ДЛЯ ПООЩРЕНИЯ РУССКИХ КОМПОЗИТОРОВ

И МУЗЫКАНТОВ

[23 ноября 1910 г.]

[Москва]

 

Прошу принять мои душевные поздравления и искренние пожелания дальнейшего процветания ¹.

Рахманинов

Е. Г. САКСЕН-АЛЬТЕНБУРГСКОЙ

26 декабря 1910 г.

[Москва]

 

Ваше высочество!

Вчера только вернулся в Москву. Мне пришлось после Саратова¹ заехать еще (по своим делам) в Казань² и Нижний Новгород³. Впечатление о Саратовском муз[ыкальном] училище у меня получилось не особенно благоприятное и, если их ходатайство о консерватории будет уважено (а я слыхал, будто бы даже ассигновка прошла уже в госуд[арственной] Думе), то совесть моя будет не совсем покойна и чиста.

 

 

Главным и почти единственным доводом за (что и в тексте ходатайства замечается) служит их здание— действительно хорошее! (но я и сейчас позволю себе сказать, что этот довод мало убедителен). — Да еще, пожалуй, личность самого директора как администратора. Что же касается, например, личности директора как преподавателя, да и почти всех остальных преподавателей, то они произвели на меня довольно сильное, но притом отрицательное впечатление. 4-го января я приеду в Петербург и с разрешения Вашего высочества сообщу свои впечатления подробнее.

С глубоким почтением к Вашему высочеству

С. Рахманинов

В. Э. НАПРАВНИКУ

30 декабря 1910 г.

[Москва]

 

Многоуважаемый Владимир Эдуардович, Я узнал недавно, что ни один человек из членов комиссии по пересмотру Устава¹ (от Москвы) не получил извещения о заседании 4-го января. Узнал также, что они ожидают это извещение. Не лучше ли их известить, во избежание недоразумений?

Ваше письмо (конф[иденциальное]) получил и буду, как сказано, 4-го в 3 часа дня.

С искренним уважением С. Рахманинов

Н. Д. КАШКИНУ

3 января 1911 г.

[Москва]

 

Дорогой Николай Дмитриевич.

Страшно спешу! С нашими заседаниями в Петербурге произошло недоразумение. Заседание отложено на 7-е января¹ и цель моего письма остановить Вас от поездки в Петербург сегодня. Совсем не знаю, заедете ли Вы из Серг[иевского] Посада или нет и

 

 

застанет ли Вас это мое письмо!? Хочу надеяться, что да!

До свиданья! Очень радуюсь, что Вы все-таки решили приехать к нам на помощь².

С. Рахманинов

Н. Д. КАШКИНУ

3 января 1911 г.

[Москва]

 

Дорогой Николай Дмитриевич.

Еще одна перемена. Надеюсь последняя! Получил от принцессы телеграмму: она выехала сегодня из Берлина и просит приехать всех на заседание 5-го января, в среду, т. е. выезжать из Москвы завтра, во вторник.

Простите за невольную путаницу.

С. Рахманинов

С. И. ТАНЕЕВУ

3 февраля 1911 г.

[Москва]

 

Третьего дня вернулся в Москву, дорогой Сергей Иванович, узнал от кого-то, что Вы также в Москве. Хотел было сам зайти, да все не удается. А тут еще мои обе девочки заболели корью.

Вы меня спрашиваете про журнал!?¹. Я до сих пор не успел ничего сделать. Не знаю, когда и поспею, так как через неделю опять уезжаю. Предложил им выпустить журнал без меня. Они отказываются и решили ждать теперь до пасхи.

Думаю вернуться на масленой и тогда зайду к Вам.

Ваш С. Рахманинов

М. Л. ПРЕСМАНУ

19 февраля 1911 г.

Москва

 

Милый мой друг Матвей Леонтьевич. Письмо твое, адресованное в Петербург, получил. План дома посылаю тебе обратно. Хоть лично я не имел

 

 

никакой надежды на то, что твоя просьба (субсидия в 50 т[ысяч рублей]) может быть удовлетворена даже приблизительно, но взял твое письмо, план и поехал к принцессе, где и обсуждал с ней около получаса твою просьбу. Как это ни грустно, но должен тебе все-таки сообщить, что результат наших переговоров — отрицательный, т. е. твоя вполне естественная и законная просьба — окончательно неисполнима. (Тут же прибавлю, кстати, что сноска на Саратов, Киев и т. д., приведенная в твоем письме, не соответствует истине.) Таких средств у Г[лавной] Дирекции нет! Но если бы даже такая сумма и была, то определить ее целиком на Ростов не представлялось бы также возможным, так как аналогичные ходатайства имеются из Одессы, Казани и т. д.

Остается только надеяться, что твоя энергия и твоя исключительная любовь к делу от этих отказов не притупится и что твое училище¹, и без необходимого для тебя здания, будет процветать по-прежнему.

Мой сердечный привет тебе, поклон и еще раз искреннее сожаление, что оказался не в силах помочь тебе.

Твой С Рахманинов

С. И. ТАНЕЕВУ

6/[19] марта 1911 г.

[Берлин]

 

Дорогой Сергей Иванович, сегодня утром приехал в Берлин и вечером уезжаю в Голландию. Сижу сейчас у Н. Г. Струве, который мне, между прочим, показал Ваши ф[орте]п[ианные] вещи¹, предназначенные для журнала. Я их сейчас же проиграл и пришел в восторг.

Ужасно мне они нравятся! И вот... мне хотелось об этом сказать Вам.

Простите мою навязчивость! До свиданья1

Ваш С. Рахманинов

 

Я. С. ЯКИМЕНКО

1 апреля 1911 г.

[Москва]

 

Милостивый государь, советую Вам отправить Ваши сочинения по адресу: Российское музыкальное издательство, Москва, Кузнецкий мост, 6. При этом издательстве существует жюри, состоящее из пяти лиц (Кусевицкого, Метнера, Струве, Скрябина и меня), которое Ваши сочинения просмотрит. Если большинство жюри выскажется за прием Ваших сочинений, то они и будут напечатаны, о чем Вас известят¹. Не позабудьте только приложить Ваш адрес и еще, поторопитесь высылкой — а то с 1-го мая жюри не принимает сочинений на просмотр до 1-го августа.

С совершенным уважением С. Рахманинов

М. Ю. КРЕЙЦЕРУ

1 апреля 1911 г.

[Москва]

 

Милый мой Макс, внемли!

Мне надо от тебя: 1) Фокса-крысолова, отменных качеств. Пожалуй, лучше мужчину. Если это не так дорого, то двух, т. е. мужчину и женщину. Елена Юльевна спрашивает меня об цене?! Но я понятия не имею, что это может стоить!

2) Двух поросят из твоего имения. Самых знаменитых! В прошлом году ты их продавал и хотел даже нам прислать, но тогда у них чума случилась. Ну, а сейчас они здоровы? Если здоровы, то пришли, пожалуйста. Цену не помню, кажется, по 15 р[ублей]. По получении поросят немедленно вышлю деньги. Посылай их в Ивановку (Ржакса, Тамбово-Камышинской железной] д[ороги]), куда я еду через три дня.

3) Извини за беспокойство.

4) Прими мой душевный привет и поклон от Наташи. Собрался бы между прочим к нам в Ивановку. Были бы очень рады и давно пора тебе.

Твой С. Рахманинов

М. Ю. КРЕЙЦЕРУ

20 апреля 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый мой Макс!

Очевидно, ты мое письмо¹ не получил, иначе, думаю, ты бы или просьбу мою исполнил, или бы написал мне хоть строчку, что исполнить ее не можешь.

А просьба моя все в том же: я очень прошу тебя продать и прислать мне двух удивительных, первоклассных поросят и прислать мне поразительного, первоклассного фокса-крысолова. За все это немедленно уплачу по получении счета. Прислать это все надо сюда. Извести меня телеграммой (Ржакса, Гоброволь. Рахманинову), что «выслал», а накладную лучше адресовать в простом письме на имя Г. Начальника станции Ржакса.

Сделай ты мне это, пожалуйста.

Вот уже три дня, как я в Ивановке. Пока совсем один. Семья моя приедет, вероятно, к 1-му мая². Все, брат, хозяйничаю. Ну и дела тут!!³.

Будь здоров. «Отзовись, откликнись!»

Твой С. Рахманинов

М. Ю. КРЕЙЦЕРУ

3 [мая] 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый мой Макс,

1) Ты обещался мне прислать в подарок двух щенят фоксов. Я, конечно, тебе очень благодарен. Но новый вопрос в том, что собаки эти нужны мне для ловли крыс. Что эти щенята не могут этим заниматься, я, конечно, понимаю и готов их растить. Но будут ли они ловить этих поганых крыс, когда вырастут?? Вот в чем вопрос! Родители-то их ловят? Если да, то это хоть утешение! Тогда хоть может по наследственности перейдет.

2) Если ты находишь, что черные свиньи выгоднее, то пришли черных. «Тебе я верю», поет Ланчотто Франческе. Пришли, значит, две свинки и одного боровка. Смотри только, чтобы не в родстве были свиньи с

 

 

боровком, а то я к тебе иск предъявлю; и чтобы з н аменитые были.

На цену 45 р[ублей] согласен и вышлю немедленно по получении. (Честное слово даже могу дать!) Присылай скорей! (Начальнику станции Ржакса Тамб[о-во]-Камыш[инской] ж[елезной] д[ороги] для передачи в Ивановку С. В. Рахманинову].)

Семья моя приехала 29-го апреля и мне стало веселее.

Хозяйство мое меня уже немного замучило. За твои советы и пожелания искренно благодарю. Хочу тебе только сказать, что если я пролечу в трубу, то никак не от «построек», а от тех долгов, котор[ые] на имении имеются.

Все тебе кланяются.

Твой С. Р.

А. А. БРАНДУКОВУ

10 мая 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый мой друг Анатолий Андреевич,

Мне хочется тебя попросить за одного моего приятеля, имя которого Михаил Акимович Слонов. Раньше скажу несколько слов про него самого... Он окончил курс Московской консерватории по классу пения у Е. Лавровской. Превосходный музыкант: много слышал, видел, читал. По окончании консерватории занялся преподаванием пения — и сольного, и хорового и т. д... Теперь, что он хочет... Он хотел бы получить в твоем училище место преподавателя пения. Хотел бы получить на первое время не более десяти учеников и надеется, что Ваше высокое доверие он заслужит и поведет этих учеников не хуже, чем их ведут у тебя другие преподаватели.

Желающих учиться пению у Вас в училище пропасть! — и мне кажется, что ты, если, конечно, не имеешь в виду кого-нибудь другого, мог бы ему этих десять учеников легко отобрать и испытать его искусство.

Справиться об нем можешь у того же И. Протопопова., в чьей школе М. Слонов преподает также пение.

 

 

На всякий случай сообщаю его адрес: Кудрино, д[ом] церкви Покрова, кв[артира] 2. Исполнением просьбы очень обяжешь!¹ Обнимаю тебя и жму твою руку.

Твой С. Рахманинов

М. Л. СЛОНОВУ

18 мая 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Милый друг Михаил Акимович, письмо твое получил около недели назад. В тот же день написал Брандукову¹. Отправил письмо заказным. Ипполитову [-Ивано­ву] писать не могу². Дал ли тебе какой ответ Брандуков — не знаю.

Если ты собираешься к нам 1-го июня, будем очень рады. Тебе надо ехать в 7 ч[асов] веч[ера] московского! времени], Павелецкий вокзал. Пересаживаться на Ржакеу или в Козлове, или Тамбове: все равно! Камышинский поезд идет через Тамбов от Козлова. На Ржаксе ты в 2ч[аса] 10 м[инут] дня петерб[ургского] врем[ени]. Пришли заранее письмо, чтобы выслать лошадей.

До свиданья.

Твой С. Р.

А. ПРИБЫТКОВОЙ

9 августа 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Дорогая моя Зоечка,

Я не сразу ответил тебе па твое письмо и ты прости меня! Право, ни одно лето не было для меня так тяжело, беспокойно и утомительно. Кроме того, от усталости (или, может, от старости) я стал непростительно позабывчив и каждый вечер, ложась спать, вспоминаю и ужасаюсь, как много дел я позабыл сегодня сделать. А на следующий день опять новые дела и желание

 

 

наверстать недоделанные за минувший день. Конечно, половину опять перезабываю и т. д.

Итак, будь ко мне снисходительна и не сердись на меня. Я тебя очень, очень люблю и был счастлив узнать, что ты выходишь замуж. Желаю тебе от души самого полного счастья: такого, как ты заслуживаешь.

А ты такая хорошая девочка, что заслуживаешь быть счастливой «через край»!

До свиданья. Обнимаю и целую тебя и прошу не забывать «старого дядю».

С. Рахманинов

С. И. БОГОМОЛОВОЙ

10 августа 1911 г.

[им. Ивановка, Тамбовской губ.]

 

Многоуважаемая Софья Ивановна,

Вчера вечером получил Ваше письмо. Вы пишете, что желали бы получить занятия в Филармонии или в школе Конюс и добавляете, что мое слово ценится везде одинаково. Хорошо, если бы так! Между тем в Филармонию мне лучше и не обращаться. Не далее как весной мне было категорически отказано в аналогичной просьбе¹. Что касается школы Конюса, то я готов туда написать, — (если Вы сообщите мне их адрес). Но и там не рассчитываю на успех. Невозможно допустить, чтобы в специальном учреждении комплект преподавателей не был бы заполнен за полмесяца до начала занятий!

Частные уроки?! Конечно, буду охотно Вас рекомендовать, если меня спросят. Что же мне еще сделать? Я искренно хочу Вам помочь! Но как? Может быть, Вы мне еще что-нибудь укажете или посоветуете?

С искренним уважением к Вам С. Рахманинов

М. И. ТЕРЕЩЕНКО

17 сентября 1911 г.

[Москва]

 

Многоуважаемый Михаил Иванович, Еще в апреле месяце этого года я в ответ на Ваше «официальное» приглашение, написал письмо Директору

 

 

Театров, в котором сказано: «Не могу согласиться на такой обширный срок, как он указан у Мих[аила] Ивановича] Терещенко, т. е. между 20 января и 1 марта. Согласно нашему уговору (словесному) эти шесть спектаклей должны быть даны на 2-ой и 3-ей неделе великого поста». Поныне никакого ответа от Директора Театров на это письмо получить не удостоился¹. Между тем в Вашем официальном приглашении обещано, что «вполне точное определение времени представлений может быть сделано в конце Святой». Принимая все вышесказанное во внимание, а также тот факт, что и в прошлом сезоне у нас с Директором Театров были также «словесные уговоры», окончившиеся для меня печально (потерял целый месяц, оставив его свободным!), я не нахожу возможным повторить тот же риск и в нынешнем сезоне, а посему от участия в Театре в этом году отказываюсь и обещание свое беру обратно².

С искренним уважением к Вам С Рахманинов