Взаимодействие страстей

Нет человека, в котором бы не действовали все без исключения восемь главных страстей. Человек некрещеный страсти одолеть не может. Только христианину подаются необходимые для этого силы в таинстве Крещения, но одержать окончательную победу хотя бы над одной из них и ему невозможно без особой помощи Божией. Для того чтобы начинающий не приписал победы над страстями самому себе и не возгордился, в начале духовного пути Господь предоставляет ему побороться с грехом самостоятельно. И только когда человек осознает свое безсилие перед грехом и возложит все упование на Бога, Благодать приходит ему на помощь. Но теперь уже человек понимает причину успеха. Впрочем, совершенная победа над страстями не дается даже святым. Для охранения от гордости и им попускается впадать в незначительные погрешности.

От восьми главных страстей рождаются все прочие грехи, большие и малые, как веточки и листья на дереве греха. Корнями и стволом этого дерева является гордость, а толстыми ветвями – прочие страсти. У каждого человека его индивидуальное дерево греха имеет особый вид, в зависимости от степени развития в нем каждой страсти. Такого рода ботанике каждый желающий спастись должен уделить особое внимание.

Новоначальный прежде всего обнаруживает у себя грехи внешнего поведения, и пробует исправить их, что похоже на обрывание листвы на упомянутом дереве. На месте оторванных листьев быстро вырастают новые, показывая безплодность этого занятия. Затем он замечает стоящие за делами греховные мысли, чувства, желания, и таким образом, входит внутрь себя. Поборовшись какое-то время с новыми врагами, начинающий подвижник, наконец-то, обнаруживает страсти. До этого момента он боролся с грехом как слепой со зрячим противником, который даже и не боролся с ним, а забавлялся, как кот с пойманным мышонком. Теперь повязка с глаз сорвана, однако мышонка увиденное вовсе не радует. Осознав соотношение сил, он вынужден со страхом взывать о помощи: «Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь».

Увидев страсти в себе, христианин начинает видеть их и в других людях, и обнаруживает, что вся мирская жизнь построена на страстях, подчинена страстям, одушевляется страстями. И большинство современных людей считает страсти, действие по страстям и удовлетворение страстей естественными для человека и для земной жизни. Тех же, кто думает и живет иначе, мирское общество считает ненормальными, странными чудаками, старается обособиться от них, извергнуть их из своей среды. Своих же ревностных служителей гордость, тщеславие и сребролюбие награждают властью, славой и деньгами, доставляя им почетное положение в политике, бизнесе и искусстве.

Страсти связаны друг с другом и действуют как члены одной преступной группировки, проводя хитроумные комбинации и передавая бедного грешника из рук в руки, чтобы удобнее скрывать свои замыслы и затруднить жертве освобождение. Гордость, тщеславие, сребролюбие и блуд побуждают человека к кипучей деятельности. Причем власть, слава и деньги поддерживают друг друга, и легко превращаются одно в другое. Неудачи и столкновение интересов ввергают людей в гнев, мстительность, интриги, безсовестность, лживость, жестокость, доходящую до убийства, или же в печаль, уныние, пьянство, депрессию и самоубийство. Пережив «черную полосу» жизни, люди снова стремятся к деньгам, власти, славе, удовольствиям, в которых видят свое счастье. В то время как одни заняты погоней за удовольствиями, развлечениями и угождением плоти, для других это служит источником обогащения.

Однако в мирской жизни есть несколько мотивов более серьезных, чем жизнь по страстям: забота о своей семье и детях, обеспечение своего будущего, страх смерти. Совсем немногие искренне руководствуются в своих поступках интересами государства, народа, общественной пользы, еще более редкие – Законом Божиим.

За каждой страстью стоят управляющие ею бесы. Кто не познал этого на опыте, могут увидеть это в описании всем известных мытарств Феодоры. Если со страстями не бороться, то, усиливаясь, они становятся как бы природными свойствами человека, уподобляя его по душевным качествам демону, и иногда переходят в открытое беснование.

«Дщи вавилоня, окаянная! Блажен иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» (Пс.136, 9). Все действия страстей надо пытаться останавливать в начале, но особенно это касается гнева и блуда. Указанные страсти по своему действию подобны пламени: от непогашенной искры искушения вся душа вдруг воспламеняется с такой силой, что доводы разума теряют для нее всякое значение.

Страстные состояния заразны, они передаются через общение, особенно легко – страсти раздражения и уныния. Достаточно несколько минут побыть в обществе раздраженного или унывающего человека, обменяться с ним несколькими словами, чтобы испортилось хорошее настроение и у нас. По внешнему поведению, мимике, положению тела, походке, жестам, интонациям речи, выражению глаз люди безошибочно чувствуют в другом человеке гордость, печаль, блудное разжжение, агрессию, страх и многое другое, и соответственно реагируют на это.

Если тщеславие, гордость и сребролюбие заставляют людей учиться, добиваться успехов и делать карьеру, то неужели православные должны быть только дворниками, сторожами или истопниками, чтобы не впасть в эти страсти? Такое разсуждение неправильно. Православные люди могут и должны учиться, трудиться и занимать достойное положение в обществе, но им надо иметь другие цели и внутренние побуждения к такой деятельности, например: послушание духовнику, родителям, обеспечение семьи, служение Церкви, Отечеству, народу талантами, которые получены нами от Бога не для того, чтобы мы их закапывали в землю. Свое продвижение по службе нужно доверить начальству и воле Божьей, не участвуя в интригах по этому поводу.

 

Осуждение

Об этом грехе уже немало написано. В настоящей главе я постараюсь затронуть те стороны, которые обычно упускают, касаясь данной темы.

Осуждение относится к грехам, с коими мы боремся годами, и никак не можем удержаться от их повторения. Рождается осуждение от гордости и необоснованного принятия на себя роли судьи по отношению к ближнему. Евангелие прямо запрещает осуждение: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1). Однако это запрещение не относится к судам, как необходимому общественному институту, существовавшему при всех формах государственного устройства, от ветхозаветного времени до настоящего. Евангельское запрещение относится к области наших личных отношений с ближними.

Осуждение согрешившего надо отличать от видения греха, которое необходимо в реальной жизни. Необходимо настолько, что нельзя отказываться от него, даже если оно и не совсем чисто от осуждения. Видение греха необходимо для того, чтобы правильно строить свои взаимоотношения с ближними и не участвовать в делах тьмы.

Каким образом учитель, родитель или священник будут воспитывать и исправлять своих подопечных, если не увидят их согрешений? Апостол Павел пишет Титу: «Один стихотворец сказал: критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые. Свидетельство сие справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере» (Тит. 1, 12-13). Итак, мы должны и видеть грех, и удерживаться от осуждения грешника. Ключ к решению этого кажущегося противоречия находится в нашем отношении к грешнику. Если мы гневаемся на него, горячимся, желаем ему беды и вечной гибели, забывая в это время о своих собственных грехах перед Богом и ощущая себя в этот момент как бы праведниками, – мы осуждаем. Если же мы сожалеем о грехопадении ближнего, желаем ему вразумления от Господа, исправления и спасения, то хотя бы мы даже наказали его (для исправления согрешившего и ограждения ближних от соблазна и опасности), это – не осуждение. Так поступали и Апостолы. Вспомним Ананию и Сапфиру из книги Деяний, также и несчастного блудодея, которого ап. Павел предал сатане во измождение плоти, чтобы дух его был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1Кор. 5, 5).

Однако осуждение так подмешивается к правильному разсуждению о чужих грехах, что его бывает трудно не только отделить, но и заметить. С замеченным осуждением мы должны бороться, исповедовать этот грех, а в незамеченном подозревать себя, зная, что полная чистота от осуждения свойственна лишь святости, и, обычно, соединена с благодатной любовью к ближнему. Не имея же святости, нельзя быть свободным и от осуждения. И совсем странно для современного человека, делающего первые шаги в христианстве, пытаться вовсе не видеть чужих грехов или считать всех без исключения людей ангелами, каковые состояния приводятся в житиях древних св. пустынников как удивительные достижения человеческого духа.

Какими же средствами мы можем практически бороться с проявлениями в себе осуждения? Прежде всего, надо взять себе за правило не говорить и не думать плохо о незнакомых людях, до которых нам нет никакого дела, с которыми наша жизнь никак не пересекается. Типичная ситуация: знакомые, осуждая кого-то в нашем присутствии, приглашают нас принять участие в осуждении, и никак не могут успокоиться, пока мы с ними не согласимся. И мы, желая угодить им, говорим: «Да-да! Порядочные люди так не поступают!»

Надо заранее приготовиться к правильному поведению в этой ситуации, подумать какими словами и мыслями мы будем отстранять от себя грех осуждения. Такого рода словами, хорошо зарекомендовавшими себя на практике, могут быть: «ну что ж? Кто в грехе, тот и в ответе», «и я тоже грешник», «да, всем нам придется отвечать за свои дела», «он согрешил сегодня, а мы согрешим завтра».

Гораздо труднее воздержаться от осуждения тех людей, с которыми нас сталкивают жизненные обстоятельства дома, в транспорте, в учреждениях, в магазинах, просто на улице. В этом случае полезно проконтролировать себя, желаем ли мы согрешившему вразумления от Господа, исправления и спасения, и, если нет, – то пожелать ему этого в форме краткой молитвы. Вспомнить тяжкие грехи из своей жизни, что сразу охлаждает пыл осуждения. Воспринимать поступки ближних, как действие Промысла Божьего и как лекарство от нашей гордости. Помнить о духовном законе, согласно которому Бог попускает осуждающему впасть в тот же грех, за который он осуждает ближнего, особенно, если согрешивший был искушаем сверх силы или уже покаялся в своем проступке.

Прибавим к сказанному, что человек, находящийся в покаянном настроении и занятый переживанием своей греховности, не имеет желания подмечать и разбирать чужие грехи.

 

Добро и зло

Представление человека о добре и зле являются плодом его религиозных воззрений. Человечество слишком мало знает об окружающем мире, чтобы составить о нем полную научную картину, и никогда его знания не будут достаточны для этого. Для составления целостного понятия о мироздании человек вынужден прибегать к догадкам и предположениям, которые составляют большую и главную часть его мировоззрения. Рациональное знание всегда будет лишь малой его составляющей частью и способно непротиворечиво вписываться в состав разных философских и религиозных систем. Вследствие этого основой мировоззрения была, есть и будет вера.

Даже атеизм по сути является верой, так как его фундаментальные положения научно недоказуемы и являются гипотезами. Атеисты веруют, что Бога нет, что вселенная безконечна в пространстве и во времени, а материя вечна и способна к саморазвитию, что живое возникло из неживого в результате случайных процессов, что человек есть не более, чем высокоорганизованное животное, что за гробом его ждет небытие, что движущей силой эволюции является борьба за существование. Может ли безбожный материализм породить понятия о добре и зле, достойные человека? Предоставим ответить на этот вопрос самому благочестивому читателю.

Верующие люди имеют понятия о добре и зле соответственно своим представлениям о Божестве. И напротив, по нравственным представлениям человека, которые в разных религиях различаются до противоположности, можно понять, какому Божеству он поклоняется. Если в зороастризме добро и зло – два вечные и равносильные начала, постоянно борющиеся друг с другом, то в индуизме и буддизме добра и зла объективно не существует, они считаются субъективными понятиями несовершенных людей.

Богооткровенное знание о добре и зле – величайшая драгоценность христианства, которой не обладает ни одна другая религия. Абсолютное добро – это Воля Божия, абсолютное зло – сознательное сопротивление, противодействие Воле Божией. Бог открыл нам Свою Волю в Заповедях. Мы, по милости Божией, знаем и то, что добро одержит над злом конечную победу. Эти истины, которые кажутся нам такими естественными, не есть плод человеческих исследований и размышлений. Они открыты людям в Ветхом и Новом Завете, и за много поколений усвоены христианским миром. Ничего подобного десяти Заповедям Закона Божия и Заповедям Блаженства религиозные мыслители других народов придумать не сумели. Между тем, на представления о добре и зле опирается нравственность, отношение человека к окружающему миру и другим людям.

Рано или поздно, но перед каждым человеком встает вопрос: «Зачем я живу? Есть ли цель и смысл моего существования, и, если есть, то какие?» Вопрос этот немаловажный, потому что утрата смысла жизни приводит не только к безнравственным поступкам, но может довести и до самоубийства. Разные вероучения по-разному отвечают на вопрос о смысле жизни, но все сходятся в том, что в земных пределах достойной цели человеческой жизни нет. Материализм, например, говорит, что жить надо для того, чтобы сделать жизнь на земле лучше, комфортнее, справедливее, воспитать детей, оставить после себя память в истории, получить максимум удовольствий. Но поскольку всем понятно, что жизнь на земле когда-нибудь закончится, то высшего смысла в человеческой жизни материализм не находит. Психология говорит об этом так: «Смысла в жизни нет, но вы сами можете придать ей смысл, какой пожелаете. А лучше и вообще об этом не задумываться, как не задумываются об этом другие животные».

Религии, содержащие учение о реинкарнации, имеют целью жизни достижение лучшего перерождения с перспективой достичь когда-то мира и языческих богов. Буддизм ставит целью освобождение от бесконечного круга перерождений через достижение состояния «нирваны». Ислам и некоторые другие религии признают существование рая и ада, куда попадают души людей в зависимости от прожитой жизни, от их отношения к добру и злу, хотя о самом добре и зле эти религии имеют искаженные понятия.

Среди всех вероучений христианство дает самые привлекательные для души и удовлетворительные для разума понятия о смысле земной человеческой жизни. Человек – существо безсмертное. Земная жизнь для него – подготовка к вечности. Он создан, чтобы любить Бога, Творца всего сущего, прославлять Его, исполнять волю Создателя своего и в этом находить свое счастье. Божественная Воля не ограничивает человека в добром, призывает его любить себе подобных, господствовать над земным миром и заботиться о нем, совершенствовать себя и готовиться к вечной жизни, а также бороться со злом и грехом. Христианское Священное Писание открывает человеку происхождение мира и самого человека, объясняет людям их место в мироздании, описывает важнейшие этапы человеческой истории, причем не только прошлой, но и будущей, указывает человеку правильные взаимоотношения с другими одушевленными и неодушевленными творениями. Ничего даже близкого к такой ясности не найдет человек ни в одной другой религии.

 

Познание Воли Божией

 

Выше мы отметили, что абсолютное, объективное добро – это Воля Божия. Поэтому для христианина очень важно постижение Воли Божией и исполнение ее. Как же познать Волю Божию?

В первую очередь из Священного Писания. Там говорится, что Бог желает блага всякой твари, а всем без исключения людям - спасения и познания Истины, т.е. Христа. Из этого следует, что потенциальная возможность спасения дана Богом каждому независимо от расовой и национальной принадлежности, социального положения, умственных способностей и здоровья. Однако надо учитывать, что «кому много вверено – с того больше взыщут» (Лк.12, 48).

В главных чертах Воля Божия открыта человеку в Его Заповедях. Сложность состоит в том, как применить их к самому себе в конкретной жизненной ситуации? Что делать в случаях, на которые Заповеди не дают прямого ответа? Вопрос этот совсем не простой, и для его решения христианин пользуется следующими средствами:

Примерами из истории Церкви и жизни канонизированных святых.

Голосом совести.

Советом духовника, священника.

Советом разсудительных и благочестивых братий.

Личным опытом в исполнении Заповедей.

Рассуждением о своих жизненных обстоятельствах, через которые раскрывается Промысл Божий о нас.

Молитвою об открытии Воли Божией через вразумление, событие или жребий.

Последним средством нельзя злоупотреблять. Им можно пользоваться только в крайних случаях, испросив благословение духовника. Раскрывать наугад Евангелие или Псалтирь с целью познания Воли Божией нельзя, это относится к гаданию и приводит к искушениям. Однако в житиях святых и подвижников благочестия встречаются очень редкие примеры, когда случайно прочитанная или услышанная фраза из Священного Писания послужила им указанием на Волю Божию. Случайно это может произойти и в нашей жизни.

При пользовании всеми вышеуказанными средствами бывают погрешности и ошибки, которые потом приходится исправлять. Но этих средств вполне достаточно для нашего духовного уровня и нашего спасения. Христианин учится познанию Божией Воли всю свою жизнь, постепенно понимая ее все лучше и лучше. «Почему же Бог не открывает нам Свою Волю сразу?!» – вырывается не вопрос, а почти крик из нашей души.

Мы наивно думаем, что как только узнаем Волю Божию, так сразу же ее и исполним, что от нас потребуется что-то легкое. Но вспомним евангельского юношу, которому Господь сказал: «Пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест» (Мк.10, 21). Почему же молодой человек не исполнил услышанного, хотя сам настойчиво просил открыть, чего не достает ему для спасения?..

Знание Воли Божией накладывает на нас ответственность. Не исполнить открытую нам Волю Божию – уже грех. «Раб же тот, который знал волю господина своего и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много» (Лк.12,47). Человек, дерзновенно просящий Бога открыть ему Свою Волю, должен быть готов пожертвовать для исполнения Ее всем своим имением, всеми земными привязанностями и даже самой жизнью. Мне думается, Господь по милости открывает Свою Волю человеку лишь в той мере, в какой он готов ее исполнить, чтобы не подвергнуть его большему осуждению.

Люди святые и совершенные Волю Божию познают иначе, чем прочие христиане, а именно Духом Святым, Который живет в них. Они отказались от своей воли, подчинили ее Воле Божией, и хотят того, чего хочет Бог. Нам это состояние недоступно из-за преобладания собственной воли, поврежденной грехом. Лучшее лекарство от своеволия – послушание Закону Божию и духовнику, в чем мы и даем обет при монашеском постриге. И другие виды послушания, такие, как дисциплина, подчинение родителям, учителям, начальству тоже полезны и даже необходимы, как начальные ступени к монашескому послушанию.

 

Трезвение

Большинство людей, живущих в миру, не обращают внимания на то, что происходит у них внутри. Они целиком поглощены событиями внешней жизни, забывая о том, что человек имеет способность к внутреннему самонаблюдению. Он может научиться наблюдать не только за своими внешними действиями, но и за мыслями, чувствами, желаниями как бы со стороны.

Научиться самонаблюдению можно спрашивая себя время от времени: «о чем я только что думал?», « что я сейчас чувствую?», «чего я желаю?», «почему я так поступил?». Такие вопросы помогают направлять внимание внутрь себя. Через некоторое время мы сможем это делать и без вспомогательных вопросов. Наблюдение за собой с намерением исправлять и изгонять из себя все неугодное Богу называют трезвением. Трезвение -- своего рода строгий привратник, который стоит у дверей души и спрашивает у приходящих: «Наш ли еси, или от супостат наших?» (Иис. Нав.5, 13). Не будет ошибкой сравнить эту добродетель со станцией наблюдения или центром диагностики, без чьих данных самый опытный специалист в своей области не может принимать верных решений.

Трезвение является необходимым условием достижения заповеданной Евангелием сердечной чистоты. Без него же невозможно и видение своих грехов, борьба с помыслами, нерассеянная молитва, то есть никакое духовное преуспеяние.

 

Равная ко всем любовь

Новоначальные часто смешивают равную ко всем любовь, которая заповедана св. Отцами для желающих преуспеть духовно, с равным ко всем отношением, о котором св. Отцы тоже иногда упоминают. Эти две вещи - далеко не одно и то же, хотя между ними имеется внутренняя связь. Именно равного ко всем отношения неопытные монастырские жители ожидают, а иногда и с ропотом требуют от монастырского начальства. Попытаемся рассмотреть, какова взаимосвязь равной ко всем любви с равным ко всем отношением, возможно ли в действительности равное ко всем отношение и, если возможно, то в каком смысле?

Отношения между людьми можно разделить на общественные и личные. В области общественных отношений люди разнятся по иерархическому положению, возрасту, способностям, телесному и душевному здоровью, что и служит причиной их неодинакового отношения друг к другу. Да и невозможно относиться в прямом смысле одинаково к ребенку и взрослому, инвалиду и здоровому человеку, к своему подчиненному и своему же начальнику, к благочестивому человеку и служителю греха, к родителям, духовнику, давнему другу и первому встречному. Уместным здесь было бы равенство всех перед законом и честное исполнение своих общественных и должностных обязанностей, не взирая на лица. Общественное неравенство, являясь необходимостью, не служит, однако, препятствием для чувства любви к людям. Апостол Павел говорит: «Итак, отдавайте всякому должное: кому подать - подать, кому оброк – оброк, кому страх – страх, кому честь – честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» (Рим. 13, 7).

Общественные отношения созданы не нами, мы участвуем в них большей частью по необходимости и изменить их не в наших силах, даже если они нам не нравятся. В области же личных отношений, которые мы строим сами, исходя из симпатий, антипатий, полезности, сострадания и других своих соображений и чувств, мы имеем больше свободы поступать так, как сочтем нужным. Затруднительные для понимания высказывания св. Отцов о равном ко всем отношении в первую очередь затрагивают именно область личных отношений. Первичной и главной добродетелью здесь является равная ко всем любовь, а её проявление во вне достаточно условно названо равным отношением. Это далеко не одинаковое отношение ко всем в прямом смысле слова. В монастыре равное отношение и любовь выражается желанием всем спасения и личным содействием этому спасению. Мы должны стремиться, по мере возможности, всем делать добро и не творить другим того, чего не желаем себе, терпеть немощи друг друга, которые допустимы в стенах обители. Святоотеческое правило о равной ко всем любви не допускает заводить в монастыре с кем-либо особых отношений по пристрастию, т.е. по действию греховных страстей.

К пристрастным отношениям, в числе прочего, принято относить и дружбу между новоначальными, которые еще не обрели правильного внутреннего устроения, не научились различать действия страстей и противостоять им, и по этой причине не способны к чистой дружбе. «Юные должны стремиться к тому, чтобы всех любить одинаково, охраняясь, как от сети диавольской, от исключительной любви к какому бы то ни было сверстнику или светскому знакомому. Такая любовь в юных – не что иное, как не понимаемое ими пристрастие, решительно отторгающее их от обязанностей их к Богу»[16]. Также не одобряется дружба между юношей и старцем, для них естественны отношения «ученик – учитель».

Однако, в области и личных и общественных отношений, при стремлении к равной ко всем любви, считается уместным различать людей по добродетели, и относиться к добродетельным людям лучше, чем к прочим. «Не должно настоятелю иметь на лица зрения, ни одного любить более чем другого, разве найдет кого лучшим в добрых делах и послушании»[17]. Так поступает и Бог – праведников любит, украшая их духовными дарами и сохраняя как зеницу ока, а грешников лишь милует, хотя солнце и дождь равно посылает тем и другим.

И еще необходимо остеречься, как бы стремясь к равной ко всем любви и отказываясь ради этого от любви к конкретным людям, не впасть в худшее состояние равной нелюбви и безразличия ко всем людям, считая, что это и есть равная ко всем любовь.

Подводя итог, можно сказать, что равное отношение ко всем в прямом смысле невозможно, а равная ко всем духовная любовь, с некоторыми оговорками, возможна. Однако равная любовь, как и прочие добродетели, – дело совести каждого, и кажущийся или действительный недостаток ее в человеке не может служить причиной претензий со стороны кого-либо, кроме духовника.

 

Дружба

Не будем затруднять себя определением, что такое дружба, так как все имеют достаточное представление, что это такое. В книгах о монастырской жизни часто подчеркивается недопустимость и опасность дружбы между новоначальными. По этой причине у некоторых читателей, особенно из монашествующих, может сложиться ошибочное мнение, что дружба вообще есть нечто греховное. Слово «друг», как правило, употребляется в Священном Писании в хорошем смысле, например: «Лазарь, друг наш, уснул, но Я иду разбудить его» (Ин.11, 11). «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15, 13-14). Дружба связывала между собой многих святых. Святитель Игнатий пишет в одном из своих писем: «Дружба рабов Божиих есть истинное утешение для души, странствующей в этом кратковременном и суетном мире, враждебном Богу»[18].

В дружбе есть некоторые закономерности. Она возникает обыкновенно между людьми, близкими по душевному и духовному развитию, социальному положению, возрасту, сходными по мировоззрению, правилам жизни, оценке событий, способными на жертвенные поступки ради ближнего. Благочестивым трезвенным христианам дружба полезна тем, что помогает им исправлять недостатки, бороться с искушениями, поддерживать друг друга в трудное время скорбей, одним словом - спасаться.

Дружба же грешников, а чаще всего и новоначальных в монастыре, выливается во взаимопомощь в удовлетворении страстей и худых привычек. В результате такие «друзья» затрудняют один другому путь исправления и «заражаются» друг от друга страстями. Такое общение не является дружбой, но называется пристрастием и в монастыре подлежит расторжению.

Настоящая дружба встречается на жизненном пути не часто. Чтобы сосчитать друзей за всю жизнь, обычно хватает трех пальцев на руке.

Употребление вина

 

Устав Церкви «Типикон» издревле допускает употребление вина на литии и за праздничной трапезой. Из Евангелия мы знаем, что сам Господь благословил вино на свадебном пиру в Кане Галилейской. Однако при этом следует иметь в виду, что вино в древности весьма отличалось от того, которое продается нынешнему покупателю в магазинах. Вино древнего Востока, о котором идет речь в Типиконе и Патериках, по нашим меркам представляло из себя перебродивший естественным образом виноградный сок крепостью 8-10%, к тому же изрядно разбавленный водой. Ни сахар, ни спирт тогда еще не были известны. Небольшое количество такого напитка, поданного к трапезе в жарких странах Средиземноморья не столько пьянит, сколько бодрит и предупреждает инфекционные болезни. Мы же подробнее остановимся на неразрывно связанном с употреблением вина состоянии опьянения и его последствиях.

Первая степень опьянения возникает после 1-3 рюмок и проявляет себя приподнятым настроением, повышенной общительностью и трудоспособностью. Если это случается изредка, то вредных последствий не оставляет. Об этой мере и сказано у псалмопевца: «Вино веселит сердце человека» (Пс. 103, ст.15). Здесь бы и остановиться. Подводит человека желание находиться в таком состоянии почаще, а еще лучше - постоянно, и попытки усилить его новыми порциями.

За первой степенью опьянения следует вторая. При ней появляется заторможенность ума, расстройство речи и координации движений, развязность или, иначе, снижение нравственных барьеров и изменение обычных норм поведения.

Третья степень – сумеречное состояние сознания, когда тело почти неуправляемо, а контроль рассудка над поведением утрачен. В этом состоянии человек переступает черту, отделяющую человека от животных, и совершает поступки самые нелепые и безобразные, которые сам зачастую позже не может вспомнить и не верит, что он мог их совершить. Возвращение в нормальное состояние происходит через тяжелое похмелье, свидетельствующее об общем отравлении организма.

Как мы уже говорили, в монастыре по благословению начальства допускается употребление вина за праздничной трапезой, престарелыми и больными братьями при некоторых болезнях, но, естественно, до первой степени его действия. Никто, ни начальство, ни «Типикон» не благословляет нас, братия, на вторую и третью степени опьянения даже на Пасху.

Случается в монастырской жизни употребление вина и без благословения начальства, «тайнообразующе»… Однако нет ничего тайного, что не становится, со временем, явным. Учитывая горестное состояние современного человека, на первую степень опьянения, если брат попадается в ней изредка и исповедует свою немощь на Исповеди, начальство обычно смотрит снисходительно, ограничиваясь замечаниями и увещаниями. Конечно, такой брат не может рассчитывать на продвижение по должности или по иноческим званиям. Вторая степень подлежит предупреждению и епитимии. Третья, если не сопровождалась безобразиями и худыми последствиями для монастыря и братии, в первый раз - большой епитимии, а при повторении – удалению из монастыря. Еще раз обратим внимание, что тот, кто поймался на второй или третьей степени опьянения, может сразу же оказаться с вещами за монастырской оградой.

Служащие в Алтаре иереи, диаконы, иподиаконы и пономари нередко считают своим долгом в конце литургии «запить» принятую святыню. Глядя на старших, и весьма юные возрастом начинают подражать им. Несмотря на всю почтенность этого обычая, много служителей Алтаря таким образом «спились». Поэтому полезно запивать святыню, в том числе и Св. Дары, простым кипятком, особенно для молодежи. Употребление вина в Алтаре должно быть строго регламентировано, так как при безконтрольности соблазн становится не по силам среднему монастырскому жителю. Потребление Св. Даров нельзя относить к винопитию. Мне никогда не приходилось слышать чтобы кто-то впал в алкогольную зависимость от потребления Св. Даров.

Прошу у благочестивого читателя прощения за такое подробное освещение данного вопроса. Вынужден это сделать потому, что люди, злоупотребляющие винопитием, проявляют в этом вопросе удивительное непонимание, а жизнь требует полной ясности.