Строительство государственного аппарата в Южной Корее. Двоевластие первых дней.

После капитуляции Японии Южная Корея погрузилась в состояние полной эйфории. Японцы мгновенно превратились в иностранцев и вели себя тише воды ниже травы, а их власти были озабочены вопросами обеспечения своей эвакуации.

Ф. И. Шабшина весьма интересно описывает ситуацию «двоевластия», в которой оказался Сеул в промежутке между объявлением капитуляции и вступлением в город американских войск. С одной стороны, японская полиция и чиновники продолжали функционировать, хотя в это время массово жгли свои архивы и обеспечивали переправку в Японию японских граждан. С другой стороны, стихийно формирующиеся народные комитеты, митинги, отряды самообороны. При этом не было ни явных эксцессов, ни вооруженной борьбы.

Тем не менее, понятно, что японские власти активно думали над тем, как обеспечить себе безопасную эвакуацию. Им нужно было переходное правительство, которое обеспечит им беспрепятственный уход, одновременно создав проблемы будущим оккупантам хотя бы самим фактом своего существования. Понятно, что после того, как север полуострова был занят советскими войсками, японцев волновал юг, где, в конце концов, властные функции оказались в руках человека по имени Ё Ун Хён. Бывший протестант, затем активный коммунист, переведший на корейский язык «Манифест» Маркса-Энгельса, Ё относился к умеренно левым, выглядел политиком европейского типа, считался лучшим оратором среди современных ему корейских лидеров, имел значительные заслуги в антияпонском движении.

Согласившись сотрудничать с японцами ранним утром 15-го августа, Ё Ун Хён выдвинул значительный комплекс требований, которые японцы были вынуждены принять. С точки зрения Шабшиной, ситуация выглядела так. Государственный аппарат, силовые структуры, СМИ и командные высоты в экономике оставались в руках японцев, которые воздерживались от активных действий. Беспорядки и столкновения с японцами в целом удалось предотвратить, и волны погромов, которых боялась японская администрация, не было.

Однако массами Комитет Ё Ун Хёна воспринимался как преемник японского генерал-губернаторства [27; стр. 304]. Разнообразные комитеты на местах признавали себя его отделениями, однако между центром и этими комитетами не было никаких связей и контроля. Как пишет Н. Ким-Плотникова, «если и можно говорить о подчинении, то не в смысле организации, а в смысле одобрения и признания задач… как обязательную для исполнения на местном уровне». Обычно народные комитеты разоружали полицию, реквизировали имущество японцев и предателей, организовывали самоуправление на предприятиях. Правые, однако, не признали Ё, считая, что новое правительство должно быть создано на базе Шанхайского правительства в изгнании, хотя Ё искал сотрудничества со всеми группировками и предлагал контакты всем. По мнению же Ё Ун Хёна, это Временное правительство не имело однозначной легитимности, так как а) долго действовало за пределами Кореи и не имело массовой поддержки в народе; б) было не единственной организацией такого типа; в) передача власти Шанхайскому временному правительству означает игнорирование тех, кто занимался революционной деятельностью в собственно Корее.

сентября 1945 г. на съезде народных комитетов (около тысячи делегатов) была провозглашена Корейская Народная Республика и избран Центральный Народный Комитет. Состав правительства КНР был достаточно интересным. Для организаторов республики было характерно приглашение на должности министров людей из-за границы и из числа патриархов борьбы за независимость [20; ст. №15]. Целый ряд видных корейских деятелей, - Ли Сын Ман, Ким Гу, Ким Гю Сик, Ким Вон Бон, Чо Ман Сик и даже Ким Сон Су - были зачислены в руководство Республики без их собственного на то согласия и, по некоторым сведениям, даже без оповещения об этом. Можно обратить внимание на то, что Ё Ун Хён пытался собрать в руководство Республики всех, кто имел в Корее какой-то политический вес независимо от политической позиции. Таким образом, в течение двух недель на территории Южной Кореи существовало правительство, обладающее определенной легитимностью и успевшее провести комплекс мероприятий, усиливших левый уклон. Недолговечность КНР понятна. Против Корейской Народной Республики были как американцы, так и правые националисты. Правительство Ё Ун Хёна быстро перестало поддерживать японцы - как только поняли, что в Южную Корею войдут не советские, а американские войска. Выдвижение в президенты Ли Сын Мана не прибавило КНР доверия со стороны СССР. Наконец, дал себя знать принцип «сборной солянки», и правительство поразили фракционная борьба и тенденция к умствованиям вместо действий.

В результате в Северной Корее Народные Комитеты были признаны советской властью и в течение августа-декабря 1945 г. инкорпорированы в созданные структуры власти. На Юге Корейская Народная Республика фактически просуществовала до 1946 г., ибо даже после разгона американцами центрального аппарата Народные Комитеты продолжали осуществлять свою власть на местах до той поры, пока в тот или иной отдаленный регион не наведывались разгонявшие их представители американской администрации.