Условиях чрезвычайных ситуаций
В. Менингер в свое время предложил принцип, по которому можно было бы судить об уровне стресса при I наводнении, разделив людей на тех, чья собственность! страдала, и тех, которым наводнение непосредственно I не угрожало. Реакции каждой из групп в значительной! степени отличались друг от друга. Для тех, кто оказался I на периферии наводнения, характерным было развитие! напряжения, при котором возникало желание что-либо! делать; удовлетворение этого желания (предоставление! работы) вызывало облегчение. Во второй группе пред-1 восхищение угрозы вызывало не только тревогу, но и не-1 верие в то, что с ними может что-либо случиться; когда! угроза становилась очевидной, развивалось состояние! растерянности, подавленности. Утрата собственности! усиливала негативное воздействие, способствуя утяже-1 лению депрессивных расстройств. Дж. Глезер и соавто-1 ры обследовали лиц, пострадавших от наводнения, и на-1 шли, что у 12% детей и 20% взрослых имелись легкие пси-1 хические расстройства через несколько месяцев после бедствия. Осмотры пострадавших, проведенные через Г года после наводнения, выявили симптомы тревоги, рессии, напряженности, возбудимость, соматические расстройства, социальную изоляцию и изменение в мс делях поведения. У 30 % эти нарушения имели место : через 4 — 5 лет. Увеличение потребления алкоголя было отмечено в 30% семей, курения — в 44%, а потребление медикаментов увеличилось на 52%. Более чем у 3/4 пост радавших отмечены нарушения засыпания и кошмар-j ные сновидения. Авторы отмечают, что те, кто «не потерял собственной сти и не был в воде», обнаруживали значительно меньше психических расстройств. Дж. Беннет через год после наводнения выявил симптомы соматических и психичесН ких нарушений у 32% из тех, чьи дома и имущество был» затоплены, и у 19% из числа людей, чьи дома оказалис! вне зоны затопления. Другие исследователи отмечают, чТ0 через 1 год после наводнения у 24% из 250 обследованных отмечались фобии, начальные признаки депрессии и другие симптомы. М. Мелик, проведя через три года после наводнения обследование 43 человек, чьи дома были затоплены, и 48 человек из незатопленной зоны, обнаружил у 41,9% из затопленной зоны психосоматические расстройства и такого же рода расстройства у 6,1% из зоны, не подвергнутой затоплению. При этом 45% пострадавших обнаруживали «симптомы легкой депрессии». Несмотря на некоторые различия в интенсивных показателях, четко проявляется тенденция к увеличению психических нарушений у лиц, которые оказались непосредственно в зоне затопления. Наряду с этим приводимые данные позволили сделать некоторые выводы, судя по которым, люди воспринимают и оценивают опасность, а также избирают пути приспособления для защиты в зависимости отличного опыта, возраста, продолжительности проживания в районе бедствий и личных столкновений с опасностью. При этом необходимо различать опыт, полученный в центре стихийного бедствия, от периферийного. Первый делает человека более осмотрительным, второй позволяет недооценивать опасность. По-видимому, значение опыта в переживании опасности может быть отмечено и при других стихийных бедствиях. Например, обнаружено, что нередко у многих лиц перед началом урагана отмечаются «неверие и отрицание» опасности. Лишь немногие испытывали страх, а некоторые описывали свое состояние как «сноподобную нереальность». Автор не получил достаточно подробных описаний поведения в тот период, когда ураган достиг апогея, но ему Удалось выяснить, что подавляющее большинство пострадавших испытывали страх либо с обездвиженностью, либо с двигательным беспокойством. Сразу же после урагана многие описывали свое состояние как «радостное карнавальное возбуждение», которое через 3 — 5 дней сменилось вялостью, апатией; через 10 дней выявились случаи неглубоких транзитор-ных депрессий. X. Мор выявил «страх погоды» улиц, живущих в рай-°нах, подверженных воздействию ураганов. Психичес-
t_______________________ Глава В кие последствия, вызванные этим бедствием, наблюдались через году 50% обследованных. Дж. Милн через 7 месяцев после прохождения циклона выявилу 26% пострадавших страх «ветра и дождя». Дж. Паркер, изучив психические реакции населения во время циклона и более чем 14 месяцев спустя, отметил психические нарушения у 22% людей. Из приведенных литературных данных не следует, что психические реакции при наводнении, урагане и других экстремальных ситуациях носят какой-то специфический характер, свойственный лишь конкретному стихийному бедствию. Это скорее универсальные реакции на опасность, а их частота и глубина определяются внезапностью и интенсивностью стихийного бедствия. Так, выявляемый у ряда лиц « страх погоды» является скорее символическим: подобный же страх мог возникнуть в результате наводнения, землетрясения, урагана («страх наводнения», «страх землетрясения» и т. п.). Из стихийных бедствий наибольшим психотравми-рующим действием обладают землетрясения большой (иногда средней) силы. Внезапность возникновения (трудность непосредственного предсказания), фактическое отсутствие эффективных методов защиты населения, огромные разрушения и ощущения качающейся земли определяют комплекс физических и психических травмирующих факторов. Научная литература, посвященная различным аспектам землетрясений и их последствий, весьма обширна. К сожалению, значительная часть работ не затрагивает вопросов нервно-психических реакций населения и ограничивается сугубо специальными проблемами сейсмографии, масштабов и профилактики разрушений и т. д. Особого внимания заслуживает ставшая библиографической редкостью монография Л.Я. Брусиловского, Н.П. Бруханского и Т. Е. Сегалова «Землетрясение в Крыму и невропсихический травматизм», вышедшая небольшим тиражом в 1928 году. Авторы этой монографии приводят многочисленные примеры «невропсихического травматизма» населения во время землетрясений, в частности, в г. Верном (ныне Алма-Ата) 28 мая (9 июня) 1887 г.; в Мессине в декабре 1908 г., где «... большинство переживших сошло с ума> оставшиеся здоровыми в лучшем случае так потрясейЬ1 пснкегеннн в условиях чрезвычайных ситуаций___________ разразившимся бедствием, что не способны ни к какой деятельности». Изучение реакций населения при крымском землетрясении (1927), которые проводились на месте во время самого землетрясения, позволили сделать авторам (они же являлись членами специальной комиссии Наркомздрава РСФСР) ряд интересных выводов, в том числе о том, что в формировании реактивных состояний имеет значение не только «невропсихическая травма» (толчки, образование трещин в зданиях, их разрушение, человеческие жертвы и т. п.),ноипостоянное напряжение, тоскливое, боязливое ожидание. К числу других заключений авторов относятся следующие положения: 1) невропсихические реакции в связи с землетрясениями у предрасположенных могут протекать довольно длительно и неблагоприятно; 2) заболевания могут возникнуть не только «остро», но и спустя несколько месяцев после пережитого. Работу завершает следующее утверждение: «Вспоминая Н.И. Пирогова, определившего войну медицинским термином «травматическая эпидемия», мы имеем право сказать: землетрясение — это эпидемия невропсихического травматизма». Подробно излагая «общую симптоматологию невроп
Популярное: Как построить свою речь (словесное оформление):
При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою... Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние... Модели организации как закрытой, открытой, частично открытой системы: Закрытая система имеет жесткие фиксированные границы, ее действия относительно независимы... ![]() ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (811)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |