Открытое письмо к читателям. 17 страница

«Изобретательность, искусность литературного иносказания затрудняют прочтение подобной корреспонденции, даже если обладаешь навыками мистера Пиддингтона к распутыванию клубка».

Такого рода заявление со стороны одного из исследователей, в объективности которого мы убеждены, может послужить лишь дополнительным подтверждением того, что переписка эта проводилась не только с целью привлечь к себе внимание. Для этого у спиритов есть простые и убедительные способы. Достаточно же было для доказательства существования Америки подобрать в одном из проливов Европы кусок деревяшки, как это сделал Колумб. И ему не потребовалось плыть к ее берегам и знакомиться с коренными жителями. Это, если угодно, — грубая аналогия нашему случаю.

Кроме перекрестной переписки ОПИ тщательно проанализировало и некоторые другие аспекты работы спиритов. Наиболее примечательной и убедительной считается история, связанная с «Ухом Дионисиуса». Надо отметить, что в той нечистой и корыстной атмосфере, которая окружала все известные случаи проявления психических сил, подобные интеллектуальные экскурсы становились «лучом света в темном царстве». Обычно перекрестная переписка была настолько продолжительным и сложным процессом, что напоминала известную своей педантичностью игру в фанты. С «Ухом Дионисиуса» было все по-другому. Прежде всего обращает на себя внимание академически строгий стиль переписки, так как она проходила, предположительно, под руководством двух профессоров классических языков и литературы. Это была очень явственная попытка доказать существование загробного мира, поскольку никто, кроме этих почтенных мужей, не мог написать подобных сообщений, требующих глубоких знаний и недюжинных способностей.

Автором этой фразы является некая миссис Уиллет, которая в 1910 году написала следующие слова: «Ухо Дионисиуса. Мочка». Случилось так, что миссис Веролл, супруга известного в области классической литературы ученого, присутствовала при этом и показала фразу своему мужу. Он пояснил, что «Ухо Дионисиуса» — это название гигантской заброшенной каменоломни в Сиракузах, которая своими очертаниями напоминала ослиное ухо. В этом месте содержались несчастные афинские пленники после поражения в битве, увековеченной Тузидидесом[230]. По древним источникам это место получило такое название из-за своей абсолютной акустической изоляции, которая не позволяла крикам мучеников доноситься до ушей тирана Дионисиуса.

Доктор Веролл вскоре после этого скончался, и в 1914 году запись миссис Уиллет положила начало накоплению сведений об «Ухе Дионисиуса». Похоже, что все они исходили от покойного доктора. Например, одно послание гласило:

«Помните ли вы, как я отругал вас за то, что вы пренебрегаете чтением классиков? Это касается того места, где рабы томились в полной звуковой изоляции. Вспомните об этой шахте, в которой раздавался только шелест шепота».

Считалось, что некоторые иносказания принадлежали доктору Вероллу, ряд другие приписывали умершему в 1910 году профессору С. Х. Батчеру из Эдинбурга. В его записях говорилось: «Патер Кэм прогуливается рука об руку с Кэнонгейт»[231]. Здесь имеются в виду Кембридж и Эдинбург. Вся эта сложная и странная мозаика была охарактеризована одним из медиумических посредников, как «литературные аллюзии, высказанных под влиянием двух бестелесных разумных созданий». Тем не менее никто из тех, кто тщательно изучил результаты этой переписки, не мог отрицать того, что они исходили никоим образом не от того, кто автоматически записывал эти «литературные аллюзии». Классические по форме иносказания ставили время от времени в тупик даже лучших представителей ученого мира. Так, один из них даже заявил, что сомневается в подлинности большинства из них за исключением тех, что принадлежали Вероллу и Батчеру. После тщательного изучения записей мистер Джеральд Бельфор заявил, что он готов признать «авторов этой любопытной литературной мозаики». Казалось, что невидимых собеседников довольно скоро утомили сложные и запутанные методы, что подтвердил своим высказыванием Батчер: «О, как мне надоела эта древняя чепуха!». Так или иначе полученный результат стал одним из самых ярких достижений среди всех исследований ОПИ.

В последние годы деятельность ОПИ не улучшила его репутацию, и автор, будучи одним из старейших его членов, вынужден подтвердить этот факт. Руководство Обществом перешло в руки ограниченного круга людей, которым безразлична истина и которые стремились только к разоблачению всего, что казалось им сверхъестественным. Два великих человека — Лодж и Баррет сопротивлялись общему течению, но силы были не равны. Спириты и признанные медиумы смотрели на исследователей и их методы с неприязнью. Казалось, что никто и никогда не сможет оценить по достоинству значения медиума и понять, что за ним стоит сила разума, которая проявляется только в атмосфере истинной симпатии, внимательного и тактичного отношения к способностям медиума.

Ева — медиум, обладающая способностями к материализации, приехала из Франции. Проведенные ею сеансы не дали почти никаких результатов. Вполне возможно, что это случилось из-за чересчур строгих мер предосторожности. Отчет комитета, в котором содержались малоутешительные выводы, — весьма противоречивый документ, который для непосвященного читателя представляет собой лишь набор слов. Текст был иллюстрирован фотографиями эктоплазматических образований — точным повторением в миниатюре фотографий, сделанных в Париже. Мадам Биссон, сопровождавшая свою протеже в Лондоне, вполне естественно восприняла итоги поездки с негодованием. Доктор Гелей опубликовал в «Трудах» Института метапсихики колкую статью, в которой высказывался о недостатках в организации исследований и о полной никчемности отчета.

Можно было бы рассчитывать на более корректное применение законов психологии со стороны профессоров Сорбонны в обращении с Евой, и это было бы понято большинством представителей этой науки с пониманием.

Обвинения против спиритического фотографа мистера Хоупа рассматривал представительный и независимый комитет, продемонстрировавший полное несоответствие своему названию, заставлявшее подозревать наличие заговора против медиума. ОПИ оказалось напрямую замешано в этой некрасивой истории, так как один из его членов принимал участие в ведении протоколов. Результаты работы комитета были опубликованы в официальном журнале. Вся эта история и особенно отказ Общества обратиться к фактам, на которые ему указали, бросили тень на его репутацию.

Несмотря на все сказанное и сделанное Обществом психических исследований, общественность благосклонно относилась и его существованию. Оно служило своеобразным «чистилищем» психических идей. Это была лишь промежуточная станция на пути тех, кто с интересом относился к предмету, но все еще пугался более глубокого изучения такой радикальной философии, как спиритизм. Среди членов общества наблюдались постоянные колебания — от полного его отрицания до полного принятия. Очевидно, что череда президентов — стойких последователей спиритизма — являлась гарантией того, что антиспиритические настроения Общества никогда не принимали форму полной нетерпимости. Как и все человечество в целом, ОПИ достойно как похвалы, так и критики. Если в его истории и встречались темные периоды, то наряду с этим случались и яркие события. Оно постоянно боролось за право называться истинно спиритическим Обществом, придерживаясь хотя и критической, но объективной, по его мнению, точки зрения. Но на деле так получалось не всегда. Ситуация зачастую осложнялась. Совершенно очевидно, что Общество на протяжении многих лет проводило неуклонный курс на доказательство собственного здравомыслия. Нам же остается надеяться, что бесплодный период неконструктивной критики, возможно, подошел к концу. Тем временем Британский Психологический колледж, основанный в результате бескорыстного и самоотверженного труда супругов Мак-Кензи, наглядно показал, что бескомпромиссная гонка за истиной и жесточайшие требования к свидетельским показаниям не имеют ничего общего с гуманным отношением к медиумам и объективным взглядом на спиритическое учение.

Глава 18. Эктоплазма

самых первых дней своего существования спиритическое учение утверждало, что все психические явления имеют некую материальную, физическую основу. В ранних спиритических трудах вы можете сотни раз натолкнуться на описание чуть светящегося, едва различимого в темноте плотного туманного слоя, который медленно «сочился» изо рта медиума. Спириты предпринимали неоднократные попытки изучить на своих сеансах тот процесс, с помощью которого пар мог превращаться в более плотное и даже пластичное вещество, способное образовывать различные структуры. Серьезные научные исследования могли бы подтвердить открытие пионеров спиритизма.

Обратимся к фактам. Судья Петерсон утверждал, что в 1877 году он и медиум У. Лоуренс видели собственными глазами «кучевое облако», которое, как ему казалось, отделилось от Медиума и постепенно превратилось в твердое тело[232]. Он также рассказывал о фигуре, образовавшейся из «светового шара». Джеймс Кертис вместе со Слэйдом в 1878 году, будучи в Австралии, наблюдал испарение в виде «седого облака», которое сгущалось и меняло форму, готовясь к образованию сложной материализованной фигуры. Альфред Рассел Уоллес описывает сеанс с участием доктора Монка, на котором он сначала видел «белую ленту», которая постепенно превратилась в «облако-столб». То же выражение использовал и мистер Альфред Смедли для описания материализации, вызванной медиумом Уильямсом, при которой в воздухе «образовался» Джон Кинг (дух Генри Моргана. — Ред.). Он также говорит о том, что фигура напоминала собой «слабо светящееся облако». Сэр Уильям Крукс вместе с медиумом Д. Д. Хоумом тоже наблюдал «светящееся облако», которое постепенно сгустилось и превратилось в хорошо различимую руку. Мистер Э. А. Брэкет на сеансе, проводимом женщиной-медиумом Хелен Берри в Соединенных Штатах в 1885 году, видел «белое, похожее на небольшое облако образование», которое вытянулось на 4–5 футов в высоту, «затем неожиданно из этого облачного столба выступила округлая, изящная фигура Берты»[233]. Мистер Эдмунд Доусон Роджерс в своем описании спиритического сеанса, проводимого Иглинтоном в 1885 году, рассказал о том, как со стороны медиума появилось «вещество грязно-белого цвета», которое колебалось и пульсировало. Мистер Винсент Терви, известный экстрасенс из Бурнемаута, рассказывал о «красной липкой субстанции»[234], которую источало тело самого медиума. Особый интерес вызывает описание замечательного медиума-материализатора мадам д’Эсперанс: «Меня не покидало ощущение того, что невидимые нити пронизывали каждую пору моей кожи»[235]. Все это имело важное значение для исследований доктора Кроуфорда, который описывал в своих работах некие «психические потоки» и «материю, оставляющую след в атмосфере». Мы обнаружили в журнале «Спиричуалист» упоминание о сеансе материализации, который проводила мисс Флоренс Кук. Если верить статье, материализовавшийся дух Кэти Кинг, вызванный Флоренс, «был связан с леди-медиумом туманными, едва светящимися нитями»[236].

Не будем ограничиваться этими краткими заметками и остановимся более подробно на трех случаях образования эктоплазмы. Один из присутствовавших на сеансе членов кружка мадам д’Эсперанс предоставил следующее описание:

«Сначала на полу перед „кабинетом“ мы заметили легкое облачко чего-то белого. Оно постепенно разрасталось; со стороны это было похоже на оживший кусок муслина, который падал на пол волнами до тех пор, пока не достиг 2,5–3 футов по площади и нескольких дюймов по толщине (возможно, 6 или более). Спустя некоторое время он начал приподниматься кверху в центральной части, как будто под ним находилась человеческая голова, пока облачный слой не стал напоминать водопад муслиновых волн, стелившихся по полу. Время от времени эта облачная субстанция приподнималась над полом на 2–3 фута. Казалось, что под ней находится маленький ребенок, двигающий своими ручками в разные стороны, как бы что-то передвигая под слоем туманного вещества. Оно продолжало расти вверх, пока не достигло высоты около 5 футов и не приобрело видимые очертания фигуры, задрапированной в складках муслина. Затем фигура подняла свои руки над головой, высвобождаясь из туманных муслиновых складок. Тут все увидели грациозную фигуру Иоланды во всей своей красе. Она была ростом около 5 футов, на голове — изящный тюрбан, из-под которого виднелась черная грива густых волос, спадавших на спину… Фигура ее была укутана массивным слоем белого облака, спускающегося до самого ковра на то самое место, откуда это облако появилось. Все превращение заняло не более 10–15 минут»[237].

Второй случай описан мистером Эдмундом Доусоном Роджерсом[238]. Он сообщает, что на сеансе присутствовало сорок человек, не считая медиума мистера Иглинтона, причем все они были известными в обществе людьми. В комнаты дали дополнительный свет, чтобы можно было вести протокол сеанса и «ясно рассмотреть всех присутствующих и все происходящее в комнате». Когда материализовавшаяся «форма» предстала перед секретарем, то он смог «тщательно и детально описать ее черты». Мистер Иглинтон расхаживал по комнате между присутствующими в состоянии транса около 5 минут, затем «он начал медленно источать под прямыми углами туманное вещество белого цвета, которое спадало с левой стороны его тела. Эта белая масса растекалась по полу в ширину, пульсируя и двигаясь вверх-вниз и из стороны в сторону, как будто под ней находился невидимый двигатель. Вещество приподнялось над полом на 3 фута и, вскоре после этого „форма“ быстро и тихо приобрела свои окончательные очертания. Быстрым движением руки мистер Иглинтон отогнал белое облако, скрывающее голову „формы“. Оно упало на плечи „призрака“ и превратилось в часть его одежды. Связующая нить (белого цвета, выходящая из тела медиума) постепенно исчезла или стала невидимой. „Форма“ обернулась к мистеру Эвериту, пожала ему руку. Затем она „обошла“ присутствующих, пожимая всем руки».

Это произошло в Лондоне в 1885 году.

Следующий случай произошел на сеансе, проходившем в Алжире в 1905 году с участием медиума Евы К., известной под псевдонимом Марта Беро. Мадам Х. пишет:

«Марта была одна в кабинете, когда это произошло. Через 25 минут Марта сама раскрыла занавески и села на стул. Почти тут же мы увидели „нечто прозрачное белого цвета“. „Оно“ постепенно формировалось совсем рядом с Мартой (причем, Марта — ее руки, голова и тело отлично обозревались присутствующими со всех сторон). Сначала это вещество напоминало небольшое облачко рядом с правым локтем Марты. Казалось, что оно было соединено с ее телом; оно было подвижным и быстро разрасталось вверх и вниз, окончательно приняв вид аморфного облака в форме столба, который возвышался на два фута, как раз над головой Марты и спускался до самых ее ног. При этом ни ее голова, ни ноги не были видны. Все, что я видел — это кучевое облако белого цвета, которое постепенно сгущалось вокруг подобия тела, мне невидимого»[239].

Итак, мы познакомились с рассказами очевидцев, которые поразительным образом совпадали с результатами сеансов, происходивших много лет тому назад.

Когда мы изучаем рассказы об образовании эктоплазмы на спиритических сеансах, проводимых сорок или пятьдесят, лет назад, и сравниваем с описаниями, полученными в наши дни, то видим, насколько прежние описания отличаются от нынешних своей полнотой и скрупулезностью. По мнению многих современных исследователей психических явлений, тогда использовались «ненаучные» методы. Однако исследователи прежних дней придерживались одного золотого правила: медиум всегда работал в атмосфере всеобщего уважения и симпатии. Обсуждая первые материализации, которые происходили в Англии, «Спиричуалист» писал в своей передовой статье:

«Душевное состояние самих исследователей оказывало влияние на результаты проводимых в их присутствии сеансов. Поглощенные земными заботами, суеверные люди видели едва различимые манифестации; духи зачастую были бледны и ужасно выглядели — это обычно случалось, когда психические силы были слабо выражены (чрезвычайно точное описание большинства лиц, появившихся на сеансах Евы К.). Спириты, в присутствии которых медиум чувствовал себя комфортно, имели возможность наблюдать яркие манифестации… Хотя спиритические явления и подчиняются определенным законам, на практике эти законы реализуются таким образом, что спиритизм, несомненно, носит характер особого откровения для избранных людей»[240].

Мистер Э. А. Брэкет, автор замечательной книги «Материализованные призраки»[241], выразил ту же истину другими словами. Его взгляд на проблему, конечно же, вызвал насмешки со стороны так называемых научных кругов, но он, несомненно, отражал глубокую истину. Но эта книга ценна прежде всего одухотворенностью слов, а не формой изложения:

«Ключ, который открывает путь к величию иной жизни, — это истинная любовь и полное доверие, подобное тем чувствам, что испытывает ребенок, обвивая ручонками шею матери. Для тех, кто кичится своими интеллектуальными достижениями, осознание этого может, обернуться полным крахом их возможностей. Я могу честно признать, что до того, как я искренне и безоглядно стал придерживаться выбранного мною курса, я не знал ничего о подобных вещах. Не стоит осуждать меня за то, что прежние мои представления о данном предмете были более чем туманными. С тех пор мой разум прояснился, и я смог с большим пониманием отнестись к тому, что происходило до меня и происходит в настоящий момент. Тот дух кротости, любви и благодушия, который более чем что-либо другое осенял своей внутренней красотой и гармонией учение Христа, должен найти свое выражение в нашем единении с этими созданиями».

Если кто-то из вас, прочтя этот отрывок, подумает, что его автор — бедный простак, одураченный медиумами-шарлатанами, то мы можем посоветовать вам внимательно прочитать его замечательную книгу, которая убедительно докажет обратное. Более того, его метод оказался действенным. Он долго боролся с сомнениями и смущением, однако, следуя совету материализованного духа, решил прекратить терзания и «воспринять духов как дорогих друзей, которые вернулись издалека и долго боролись за право увидеться со мной». Перемены не заставили себя долго ждать.

«С этого момента формы, которые, казалось бы, утратили подвижность, становились одушевленными, как по мановению волшебной палочки. Они бросились приветствовать меня; я был заключен в сильные объятия; формы, которые во время моих исследований вели себя более чем скованно, начинали говорить совершенно свободно; лица, которые носили характер масок, сейчас засверкали всеми красками. Форма, которая назвалась моей племянницей, обняла меня, выражая свое уважение. Она обвила мою шею руками, положила свою голову мне на плечо, посмотрела на меня и сказала: „Наконец-то все мы смогли встретиться с тобой“».

Как жаль, что Ева К. не имела возможности продемонстрировать свои силы в атмосфере благожелательности, присущей прежним спиритическим сеансам. Определенно можно сказать, что разница в настроении сказалась на результатах материализации. Чтобы доказать это, мадам Биссон провела сеанс в кругу семьи и близких друзей и добилась прекрасных результатов, не сопоставимых с результатами, полученными с помощью инквизиторских методов научных исследователей.

Первым медиумом-материализатором, который подвергся подобным научным методам изучения, стала девушка по имени Ева (Ева К., как она обычно себя называла). Ее настоящая фамилия была Каррьер. В 1903 году она провела серию сеансов на вилле Кармен в Алжире. Ее наблюдал профессор Шарль Рише, который описал любопытные белого цвета испарения, исходившие от ее тела. Он назвал эту субстанцию «эктоплазмой». Еве было девятнадцать лет, ее психические силы находились в самом расцвете, и еще долгие годы они изучались многими исследователями, в том числе и с целью доказать сомнительность результатов Рише. Считалось, что материализованные фигуры были не кем иным, как его домочадцами, замаскированными под призраков, но в конце концов эти измышления не подтвердились: эксперименты, проводившиеся при закрытых дверях, дали тот же результат.

Справедливое возмездие постигло тех критиков, которые необоснованно усмотрели в замечательной книге Рише «Психические исследования за последние тридцать лет»[242] необъективность в отношении медиумов и излишнее доверие ко всяческим небылицам, дискредитирующим их.

В своих первых отчетах, опубликованных в «Анналах психической науки», Рише приводит пространное описание материализованной формы — мужчины, называвшего себя Бьен Боа и явившегося на сеансе Евы К. Профессор утверждает, что эта форма была вполне дееспособна: она «ходила, говорила, двигалась и дышала как человеческое существо. Тело ее было упругим и имело определенную мускульную силу. Это был не манекен и не кукла, не видение, отраженное в зеркале, — живое существо, живой мужчина; налицо имелись все основания, чтобы отмести сразу две гипотезы: либо привидение, имеющее все признаки жизни, либо живой человек, играющий роль привидения»[243]. Далее он подробно излагает причины, по которым следовало отказаться от мысли о том, что роль материализованной формы мог исполнить какой-либо человек.

Вот как он описывает исчезновение формы:

«Бьен Боа пытался, как мне показалось, пройти меж нами, но ему мешала хромая нерешительная походка. Я не могу сказать с точностью, шел он или скользил. В какой-то момент он чуть было не упал, споткнувшись одной ногой, которая, казалось, совершенно не была ему опорой (это мое личное впечатление). Затем он пошел к окну, чтобы раскрыть занавески, но не успел это сделать. Он внезапно „опал и просочился сквозь пол“. В тот же момент я услышал чавкающий звук, какой издает болотная трясина, поглотившая человеческое тело».

Пока все это происходило, медиум, находившийся в «кабинете», был хорошо виден другим присутствующим, в том числе и Габриэлю Делану, редактору «Ревю дю спиритизм» («Revue du Spiritisme»).

Рише продолжает:

«Очень скоро, две — три минуты спустя, на расстоянии одного фута от генерала, при открытых занавесках, мы снова увидели тот же белый шар (возможно, его голову) на полу; он медленно подрастал до размера человеческого тела. Затем неожиданно осел и ушел в пол с тем же звуком. Генерал испытал шок, когда одна из конечностей при падении „тела“ с силой ударила его по ноге».

Такое внезапное появление и исчезновение фигуры сильно напоминало действие скрытой в полу двери. На следующий день Рише проверил вымощенный каменными плитами пол, крышу и чердак каретной, но не нашел никаких следов потайной двери. Чтобы избежать всяческих сплетен и пересудов, он запасся документом, заверенным архитектором дома.

Возник особый интерес к рассказам о ранних манифестациях. Это произошло оттого, что именно в то время Еве К. удавалось получать прекрасные результаты полной материализации, тогда как в более позднее время, на ее парижских сеансах, подобные проявления случались крайне редко.

Эксперимент, проведенный в Институте метафизики (Париж), подтвердивший ранние эксперименты доктора УИЛЬЯМА ОКСЛИ и других исследователей: РИШЕ, ГЕЛЕЙ и ДЕ ГРАМОН получают восковые слепки кистей рук.

Данный рисунок, по мнению автора, не является доказательством происходившего.

С Бьен Боа был проведен любопытный эксперимент на дыхание. Во фляжку налили специальный раствор для определения содержания двуокиси углерода. С большими трудностями форма сделала все, о чем ее попросили, и жидкость показала положительную реакцию. На протяжении всего эксперимента и форма, и девушка — медиум, сидящая внутри кабинета, были отчетливо видны публике.

Рише записал поразительные результаты эксперимента. Когда жидкость но фляжке побелела, зрители закричали «Браво!». И Бьен Боа появлялся трижды в проеме раскрытых занавесей кабинета и каждый раз кланялся, как актер на сцене.

Рише и Делан сделали много фотографий Бьена Боа, о которых сэр Оливер Лодж отзывался, как о лучших образцах, когда — либо им виденных. Поразительной их особенностью было то, что рука медиума, отчетливо различимая на фотографии, имела неестественно безжизненный вид. Это указывало на процесс частичной дематериализации, который был отмечен на сеансах мадам д’Эсперанс, выступавшей в роли медиума. Рише проницательно заметил:

«Не побоюсь заявить, что пустой рукав — еще не доказывает мошенничества; скорее, это свидетельствует о процессе распада материи самой леди — медиума, которого она не была в состоянии предотвратить и осмыслить»[244].

В своей последней книге, на которую мы уже ссылались, Рише впервые опубликовал заметки о выдающемся случае материализации, произошедшем на вилле Кармен.

«Сразу же после того, как был задернут занавес, он снова раскрылся и в проеме показалось лицо молодой красивой женщины, в волнистые волосы которой была вплетена то ли позолоченная лента, то ли диадема. Она тихонько смеялась. Казалось, что ее развлекает все происходящее. Я смог разглядеть ее жемчужные зубы и услышать звонкий смех. Она появилась два — три раза, показывая и пряча свою голову, как бы играя с присутствующими в прятки».

Рассказывали, что на следующий день он принес ножницы, чтобы отрезать локон волос этой, как ее прозвали, «Египетской царицы». Ему это вполне удалось.

«Когда „Египетская царица“ вернулась вновь, то мы смогли разглядеть только роскошную копну ее курчавых волос; конечно же, она не могла знать, что я принес с собой ножницы. Затем, я поймал ее за длинный локон, и при этом успел различить ее лицо, которое она прятала за занавесом. Когда я уже было приготовился отхватить ножницами кусок локона подлиннее, то почувствовал, как невидимая рука за занавесом попыталась отвести мою руку, однако я успел отрезать кусочек длиной в шесть дюймов. При этом я замешкался и услышал, как низкий голос произнес: „Быстрее! Быстрее!“ и затих. Я храню этот локон; он очень красивый — шелковистый, с живым блеском. Микроскопическое исследование показало, что это натуральный волос; мне сказали, что парик из такого волоса стоит тысячу франков. Волосы Марты[245] были очень темными, и она носила стрижку»[246].

Стоит вспомнить и то, что профессор Рише называл «подлыми газетными сплетнями» сообщения об обмане и хитростях медиума и о заявлении кучера — араба, возившего генерала Ноэля, что будто бы генерал выступил в роли одного из призраков на вилле Кармен, хотя совершенно очевидно, что кучер никоим образом не мог появиться в комнате для сеанса. Леди — медиум публично опровергла все выдвинутые против нее обвинения. Рише заметил, что исследователи психических явлений должны отдавать себе отчет в том, что подобные инсинуации имеют целью вывести медиума из состояния душевного равновесия.

Он подводит следующий итог:

«Материализации, вызванные Мартой Беро, имеют величайшее значение. Они предоставили множество фактов, иллюстрирующих полный процесс материализации, и служат для метафизической науки прекраснейшим и доселе невиданным материалом для изучения».

Этот его вывод требует пояснения.

Первыми основательными исследованиями в области эктоплазмы стали опыты знаменитой француженки мадам Биссон, вдовы Адольфа Биссона, известного общественного деятеля. Возможно, что мадам Биссон займет в анналах науки место, равное по значению тому, которое занимает другая известная всему научному миру женщина — мадам Кюри. Мадам Биссон оказывала довольно сильное влияние на Еву, которая после алжирских экспериментов подверглась обычным критическим нападкам. Именно мадам Биссон взяла ее под свое покровительство. Затем она же предприняла серию экспериментов, которые длились пять лет и принесли неоспоримые результаты, могущие способствовать образованию в будущем не одного, а нескольких научных направлений. В этих экспериментах вместе с ней участвовал и доктор Шренк — Нотцинг, немецкий ученый из Мюнхена, чье имя неразрывно связано с первыми исследованиями эктоплазмы. Их совместная работа проходила в период с 1908 по 1913 год и нашла отражение в книге «Явление материализации», изданной мадам Биссон на французском языке. Труд Шренк — Нотцинга под тем же названием был переведен на английский язык[247].

Их метод заключался в том, что Ева К. меняла свой гардероб под их неусыпным наблюдением. Они одевали ее в костюм без пуговиц и крючков. В таком костюме можно было свободно шевелить только ногами и руками. Затем ее помещали в специальную комнату для экспериментов, в которую она не имела доступа в другое время. В одном конце этой комнаты оставалось небольшое пространство, закрытое занавесями сверху, сзади и по бокам, но открытое спереди, — так называемый «кабинет», предназначенный для концентрации облака эктоплазмы.

Немецкий ученый писал о результатах опытов:

«Довольно часто нам предоставлялась возможность убедиться в том, что с помощью неизвестного биологического процесса из тела медиума выделялось полупрозрачное вещество, которое имело вид живой материт, обладало сильной изменчивостью, могло двигаться и принимать определенные формы».

Он добавляет:

«Кто-то может засомневаться в истинности этих фактов. Посетив же опыты, которые проходили при строго оговоренных условиях, можно было сотни раз убедиться в подлинности происходящего».

Что еще, кроме этой живой материи, может служить лучшей наградой двум поколениям спиритов, стоявших у истоков учения, с завидной стойкостью переносивших насмешки всего мира? Шренк Нотцинг заканчивает свое возвышенное предисловие проникновенным призывом к молодому исследователю: