на волне естественного после освобождения уклона страны влево и использовать командированных советских корейцев[6; стр 23].

История раздела страны по 38-й параллели. Дальнейшие планы союзников.

Однако и в 1943 г., и в 1944 - начале 1945 гг. разговоры о том, что будет с Кореей потом, относились к «отдаленному будущему». Опасаясь Квантунской армии и полагая, что их потери при высадке в Корею будут даже больше, чем при высадке в Японию, американцы рассчитывали начать вторжение в Корею только после того, как создадут себе плацдарм в Японии. Учитывая, что высадку на остров Кюсю они планировали только в ноябре 1945 г., корейский вопрос не был животрепещущим.

Именно поэтому на момент конференции в Потсдаме США сообщили, что не планируют десантных операций в Корее в ближайшем будущем.

августа 1945г. Советский Союз вступил в войну на Дальнем Востоке. Части 25-ой армии Первого Дальневосточного фронта под командованием генерал-полковника И. М. Чистякова, которые вели почти все боевые действия на территории Корейского полуострова, начали войну 11 августа, заняли несколько портов, причем Чхончжин был захвачен 14 августа 1945 г. Стремительность темпов наступления советских войск на Дальнем Востоке застала американцев врасплох настолько, что 11 августа, когда началась десантная операция советских войск, американцы сбросили мины в акваторию порта Вонсан. Ряд антиамерикански настроенных историков используют этот факт для обвинения США в том, что таким образом они препятствовали продвижению Советской армии в Корее,но автор не исключает версии, связанной с банальной организационной неразберихой. Ситуация развернулась так, что теоретически у Советского Союза появилась возможность захватить сразу всю Корею. План опеки не был рассчитан на столь быструю капитуляцию Японии после вступления Советского Союза в войну на Дальнем Востоке. Требовалось срочно предпринять какие-то меры, учитывая то, что, по утверждению американского историка Ричарда Уэлана, в эти дни американское правительство было бы счастливо, если бы Кореи не было вообще. Как минимум, требовалось разобраться с тем,,кто на какой стороне будет принимать капитуляцию японских войск. Напомним, что тогда и для СССР, и для Соединенных Штатов Корея была в определенном смысле «терра инкогнита». В США ею никто особенно не занимался (специалистов по ней в правительстве просто не было), а в Советском Союзе старшее поколение ученых-корееведов на тот момент было по преимуществу репрессировано, а новое только-только начало формироваться. Возможно, именно это незнание того, что сейчас кажется историкам-кореистам элементарным, и послужило причиной тех ошибок, которые привели к современному положению вещей. Решение о разделе страны было принято в ночь с 10 на 11 августа на совместной сессии Координационного Комитета Госдепартамента армии и флота (U. S. State - War - Navy Coordination Committee - SWNCC). После обсуждения ситуации, занявшего целую ночь, двум офицерам штаба было предложено пройти в соседнюю комнату, посовещаться там и через 30 минут предложить приемлемый вариант. При этом в разработке этого предложения подполковники Чарльз Боунстил и Дин Раск (кстати, ставший впоследствии госсекретарем при Кеннеди и Джонсоне) опирались на единственный источник информации о стране - карту Кореи. Ее было предложено поделить на две части по линии 38-ой параллели, отдав Север русским, а юг - американцам. Географически это выглядело как разделение пополам, но на юге была столица, две трети населения, большая часть аграрных и значительная часть индустриальных ресурсов. Насколько такое разделение разрушит сложившиеся экономические связи, американцы себе не представляли. [20, ст. №12]

Следующий этап решения союзниками Корейского вопроса - Московское соглашение.

С точки зрения договоренностей, достигнутых лидерами США и СССР к августу 1945г., оккупация Кореи оказалась совершенно неожиданным результатом. Решению этой проблемы, среди прочих вопросов,было посвящено Московское совещание министров иностранных дел США, Великобритании и Советского Союза, состоявшееся 27 декабря 1945 г. Заседания Московского совещания проходили в форме открытого дипломатического диалога, но на них не сочли возможным пригласить, даже в качестве наблюдателей, представителей самой Кореи. Данное мероприятие является по сути последней, пусть и неудачной попыткой великих держав решать судьбу Кореи вместе. После этого момента тренды Холодной войны начинают преобладать над желанием консенсуса, и уже при обсуждении корейского вопроса это стало понятно. Главным результатом Московского совещания по корейскому вопросу явилась выработка согласованного решения о создании совместной советско-американской комиссии и Временного правительства Кореи и установлении на основании взаимной договоренности опеки над страной на пятилетний срок. Резолюция состояла из четырех пунктов:

) в целях восстановления Кореи как независимого государства, основанного на принципах демократии …создается Временное корейское демократическое правительство (ВКДП);

) для оказания содействия образованию Временного правительства и для предварительной разработки соответствующих мероприятий создать совместную комиссию из представителей командования американских войск в Южной Корее и командования советских войск в Северной Корее. Комиссия должна при выработке своих предложений консультироваться с корейскими демократическими партиями и общественными организациями;

) совместной комиссии поручается с участием ВКДП и с привлечением корейских демократических организаций разработать меры помощи и содействия (опека) политическому, экономическому и социальному прогрессу корейского народа;

) для рассмотрения срочных вопросов… созвать в двухнедельный срок совещание из представителей американского и советского командования в Корее». Таковая формально должна была надзирать над выполнением решений Совещания. Что же до сроков опеки, то было принято решение о выработке «соглашения об опеке четырех держав в отношении Кореи на срок до пяти лет».

Как отмечает Н. Ким-Плотникова, резолюция имела много возможностей для двоякой трактовки. Ее текст «не конкретизировал функции Временного Корейского правительства и совместной советско-американской комиссии, не прояснял терминологически смысл того, что такое «демократическая общественная организация», с которой должна консультироваться комиссия. Проект также не уточнял, кому будет принадлежать законодательная инициатива на территории Кореи в течение всего срока опеки, как будет выглядеть распределение власти между национально созданными органами и международными организациями, ответственными за проведение опеки», и т п..

Однако идея опеки провалилась - независимости хотели все и прямо сейчас. К тому же при переводе слова «опека» на корейский язык была использована та же терминология, которая применялась японцами для обозначения протектората, что еще более усилило неприятие данной концепции.

Против опеки выступали все, кроме коммунистов, которые честно поддерживали решение Москвы. Впрочем, первоначально даже левые силы в советской зоне оккупации негативно встретили планы установления опеки союзных держав над Кореей. Это видно из выступления Ким Ир Сена от 18 декабря 1945 г., в котором говорилось: «Такое решение может противоречить нашему собственному желанию».

Переходя к выводам можно сказать что в политике великих держав на Корейском полуострове стоит выделить два этапа. На первом, достаточно коротком, этапе, когда США и СССР еще рассчитывали на опеку, а холодная война между ними еще не была настолько острой, обе стороны не занимаются форсированным внедрением своей идеологии в ущерб сотрудничеству, делают ставку на умеренных центристов и не строят планов по разделу страны.

Но примерно с начала 1946 г. неприятие корейцами опеки становится очевидным, а тенденция совместных конструктивных действий двух сверхдержав на фоне противостояния двух систем быстро сходит на нет. США окончательно отказываются от решения корейского вопроса совместно с Советским Союзом и начинается активное возведение «бастиона против коммунизма » на юге и «форпоста революции» на Севере. Расставшись с надеждами на опеку Кореи, которую каждая из сверхдержав воспринимала как временную передышку для того, чтобы в период совместного управления установить полный контроль над страной, и вытекавшей из этого ставки на центристские группы, обе стороны перешли к политике поддержки наиболее явных своих сторонников. Холодная война превратила Корею в плацдарм для конфронтации, в условиях которой и СССР, и США должны были поддержать наиболее лояльного кандидата на пост главы государства, который гарантированно обеспечит «правильную» политическую линию, особенно - после вывода войск.