Коллекционер Странностей

Жертва!? Агнец!? Миссионер!?

Сон!? Бред!? Реальность!? Что!?

Странностей коллекционер!?

Рай!? Ад!? Мне скажет кто!?

(с) автор

Тусклый свет луны сочился сквозь сухие и черные скелеты деревьев, озаряя всю здешнюю угрюмо-мрачную и мертвенную композицию. Ветви деревянных статуй манящими руками тянулись к нему все ближе и ближе. С каждым новым устрашающим приближением, они набрасывали свои магические чары, и словно зазывали, за грань человеческого познания, шепотом, что был похож на мягкий и шелковистый прелестный женский голос, так умело пробирающийся в самые потаенные уголки одинокой жертвенной души.

… Иди к нам…

… коснись нас…

… будь с нами…

… будь нашим, - слышалось везде и всюду. Было очень сложно привыкнуть к не исчезающему звуку.

Поводив глазами из стороны в сторону, он, наконец, понял, что находится в горизонтальном положении…

В сотый раз, пытаясь встать, он вновь и вновь терпел фиаско. Будто бы сама земля, сырая и холодная, держала в своих изголодавшихся объятьях и не давала подняться.

С большим трудом, оторвавшись от земли, обладающей магнетизмом, и сумев перевернуться на живот, он стал подтягивать под себя свои-чужие ноги. Вскоре он был на коленях. Именно в таком положении, дабы найти метод управления ватными нижними конечностями, он поплёлся в сторону более светлого места поляны, на которой он находился.

Шелест упавших листьев, и хруст сухих веток и сучков под ногами, прерывая здешнее молчание и тишину, пугал его самого, придавая сил и выносливости передвигаться дальше. Продолжая свою смутную «ходьбу», но, все же приближаясь к назначенной точке, он, искренне веруя радовался тому, что облегчение сегодняшней судьбы где-то рядом.

Его путь подходил к своему логическому завершению… окончание безвольного животного хождения завершалось… еще совсем чуть-чуть и впереди покажется то, что освещало эту темную местность ярче лунного рассеянного пятна, и холодных, мрачных звезд. В один из моментов, бросив взгляд вниз, под себя, а после и вокруг себя, он ужаснулся - различная мерзкая живность: тараканы, сколопендры и другие многоножки, скорпионы, большие черные пауки, и такой же окраски змеи, - все они ползли в том же направлении. «Я был среди них», - подумал он. Не останавливаясь, продолжая ползти к назначенной цели, он давил их руками и ногами, телом. Слизь. Их было так много. Гадко. Тошно. Отвратно.

Через несколько минут остатки ночного неба, что виднелись сквозь худые ветви деревьев, окончательно затянулись стаями черных воронов и иных демонических птиц, и лунные лучи прервались. Стало очень темно. Лишь то, что было впереди, колышущимся светом, озаряло дальнейший путь.

Расстояние до «заветного» яркого света становилось все больше и больше, а дорога, которой двигался, широкой, просторной и необъятной. Но, сдаваться было нельзя…

Чуть позже началось какое-то странное ощущение… странное состояние схожее с невесомостью: в ногах, да и в руках тоже, появилась, какая-то легкость, и почувствовалось прибавление в шаге, увеличение скорости.

- Это, скажу честно, было совсем не плохо. Происходящее меня немного успокоило. Быть может это долгожданный прилив сил, - вел монолог он сам с собой - ну, что ж, пусть так. Меня это всецело устраивает. Устраивает… правда отчего-то в глазах все двоилось. Троилось…

Зрение… голова по началу побаливала, но вскоре стало привычно… зрение… такого раньше не было… зрение – оно стало каким-то иным, многоярусным что ли… окружающие насекомые явно увеличивались в размерах, а вскоре и вовсе сравнялись с ним… или он с ними… Было очень страшно… старание не смотреть по сторонам, было неоценимо.

Уже достаточно четко виднелось какое-то движение, там, впереди. Но бег к назначенной цели, был предельно осторожным, так как существовала боязнь встать на пути пробегающих мимо гигантских крыс … полчищ крыс, что могли безжалостно покалечить, или и того хуже…

Но, минутами позже, стало ясно, что эта боязнь, мчащихся вдаль грызунов, была преждевременной. Взору открылось более пугающее зрелище – несколько гиен огненными стрелами пронеслись над ними, оставляя от своего взаимодействия с землей, покрытой «живым ковром», расплющенные контуры тел и брызги внутренних субстанций на движущейся биомассе.

Осознавая происходящее, но все же не понимая, что это: сон, очередной бред, или загадочная реальность, ибо ему была прекрасно известна собственная суть, он чувствовал себя каким-то мистическим коллекционером странностей. Тем не менее, сие странное действо продолжалось.

Он, в компании других, прибыл к месту, излучающему свет. Весьма странный пейзаж - перед нами был обрыв, и пропасть, дна которой не было видно. Легкий туман прерывал пристальный взор, рожденный в попытках присмотреться и разглядеть всю мощь и глубину бесконечной бездны, уходящей на многие километры внутрь земли. К противоположному берегу тянулся красивый, из позолоты и невиданных драгоценных камней, широкий мост. На мосту виднелись большие толпы людей, которые очередью стояли к его входу-воротам, открывающим двойственную дорогу выбора: ядовитый жар и пламенные вздохи, усеянной кострами территории или чудесное и светлое место, наполненное белоснежными ангелами и различными проявлениями жизни. На уровне ворот, что были входом в иное пространство, стояли зеркальные колонны, круглые и массивные, берущие свое начало глубоко в недрах затуманенной бездны и уходящие высоко-высоко в небо. Они служили неким разграничивающим забором для двух берегов и тянулись в правую и левую стороны, подтверждая свою охранительную миссию.

Очередь к воротам приближалась. Отражение одной из колонн открыло мое истинное сегодняшнее многоконечностное, паучье изображение...

Макс начинал приходить в себя…

***

Лететь и ощущать себя птицей. Это так здорово и необычно. Конечно, это в первую очередь романтика – ты высоко над Землей, меж солнечных лучей, меж облаков. Прелесть. Главное уметь абстрагироваться от людей по соседству сидящих и по-настоящему вкушать все чарующие моменты полета, глядя в иллюминатор на летящие мимо «пушистые стаи». Твоя «Железная Птица», словно чайная ложка, разрезающая пенку-сливки на поверхности горячего и ароматного кофе-лотте, разделяет взбитую гущу.

- Ну, что-то такое сказал бы наш незаменимый «Писатель» полетев он с нами вместе, - обмолвился один из молодых людей, Денис, и тот час же, вдумчиво и рассудительно согласился со своим изречением, – Да-а-а-а! Что-то такое, точно!

- А у меня другая ассоциация появилась, – жуя, постоянно жуя бутерброды и иную трапезу, что так мило была предложена симпатичными и стройными стюардессами, и постоянно запивая её различными напитками, выронил фразу очередной дружище, «бесподобное чревоугодие», тучный и громадный, огромный любитель хорроров и разного рода трэша, Толя:

– Мне привиделось будто бы самолет – это лезвие ножа или бритвы, а облака это гладкая плоть. И…

- Все с тобой ясно и понятно. Ты как всегда. Слишком много смотришь этой жуткой бредятины, - сказал Денис.

- Да уж… «Писатель», «Писатель»… Да это вообще… - заговорил матершинник-Игнат, но был моментально перебит еще одним из друзей, Андреем, который проговорил:

- Тихо, тихо… тихо. Ты что? Мы же в общественном месте. И к тому же здесь дети, вон, посмотри! - Отстранившись, так чтобы можно было увидеть, Андрей открыл взору семью с детьми, что сидела в соседнем ряду, и дополнил, угрожающе и воспитательно покачав указательным пальцем у его лица:

- Ты давай прекращай эти делишки!

- Сорри, был не прав, - промолвил Игнат, – я только лишь хотел сказать что они, братцы, нас кинули. Может это у них в крови?! Сначала Макс, теперь и «Писатель» А…

Тут, своей умело вставленной фразой, его перебил Серега:

- Ну, ладно, хватит тебе их обсуждать. Ничего страшного они же не сотворили?! Просто всецело доверились своим чувствам, и переживаниям и всего-то.

- Ну, как сказать, - ответил Игнат, – все просто очень спонтанно и без должного объяснения. Алчный он… небось скорее бы написать новый шедевр и срубить бабла.

- Ну, пусть даже и так… «Писатель» остался ибо, как он сказал, цитирую: «Мне нужно сконцентрироваться», а что это означает нас не должно волновать, - воспроизвел апелляционную речь Сергей, - Ну а Макс. Что Макс, ты же сам все помнишь. Ты же был на «аперитивке». Так что, Игнат, перестань осуждать других и завидовать им. Каждому свое. Разве тебе сложно понять эту простую жизненную суть?! – в заключении добавил Сергей.